Глава 17. Корбин: Хочешь поужинать?

Тейт

Корбин: Хочешь поужинать? Во сколько ты освободишься?

Я: Через десять минут. Где мы встретимся?

Корбин: Мы рядом. Мы встретим тебя на улице.

Мы?

Я не могу сдержать волнение, охватившее меня после его сообщения. Без сомнения, «мы встретим» означает, что он с Майлзом. Я не могу думать о ком–то еще, с кем может прийти Корбин, и я знаю, Майлз вернулся домой вчера ночью.

Закончив с последними документами, я зашла в уборную, чтобы поправить свою прическу (ненавижу, что меня так это волнует), а затем направилась к выходу на встречу к ним.

На улице меня ждало три человека: Йен, Майлз и Корбин. Йен стоял лицом ко мне и когда он меня увидел, он улыбнулся мне. Когда я приблизилась к ребятам, Корбин повернулся ко мне.

– Готова? Мы пойдем в Jack’s.

Они выглядят как одна сплоченная команда: каждый по–своему красив, но в особенности они красивы в своих пилотских костюмах. Не могу отрицать– рядом с ними я скромно выгляжу в своей униформе.

– Пойдемте. Я проголодалась.

Я взглянула на Майлза. Он сдержанно кивнул мне, но не улыбнулся. Его руки спрятаны в карманах, и когда мы все вместе пошли, он перевел взгляд в другую сторону. Я шла рядом с Корбином, а Майлз шел впереди нас.

–Что сегодня за праздник? – спросила я по пути к ресторану. – Неужели мы собрались из–за того, что ни один из вас сегодня ночью не работает?

Вокруг нас повисла тишина. Йен смотрит на Майлза, Корбин на Йена, а Майлз ни на кого не смотрит. Он сосредоточенно смотрит вперед, потупив взгляд на тротуар.

– Помнишь, когда мы были маленькими, родители повели нас в LaCarprese? – спросил Корбин.

Я помню эту ночь. Никогда не видела родителей такими счастливыми. Это одно из самых ранних моих воспоминаний: тогда мне было не больше пяти или шесть лет. В тот день отца назначали капитаном.

Я замерла на месте.

– Тебя назначили капитаном? Ты не можешь быть капитаном, ты еще слишком молод, – поимо этого я знаю, как трудно добиться чина капитана и сколько перелетов должно быть за плечами, чтобы претендовать на эту должность. Большинство пилотов в свои тридцать лет всего лишь вторые пилоты.

Корбин покачал головой.

– Я еще не капитан. Я слишком часто менял аэролинии, – он обратил свой взор к Майлзу, – но господин «Прибавьте Мне Рабочие Часы» сегодня сделал прекрасный рывок. Он побил рекорд компании.

Майлз, глядя на Корбина, покачал головой. Он смущен тем, что Корбин так просто все рассказал.

Скромность– это еще одна его черта, которая меня привлекает. Мне кажется, если бы их друга Диллона назначили капитаном, он бы взобрался на вершину горы и оповестил об этом через рупор весь мир.

– Это не такое грандиозное событие, – начал Майлз. – Это всего лишь региональная авиалиния и тут работает не так много людей, чтобы повыситься в должности.

Йен покачал головой.

– Меня не повысили. Корбина не повысили. Диллона не повысили. Ты работаешь на один год меньше нас, не говоря уже о том, что тебе всего лишь двадцать четыре, – он развернулся и пошел впереди нас. –Мужик, перестань скромничать. Не упусти возможности утереть нам нос. Будь мы на твоем месте, мы бы так и сделали.

Я не знаю, как давно они были друзьями, но мне нравится Йен. Думаю, они с Майлзом близки. Йен действительно гордится им, в его словах нет ни капли зависти. Я счастлива, что у Корбина такие друзья. Я рада, что ему есть на кого положиться. Я всегда представляла, как он здесь живет: с головой погруженный в работу и все свободное время проводит в одиночестве вдалеке от дома. Я даже не знаю, почему так думала. Наш отец был пилотом, и он довольно много времени проводил дома, но я ошибалась на счет жизни Корбина.

Полагаю, не только я излишне волнуюсь о своем брате.

Мы подошли к ресторану и Корбин открыл для нас дверь. Йен зашел первый, а Майлз отступил, позволяя мне пройти вперед.

– Ребята, я вас догоню, – сказал Йен. – Пойду в туалет.

Корбин направился к стойке администрации, а я и Майлз остались позади. Я украдкой посмотрела на Майлза.

– Мои поздравления, капитан.

Не знаю почему, но я сказала это тихо, чтобы никто не услышал. Я не думаю, что Корбин, услышав, как я поздравляю Майлза, заподозрил бы нас. Я хотела, чтобы эти слова касались только Майлза, поэтому так тихо сказала.

Майлз, встретившись со мной взглядом, улыбнулся, а затем снова посмотрел на Корбина. Когда он увидел, что Корбин стоит к нам спиной, он наклонился и быстро поцеловал меня в макушку.

Я должна стыдиться своей слабости. Мужчина не должен знать, как на меня действуют его тайные поцелуи. Мне кажется, будто мои ноги стали ватными, и я парю в облаках или плыву по волнам.

– Спасибо, – прошептал он, улыбнувшись красивой, но все еще скромной улыбкой. Толкнув меня в плечо своим плечом, он опустил взгляд в пол. – Тейт, ты замечательно выглядишь.

Мне хочется написать эти пять слов на рекламном щите и развесить их по дороге на работу, чтобы каждый день их читать. Я никогда не пропущу работу.

Мне хочется верить в искренность его комплимента. Я, нахмурив лоб, опустила взгляд на форму, которую надела более двенадцати часов назад.

–У меня форма как у Минни Маус.

Он снова наклонился ко мне, касаясь меня своим плечом.

– Меня всегда привлекала Минни Маус, – тихо сказал Майлз.

Корбин повернулся к нам, и в тот же момент улыбка пропала с моего лица.

– Бар или столик?

Мы с Майлзом пожали плечами.

– Без разницы, – сказал он.

Йен вернулся из туалета как раз в тот момент, когда администратор повела нас к нашему столику. Корбин и Майлз вместе пошли вперед, а Майлз шел рядом со мной. Он был близок ко мне. Он приобнял меня за талию и наклонился ближе ко мне.

– Так же я испытываю слабость к медсестрам, – прошептал он мне на ухо.

Я приподняла плечо, пытаясь дотронуться до уха, в которое он только что прошептал свое признание. По моей шее пробежались мурашки. Когда мы подошли к столику, он отпустил мою талию и отошел. Корбин и Йен сели друг напротив друга. Майлз сел рядом с Йеном, а я села с Корбином напротив Майлза.

Мы с Майлзом заказали газированные напитки, а Корбин и Йен пиво. Его выбор напитка заставляет меня задуматься. Несколько недель назад он признался, что не пьет, но учитывая то, каким он был измождённым в ночь нашего первого знакомства, я думала, что хотя бы сегодня вечером он выпьет, ведь сегодня у него был повод для радости. Когда нам принесли наши напитки, Йен поднял свой бокал:

– За то, что обошел нас.

–Снова, – добавил Корбин.

–У меня рабочих часов в два раза больше, чем у вас двоих, – сказал Майлз, притворившись, будто обороняется.

–В отличие от тебя, у меня и Корбина есть сексуальная жизнь, которая мешает сверхурочно работать, – подметил Йен.

Корбин покачал головой.

– Не обсуждай мою сексуальную жизнь рядом с моей сестрой.

– Почему нет? Как будто я не замечала, что иногда вне рабочее время тебя нет дома.

Корбин простонал.

– Я серьезно. Сменим тему.

Я с радостью воспользуюсь его просьбой.

– Как давно вы знакомы? – спросила я, ни к кому не обращаясь. Меня интересуют только ответы, касающиеся Майлза.

–Я и Майлз познакомились с твоим братом несколько лет назад в школе пилотов. А с Майлзом мы познакомились примерно в девять или десять лет.

– Нам было одиннадцать, – поправил Майлз. – Мы познакомились в пятом классе.

Я не знаю, нарушает ли этот вопрос второе правило, а именно не спрашивать о прошлом, но, кажется, Майлз не испытывает неудобства говоря об этом.

Официантка принесла нам корзинку с хлебом. Никто из нас еще не притронулся к меню, и поэтому она сказала, что вернется чуть позже и примет наши заказы.

– Все еще не могу поверить, что ты не гей, – сказал Корбин Майлзу, открывая меню.

Майлз посмотрел на него поверх своего меню.

– Я думал, что мы решили не вдаваться в подробности о нашей сексуальной жизни.

– Нет. Я сказал, что мы не говорим о моей сексуальной жизни. Кроме того, ты никогда ничего не рассказывал – Корбин положил меню на стол, внимательно смотря на Майлза. –Серьезно, почему ты никогда не гуляешь?

Майлз пожал плечами, с интересом смотря на свой напиток, а не на моего брата.

–Для меня отношения не имеют смысла.

Частичка моего сердца разбилась. Боюсь, что кто–то из ребят может услышать, как в тишине оно разделилось на части. Корбин откинулся на спинку кресла.

– Черт побери, должно быть, она была важной сучкой.

Мой взгляд обратился к Майлзу в надежде услышать ответ, который прольет свет на его прошлое. Майлз молча слегка кивнул, пренебрегая предположением Корбина. Йен прочистил горло, и с его лица пропала завсегдатая улыбка. Судя по реакции Йена, можно без сомнения сказать, что ему известно о прошлом Майлза.

Йен выпрямил спину, выдавил из себя улыбку и поднял свой бокал.

– У Майлза нет времени на девушек. Он слишком занят, побивая все рекорды компании, становясь самым юным капитаном за всю историю нашей авиакомпании.

Мы восприняли речь Йена как тост и подняли бокалы. Мы все вместе чокнулись, и каждый немного отпил своего напитка.

От меня не ускользнул благородный взгляд Майлза, посланный Йену, хотя, кажется, Корбин не заметил этого. Сейчас Майлз заинтересовал меня еще больше. Или я волнуюсь из–за того, что он вскружил мою голову. Чем больше времени я с ним провожу, тем больше мне хочется знать, что он скрывает.

–Мы должны это отметить, – сказал Корбин.

Майлз опустил меню.

– Я думал, именно этим мы сейчас и занимаемся.

– Я имею в виду после этого. Этой ночью мы пойдем гулять. Нам нужно найти тебе девушку и положить конец твоему затишью.

Я чуть не подавилась своим напитком, но к счастью я сдержала свой смех. Майлз, увидев мою реакцию, задел под столом мою лодыжку.

–Я в порядке.

Кроме того капитану нужен отдых.

Все буквы в меню начали расплываться, когда мой мозг ухватился за слова «конец», «затишье» и «отдыхать».

Йен, смотря на Корбина, кивнул.

– Я пойду. Позволим нашему капитану вернуться домой и отдохнуть от своего триумфа.

Майлз, внимательно смотря на меня, немножко пододвинулся вперед, наши коленки соприкоснулись, а его нога обернулась вокруг моей щиколотки.

– Сон – это хорошо, – он смотрит на меня поверх меню. – Нам стоит быстрей сделать заказ, а потом я смогу вернуться домой и лечь. Чувствую себя так, словно я не спал более девяти дней. Я только об этом и думаю.

Мои щеки, вместе с некоторыми частями тела, вспыхнули.

–На самом деле, мне хочется уснуть прямо сейчас.– Майлз встретился со мной взглядом. – Прямо здесь, на этом столе.

Температура моего тела соответствует жару моих щек.

– Боже, а ты порочный, – смеясь, сказал Корбин. – Мы должны были позвать Диллона вместо тебя.

– Нет, мы не должны его приглашать, –быстро вмешался Йен, выпучив глаза.

– А что с Диллоном? Почему вы его ненавидите?

Корбин пожал плечами.

– Мы не ненавидим его, просто мы на дух его не переносим, но никто из нас не раскусил его, пока мы не пригласили его на ночь игры. Он – идиот, – Корбин посмотрел на меня до боли знакомым покровительственным взглядом. – Я не хочу, чтобы ты оставалась с ним наедине. Он женат, но это не мешает ему быть мудаком.

В последние годы мне не хватало его собственнической братской любви.

– Он опасен?

– Нет. Я просто знаю, как он относится к своему браку, и я не хочу, чтобы ты спуталась с ним. Я уже предупредил его, что ты недоступна.

Я засмеялась над его абсурдным высказыванием.

– Корбин, мне двадцать три года. Ты можешь перестать вести себя как отец.

Он нахмурился и на одно мгновенье он напомнил мне нашего отца.

–Черт возьми, я буду так поступать, –сквозь зубы прорычал Корбин. – Ты – моя маленькая сестричка. У меня есть требования к твоему будущему мужчине, и Диллон не подходит не под один пункт.

Он никогда не изменится. Меня раздражает его поведение. Со времен старшей школы и до сегодняшнего дня он остался все тем же парнем. Я знаю, он хочет все лучшее для меня, но я боюсь, что никто не впишется в его представлениях о лучшем.

– Корбин, ни один мужчина никогда не будет соответствовать твоим требованиям.

Он кивнул.

–Да, черт возьми.

Он предупредил Диллона, чтобы тот держался от меня подальше, но предупредил ли он об этом Майлза и Йена? Но с другой стороны, он думал, что Майлз гей, поэтому, наверное, он не видит в нем угрозы.

Интересно, соответствует ли Майлз негласным стандартам Корбина?

В этот момент мне хочется взглянуть на Майлза, но я остановила себя, ведь тогда все было бы очевидно. Я выдавила из себя улыбку и покачала головой.

– Почему я не родилась первой?

–Ничего бы не изменилось.

• • •

Йен, улыбнувшись официантке, попросил счет.

– Сегодня я плачу, – он оставил достаточно денег, чтобы покрыть не только счет, но и оставить на чаевые. Мы поднялись и направились к выходу.

– Итак, кто куда идет? – спросил Майлз.

–В бар, –импульсивно ответил Корбин, словно это может ему помочь привлечь девушек.

–Я только что отработала двенадцатичасовую смену. Я пас.

–Ты не возражаешь, если я поеду с тобой? – спросил Майлз, когда мы вышли на улицу. – У меня нет желания этой ночью гулять. Я просто хочу быстрей лечь спать.

Мне нравится, как он акцентирует перед Корбином слово «спать». Как будто он хочет убедиться, что я пониманию тайный замысел, скрывавшийся под этим словом.

– Да, моя машина осталась около больницы, – сказала я, указывая в ее направлении.

– Хорошо, – сказал Корбин, сводя руки. – Вы, две ленивые задницы, идите спать, а я и Йен пойдем развлекаться, – мой брат развернулся и оба, не теряя времени, направились в другую сторону. Корбин обернулся, отставая от Йена. – Мы выпьем в твою честь, капитан!

Майлз и я, окруженные светом, сбегающим вниз от фонарей, застыли на месте, смотря вслед ребятам. Опустив взгляд вниз на асфальт, я отвела одну ногу за пределы света, наблюдая, как она исчезает в темноте. Вновь подняв взгляд к фонарю, я спросила себя, почему он так ярко нас освещает, привлекая к нам все внимание.

– У меня такое чувство, будто мы стоим на сцене, – сказала я, не отрывая взгляда от света.

Он запрокинул голову, и вместе со мной смотрит на освещение.

– Английский пациент.

Я вопросительно на него посмотрела. Он указал на фонарь, висящий над нашими головами.

– Если бы мы были на сцене, скорее всего, это была бы история «Английского пациента», – он развел руки, указывая на окружающую обстановку. – Мы даже одеты как для пьесы. Медсестра и пилот.

Я задумалась над его словами. Я знаю, он сказал, что он пилот, но если бы это была история «Английского пациента», он бы был солдатом, а не пилотом. В этой истории солдат вступил в сексуальные отношения с медсестрой, а не пилот.

Но без сомнения, он пилот с темным прошлым.

– Этот фильм был одной из причин, почему я стала медсестрой, – сказала я, серьезно смотря на него.

Он засунул руки в карманы, переводя свой взгляд от фонаря ко мне.

– Серьезно?

С моих губ слетела улыбка.

– Нет.

Майлз улыбается.

Получилась рифма. (Miles Smiles)

Мы одновременно обернулись в направлении госпиталя. Я воспользовалась паузой в разговоре и придумала нескладное стихотворение.

Майлз улыбается.

Ни для кого больше.

Майлз улыбается

Для меня.

– Почему ты улыбаешься?

Потому что я сочинила постыдные рифмы о тебе.

Я поджала губы, пытаясь не улыбаться. Когда я поняла, что он ждет моего ответа, я, смотря ему в глаза, сказала:

– Просто думаю о том, как я устала. Надеюсь, сегодня я хорошо высплюсь.

Сейчас и он улыбнулся.

– Я знаю, что ты хочешь сказать. Думаю, я еще никогда так не уставал. Я могу заснуть сразу же, как мы окажемся в твоей машине.

Это было бы хорошо.

Улыбнувшись, я уклонилась от разговора, наполненного метафорами. Сегодня был длинный день, и я действительно устала. Мы идем в тишине, и я не могу не заметить, что его руки с силой вцепились в карманы пиджака, как будто он защищается меня от них. Или, он защищает их от меня.

Мы были в пару кварталах от парковки, когда его шаги замедлились, а затем он и вовсе остановился.

Остановившись, я обернулась, чтобы узнать, что привлекло его внимание. Он смотрел на небо. Мой взгляд сосредоточился на шраме, спускающемся вдоль его подбородка. Мне хочется ближе с ним познакомиться, задать тысячу вопросов: узнать, когда у него день рождения, как прошел его первый поцелуй. После я бы поинтересовалась о его родителях, его детстве и первой любви…

Мне хочется узнать о Рейчел. Мне интересно, что между ними произошло, и почему он избегал близости в течение шести лет.

Но больше всего я хочу знать, что его привлекло во мне, и почему он покончил со всем этим.

– Майлз, – на кончике моего языка крутятся все вопросы, которые я хочу ему задать.

– Мне кажется, на меня упала капля дождя.

Прежде чем он успел это сказать, я тоже почувствовала капли дождя. Мы вместе смотрим в небо. Я сглотнула подступивший в горле ком, а вместе с ним и все вопросы о нем. Капли дождя начинают падать быстрей, но мы, ни на что не обращая внимания, стоим здесь, обратив свой взор к небу. Единичные капли превратились в брызги, а после и вовсе наступил дождь, но ни один из нас не сдвинулся с места. Никто из нас, как сумасшедший сломя голову, не помчался по дороге к машине. Дождь скользит по моим волосам, шее, коже, пропитывая мою блузку. Не открывая глаза я, запрокинув голову, наслаждаюсь ночным небом.

Нет ничего в мире, что могло бы сравниться с чувством и запахом падающего каплей дождя с неба.

Как только эта мысль прокралась в мою голову, горячие руки дотронулись до моих щек и заскользили к моему затылку, крадя устойчивость моих коленок и воздух из легких. Благодаря своему росту он защищает меня от дождя, но я так и не опустила голову и не открыла глаза. Его губы нежно накрыли мои, и я мысленно сравниваю совершенно новый вкус и аромат поцелуя под дождем.

Его поцелуи намного–намного лучше.

Его намокшие, немного продрогшие под дождем губы контрастируют с пылкой нежностью его языка. Капли дождя, окружающая темнота и его поцелуй дарят мне чувство, будто мы действительно стоим на подмостках, и наша история неминуемо близится к кульминации. Кажется, будто мое сердце, мой живот и моя душа стремятся покинуть меня и вселиться в него. Если бы мои двадцать три года жизни могли поместиться на один график, этот момент был бы на вершине кривой целесообразности.

Возможно, мне должно быть немного грустно из–за понимания всей ситуации. В прошлом у меня было несколько серьезных отношений, но я не могу припомнить ни один поцелуй, способный так на меня повлиять. У нас с Майлзом нет никаких отношений, и я чувствую, что он должен мне что–то рассказать, но его поцелуй полностью поглотил меня, крадя все силы, чтобы тщательно обдумать мои мысли.

Дождь постепенно становится ливнем, но, кажется, никто из нас не предает этому никакого значения. Его руки легли на мою спину, я зажала его рубашку в кулаки, притягивая его ближе к себе. Его губы не отрываются от моих, как будто мы два кусочка пазла загадочной картинки.

Возможно, в этот момент только молния может отдалить меня от него. Или осознание того, что дождь настолько сильный, что я не могу дышать. Моя одежда прилипла к телу в тех местах, где я даже не знала, что может прилипнуть. Мои волосы настолько сильно промокли, что больше не могут впитать ни единую каплю дождя.

Немножко отдалившись от него и освободившись из плена его губ, я спрятала свою голову под его подбородком и перевела взгляд вниз, пытаясь восстановить свое дыхание. Майлз обнял меня за плечи, поднял пиджак над моей головой и повел меня к парковке. Ускоряя шаг, я подстроилась под его ритм и вскоре мы вместе побежали.

Когда мы, наконец, добежали до моей машины, он, защищая меня от дождя, проводил до дверцы водителя. Как только я оказалась внутри, Майлз быстро оббежал машину. Как только двери машины закрылись, тишина в салоне смешалась с нашим учащенным дыханием. Зачесав волосы, я выжала из них воду. Капли воды струятся по моей шее, спине и креслу. В первый раз я пожалела, что в Калифорнии кожаные кресла.

Откинув голову назад и украдкой посмотрев на Майлза, я глубоко вздохнула.

– Думаю, я никогда в жизни так не промокала.

Медленная улыбка осветила его лицо. Несомненно, его мысли движутся в более вульгарном направлении.

– Извращенец, – игриво прошептала я.

Он приподнял бровь и ухмыльнулся.

– Это ты виновата, – он отодвинулся на сиденье, обернул пальцы вокруг моего запястья и потянул меня к себе. – Иди сюда.

Я быстро осмотрелась вокруг: дождь лил как из ведра и снаружи ничего не видно, а это значит, что никто не увидит нас.

Я села к нему на колени, а он отодвинулся назад. Не целуя меня, он заскользил руками по моим рукам и, дойдя до бедер, остановился.

– У меня никогда не было секса в машине, – сказал он, с нескрываемой надеждой в своей исповеди.

– У меня никогда не было секса с капитаном, – парировала я.

Просунув руки под мою форму, он пробежался от низа живота к лифчику и, накрыв мою грудь, наклонился и поцеловал меня. Оторвавшись от меня, он проговорил:

– Раньше у меня никогда не было секса в должности капитана.

Я улыбнулась.

– Никогда не занималась сексом в форме.

Его руки заскользили по моей спине, опускаясь под пояс моих брюк. Подтолкнув мои бедра к себе, он немного приподнялся, заставляя меня сильнее ухватиться за его плечи, срывая с моих губ стон. Его губы подбираются к моему уху, а руки сильнее воспламеняют нас, подталкивая мои бедра к нему.

– Ты сексуально выглядишь в своей форме, но еще сильней я хочу заняться с тобой сексом без одежды.

Мне стыдно от того, с какой легкостью эти слова заставляют меня стонать. Я смущаюсь из–за того, с какой скоростью звук его голоса разрушает меня, заставляя желать быстрей снять с себя всю одежду.

– Пожалуйста, скажи, что ты подготовился, – сказала я низким от желания голосом.

Он покачал головой.

– Я знал, что увижу тебя сегодня ночью, но это не означает, что я пришел с надеждой на что–то.

После его слов на меня нахлынуло разочарование. Привстав, Майлз скользнул рукой в задний карман.

–Но я сгораю от желания, –усмехнувшись, он достал презерватив и мы, не теряя времени, перешли к действиям. Мои руки опустились на молнию его брюк быстрее, чем наши губы соединились. Скользнув руками под мою рубашку, он начал расстегивать мой лифчик, но я покачала головой.

– Пусть он останется, –затаив дыхание, сказала я. –Чем меньше одежды мы снимем, тем быстрей мы сможем одеться, если нам поймают.

Несмотря на мои протесты, он продолжил расстегивать его.

– Не хочу быть внутри тебя, не почувствовав тебя всю.

Ничего себе. Тогда хорошо.

Расстегнув мой лифчик, он снял мою блузку, и скользнул пальцами под бретельки моего бюстгальтера. Он потянул их вниз по моим рукам, полностью снимая его. Отбросив его на заднее сиденье, он снял свою рубашку. Как только его рубашка присоединилась к моему лифчику на заднем сиденье, обнимая меня, он притянул меня к себе, соприкасаясь своей обнаженной грудью с моей.

Мы одновременно тяжело вздохнули. Мне не хочется отдаляться от жара его тела. Прокладывая дорожку поцелуев вниз по моей шее, его дыхание сильной волной опаляет мою кожу.

– Ты даже не представляешь, что делаешь со мной, – прошептал он напротив моего горла.

Я улыбнулась, потому что точно такая же мысль промелькнула в моей голове.

– Ох, думаю, у меня есть одно предположение.

Опустив левую руку на мою грудь, он простонал, в то время как его правая рука погрузилась в мои брюки.

– Сними, – сказал он, отдергивая резинку.

Ему не нужно просить меня дважды. Стремглав переместившись на свое сидение, я начала снимать остатки свой одежды. Краем глаза я вижу, как он расстегивает свои штаны.

Разрывая зубами обертку презерватива, он не отрывал от меня взгляда. Когда единственной преградой между нами были только его штаны, я пододвинулась к нему.

От осознания всей ситуации мне смешно: я голая сижу в своей машине, припаркованной около моей работы. Раньше я никогда не делала ничего подобного. Раньше я не хотела делать такое. Мне нравится, как отчаянно мы цепляемся друг за друга. Я еще никогда не чувствовала такой химии с кем–то.

Положив руки на его плечи, я села на него, в то время как он надевает презерватив.

–Тише, – шутя, сказал он. – Мне бы не хотелось быть виновным в том, что тебя уволят.

Я быстро взглянула на окно. На улице по–прежнему ничего не видно.

– На улице сильный дождь, нас никто не услышит. К тому же, в прошлый раз именно ты громко кричал.

Проигнорировав мое замечание быстрой улыбкой, он снова меня поцеловал. Его руки впились в мои бедра, привлекая меня к себе и подготавливаясь напротив меня. В любой другой ситуации я бы уже застонала, но после его замечания, я упрямо сдерживаю себя.

–Не может быть, чтобы я кричал громче, – сказал он, касаясь моих губ своими.

– Как минимум, мы кричали одинаково громко.

Я покачала головой.

–Не по мне, когда дело кончается ничьей. Это отговорка для тех, кто слишком сильно боится потерять контроль.

Его руки нашли мои бедра, и он разместился подо мной таким образом, что для того, чтобы мне принять его, мне нужно позволить этому произойти. Но, тем не менее, я отказываюсь садиться на него лишь потому, что мне нравится состязание и я готова вступить в игру.

Он приподнял мои бедра, полностью готовый к тому, что вскоре между нами произойдет. Мои ноги напряглись, и я отодвинулась.

Он посмеялся над моим сопротивлением.

–Тейт, что случилось? Тебе страшно? Боишься, когда я окажусь внутри тебя, мы узнаем, кто громко кричит?

В его глазах зажглась искра. Я молча принимаю его вызов, чтобы показать ему, кто из нас тише. Мой взгляд сосредоточился на его глазах, пока он с легкостью совсем чуть–чуть проскользнул в меня. Мы одновременно ахнули, но это единственный звук, который мы себе позволили.

Как только он полностью вошел в меня, его руки нашли мои спину и притянули меня к нему.

Единственные звуки, которые исходят от нас – это вздохи и более тяжелые выдохи. На улице дождь барабанит по окнам и крыше,контрастируя с тишиной, которая повисла внутри машины.

Сила, с которой мы сдерживаем друг друга, сравнима лишь с отчаянной нуждой сильнее ухватиться друг за друга. Его руки, обнимая мою талию, цепляются за меня с такой силой, что мне даже тяжело шелохнуться. Мои руки обвиты вокруг его шеи, а глаза закрыты.

Из–за крепких объятий, мы едва движемся, но мне это нравится. Меня восхищает его медленный и размеренный ритм, в то время как мы пытаемся сдержать рвущиеся на волю стоны.

Спустя несколько минут мы продолжали в том же духе: равномерно двигалась, но, тем не менее, даже близко не приблизились к тому, в чем отчаянно нуждались. Мы боимся сделать грубое или сильное движение, которое может разрушить чей–нибудь контроль.

Одной рукой он скользит по нижней части моей спины, а другой зарылся в мои волосы. Взяв прядь моих волос, он аккуратно потянул за них, наклоняя мою шею для его рта. В туже секунду, как его губы обрушились на мою шею, я задрожала. Стараться сдерживать себя и быть тихой оказалось намного трудней, чем я себе представляла. Плюс ко всему тому, он оказался в более выгодном положении. Его руки могут свободно путешествовать по всему моему телу и именно это они сейчас делают.

Кружа, лаская, он спускается вниз по моему животу к единственному месту, которое может заставить меня проиграть.

Я чувствую, будто меня загнали в ловушку.

Как только его пальцы нашли место, которое обычно заставляет меня кричать его имя, я напряженно вцепилась в его плечи и переместила свои коленки таким образом, чтобы иметь больше контроля над своими движениями. Я хочу подвергнуть его той же пытке, что и он меня.

Как только я привыкла к его движениям и притихла, медленный и размеренный ритм исчез. Его рот обрушился на мой рот с неистовым поцелуем, демонстрируя мне еще большую нужду и силу чем ранее. Как будто с помощью поцелуев мы пытаемся отдалить естественное желание и вербализовать то, насколько хорошо себя чувствуем.

Вдруг на меня нахлынуло поразительное чувство, развеваясь по всему моему телу и заставляя меня подняться, прежде чем я окончательно потеряю самоконтроль. Несмотря на мою потребность замедлиться, он наоборот увеличил своей рукой давление. Прильнув лицом к его шее, я мягко прикусила его плечо, удерживая себя от желания простонать его имя.

В ту же секунду, как мои зубы нашли его кожу, я почувствовала, как его дыхание замедлилось, и напряглись ноги.

Он почти потерял свое самообладание.

Почти.

Если он хотя бы еще на один миллиметр двинется внутри меня, продолжая свои восхитительные прикосновения, он выиграет. Не хочу, чтобы он победил.

Но с другой стороны, я хочу, чтобы он обыграл меня. Судя по его дыханию напротив моей кожи и плавным движениям, опускающим меня обратно на него, я пришла к выводу, что он хочет победить.

Майлз, Майлз, Майлз.

Он чувствует, что я не остановлюсь на ничьей, поэтому он усилил пальцами давление, и в тот же самый момент, его язык встретился с моим ухом.

Ох, ничего себе!

Я в нескольких шагах от потери контроля.

В любой секунду.

Ох, правда.

Потянув меня на себя, он поднял мои бедра, заставляя меня с придыханием непроизвольно простонать «Майлз». Я поднялась над ним, но как только он понял, что победил, он глубоко выдохнул и с силой притянул меня на себя.

– Наконец то, – задыхаясь, сказал он. – Не думаю, что я бы мог продержаться секундой дольше.

Сейчас, когда наше маленькое соревнование закончилось, мы полностью потеряли свой самоконтроль и кричали так громко, что нам приходилось поцелуями заглушать наши звуки. Наши тела синхронно движутся, ускоряются, сталкиваются друг с другом. И через несколько минут мы, не сбавляя своего бешеного ритма, возвышали его с такой силой, что я не сомневаюсь, что не смогу ни секундой больше принять его.

– Тейт, – сказал он напротив моего рта, замедляя руками движение моих бедер, – я хочу, чтобы мы вместе кончили.

Ох, святая преисподняя.

Если он хочет, чтобы я дольше продержалась, ему не стоит говорить подобные вещи. Я кивнула, не в силах сказать что–то связное.

– Ты почти?

Я снова кивнула, пытаясь на этот раз хоть что–нибудь сказать, но смогла лишь простонать.

– Это означает «да»?

Его губы перестали целовать меня, и он сконцентрировался на моем ответе. Я положила руки на его затылок и прижилась своей щекой к его.

– Да, – каким–то образом мне удалось ответить. – Да, Майлз. Да, –тяжело дыша, я чувствую, как все во мне начинает напрягаться.

Я думала, раньше мы крепко друг за друга держались, но это не сравнится с этим моментом. Кажется, будто все наши чувства волшебным образом слились, и мы испытываем одинаковые переживания, издаем единые звуки, ощущаем связывающие нас напряжение и разделяем один и тот же ответ.

Наш ритм, как и дрожь моего тела, потихоньку замедляется, а кулаки разжимаются. Глубоко дыша, он спрятался лицом в моих волосах.

– Ты проиграла.

Засмеявшись, я игриво укусила его шею.

– Ты жульничал. Когда ты начал использовать свои руки, ты воспользовался незаконными действиями.

Качая головой, он засмеялся.

– Руки тоже входят в игру. Но если ты думаешь, что я мошенничал, возможно, нам стоит взять реванш?

Я приподняла брови.

– А может лучше три?

Подняв меня за талию, он подтолкнул меня к пассажирскому сидению, в то время как сам сел за руль. Он протянул мне мою одежду, надел свою рубашку и застегнул штаны. Как только он разместился, я села на пассажирское сидение и продолжила одеваться, в то время как он заводил машину. Он вырулил на дорогу и поехал.

– Пристегнись, – подмигнув, сказал он.

• • •

Не успели мы выйти из лифта, как оказались в его кровати. Он почти взял меня там, в коридоре. И самое грустное, что меня это не волновало.

Он снова выиграл. Я поняла, что соревноваться с кем–то в молчанку на самом деле не такая уж и хорошая идея, особенно когда твой соперник самый тихий человек, которого ты когда–либо знала.

Я обыграю его в третьем раунде. Но не этой ночью, ведь, скорее всего Корбин скоро вернется.

Майлз смотрит на меня. Он лежит ничком, скрестив руки на подушке и положив на них голову. Я одеваюсь, потому что я не хочу вернуться позже Корбина и врать ему о том, где я была.

Майлз наблюдает, как я одеваюсь.

– Думаю, твой лифчик все еще в коридоре, – улыбаясь, сказал он. – Может быть, ты захочешь забрать его до того, как Корбин его найдет.

Я сморщила нос.

– Отличная идея.

Я опустилась на колени перед его кроватью и поцеловала его в щеку, но в это же время он обнял меня за талию и притянул меня к себе так, что я оказалась на спине. Он подарил мне один поцелуй и, возможно, это был самый лучший поцелуй.

– Можно задать тебе вопрос?

Он неохотно кивнул. Он нервничает из–за моих вопросов.

– Почему во время секса ты никогда не смотришь мне в глаза?

Мой вопрос его удивил. В течение нескольких минут он молча смотрел на меня. Я подальше отодвинулась и села на кровать, ожидая его ответ.

Оттолкнувшись, он прислонился к изголовью и перевел свой взгляд на руки.

– Во время секса люди уязвимы, – сказал он, пожимая плечами. – Когда во время секса ты смотришь на человека, легко спутать чувства и эмоции, которых на самом деле нет, – он поднял на меня свой взгляд. – Ты злишься?

Я покачала головой, молча говоря ему «нет». Мое сердце плачет. Да!

– Я привыкну к этому. Просто любопытство.

Мне нравится быть рядом с ним, но с каждой новой ложью, слетающей с моих губ, я все больше ненавижу себя.

Улыбнувшись, он подтолкнул меня на встречу к своим губам и на этот раз он поцеловал меня с еще большей твердостью.

– Доброй ночи, Тейт.

Отступив, я вышла из его спальни, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Любопытно, что он отказывается во время секса поддерживать со мной визуальный контакт, тогда как в остальное время не может оторвать от меня взгляд.

У меня нет желания возвращаться в свою квартиру, поэтому как только я взяла свой бюстгальтер, я направилась в сторону лифтов, чтобы спуститься в холл и увидеть Кэпа, который без сомнения все еще там. Я успела с ним только поздороваться, прежде чем Майлз толкнул меня в лифт и ворвался в меня.

Несмотря на то, что сейчас было больше десяти часов вечера, Кэп сидел на своем месте.

– Вы когда–нибудь спите? – спросила я, садясь рядом с ним.

– Люди интересней ночью. Мне нравится спать днем. Я избегаю всех глупцов, вечно спешащих по утрам.

Откинув голову назад, я вздохнула громче, чем намеревалась. Кэп, заметив это, повернулся ко мне.

– Ох, нет. Проблемы с мальчиком? Я видел, несколько часов назад вы хорошо проводили время. Думаю, когда он зашел вместе с тобой, я увидел на его лице намек на улыбку.

–Все прекрасно, – собираясь с мыслями, я остановилась на несколько секунд. –Кэп, ты когда–нибудь влюблялся?

Медленная улыбка осветила его лицо.

– Ох, да. Ее звали Ванда.

– Как долго вы были женаты?

Смотря на меня, он изогнул бровь.

– Я никогда не был женат. Но без сомнения могу сказать, брак с Вандой длился около сорока лет, а потом она умерла.

Я склонила голову, пытаясь понять, о чем он говорит.

– Думаю, Вам стоит немного разъяснить.

Он выпрямился, но улыбка все еще не покинула его лица.

–Она жила в одном доме, в котором я работал. Она вышла замуж за ублюдка, который проводил дома около двух недель в месяц. Я влюбился в нее, когда мне было почти тридцать. Ей было двадцать. В те времена люди не могли разводиться. Особенно женщины с такой родословной, как у нее. Последующие двадцать пять лет я провел, любя ее две недели в месяц.

Я смотрю на него, не зная, что ответить. Это не обычная история, о которой обычно поется в песнях. Я даже не уверена, что ее можно считать историей любви.

– Я знаю, о чем ты думаешь. Звучит удручающе. Больше похоже на трагедию.

Я кивнула, подтверждая его предположение.

– Тейт, любовь не всегда красива. Бывает, ты проводишь все свое время, надеясь, что все измениться. Станет лучше. Прежде чем ты поймешь, что все вернулась на круги своя, ты потеряешь свое сердце в этой длинной и запутанной дороге.

Отвернувшись, я смотрю вперед. Я не хочу, чтобы он видел мой хмурый взгляд, который, кажется, не может покинуть моего лица.

Это я делаю? Жду, что отношения с Майлзом изменятся? Станут лучше? Я слишком долго созерцала его слова. Так долго, пока не услышала его храп. Я посмотрела на Кэпа. Погрузившись в глубокий сон, он опустил подбородок на грудь и широко открыт рот.

Поиск по сайту: