АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

От империи к конфедерации

Читайте также:
  1. W. Ostr. 1, С. 130—404. Перечень налогов и сборов, взимавшихся в Римской империи
  2. Архивная деятельность в Российской империи
  3. Бетон в «античной» Римской Империи.
  4. Ближайшие преемники Юстиниана, Славянская иммиграция в пределы империи. Война с Персией
  5. Буддизм и вероисповедная политика правительства Российской империи (по материалам Российского Государственного Исторического Архива)
  6. В орбите ранневизантийской империи
  7. Варварские государства – наследники Римской империи
  8. Великий Исход и первые империи
  9. Великое передвижение народов. Падение Западной империи
  10. Внешняя политика во второй половине XVIII века и ее роль в формировании Российского империи.
  11. Внутрення политика Петра 1. Образование империи и утвержд. абсолютизма.
  12. Война Мунке против империи Сун

Стройная система рангов, разработанная при Модэ, не сохранилась в дальнейшем. Впрочем, она и не могла сохраниться. Это связано с тем, что в силу традиционной для кочевой аристократии практики

[216]


полигамии воспроизводство элиты в кочевых империях осуществлялось едва ли не в геометрической прогрессии. Разумеется, право на наследование положения и основного имущества имели не все потомки, а, как правило, сыновья от главной жены. Остальные наследовали только достаточно высокий статус (скорее всего, в соответствии с принципом конического клана). Однако это не исключало всех наследников из генеалогической иерархии. К тому же всегда встречались исключения для любимчиков или детей от молодых любимых жен. Что же касается многочисленных близких и дальних родственников шаньюя, то в их жилах текла голубая «королевская» кровь и все члены рода Люаньди без исключения имели право претендовать на место под солнцем в хуннской социальной лестнице.

Иными словами, возможности обеспечить всех достаточным количеством подчиненных людей и скота были небезграничны. Количество претендентов на различные вакансии стало резко превышать число имеющихся должностей. У нас нет точных данных о том, когда диспропорция стала наиболее ощутимой. Имеющиеся в распоряжении исследователей источники не позволяют воссоздать полную картину всех изменений. Однако представляется возможным указать на масштаб, этапы и наиболее важные последствия изменений. С известной долей вероятности можно предполагать, что начало данного процесса приходится примерно на рубеж II и I вв. до н.э. Именно с этого времени в китайских летописях появляются упоминания о новых титулах кочевой аристократии хунну. Наиболее часто встречаются из них следующие.

Жичжу-ван (известен с 96 г. до н.э.) – специальный титул высшей знати, который по статусу одно время считался вторым по значимости после титула левого сянь-вана (т.е. наследника престола). Жичжу-ван управлял большим объединением кочевых племен и одновременно являлся крупным военачальником.

История появления данного титула такова. В 96 г. до н.э. умер шаньюй Цзюйди-хоу. Наследник престола левый сянь-ван по неясным причинам не явился в ставку на выборы, и на трон был возведен младший сын покойного шаньюя. Однако узнав, что его старший брат в полном здравии, он благородно отказался от трона в пользу законного наследника. Левый сянь-ван сначала было отказался, но братья порешили на том, что если старший из братьев вдруг умрет, то трон наследует младший.

После того как новоиспеченный шаньюй короновался под именем Хулугу-шаныой, он согласно ранее принятой договоренности

[217]


произвел младшего брата в левые сянь-ваны. Однако судьба распорядилась по-своему. Первым умер младший из сыновей шаньюя Цзюйди-хоу. Должность левого сянь-вана перешла к старшему сыну царствовавшего шаньюя Хулугу, а сын покойного брата шаньюя был объявлен князем жичжу [Лидай 1958: 189–190, 209; Бичурин 1950а: 74-75, 85; Материалы 1973: 19-20, 31].

Возможно, что введением данного титула шаньюй Хулугу попытался придать особый статус линиджу своего младшего брата, оказавшего ему поистине царскую услугу. Однако новый титул закрепился в иерархии. В 58 г. до н.э. князь жичжу был вынужден временно бежать в Китай и шаньюй-тиран Сюйлюйцюаньцзюй пожаловал этот титул своему брату Босюйтану. К 31 г. до н.э. уже были введены должности левого и правого жичжу-ванов. Данный титул перечисляется Фань Е в описании политической системы южных хунну. Однако в иерархии Южнохуннской конфедерации левый и правый жичжу-ваны располагались ниже уже не только обоих сянь-ванов, но и лули-ванов, занимая 5–6 ступеньки в хуннской пирамиде власти [Лидай 1958: 680; Бичурин 1950а: 120; Материалы 1973:73]. Тем не менее их статус был достаточно высок. Е.И. Кычанов приводит сведения об управлении жичжу-ванами земледельческих территорий в Западном крае [1997: 37]. В более поздние времена титул жичжу-вана вообще не упоминается среди хуннской элиты. Упоминаются только звания левого и правого жичжу, которые по традиции получали представители второго по знатности хуннского клана Хуянь. Статус жичжу был подобен положению гудухоу при Модэ [Материалы 1989: 152–153].

Левый и правый ичжицы-ван (упоминается с 100 г. до н.э. по 10 г. н.э.) – титул, дававшийся крупным сановникам, которые входили в состав «королевского» совета, руководили крупными воинскими подразделениями. Именно левый ичжицы-ван представил шаньюю Хуханье в 53 г. до н.э. знаменитый план принятия вассалитета от Хань, который обеспечил шаньюю победу в гражданской войне.

Левый и правый хучжи-ван (упоминается под 91 г. до н.э.) – титул, дававшийся военачальнику, имевшему в подчинении несколько тысяч воинов. Возможно, что его носитель также входил в число «темников» [Лидай 1958: 190; Материалы 1973: 20].

Левый (и правый?) старший цзюйцзюй (упоминается в летописях с 68 г. до н.э. по 88 г. н.э.) – титул крупного сановника, руководившего большим воинским подразделением численностью не менее чем в «тьму» и входившего в состав высшего совещательного органа при шаньюе. Судя по названию должности, должен был быть

[218]


еще и правый цзюйцзюй. Приставка «старший» позволяет предположить, что помимо старших цецзюев имелись еще и простые цец-зюи. Во всяком случае, так было в более позднее время (в III в. н.э.) [Материалы 1989: 153].

Известно также, что до 68 г. до н.э. дочь старшего цецзюя была чжуаньцзюй яньчжи шаньюя Хуяньти. Возможно, последнее обстоятельство указывает, что данный титул давался в том числе и крупным сановникам, не принадлежащим к роду Люаньди [Лидай 1958: 207, 691, 693; Материалы 1973: 29, 79, 82]. Под 94 г. н.э. упоминается левый великий цецзюй [Лидай 1958: 129; Материалы 1973: 86]. Скорее всего, это тот же самый титул.

Левый и правый юйцзянь-ван (упоминается под 64 и 57 гг. до н.э.) – титул военачальника, руководившего армейским подразделением уровня «тьмы». В 57 г. до н.э. носивший титул правого юйцзянь-вана объявил себя шаньюем Чэли [Лидай 1958: 208; Материалы 1973: 30].

Сюсюнь-ван (упоминается около 55 г. до н.э.). Относительно его обладателей известно только то, что один из них принадлежал к роду Люаньди и в вышеупомянутом году во время гражданской войны он объявил себя шаньюем Жунчжэном. Через год он погиб в сражении против шаньюя Хуханье [Лидай 1958: 218; Материалы 1973: 34].

Ти-ван (упоминается около 60 г. до н.э.). Его носитель был послан послом в Хань [Лидай 1958: 208; Бичурин 1950а: 84; Материалы 1973: 30].

Хэсу-ван, или князь Хэсу (упоминается в 60 г. до н.э.). Под данным годом в «Хань шу* сообщается, что этот титул носил князь Синвэйян, который после смерти шаньюя Сюйлюйцюаньцзюя взял на себя управление ставкой и разослал гонцов за членами рода Люаньди, чтобы собрать их на выборы нового правителя Хуннской державы (несколько позже в результате дворцового переворота он был убит). Таким образом, обладатели данного титула, возможно, принадлежали к роду шаньюя и занимались управлением [Лидай 1958: 208; Бичурин 1950а: 84; Материалы 1973: 30].

Иньцюжо-ван, или хулючжо-ван (упоминается около 60 г. до н.э.). Данный титул носил брат шаньюя узурпатора Уяньцзюйди по имени Шэнчжи. Он был направлен во главе посольства в Хань [Лидай 1958: 208; Материалы 1973: 31 прим. 36].

Левый (?) и правый чэнсян (титул упоминается около 59 г. до н.э.). Термин чэнсян в Китае обозначал название должности главного помощника императора в Китае [Лидай 1958:209; Материалы

[219]


1973: 31 прим. 37]. Скорее всего, калькирование вызвано отчасти схожим набором обязанностей. Этот термин встречается в китайских источниках применительно к хунну только один раз при упоминании того, что шаныой-узурпатор Уяньцзюйди направил против взбунтовавшегося племени юйцзянь правого чэнсяна во главе с 10 тыс. всадников. Возможно, последний факт свидетельствует о том, что носитель данного титула также относился к числу «темников».

Кроме вышеуказанных титулов в источниках встречаются еще хэцэ-ван (57 г. до н.э.) [Лидай 1958: 217; Материалы 1973: 33] и оуто-ван (80 г. до н.э.). Поскольку оуто – это группа кочевий, собранных в одно большое становище (так называемый «курень») [Материалы 1968: 131–132 прим. 91], то можно предположить, что последний титул давался администратору, управлявшему данным подразделением. Скорее всего, это же относится и к должности вэньоуто-вана (упоминаемой под 8 г. до н.э.) [Лидай 1958: 233; Материалы 1968: 46].

По всей видимости, данная пышная титулатура распространялась в основном на представителей высшей хуннской знати, тогда как племенные вожди не входили в нее (хотя, в отличие от первых, и имели военный ранг). Вряд ли случайно большинство данных титулов имеют приставку ван, свидетельствующую об их весьма высоком социальном и генеалогическом статусе. Бросается в глаза и то, что при упоминании в текстах летописей ряда лиц с титулом ван хронисты упоминают и их собственное имя, что скорее всего также свидетельствует об их политическом положении в обществе [Лидай 1958: 34, 204, 205, 207; Материалы 1968: 51; 1973: 23, 25, 29; и др.]. Обычно незначительные исторические персонажи редко бывают удостоены такой чести.

Нетрудно заметить, что наиболее активный период введения новых титулов приходится примерно на 100–50 гг. до н.э. Данное обстоятельство дает основание предположить, что в этот промежуток времени возник переизбыток представителей хуннской элиты. Так как все члены знатных кланов не могли быть обеспечены соответствующим их происхождению местом в общественной иерархии, то между ними неизбежно должна была возникнуть острая конкуренция за обладание тем или иным высоким статусом и соответствующими ему материальными благами.

Это легко проиллюстрировать случаем с Хутуусы, будущим шаньюем Чжичжи, который до своего внезапного возвышения в буквальном смысле «из грязей в князи» проживал среди простых

[220]


хуннских скотоводов [Лидай 1958: 217; Материалы 1973: 32]. Вот до чего дошли через полтораста лет потомки гордого Модэ!

Данная ситуация не являлась уникальной в кочевых империях. У киданей также, например, были бедные лица, относившиеся к королевскому роду, которые не имели достаточного для собственного жизнеобеспечения количества животных [Wittfogel, Feng 1949: 191–192]. Но еще более яркой выглядит параллель с монголами XVII в. К этому времени только чингизидов стало несколько сотен человек, не считая потомков братьев Темучжина и других родственников. Давать «в удел» практически было уже нечего. Дело дошло до того, что среди представителей «голубой крови» появились и такие, у которых было меньше 100 голов и вообще не было албату (т.е. подчиненных людей) [Владимирцов 1934: 175].

Можно согласиться с мнением П.А. Сорокина, выявившего на большом сравнительно-историческом материале, что перепроизводство элиты вследствие слабой селекции приводит к политической нестабильности, социальным беспорядкам и к революциям [1992: 416–419, 422–423]. Таким образом, не исключено, что данный фактор явился одной из главных причин хуннской гражданской войны 60–36 гг. до н.э.

Следующий период массового введения новых титулов и должностей начинается с последней трети I в. до н.э., и это также вполне объяснимо. Завершилась гражданская война, жизнь постепенно приходила в привычное для номадов русло. Сложившаяся в период «смутного времени» новая комбинация политических сил постепенно «затвердевала» в прочную иерархию. Однако в обществе произошли необратимые изменения. В свете новой внешней политики требовалась корректировка административной системы управления, часть старых титулов оказалась косвенно скомпрометированной негативной связью с кем-либо из мертвых врагов или предателей. Необходимо было закрепить новый принцип наследования власти, отработать принципы принятия политических решений, ввести новые должности и адекватные им пышные титулы.

Интересно, что пять из этих титулов носили сыновья шаньюев. Это: левый и правый чжилуэр-ван (упоминается в 31 г. до н.э.), левый и правый гаолинь-ван (упоминается в 28 г. до н.э.), левый и правый чжудухань-ван (упоминается в 20 г. до н.э.), юйтучэчань-ван (упоминается в 12 г. до н.э.), левый и правый гуту-ван (упоминается в 8 г. до н.э.). Некоторым из носителей данных должностей, по всей видимости, не нашлось места во внутренней имперской иерархии, и они были направлены в качестве глав дипломатических миссий

[221]


ко двору китайского императора [Лвдай 1958: 231–234; Бичурин 1950а: 97-99; Материалы 1973: 44-47].

Помимо того, в записях китайских хронистов, относящихся к этому времени, встречаются упоминания о новых титулах хуннских предводителей крупных военно-административных подразделений, например, должности: левый и правый юцзянь жичжу-ван (упоминается со второй четв. I в. н.э. – его, в частности, носил будущий первый шаньюй южных хунну Би = Хуханье), левый и правый (?) лихань-ван (упоминается в 9 г. н.э.), северный (?) и южный лиюй-ван (упоминается в 10 г. н.э.) [Лидай 1958: 245–246; Материалы 1973: 56, 97].

Внутреннее напряжение достигло наивысшего накала спустя столетие после гражданской войны. К этому времени, вероятно, количество членов знатных семей значительно превысило число имеющихся вакансий. В это же время вновь резко обострилась политическая борьба за трон. Шаньюй Юй (Худуэрши) нарушил установившийся к тому времени порядок наследования престола по старшинству внутри представителей рода Люаньди. Он сумел обеспечить поддержку в борьбе за власть своим сыновьям: Удати-хоу, а после смерти последнего – Пуну. При этом за два года до смерти Юя по его приказу был убит законный наследник престола правый лули-ван Чжияши.

Следующим претендентом, реально посягавшим на трон, был Би – сын Учжулю-шаньюя, управлявший с титулом правого юцзянь жичжу-вана приграничными племенами и ухуанями на юго-западных границах империи. Би понимал, что его ожидает участь Чжияши, и решился пойти на заключение вассальных отношений с Хань. За ним последовали вожди восьми больших хуннских кочевий (судя по всему, племенных объединений, имевших по 8–10 тыс. конников каждое). В конечном счете это привело к разделению в 48 г. н.э. империи на Северную и Южную конфедерации.

По мнению Л.Н. Гумилева, раскол Хуннской державы был вызван борьбой «военной» антикитайской и «придворной» прокитайской партий [1960: 200–203]. Мы не можем знать, как все происходило в действительности, хотя такая логичная версия имеет полное право на существование. В то же время, мне кажется, что борьба за престол была внешним проявлением более глубоких процессов, происходивших в хуннском обществе. Эти процессы были обусловлены переизбытком представителей хуннской знати.

Подтверждением этого может служить то, что после откочевки от Би пяти гудухоу с 30 тыс. человек (Л.Н. Гумилев объясняет это потерей популярности Би после его принятия указа китайского императора,

[222]


стоя на коленях [1960: 204]) они не присоединились к северным хунну, а создали свое объединение и даже выбрали собственного шаныоя.

«Прошел месяц, и они стали нападать друг на друга, все пять гудухоу пали в сражениях, после этого сянь-ван (т.е. выбранный шаньюй. –Н.К.) покончил жизнь самоубийством. Сыновья погибших гудухоу возглавили войска и стали каждый защищать себя» [Лидай 1958: 679; Бичурин 1950а: 118; Материалы 1973: 72].

Какие здесь еще нужны комментарии?

Наконец, последнее массовое появление новых титулов относится ко времени разделения Хуннской державы на Северную и Южную конфедерации в 48 г. н.э. С этого времени появляются следующие титулы, упоминаемые на севере: левый и правый чжань-цзян-ван (известен с 47 г. н.э.), юцзянь цзо сянь-ван (упоминается с 49 г. н.э.), юцзянь гудухоу (также упоминается с 49 г. н.э.), великий цецзюй (упоминается с 84 г. н.э.), вэньюйту-ван (упоминается с 85 г. н.э.), вэньду-ван (упоминается с 89 г. н.э.), удуцзюй-ван (также упоминается с 89 г. н.э.), вэньюцзянь-ван (упоминается с 91 г. н.э.) [Лидай 1958: 679, 681, 690-691, 694; Материалы 1973: 70-71, 74, 79-80, 84, 153].

Среди южных хунну появляются новые титулы знати: левый и правый вэньюйти-ван, левый и правый чжаньцзян-ван (эти титулы давались только ближайшим родственникам шаньюя; обе должности входили в высшую элиту Южной конфедерации, так называемые «шесть рогов»), шичжу-гудухоу (третья и четвертая должности в империи из неродственников шаньюя), левый и правый южный военачальник (известен с 50 г. н.э.), юцзянь жичжу-ван (также известен с 50 г. н.э.), хуянь жичжу-ван (известен с 88 г. н.э.), великий цецзюй (известен с 94 г. н.э.), вэньюйту-ван (упоминается в 121 г. н.э.) и др. [Лидай 1958: 680–681, 691–696, 702; Материалы 1973: 73–74, 80–84, 86–87, 90]. Однако данная тема хронологически выходит за рамки поставленных в этой работе вопросов, и я не буду развивать здесь ее дальше (отчасти см. по этому поводу: [Думай 1977; Таскин 1989: 5-28]).

Таким образом, политическая система Хуннской кочевой империи не оставалась неизменной. На протяжении истории хунну выделяются три периода активных нововведений. Данные изменения вписываются в модель, согласно которой, в силу традиционной для кочевой аристократии практики полигамии, воспроизводство элиты в степных империях осуществлялось в геометрической прогрессии.

[223]


Если допустить, что некий представитель кочевой аристократии имел как минимум пять сыновей от главных жен, то при таких же темпах воспроизводства он должен был бы иметь 25 внуков и 125 правнуков! Разумеется, это идеальная модель: кто-то умирал в детстве, кто-то погибал в военных походах. Не все потомки имели право на наследование статуса, равного положению своего родителя (как правило, преемником мог быть старший сын от главной жены или его единокровные братья). Но в случае необходимости встречались попытки сделать исключение для других сыновей, например для детей от молодых любимых жен.

Однако и это не все. Шаньюя окружали многочисленные близкие и дальние родственники, каждого из которых, в силу их происхождения, следовало наделить определенным количеством людей и скота. Но возможности обеспечить всех достаточным количеством подчиненных людей и скота были ограничены экологическими пределами. Количество претендентов на различные вакансии постепенно стало резко превышать число имеющихся должностей. У нас нет точных данных на счет того, когда диспропорция стала наиболее ощутимой. Имеющиеся в распоряжении исследователей источники не позволяют воссоздать полную картину всех изменений. Но в любом случае между представителями знатных родов возникла острая конкуренция, которая, по всей видимости, в первый раз привела к гражданской войне 58–36 гг. до н.э., а во второй – к окончательному распаду империи в 48 г. н.э. на Северную и Южную конфедерации.

Север и Юг

Китайские исторические сочинения дают уникальную возможность проследить изменения в политической организации общества на протяжении 250 лет. Сыма Цянь оставил подробное описание Хуннской империи, относящееся ко времени правления Модэ. Другой китайский хронист Фань Е дал подробную характеристику Южной хуннской конфедерации примерно сразу после распада Хуннской державы в середине I в. н.э. Это дает возможность сравнить оба описания, выявить отличия между ними и проследить, в каком направлении эволюционировала социально-политическая организация хунну.

«Среди крупных сановников наиболее знатными считались левый сянь-ван, а за ним левый лули-ван, правый сянь-ван и правый

[224]


лули-ван, которых называли четырьмя «рогами». Далее шли левый и правый жичжу-ван, левый и правый вэньюйти-ван, левый и правый чжаньцзян-ван, которых называли шестью «рогами». Как те, так и другие являлись сыновьями или младшими братьями шаньюя и ставились шаньюями по старшинству. Среди крупных сановников, не относящихся к роду шаньюя, имелись левый и правый гудухоу, за которыми следовали левый и правый шичжу гудухоу и прочие названия чиновников, называемые жичжу, цецзюй и данху, положение которых определялось степенью влияния и количеством подчиненных им людей. Шаньюй происходил из фамилии Сюйляньти (т.е. Люаньди = Луаньти. – Н.К.), а из других фамилий имелись Хуянь, Сюйбу, Цюлинь и Лань. Эти четыре фамилии являлись в государстве сюнну наиболее знатными родами и постоянно вступали в брачные связи с шаньюем. Фамилия Хуянь, относящаяся к левой, а Лань и Сюйбу – к правой стороне, ведали разбором судебных дел и определяли степень наказания, о чем сообщали шаньюю устно, не составляя письменных документов и книг» [Лидай 1958: 680; Материалы 1973: 73; ср. Бичурин 1950а: 119–120].

Ниже Фань Е подробно описывает территории, занимаемые различными структурными подразделениями Южной конфедерации:

«Поселившись в округе Сихэ, южный шаньюй также поставил во главе кочевий (бу.Н.К.) князей и помогал в защите [границ]. Он приказал гудухоу Ханьши стоять в [округе] Бэйди, правому сянь-вану в [округе] Шофан, гудухоу Даньй – в [округе] Уюань, гудухоу Хуянь – в [округе] Юньчжун, гудухоу Лан-ши – в [округе] Динсян, левому южному военачальнику – в [округе] Яньмынь, гудухоу Лицзе–в [округе] Дайцзынь» [Лидай 1958: 681; Материалы 1973: 74; ср.: Бичурин 1950а: 120].

Данные обстоятельные сведения позволяют подробно проанализировать изменения в социально-политическом устройстве хунну. Конечно, необходимо иметь в виду, что Южнохуннская конфедерация не может считаться полным аналогом Хуннской империи накануне распада. Однако я уверен, что в главном и она, и Северная конфедерация создавались по образцу и подобию державы Хунну. Какие же отличия произошли за 250 лет?

(1) В описании политической системы хунну, сделанном Фань Е, не упоминается центр. Это дает основание предположить, что с течением времени троичное административное деление Хуннской державы (центр, левое и правое крылья) трансформировалось в дуальную структуру (левое и правое крылья). Возможно, такая трансформация является отражением ослабления личной власти правителя и усилением роли племенных связей в обществе [Крадин 1992: 139].

[225]


(2) Сыма Цянь писал, что темников (ваньци) у хунну Модэ было ровно 24. Естественно, что такая идеализированная стройная система едва ли могла сохраниться в дальнейшем. Ни Бань Гу, ни Фань Е не упоминают о таком же гармоничном административном устройстве Хуннской империи в более поздние времена. Они также не упоминают ни о стройной «десятичной» системе, а вместо военных званий темников перечисляются гражданские титулы князей» (ванов). Все это также свидетельствует об ослаблении военно-иерархических порядков в империи.

(3) По «Ши цзи* к ванам отнесены только так называемые «четырерога» (левый и правый сянъ-ваны и лули-ваны). По «Хоу Хань шу» «шесть рогов» также отнесены к ванам. Думается, это не случайно. Китайские придворные хронисты четко разграничивали состоящих на службе бюрократов и обладавших некоторой автономией в делах внутреннего управления наместников [Таскин 1973: 12].

(4) Фань Е перечисляет совсем другие «шесть рогов». Вместо левого и правого великого военачальника, левого и правого великого дувэя, левого и правого великого данху упоминаются совсем иные титулы: левый и правый жичжу-ван, левый и правый вэньюйти-ван, левый и правый чжаньцзян-ван. Правда, не исключено, чтоэто связано с разделением кочевой империи на две части.

(5) Сыма Цянь писал, что к «знатным» хуннским кланам относятся «фамилии» Хуянь, Лань и Сюйбу. При Фань Е ситуация несколько изменилась. Среди знатных «фамилий» дополнительно упоминается «фамилия» Цюлинь.

(6) Фань Е дает дополнительные разъяснения относительно административных обязанностей знатных кланов. Он сообщает, что клан Хуянь выполнял судебные функции в левом крыле имперской конфедерации, а на кланы Сюйбу и Лань возлагались такие же полномочия в правом крыле державы. Интересно, что к концу III в. Состав высшей хуннской знати и распределение полномочий знатных кланов снова изменились. Представители самых именитых кланов имели право теперь на занятие определенных должностей как в левом, таки в правом крыле объединения 19 хуннских племен.

«Из существующих четырех фамилий имеется род Хуянь, род Бу, род Лань и род Цяо, из которых наиболее знатен род Хуянь; из него выходят левый жичжу и правый жичжу, поколениями являющиеся главными помощниками [шаньюя]. Из рода бу выходит левый цзюйцюй и правый цзюйцюй, из рода Лань – левый данху и правый данху, из рода Цяо – левый духоу и правый духоу. Кроме того, имеются различные наименования [должностей], образуемые путем присоединения слов чэян и цзюй-цюй,

[226]


соответствующие должностям чиновников в Срединном государстве» [Материалы 1989: 153].

В этом нет ничего удивительного, поскольку, например, у ирокезов в их конфедерации представители одних племен считались хранителями священных реликвий, других – выдвигали военачальников, третьих – отвечали за сбор дани с зависимых народов [Аверкиева 1974: 232]

(7) Внедренные при шаньюе Лаошане некоторые основы письменного делопроизводства не получили своего дальнейшего развития в административной практике, поскольку вышеупомянутый китайский хронист специально подчеркивает, что вся юридическая практика осуществлялась устно, без составления соответствующих «письменных документов и книг». Утеря данной традиции произошла намного раньше распада Хуннской державы, поскольку еще за полвека до гибели империи (в 9 г. н.э.) китайским посланникам удалось обманом заменить царскую печать шаньюя на княжескую. Подлог обнаружился лишь на следующий день, и это явно свидетельствует о неграмотности ближайшего окружения хуннского правителя.

(8) Постепенно в Хуннской империи изменился порядок престолонаследия. Если первоначально престол шаньюя передавался от отца к сыну (за исключением нескольких экстраординарных случаев), то постепенно стал преобладать другой порядок – удельно-лествичный: от брата к брату и от дяди к племяннику. Он полностью возобладал при шаньюе Хуханье. Данный факт является ярким свидетельством ослабления личной власти шаньюя и уменьшения его влияния на родственников «люаньдевичей».

(9) Сыма Цянь писал о существовании у хунну параллельно системы военных и гражданских рангов. Фань Е перечисляет только гражданские титулы. В принципе «десятичный» порядок практически никогда полностью не соответствовал своему содержанию. Даже в современной армии реальная численность воинских подразделений редко соответствует штатному расписанию. Что же говорить о древних кочевниках, не знавших ни письменности, ни делопроизводства? Однако важно то, что в «Хоу Хань шу> не указаны именно «десятичные» титулы. Это свидетельствует об очень важных изменениях, отражающих постепенную трансформацию политической системы Хуннской державы от «племенной империи» к «племенной конфедерации».

Когда «десятичная» система исчезла у хунну? Сведения на этот счет в источниках отсутствуют. Известно, однако, что она продолжала функционировать как минимум в течение всего первого

[227]


столетия истории Хуннской империи. Под 121 г. до н.э в 60-м цзюане «Ши цзи» сообщается о 40 тыс. хуннских перебежчиков в Хань, среди которых были 32 высших командира, носивших звания тысячников и темников [Сыма Цянь 1992: 272, 277].

(10) Изменился принцип определения более высокого статуса внутри «четырех рогов». При Модэ сначала шли сянь-ваны (левыйи правый), за ними лули-ваны. Фань Е перечисляет их совсем вином порядке. Сначала по знатности идут – левые (сянь-ван и лули-ван), а затем – правые. Трудно сказать, в какой степени это распространялось на всю хуннскую кочевую аристократию, но очевидно, что данный факт свидетельствует о полном переходе к двухкрыльевой дуальной системе управления.

Можно допустить, что у хунну восторжествовал принцип соправительства, который применительно к кочевым империям Евразии специально разбирался В.В. Трепавловым. Суть данного принципа заключается в том, что население и территория кочевого общества делятся на два крыла и их управление поручается двум соправителям. Один из них одновременно является верховным правителем всего общества. Подчинение младшего крыла старшему чаще всего имеет не реальный политический, но генеалогический характер. Должность младшего соправителя наследуется внутри его линиджа, но его наследники не могут претендовать на общий престол [1993: 76-102].

(11) Интересно, что управление пятью «кочевьями» (бу) из семи было вверено гудухоу. Это свидетельствует о том, что стройный порядок, нарисованный Фань Е, не совсем соответствовал реальному управлению племенами Южной конфедерации. По всей видимости, это было обусловлено тем, что держава шаньюя Би состояла из восьми «кочевий», вожди которых возвели его на престол (кстати, перечисляются только семь, надо думать, что восьмое принадлежало самому Би). Так как они были лояльными новому шаньюю, он не мог заменить их своими родственниками. Нельзя исключать, что именно племенные вожди (Фань Е называет их винами) обозначены в «Хоу Хань шу» как гудухоу. На каждое «кочевье» (бу) приходилось всего примерно по 5 тыс. воинов [Лидай 1958: 678, 694; Бичурин1950а: 117, 128; Материалы 1973: 71, 84]. На более высоком уровне иерархии данные «кочевья» были сгруппированы в крылья, руководство которыми было возложено на представителей рода Люаньди. Для остальных родственников шаньюя в данной системе места уже не остается. Очевидно, что власть большинства из люаньдевичей была более чем номинальной и князья «правили» главным образом при

[228]


ставке. Все это говорит, что Южная конфедерация не была «племенной империей». Она представляла собой вождество.

(12) Изменилось количество собраний хуннской элиты. К трем традиционным (зимой, весной и осенью) добавилось еще одно.

«После того как южный шаньюй изъявил покорность [Хань], стали совершаться еще жертвоприношения ханьскому императору. Используя жертвоприношения, [сюнну] собирали все кочевья, обсуждали государственные дела и устраивали развлечения – скачки лошадей и бег верблюдов» [.Лидай 1958: 680; Материалы 1973: 73; ср.: Бичурин 1950а: 119–120].

К сожалению, не имеется таких же подробных сведений о Северной конфедерации хунну. Вероятно, это связано с тем, что китайским разведчикам по каким-либо причинам не удалось получить столь же исчерпывающую информацию о северном противнике, что и о ближайшем соседе – южных хунну. Однако, если судить по косвенным данным, политическое устройство северных хунну было аналогичным. У них также существовало дуальное деление (об этом, в частности, свидетельствует титулатура), система высших рангов в четыре и шесть «рогов», аналогичная южнохуннской система наследования, перечисляются известные в имперский период титулы и производные от них: лули-ван, жичжу-ван, юцзянь цзо сянь-ван, вэньюйту-ван, вэньду-ван, удуцзюй-ван, вэньюйцзянь-ван, гудухоу, цец-зюй и др. [Лидай 1958: 679–668, 682, 690–691, 692–694; Бичурин 1950а: 118-119, 123; Материалы 1973: 71-72, 76, 79-80, 82, 84, 153].

Таким образом, имеются все основания допустить, что социально-политическая организация Северной и Южной конфедераций если и не совпадала в деталях, то в главном была очень похожей. Правда, Северная хуннская конфедерация изначально была раза в два-три крупнее Южнохуннской. Шаньюй Би, расколовший империю на Север и Юг, имел 40–50 тыс. воинов и, следовательно, 200–250 тыс. человек [Лидай 1958: 678; Бичурин 1950а: 117; Материалы 1973: 70]. Примерно столько же было у южных хунну спустя полвека [Лидай 1958: 694; Материалы 1973: 84]. Однако северные хунну дважды (в 87 и 89 гг.) теряли по 200 тыс. человек, а в 91 г. около 100 тыс. юрт (т.е. не менее 400–500 тыс. человек) перешли к сяньбийцам [Лидай 1958: 692–693, Материалы 1973: 81, 83, 153; Материалы 1984: 71, 309–311]. Следовательно, при всей условности китайских подсчетов численности кочевников северных хунну должно было быть в несколько раз больше, чем южных (более близким к истине мне представляется число в 500–700 тыс. человек [МНР 1986: 25, ср.: Гумилев 1960: 79].

[229]


Северный шаньюй пытался следовать традиционной дистанционной политике кочевников в отношении Китая. В 51, 52 и 55 гг. он тщетно пытался заключить «Договор о мире, основанном на родстве*. Императорский двор упорно не шел на заключение договора, а ханьские «подарки» были ничтожно малы в сравнении с демонстративно щедрыми дарами южному шаньюю [Лидай 1958: 682–683; Материалы 1973: 76–77]. Это существенно снижало престиж северного шаньюя в глазах подданных; алчные до шелка, изысканных продуктов и иных диковинок кочевники понемногу стали откочевывать в пределы Южной конфедерации.

Шаньюй был вынужден сменить тактику. Примерно на рубеже 50–60-х гг. I в. н.э. северные хунну возобновляют набеги на Китай. Набеги оказались результативными. Трудно сказать почему, но в данной ситуации южные хунну не смогли выполнить функции буферной политии между Монгольской степью и Китаем. В результате в 63 г. н.э. ханьская администрация пошла на заключение официального договора с шаньюем Северной конфедерации, а также на открытие приграничных рынков. Данное решение оказалось политической ошибкой китайских дипломатов. Официальное признание со стороны Китая существенно подняло престиж северного шаньюя. С юга потянулись недовольные китаизацией номады. Набеги и грабежи продолжались. Кочевники до того затерроризировали приграничное население, что, по словам Фань Е, в Хэси ворота городов держались закрытыми даже в дневное время [Лидай 1958: 690; Материалы 1973: 78].

Положение изменилось только в конце 70-х гг. I в. н.э. В этот период, как сообщает «ХоуХань шу», «северные варвары ослабли, их сообщники отложились» [Лидай 1958: 691; Материалы 1973: 80]. Возможно, это было обусловлено следующими причинами. Во-первых, косвенные данные указывают на ослабление власти и престижа северного шаньюя. С 83 г. н.э. упоминаются случаи откочевок на юг. С каждым годом их становилось все больше и больше. Можно предполагать, что ухудшение положения шаньюя было связано с тем, что: (1) прекращение набегов прекратило приток в Халху земледельческо-ремесленной продукции; (2) южные хунну перекрыли и другой канал поступления нескотоводческой продукции в степь; они активно мешали приграничной торговле между ханьцами и северными хунну [Лидай 1958: 690–691; Бичурин 1950а: 125–126; Материалы 1973: 79–80]; 3) не исключено, что откочевки являются также и следствием начавшихся усобиц (последние, правда, могли быть обусловлены первыми двумя причинами: вожди перестали получать

[230]


подарки из рук шаньюя, а простые номады потеряли возможность торговать или участвовать в набегах). Во-вторых, как часто бывает, вмешалась природа. В 88 г. Халха-Монголию постигло нашествие саранчи. В-третьих, южные хунну стали для китайцев не столько надежным буфером от набегов кочевников из-за Гоби, сколько опытным союзником в организации карательных рейдов на свою историческую родину. В-четвертых, внешнеполитическая обстановка сложилась исключительно против Северного хуннского союза. В этот период территории Монголии подвергались постоянным нашествиям со всех сторон:

«южные кочевья (хунну. – Н.К.) нападали на них спереди, дин-лины совершали набеги сзади, сяньбийцы нападали с левой, а владения западного края – с правой стороны» [Лидай 1958: 691; Бичурин 1950а: 126; Материалы 1973: 80].

В такой ситуации уцелеть было практически невозможно.

Первый удар нанесли сяньбийцы. В 87 г. они разгромили войска северных хунну, захватили в плен шаньюя, отрубили ему голову и с уже мертвого тела содрали кожу. По данным китайских хронистов около 200 тыс. номадов капитулировало ханьцам поблизости от границы Китая. Через два года совместная ханьско-южнохуннская армия пересекла Гоби и разбила войска северного шаньюя на его < собственной территории. Пленено было свыше 200 тыс. человек. Такого успеха на протяжении всей истории хунно-ханьских отношений китайцы самостоятельно не добивались никогда. В том же году юж-нохуннский левый лули-ван разгромил ставку северного шаньюя, захватил его яньчжи, несколько ближайших родственников и предмет особой гордости – государственную печать из яшмы. Еще через два года китайцы нанесли последнее поражение северным хунну, после которого шаньюй бежал в неизвестном направлении4.

Еще Л.Н. Гумилев [1960:240–248; 1989аб] писал о четырех ветвях хуннского этноса, первая, возможно, самая многочисленная (около 100 тью. юрт [Бичурин 1950а: 150–151; Материалы 1984:71]), которая подчинилась сяньби, другая южная – китайцам, третьи «неукротимые» отступили в Европу, четвертые «слабосильные» укрепились в Тарбагатае, а потом в Семиречье и Джунгарии. Однако данная проблема выходит за рамки настоящего исследования.

4 Младший брат исчезнувшего шаньюя, правый лули-ван Юйчуцзянь объявил себя шаньюем и даже установил дипломатические отношения с Хань. Правда, никакой особенной силы за ним не стояло, и стоило ему только попытаться проявить свою независимость, как в 93 г. он был обезглавлен.

[231]


Выводы

Политическая организация хуннского общества претерпела со временем значительную трансформацию. Первоначально империя представляла собой мощную державу, основанную на военной иерархии, в известной степени автократической власти шаньюя, личных связях шаньюя с региональными наместниками из близких родственников и соратников. Постепенно автократические связи в хуннском обществе ослабевали и заменялись федеративными, о чем, в частности, свидетельствует переход от троичного административно-территориального деления к дуальному. Оттеснялись на задний план военно-иерархические отношения, вперед выдвигалась генеалогическая иерархия между «старшими» и «младшими» по рангу племенами.

Если вспомнить весьма продуктивную мысль Т. Барфилда, что государственность кочевников Евразии существовала в форме «имперских конфедераций» [Barfield 1992: 8], то история Хуннской державы предстает как постоянное противоборство между «имперской» и «конфедеративной» тенденциями, в котором «имперскость» изначально доминировала, но постепенно оказалась вытесненной «конфедеративными» устремлениями отдельных племен и племенных объединений. Это, в конечном итоге, и привело к гибели первую кочевую империю Центральной Азии.

Правда, если быть точным, на этом изменения в социально-политической организации хунну не закончились. После распада империи хунну еще продолжали существовать как самостоятельный этнос. Представляют некоторый интерес данные о социальном устройстве южных хунну в конце III в., которые содержатся в 97-й главе «Цзинь шу». Как сильно изменилась иерархия титулов в хуннском обществе за 500 лет?

«Среди титулов, существующих в государстве, имеется шестнадцать ступеней, а именно: левый сянь-ван, правый сянь-ван, левый илу-ван, правый илу-ван, левый юйлу-ван, правый юйлу-ван, левый цзяньшан-ван, правый цзяньшан-ван, левый шофан-ван, правый шофан-ван, левый дулу-ван, правый дулу-ван, левый сяньлу-ван, правый сяньлу-ван, левый аньлэ-ван, правый аньлэ-ван. Все эти титулы носят родные сыновья и младшие братья шаньюя. Наиболее знатным считается титул левый сянь-ван, и его может носить только наследный сын [шаньюя]» [Материалы 1989: 152–153].

Налицо практически полное изменение системы высших рангов. Теперь высших «князей» не 24 (10 + 14), не 10, а 16. Последнее показывает,

[232]


что никаких следов «архаической» троичной административно-управленческой структуры даже не осталось. Господствует двухкрыльевой дуальный принцип разделения кочевого общества. Из известных ранее высших титулов в иерархии остались только самые знатные – должности левого и правого сянь-ванов, причем, как и ранее, по традиции левый сянь-ван считается официальным наследником шаньюя. Не изменился и удельно-лествичный принцип: все 16 должностей могли наследовать только «родные сыновья и младшие братья» правителя хуннского союза. Однако этот вопрос уже выходит за хронологические рамки данной книги.

[233]


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.018 сек.)