Судьба заключенных

В некоторых финских исследованиях утверждается, что условия у заключенных были лучше, чем у находившегося на свободе населения. И прежде всего потому, что о питании заключенных заботились непосредственно чиновники военного управления, заключенные получали по той же норме, что и военнопленные. Правда, следует заметить, что питание у военнопленных было неважное.

Для заключенных были установлены две категории норм, с января 1942 года — три. Норма А — для нетрудоспособных, норма В — для работающих и норма С — для занятых на особо тяжелых работах и для больных.

Норма А, которую выдавали с августа по октябрь, содержала от 1500 до 2000 калорий. В-норма осенью 1941 года была примерно 2145, а позже стала составлять 2500 калорий. Получающих норму В было очень мало. В октябре 1942 года А-нормы были ликвидированы. Норма С все время была 2800 калорий.

Эти нормы были сносными, но в тяжелые времена из-за нехватки продовольствия они существовали лишь теоретически, их просто не могли выдавать. Дневной паек заключенных не содержал и 2000 калорий. Это подтверждается истощенностью заключенных и их высокой смертностью.

Некоторые источники сообщают о якобы большой заботе о здоровье заключенных. За здоровьем наблюдали два финских врача и четыре медсестры, в дополнение к ним девять русских фельдшеров, 25 медсестер, три нянечки и санитара. В больницах концлагерей в 1943 году было 231 больничное место. За тот же период было проведено 6775 приемов больных.

Вне сомнений, какая-то забота о здоровье заключенных была, поскольку опасались эпидемии. У нас уже был печальный опыт эпидемий среди военнопленных. В 1942 году в лагерях умерло 3536 человек.

Смертность была высокой, хотя охрана здоровья по отчетам была “удовлетворительной”. Лайне в своем исследовании пишет, что в лагерях, по его предположениям, умерло 4600 человек. Но достоверных сведений нет. Неизвестно, сколько умерло в лагерях в 1941 году, и понятно, что в 1944 году уже не хотели поднимать эти сведения.

По данным доцента Морозова, картина смертности выглядит несколько иной. В результате тяжелого принудительного труда, плохого питания, голода, эпидемий и в результате расстрелов погибло свыше 14000 советских людей, или пятая часть оставшихся на оккупированной территории.

В беседе со мной в июле 1985 года Морозов рассказал, что он имел в виду не только концентрационные лагеря, а всю захваченную территорию, всю Восточную Карелию. Морозов подчеркнул, что приведенные цифры основываются на исследованиях потерь во время войны всем Советским Союзом.

На самом же деле мы не знаем, сколько советских людей умерло в наших концлагерях, не знаем, сколько находящихся на свободе людей умерло во время войны, и не знаем, сколько карелов и вепсов, увезенных в Финляндию, осталось там по окончании войны.

Надо признать, что списки умерших штабом военного управления составлены крайне небрежно.

На основании их можно сделать лишь очень приблизительные выводы, если это вообще возможно.

Об именах умерших в концлагерях, датах их рождения и причинах смерти нет никаких упоминаний. Некоторые из умерших занесены в списки дважды, другие не записаны вовсе. Из списков невозможно получить сведения о количестве умерших. Сведения 1942 года еще как-то читаемы, но сведения следующего года совершенно запутаны. Списки являются подтверждением того, насколько безразлично относились финны к заключенным.

На основании списков 1942—1943 годов можно сделать вывод, что главной причиной смертности были кишечные заболевания. Если верить спискам, то именно кишечные заболевания стали причиной смерти 40 процентов всех умерших. По старости умерло 20 процентов, причем толкование старости было очень своеобразным — к старикам относили 30-40-летних. От сердечных заболеваний умерло 20 процентов. Остальные — от цинги, водянки, краснухи, брюшного тифа. Эти сведения, в связи с отсутствием медицинского персонала, весьма приблизительны. Сведения о родившихся в лагерях составлены с такой же небрежностью. В списках нашлись имена 276 детей и даты их рождения. Имена матерей, а также фамилии отсутствовали почти полностью или же были неясными. По сути эти тетради в черных обложках для исследователя бесполезны. Они еще раз подчеркивали, сколь мало внимания штаб военного управления оказывал заключенным.

По тем же причинам, по которым самая высокая смертность среди заключенных была в 1942 году, в лагерях для советских военнопленных умерло наибольшее число военнопленных. Всего финнами было взято в плен 64 188 человек, а после войны вернули лишь 42 412. По сведениям военной статистики, в лагерях для военнопленных умерло 18318 советских людей. В тот тяжелый и голодный год по различным причинам умерло еще около 15 000 человек.

Писатель Эйно Пиэтола опубликовал в 1987 году заслуживающий внимания труд “Военнопленные в Финляндии 1941—1944”, в котором он на конкретных примерах показывает, как обращались с военнопленными. В своем исследовании Пиэтола говорит о 18 700 погибших военнопленных. Это число, вероятно, точнее ранее названного, поскольку основано оно на следственных документах.

Из советских военнопленных, взятых финнами, погибло примерно 30 процентов, что является очень высоким показателем. Такого показателя достигли только Германия и Япония, а также, по сведениям немцев. Советский Союз. В немецких концлагерях предположительно погибло три миллиона советских военнопленных, а в советских — миллион немцев. По советским сведениям, в плену у них погибло 404 финна. Советский Союз вернул примерно 1930 военнопленных, но о судьбе 3940 пропавших без вести нет сведений.

Возможно, в это число входят и те, что остались на поле боя во время отступления и были сразу же захоронены. Часть пленных убежала, кто-то женился и остался в Союзе.

После ухудшения стратегического положения Германии в июле 1943 года в битве под Курском комендант военного управления Восточной Карелии решил переименовать заслуживающие дурную славу концлагеря в лагеря для перемещенных лиц.

С его подачи Главнокомандующий финской армией маршал Маннергейм одобрил сделанное предложение, и с 12 ноября 1943 года концлагеря были переименованы. Так появились Петрозаводский, Святозерский и Алавойненский лагеря для перемещенных лиц. Концлагерями остались известные Кол-васозерский и Киндасовский дисциплинарные лагеря.

Переименование лагерей не повлекло за собой никаких улучшений. Сделано это было для отвода глаз, а не для улучшения условий заключенных. И даже, как уже говорилось ранее, наказания заключенных следующей весной еще более ужесточились.

Об этом запоздалом переименовании лагерей писали лишь очень немногие и авторитетные исследователи, такие, как Антти Лайне. Официальные историки, такие, как и Мерикоски, все время писали лишь о лагерях для перемещенных лиц. Хотя бы этим способом хотели сохранить честь мундира.

Поиск по сайту: