Глава тринадцатая. Близнецы едва успели привести себя в порядок, прежде чем мама вернулась с прогулки

Близнецы едва успели привести себя в порядок, прежде чем мама вернулась с прогулки. Они, конечно, не собирались вечно скрывать свои отношения, о которых и так было легко догадаться, но и сразу огорошить Симону такой новостью как-то не хотелось. Она только недавно свыклась с мыслью, что стала бабушкой. Ей нелегко было принять то, что её сын сам вынашивал ребёнка.

Честно говоря, до катастрофы женщина и не надеялась, что сыновья порадуют её внуками и ждала, когда Том решит остепениться и женится на хозяйственной, заботливой и терпеливой девушке. На Билла мама не очень-то и рассчитывала, ведь реальность никак не сочеталась с его мечтаниями про любовь всей жизни. А после Симона больше переживала по поводу здоровья своих уже таких взрослых, но всё ещё беспечных детей.

Только с появлением маленьких Ганса и Генриха Билл и Том в полной мере осознали, что такое ответственность. Но как бы парни ни пытались делать вид, что всё осталось, как прежде, ничего не получалось. Их притягивало, будто магнитом. Испробовав друг друга не по необходимости, а по любви, они уже не могли от этого отказаться.

Во время ужина братья нежно брались за руки под столом и ласково переплетали пальцы. От этого простого прикосновения по телу бежали приятные мурашки. Улыбки не сходили с довольных лиц. Если бы Том и Билл не были так похожи, их бы можно было сразу принять за счастливую семейную пару. И фрау Каулитц, кажется, понимала, в чём дело…

— Как вы тут справлялись столько времени без меня? — поинтересовалась Симона. — Ещё утром вы казались такими уставшими и замученными, а сейчас просто светитесь, — она мягко улыбнулась.

— У нас всё хорошо, — за двоих ответил Том. — Дети уснули, можно отдохнуть. Они такие шумные, когда только просыпаются. Мы были такими же?

— Да, точь в точь! — счастливая бабушка не могла не нарадоваться на своих внуков. — Вы очень похожи. Если посмотреть на детские фотографии, то трудно отличить, где вы, а где Ганс и Генрих!

— Близнецы ведь, — для Билла это слово становилось всё более особенным. Том, улыбаясь, положил брату руку на колено. Мама, конечно же, не могла видеть, что происходит под столом, но по выражению хитрых мосек было понятно многое.

— Они во сне друг друга обнимают так же, как вы в детстве, — заметила Симона.

— Мы до сих пор это делаем, — заметил старший, но Билл легонько ущипнул его, пока тот не ляпнул лишнего.

Несмотря на то, что в доме было две просторных комнаты, близнецам больше нравилось спать в одной кровати. Младший ощущал себя защищённым и спал спокойно, и Тому на подсознательном уровне было хорошо оттого, что брат в безопасности. А теперь они тем более не разойдутся по разным постелям. Им так необходима эта близость, не только эмоциональная, но и физическая. Вместе хорошо. Поврозь — очень плохо.

Раздался детский плач. Младший стал выбираться из-за стола, аккуратно перелезая через колени старшего. Сделать это спокойно не получилось, Билл тут же ощутил дискомфорт, а Том из-за возни близнеца — сладкую тяжесть в паху. Наконец, поняв, что первым нужно было выходить брату, покрасневший близнец пропустил его и выбрался следом. Задвинув табуретки, они оставили маму наедине с кружкой чая и побежали в детскую.

— Тише, Ганси, тише!

Билл кинулся к сыночку и взял его на руки. И чего они раскапризничались? Кормили их совсем недавно, да и памперсы были ещё сухие. Как только малыш оказался в материнском тепле, ему сразу стало уютно и плакать перехотелось. Том держал на руках Генриха и развлекал его звонкой погремушкой. Мальчик тянулся к игрушке и улыбался, весело пуская слюнки. Успокоив и поразвлекав детей, парни уложили их в кроватку, с умилением наблюдая, как Генрих обнимает Ганса пухлыми ручонками.

— Я надеюсь, они будут вместе, когда вырастут, — прошептал Том.

— И всё-таки ты неисправим, — тихо ответил Билл, слегка толкнув близнеца под бок.

— Я просто желаю детям счастья, — старший надулся.

Младший подошёл к брату поближе и, слегка склонив голову, прикоснулся к его губам. Поцелуй вышел кратким, мягким и нежным, почти братским. В это время Симона смотрела в дверную щель и улыбалась…

***

Уехала женщина ещё нескоро, только когда Гордон стал заваливать её смс-сообщениями о том, что соскучился. Конечно, у неё было желание ещё хоть немного побыть со своими детьми и внуками, но Симоне было понятно, что они прекрасно справляются, да и не хотелось их смущать.

Она ведь прекрасно видела, как вздрагивают её сыновья, когда она внезапно заходит в комнату и отскакивают друг от друга, пытаясь восстановить дыхание. Да и ночью кровать за стенкой тихонько поскрипывает. В пакете с продуктами, которые принёс Том из супермаркета, было несколько упаковок презервативов, и это тоже не ускользнуло от взгляда внимательной женщины. Однако для самих братьев эти детали казались такими незначительными и незаметными. Им и в голову не могло прийти, что мама уже всё знает! Они продолжали делать вид, что между ними нет ничего, кроме родственной любви и заботы о детях.

— Том, ты проводишь меня на вокзал? — спросила Симона. Она, конечно, могла и сама уехать, но ей хотелось еще каких-то пару часов побыть со своим старшим сыном. Билл остался дома с малышами. Как только закрылась дверь, он понял, как сильно скучает по брату. Все это время они не разлучались дольше, чем на полчаса!

— Сынок, мне нужно кое-что тебе сказать, — мать и сын стояли на перроне в ожидании большого комфортабельного автобуса. Том сразу напрягся, ведь он всё ещё по-детски боялся реакции Симоны на его отношения с братом.

— Что-то случилось? — заволновался старший.

— Нет-нет… просто… — она слегка замялась. — Береги Билла. Он так нуждается в твоей заботе и любви. Ты для него стал всем.

— Мама… — Том обнял женщину, подарившую ему самое дорогое: жизнь и близнеца. — Как ты узнала?

— Я не могла не увидеть вашей тёплой любви, — улыбнулась Симона. — И знайте, я буду очень рада, если вы захотите ещё детей!

— Значит, я зря волновался, — старший поцеловал мать в щёку.

Объявили посадку на автобус. Том помог донести сумку до самых ступенек. Счастливая фрау Каулитц села на своё место и помахала сыну рукой. Парень ещё долго стоял и смотрел вслед транспорту, пока тот не скрылся из виду. На перроне было всё меньше людей, все спешили куда-то по своим делам, и Том заторопился домой, к Биллу и детям.

— Любимый, я дома!

Быстрые шаги, Билл за считанные секунды оказывается в коридоре и виснет у Тома на шее. Нежный поцелуй перетекает в более страстный, младший хватает близнеца за воротник рубашки и тянет за собой в спальню. Ганс и Генрих мирно спят в своих кроватках, поэтому у влюблённой пары есть время, чтобы насладиться друг другом. Главное — успеть!

Парни падают на кровать и быстро стаскивают друг с друга одежду, трутся полуобнажёнными телами, возбуждённо глядя глаза в глаза. Том оставляет на шее любимого брата ярко-красные пятна. Билл легонько царапает спину близнеца, поторапливая его. Наконец, ненужное бельё комом валится на пол, и старший зубами разрывает шуршащий пакетик и быстро раскатывает резинку по своему члену.

Младший весь в нетерпении, ещё секунда, и он бы просто не выдержал и сам бы накинулся на брата да так, что ему бы не поздоровилось! Но Том не заставил близнеца должно ждать: Билл почувствовал в себе ловкие пальцы, быстро, но в то же время бережно подготавливающие его к проникновению.

Растяжка длится недолго, и вот уже твёрдое достоинство упирается в раскрытую дырочку. Младший не выдерживает и сам насаживается, подаваясь бедрами навстречу близнецу. Они становятся одним целым… Наслаждение пронизывает молодые горячие тела, невозможно сдерживать стоны, рвущиеся с припухших от долгих поцелуев губ. Сегодня это будет быстро.

— Я люблю тебя… — тихий шёпот. И не разобрать, кто произнёс эти слова…

Ганс и Генрих, уже проснувшись, что-то лопочут на своём детском языке и обнимают друг друга.

Симона смотрит на мелькающие за окном деревья и счастливо улыбается.

Поиск по сайту: