Глава 1. Рождественская невеста

Мэри Бэлоу

Рождественская невеста

Глава 1

Мистер Эдгар Доунс решил жениться. Несомненно, он должен был сделать это намного раньше, теперь ему уже было тридцать шесть лет, он испытывал уважение к институту брака и трепетную нежность к семейной жизни. Но правда заключалась в том, что он не спешил. Он чувствовал себя пойманным между двумя мирами. Эдгар не был джентльменом. Он был сыном бристольского торговца, который очень разбогател в течение своей жизни, а затем купил и отремонтировал великолепный особняк недалеко от Бристоля и удалился, чтобы жить там как джентльмен. Эдгар учился в лучших школах, стал уважаемым и успешным адвокатом, а затем взял в свои руки дело отца.

Он был чрезвычайно богат и получил образование джентльмена. Он говорил, одевался как джентльмен и наследовал Аббатство Мобли после смерти своего отца. И это было справедливо. Но он не был джентльменом по рождению, а в определенных кругах этот факт имел решающее значение.

Он думал о браке с девушкой своего сословия. На отдельных этапах его взрослой жизни он даже присматривался к некоторым дочерям или сёстрам своих знакомых, как к возможным жёнам. Но при этом Эдгар не чувствовал, что принадлежит к их миру, особенно когда это касалось такого личного дела, как брак. Он и сам затруднялся сказать, почему это было так. Возможно из-за почти пуританских отношений, царящих среди людей его класса, или, возможно, из-за вульгарной озабоченности этих людей деньгами и имуществом. Хотя, ни одно из этих объяснений не казалось ему серъёзным.

Он думал и о женитьбе на леди. Но существовали очевидные аргументы против такого брака. Все они исходили из того факта, что он не был джентльменом. Конечно то, что его сестра Кора, семь лет назад вышла замуж за младшего сына герцога и стала леди Фрэнсис Неллер, говорило в его пользу. Верно было также, что Эдгар удивительно легко нашёл общий язык со своим чрезвычайно элегантным шурином и со всеми его друзьями-аристократами, с которыми познакомился. Но, хотя брак Коры казался действительно удачным и увенчался четырьмя замечательными детьми, было очевидно, что при обычных обстоятельствах лорд Фрэнсис не женился бы на ней. К этому их привела глупая привычка его сестры разыгрывать из себя героиню, даже на секунду не задумываясь над мудростью своих действий, которые не раз вынуждали его спасать Кору из неприятностей, созданных ею самой. Да и какой в конце концов у бедняги был выбор? Заковать Кору в кандалы?

Лорд Неллер и его друзья... Граф Торнхилл, например, маркиз Кэрью или герцог Бриджуотер весьма охотно общались и принимали Эдгара, брата леди Фрэнсис Неллер, в своём кругу. Но отнеслись бы они к нему так же благосклонно, если бы он стал ухаживать за их сестрой или кузиной, желая жениться на ней? Это был вопрос, на который Эдгар не мог ответить даже с малой толикой уверенности, так как никогда не обращался с этим ни к кому из упомянутых джентльменов. Однако у него были определённые предположения на этот счёт.

Возможно, нашёлся бы джентльмен с дочерью на выданье, который обнищав, или в случае некрасивости, или даже сварливости своей дочери, согласился бы на её брак с адвокатом, сыном торговца. Который был столь же богат, как и лорды с голубой кровью, и станет ещё богаче, после смерти своего отца. Но смог бы этот джентльмен утверждать, что поступил так в согласии со своими истинными желаниями и совестью? И вошли в его положение господа из высшего общества: что он так низко пал только из желания увидеть свою дочь замужем?

И всё же, в возрасте тридцати шести лет, Эдгар Доунс решил найти себе невесту. Невесту с хорошей родословной, одним словом - леди. И он не собирался затягивать с этим. Он обещал своему отцу, что к Рождеству выберет и пригласит свою суженую с семьёй в Аббатство Мобли, чтобы провести вместе праздники и отпраздновать помолвку. А когда он что-то обещал, то всегда сдерживал своё слово.

Мистер Доунс-старший отпраздновал свой шестидесятилетний день рождения в начале сентября. И хотя трудно было найти более здорового, крепкого и здравомыслящего человека его возраста, он решил вспомнить о том, что смертен и объявил себя стариком. Старик, имеющий последнее желание. Кора рыдала, когда он начал описывать все знакомые ему видимые и скрытые смертельные болезни, а лорд Фрэнсис только кривил губы.

Эдгар качался на стуле, когда услышал, что последнее желание его отца состояло в том, чтобы увидеть его женатым. Возможно, предположил мистер Доунс-старший, он даже проживёт ещё достаточно долго, чтобы увидеть внука в детской? Не то, чтобы у него были какие-либо возражения против внучек, но, как это обычно водится, пожилой мужчина жаждал по крайней мере одного внука.

А так как мистер Доунс достиг всего, что ставил себе целью в жизни, включая, пускай и печально короткий, но блаженно-счастливый брак, а также рождение лучших сына и дочери, которых только можно себе пожелать, не говоря уже об успешной карьере и приобретении Аббатства, - у него было только одно желание, кроме брака сына, конечно, и это было - рождение внука. Он хотел также, чтобы его сын, женившись, соединил наконец-то фамилию Доунс с семьёй чистокровных аристократов.

- Ты - джентльмен, сын мой, - сказал он, кивая головой в направлении Эдгара, и глаза его излучали гордость и привязанность. - Ваша дорогая мать была леди во всех смыслах этого слова, имеющих для меня хоть какое-то значение. Но для моего сына я хочу урождённую леди. Ты заслужил такую жену.

Эдгар чувствовал себя смущенным, тем более, что эти слова были произнесены в присутствии лорда Неллера. А также он ощутил, что его глаза подозрительно повлажнели. Его отец значил для него больше, чем кто-либо другой в этом мире.

- Тебе и правда пора жениться, Эдгар, - сказала Кора. – Детям, конечно, хорошо иметь дядю, который их ужасно балует каждый раз, когда видит, но кузены для них не менее важны. И для тёти.

Лорд Фрэнсис засмеялся.

- Ты должен признать, Эдгар, что у тебя было достаточно времени, чтобы насладиться холостяцкой жизнью. И твоя семья, начала осаждать тебя только теперь, когда тебе уже стукнуло тридцать шесть.

- Это неправда, Фрэнсис, - сказала Кора. - Ты сам знаешь, что каждый раз, когда Эдгар приезжал в Сидлей, с того самого момента как мы поженились, я всегда представляла ему множество молодых особ. Ты знаешь, я делала всё что могла.

Лорд Фрэнсис снова засмеялся.

– Но преуспела в этом не больше, чем в своих уроках по плаванию, любовь моя.

- Хорошо, - ответила Кора раздраженно, - Но кто сказал, что человеческое тело - конкретно моё - не тяжелее воды и не пойдет ко дну, как камень? Это всё, что я могу сказать по этому поводу.

- Ещё один повод поблагодарить Бога за милосердие! - сказал Эдгар, вызвав громкий смех шурина, сопровождаемого смущенным хихиканьем его сестры.

Но отец был не намерен отклоняться от темы, которую очевидно запланировал миссией своего шестидесятого дня рождения. Эдгар должен был жениться, и жениться на леди. Хотя, заметил он, для его сына ещё не каждая дочь герцога была достаточно хороша.

- Как жаль, что сестры Фрэнсиса уже замужем, - сказала Кора. - Не так ли, Фрэнсис?

- Согласен с тобой, любовь моя.

С другой стороны, любая леди, которая подарит ему внуков, продолжил мистер Доунс-старший, подойдёт на роль невестки, при условии, что Эдгар сможет полюбить, испытывать привязанность и уважать её. Это - главное, и имеет большее значение, чем что-либо ещё.

- Она не должна быть обязательно богатой, мой мальчик, - сказал мистер Доунс. - Она может прийти к тебе без единого пенни, если будет действительно любить тебя и подарит наследников.

Обедневшая леди из высшего света, вероятно, любила бы его деньги намного больше, чем его самого, цинично подумал Эдгар. Но он не мог спорить со своим отцом, который утверждал, что вряд ли доживёт до возраста ста лет, оставаясь таким же крепким и трезвомыслящим, как сейчас в шестьдесят. Было понятно, что его отец хотел увидеть следующее поколение наследников того, ради чего он работал всю свою жизнь, а не уйти, понимая, что его род прервётся после смерти неженатого сына.

Поэтому Эдгар согласился, что действительно настало время подыскать для себя невесту и раз отцу так хочется, он постарается, чтобы у девушки были титулованные предки. В промедлении не было смысла и он решил заняться поисками безотлагательно, тем более, что у него были дела в Лондоне, городе, который он ненавидел и всячески избегал, насколько было возможно. У него были там определённые связи, чтобы навести справки о предполагаемых невестах. Эдгар обязался выбрать себе невесту, и, возможно, даже обручиться уже до Рождества. Он пригласит её, или, по крайней мере, её родителей в Аббатство Мобли на рождественские праздники. Таким образом, к шестьдесят первому дню рождения отца он будет уже женат, а может даже и в ожидании первенца.

Кора завопила от восторга и прижала руки к своей груди.

- Что ты задумала, любовь моя? – спросил лорд Фрэнсис, улыбаясь. Он часто улыбался, решив, что будет намного проще смеяться, живя с Корой, чем каждый раз хмуриться над всеми её выходками и задумками. Мудрец.

- У Фрэнсиса в этом году не было возможности провести свой обычный месяц в Лондоне, во время Сезона. - сказала она. - Сначала мы были на севере с Дженнифер и Габриэлем, а затем поехали вместе с ними к Стефани и Алистеру. Мы замечательно провели время, да и дети тоже! Не правда ли, Фрэнсис? У Стефани такой восхитительный малыш, папа! Глядя на него я даже начала мечтать о пятом ребёнке, но Фрэнсис настаивает тем самым гадким тоном, который он использует, когда хочет доказать, что он хозяин и повелитель, что четверо детей вполне достаточно – за что я ему премного благодарна... Так о чём я начинала говорить?

- Так как я не провёл месяц во время Сезона в городе, - сказал лорд Фрэнсис, - я должен поехать туда с тобой и детьми сейчас, осенью. Полагаю, что это именно то, что ты пыталась сказать, любовь моя.

Кора одобрительно кивнула и одарила мужа сияющей улыбкой.

- Какая блестящая идея, Фрэнсис! Дженнифер с Габриэлем и Саманта с Хартли говорили, что поедут в Лондон примерно через месяц после того, как спадёт жара. Мы могли бы замечательно провести время. А заодно сопровождать Эдгара и проследить, чтобы он встретил нужных людей.

- Со всем уважением к тебе, любовь моя, - ответил Фрэнсис. - Но я не думаю, что Эдгар безусый щенок, нуждающийся в нашем патронаже. Хотя, конечно, мы познакомим его, с несколькими влиятельными людьми, которые обеспечат ему доступ ко всем светским развлечениям нового Сезона. И ты должен остановиться у нас, Эдгар. Пожалуйста. Гостиница «Палтиней» потеряет, конечно, ощутимую прибыль, если ты не остановишься у них, как обычно, но мы можем предложить тебе шумную стайку племянников и племянниц в качестве развлечений. Ну как, можешь сопротивляться такому предложению?

- Эдгар окончательно испортит и разбалует их, – простонала Кора.

- Дедушка по материнской линии портил их в течение последних двух недель. Мы тоже портим их, любовь моя, - заметил её муж. – И всё же мы отлично с ними управляемся, когда это необходимо. Их баловство и проказы вовсе не указывают на нехватку манер и дисциплины.

Так была решена судьба Эдгара. Он должен был поехать в Лондон в конце сентября и остановиться в городском доме своего шурина. Он должен был начать принимать участие в общественной жизни светского общества, в соответствии с осенним сезоном. Это время года не изобиловало балами и пышными приёмами, которыми славился весенний Сезон, но всё же большинство жителей великолепных особняков на Мэйфере вернутся в город в поисках привычных развлечений. Лорд Фрэнсис проследит, чтобы Эдгар получил приглашения на самые значительные светские мероприятия, а Кора побеспокоится представить его возможным кандидаткам в невесты.

Он нуждался в их помощи. Несмотря на учтивые слова шурина, Эдгар не сомневался в этом. Он, конечно, мог бы и самостоятельно управиться с поставленной задачей, но ему пришлось бы затратить гораздо больше усилий, опираясь лишь на тот факт, что Фрэнсис, муж его сестры, является сыном герцога и вхож в высшее общество.

Эдгар понимал, что будет достаточно трудно прижиться в кругах, в которые он не был вхож по праву рождения. Он был готов к некоторому холодку, а возможно даже высокомерию некоторых аристократов. Но он также знал, что его богатство откроет множество дверей, особенно в дома тех членов общества, которые, так или иначе, нуждались в средствах.

Доунс не сомневался, что найти невесту к Рождеству дело вполне выполнимое. Благородную девушку, которая не смотрела бы на его собственное происхождение с презрением или снисходительностью. Девушку достаточно милую, чтобы он смог полюбить её, по крайней мере, на это хотелось бы надеяться. Он принадлежал семье, в которой придают большое значение явлению, называемому любовью. Он любил своего отца и сестру, а они любили его. Его родители наслаждались браком по любви. Так случилось и с Корой и Фрэнсисом, хотя, поначалу, их брак не казался слишком многообещающим. Эдгар решил, что ему тоже хотелось бы брака по любви, ну а если не получится, то хотя бы основанный на взаимной привязанности.

У него есть время до Рождества. Три месяца.

Он выберет себе невесту, размышлял Эдгар по дороге в Лондон. Эта мысль в какой-то мере пугала его, но в какой-то и ободряла.

В конце концов, он был сыном своего отца и найдёт решение этой проблемы.

* * *

Друзья лорда Неллера действительно были в Лондоне. Граф и графиня Торнхилл и маркиз Кэрью с супругой вместе прибыли из Йоркшира в сопровождении их шестерых детей, с целью посетить магазины и показать достопримечательности, желательно в менее безумном темпе, чем предполагал Сезон. Даже герцог и герцогиня Бриджуотер приехали со своим новорожденным сыном, главным образом, потому что все их друзья были здесь. Сестра герцога и близкая подруга Коры, графиня Гринвалд, также прибыла в столицу со всей своей семьей. Все они по-доброму отнеслись к брату Коры и решили взять его под свою коллективную опеку.

Это было, конечно, очень приятно, но и довольно смущающе. Для мужчины, привыкшего командовать другими людьми и самостоятельно управлять собственной жизнью и делами – это казалось маленьким унижением. Своё первое приглашение Эдгар получил на мероприятие, названное суаре в узком кругу, от графини Гринвалд. Памятуя о том, что речь идёт об «узком круге» Эдгар подумал, что это будет хорошим началом и подготовкой к более многолюдным приёмам, ожидаемым в течение Сезона.

Но, когда его сестра упомянула, что приглашены около ста человек, Эдгар внезапно почувствовал нелепую нервозность. Он никогда не забывал, как другие мальчики в школе заставляли его страдать, смеясь над его происхождением, но никогда не жаловался своему отцу, или директору, который, несомненно, разделил бы чувства большей части своих учеников. Эдгар просто научился использовать свои кулаки и язык, также нанося боль своим одноклассникам. Он научился выносливости, гордости и чувству собственного достоинства. Он осознал существование невидимого барьера между мальчишками из аристократических семей и теми, кто относился к более низким слоям общества. Эдгар поклялся себе, что он не будет пытаться пересечь этот барьер.

Будучи юношей, он презирал даже саму мысль о том, чтобы хотеть пересечь его. Он гордился тем, кем он был и тем, что он добился сам и чего достиг его отец. Но Кора вышла замуж за лорда Фрэнсиса, тем самым построив мост в Высшее общество. А затем его отец выразил своё последнее желание, пускай и, вероятно, за тридцать лет до своей смерти.

Эдгар тщательно оделся, собираясь на суаре. Он надел простой синий вечерний сюртук, серые бриджи и белую сорочку. И попросил своего камердинера завязать его шейный платок простым узлом, а не делать одно из этих сложных сооружений, модных сейчас в Высшем свете. Единственной драгоценностью, украшающей его костюм, была алмазная булавка, сверкающая в складках шейного платка. Его одежда была из дорогого сукна и сшита на заказ. Эдгар предпочёл качество вычурности. Он не пытался выставить на показ своё богатство. И уж конечно он не надел бы ничего, что можно было бы назвать щегольским - от одной только мысли об этом его бросало в дрожь.

Кора и её друзья собирались представить его этим вечером нескольким молодым особам. Он был прекрасно осведомлён, что вчера после обеда у Кэрью, они обсуждали его.

Он понимал, что скрывается за восторженным перешёптыванием и украдкой брошенными заинтересованными взглядами в его сторону, - он был предметом их беседы.

Эдгару только хотелось надеяться, что они не будут представлять его очень молодым девушкам. Ему всё-таки уже тридцать шесть лет и было бы несправедливым ожидать, что молоденькая девушка, только что вышедшая из классной комнаты, полюбит его. Да он и сам не хотел жениться на девушке, которая по возрасту годилась бы ему в дочери. Эдгар решил сказать Коре, что хотел бы найти девушку не моложе двадцати одного года. Хотя такие леди считались уже засидевшимися. И с ними могло быть что-то не так, раз им не удалось никого заманить в брачную ловушку, не достигнув двадцати лет. Может в этом что-то есть? Как же он сможет узнать?

- С удовольствием пригласил бы тебя сыграть партию в карты, старина, - сказал лорд Фрэнсис Эдгару, когда они вошли в фойе городского дома Гринвалдов. Он похлопал шурина по плечу и усмехнулся. - Но Кора оторвёт мне голову, если я вмешаюсь в её планы относительно тебя. Она с рвением возьмётся за возложенные на себя обязанности, как только выйдет из дамской комнаты. Но нет, даже так долго тебе ждать не придётся. Вон идёт наша хозяйка и, судя по блеску в её глазах, Эдгар, смею предположить, что за тебя возьмутся серьёзно.

И действительно, приблизившись к ним, леди Гринвалд поприветствовала обоих с тёплой улыбкой, а затем, пропустив свою руку под локоть Эдгара, повлекла его в сторону зала, чтобы представить его нескольким гостям, «которые могли бы быть ему интересны».

- Все просто жаждут познакомиться с новым лицом и услышать нового человека, мистер Доунс, - сказала она. - Особенно в это время года, когда в городе не так уж много людей.

Эдгару показалось, что людей в гостиной леди Гринвалд было более чем достаточно, но возможно это впечатление основывалось на том факте, что почти все леди, находящиеся здесь, были ему незнакомы.

Он был представлен многим гостям и кратко поговорил с новыми знакомыми о погоде и на другие такие же общие темы, пока леди Гринвалд, наконец, не повела его туда, где, как он предположил, была её первоначальная цель. Сэр Уэбстер Грейнджер сердечно потряс его руку, вместо того, чтобы просто поприветсвовать кивком, и смеялся так сердечно, что одно это уже выдавало его причины. Леди Грейнджер сделала реверанс, который выглядел бы гораздо более уместным в гостиной королевы, а мисс Фанни Грейнджер, молоденькая и небольшого роста, густо покраснев, потупила свой взгляд в пол, куда-то в район ботинок Эдгара.

Это было запланировано, подумал Доунс. А он, будучи опытным адвокатом и бизнесменом, неплохо разбирался в интонациях и жестах. Слова оппонента не всегда были необходимы для оценки ситуации. Ему с первого момента стало ясно, что сэр Уэбстер Грейнджер и его жена были заинтересованы выдать за него свою дочь. Он не сомневался, что леди Гринвалд хорошо выполнила свою задачу и Грейнджеры были осведомлены о его социальном статусе.

- Вы бывали в Бристоле, мистер Доунс? - спросил сэр Уэбстер, когда леди Гринвалд извинившись, ушла поприветствовать вновь прибывших гостей.

- Я живу в Бристоле и там же веду большую часть своих дел, сэр, - сказал Эдгар намеренно открыто, не допуская даже тени ошибки.

- Мы неизменно проводим день в Бристоле всякий раз, когда едем в Бат, где леди Грейнджер принимает лечебные ванны, - продолжил сэр Уэбстер. - У неё там живёт тётя. В Бристоле, как Вы понимаете.

- Это - замечательное место для проживания, - ответил Эдгар. О Господи, девочке не более восемнадцати! Он, должно быть, был в её возрасте, когда она родилась, а её мать, скорее всего, его ровесница.

- Фанни всегда особенно наслаждается днями, проведёнными в Бристоле, - добавила леди Грейнджер. - Вы должны назвать достопримечательности, которые Вам больше всего нравятся в Бристоле, мистер Доунс, а Фанни скажет, согласна ли она с Вами.

Наверное, невозможно было найти более верного способа связать язык девочки. Она подняла глаза сначала к его груди, а когда попыталась посмотреть ему в глаза, опять отчаянно покраснела. Бедный ребёнок.

- Всякий раз, когда я, побывав в Лондоне, возвращаюсь домой, - сказал Эдгар, - меня спрашивают, что я видел, и что мне больше всего понравилось в столице. Я никогда не могу ответить на этот вопрос. Я могу описать Лондонский Тауэр, Гайд-парк или дюжину других увиденных мест, но никогда не могу выбрать что-то одно, как наиболее понравившееся. Вам нравится Бристоль, мисс Грейнджер?

Она бросила на него короткий, благодарный взгляд. У неё были прекрасные серые глаза и довольно тонкие черты лица.

- Да, мне нравится там, сэр, - ответила Фанни. – Думаю, потому что моя двоюродная бабушка живет там.

Это не был глубокомысленный ответ, но привлекательно-искренний.

- Это - лучшая причина для того, чтобы любить какое-то место, - заметил Доунс. - Я вырос в Бристоле, живя там с отцом и сестрой, которых я любил и по-прежнему люблю, поэтому Бристоль для меня всегда будет более дорогим местом, чем Лондон.

Девочка почти расслабилась и даже неуверенно улыбнулась.

– А Ваша матушка? Она не живёт там же, сэр?

- Она умерла, производя на свет мою сестру, - ответил Эдгар. - Но я помню ощущение любви, которое она дарила всем, кто её окружал.

- А Ваша сестра - леди Кора Неллер, мистер Доунс, - объявил сэр Уэбстер, потирая руки, таким тоном, как если бы Эдгар не знал этого. - Замечательная леди! Я помню случай, произошедший ещё до её брака с Неллером, когда она спасла пуделей леди Келлингтон от участи быть растоптанными в Гайд-парке.

- Ах, да. - Эдгар улыбнулся. - У моей сестры есть привычка бросаться всем и вся на помощь.

- Она спасла собак, которых чуть было не растоптали? - Мисс Грейнджер, наконец, взглянула ему прямо в лицо.

Фрэнсис, несомненно, гораздо лучше смог бы представить историю во всей её ложногероической славе, но и Эдгар прилагал все усилия. Тем не менее, казалось, ему не удалось передать юмор героизма Коры, подвергнувшую опасности свою жизнь, чтобы спасти чужих собак, хотя единственной угрозой для которых, были её попытки их спасти. Мисс Грейнджер смотрела на него во все глаза, а её рот, сложился в небольшое беспокойное «О». Рот, предназначенный для поцелуев? Скорее он напоминал Эдгару рты детишек Коры, когда они слушали его рассказы, при его посещениях детской.

Он, должно быть, становиться старым, подумал Эдгар. Слишком старым, чтобы искать невесту.

А затем он посмотрел через комнату в сторону двери, в проёме которой стояла только что прибывшая леди. Она была одна. Одетая по-модному и изящно - в шёлковое облегающее платье ярко-алого цвета, которое как нельзя лучше подчёркивало великолепную грудь женщины. Вся её фигура была великолепна и очень чувственна - это было тело зрелой женщины. По предположению Эдгара ей было уже за тридцать. Тёмные волосы леди были высоко уложены и лишь слегка завивались, а не были закручены в локоны, как у большинства присутствующих женщин. Она обвела зал смелым взглядом с лёгкой полуулыбкой на губах, которая могла означать уверенность, презрение или же насмешливую иронию. С такого расстояния трудно было сказать точно.

Эдгар неожиданно понял, что для джентльмена, он смотрит на женщину непозволительно долго и пристально. Сэр Уэбстер, кажется, продолжал говорить что-то лестное о Коре... Взгляд женщины остановился на его лице, на мгновение скрестившись с его, а затем намеренно медленно скользнул вниз по его телу и снова вернулся к лицу. Она насмешливо приподняла одну бровь, когда их глаза встретились, а её губы сложились в удивлённое «O», которое ему напомнило о губах мисс Грейнджер. С той лишь разницей, что в этот раз мысль о племянницах и племянниках не пришла ему в голову. Он почувствовал, как горячая волна окатила его, как если бы руки, а не взгляд женщины, скользили вдоль его тела.

Если бы они не находились в гостиной графа Гринвалда, то он бы подумал, что она одна из знаменитых и красивейших куртизанок Лондона.

- Ах, да, действительно, - сказал он сэру Уэбстеру, чувствуя, что это был правильный ответ на то, что было только что сказано, хотя и не испытывал особенной уверенности.

Сэр Уэбстер казался удовлетворенным ответом. Леди Грейнджер улыбнулась, а мисс Фанни опять опустила свой взор к полу.

Леди в алом, пройдя в комнату, подошла поприветствовать графа Гринвалда, который в ответном приветствии склонился к её руке.

Поиск по сайту: