Сельское и лесное хозяйство

Военному управлению Восточной Карелии постоянно приходилось заниматься обеспечением населения продовольствием, и потому главной своей задачей оно считало развитие сельского хозяйства. Необходима была новая организация ведения хозяйства. В Карелии собственность на землю была государственная и колхозная, а финны ранее объявили, что они пришли сюда, чтобы освободить народ от большевистского ига и в том числе и от колхозов. Комендант военного управления еще в самом начале стратегического наступления 14 августа 1941 года разослал инструкцию в действующую армию, согласно которой одной из первых задач была замена колхозной собственности на землю частной. Затем последовал указ о праве собственности для населения Карелии. Но в указе речь шла только о карелах. Введение указа в жизнь началось после завершения наступления, в некоторых случаях даже и раньше.

Урожай в Карелии в 1941 году был таким: рожь — 2 480 000 кг, ячмень — 450 150 кг, пшеница — 397 300 кг. Всего зерновых 3 337 450 кг.

Эти цифры подвергались сомнению. Штаб военного управления осенью 1941 года заявил, что зерновых было примерно на один миллион килограммов меньше и что значительная часть урожая ушла на нужды армии, особенно картофель, овес и сено. В последний день ноября 1941 года Штаб военного управления с тревогой сообщил, что в результате изъятия зерна у населения поголовье скота в Олонецкой и Беломорской Карелии катастрофически сокращается.

Точных сведений о численности скота на оккупированной территории нет, поскольку, как это подтверждают источники, много скота прирезали наступающие части, и так и осталось невыясненным, сколько его изъяли у местного населения. Приведем данные списка, сделанного штабом на конец 1941 года. Было: 6742 лошади, 7231 корова, 1300 нетелей, 2300 свиней и примерно 4000 овец. В следующем году, за исключением свиней, поголовье скота практически не изменилось.

Для осуществления передачи земли в частную собственность Маннергейм 29 января 1942 года издал приказ, по которому в Карелии могли дать землю в аренду живущим или жившим там карелам, родственным финнам по национальности людям, а также жителям Финляндии, которые были способны ее обрабатывать. Такого права русские были лишены.

На основании приказа Главнокомандующего приступили к разделу земли. Посевные площади были распределены так, что у военного управления оказалось 24 323 гектара, у действующих военных подразделений — 11 734 и у частных земледельцев — 7563 гектара. Всего 43620 гектаров. Цифры говорят о том, что из военного управления получился крупный землевладелец. Оно забрало себе более половины всех колхозных земель.

Урожай 1942 года составил 11 543 721 кг зерновых, в том числе ржи 5 769 678 кг. Он имел большое значение для местного населения, о чем мы говорили ранее. Но называются и другие цифры. Вероятно, это исходит из того, что часть урожая военное управление передало действующей армии. Раздача земель в частное пользование продолжалась, поскольку опыт их использования оказался положительным. К концу оккупации в частном пользовании было уже 12 722 гектара обрабатываемых земель и прочих земель было примерно 17 800 гектаров.

Финские исследователи оценивают ведение сельского хозяйства во время оккупации как положительное явление. Оценка советских исследователей иная. Морозов, в частности, утверждает:

“Одной из главных целей оккупантов был грабеж Советской Карелии. Землю, леса и все предприятия объявили государственной Собственностью Финляндии. Сельхозмашины, недвижимость, скот и прочую другую колхозную собственность объявили военной добычей, а в колхозах стали работать военнопленные и ставшие подневольными местные жители”.

Секретарь ЦК Компартии Карелии в годы войны, генерал-майор Г. Н. Куприянов высказывается намного резче историка Морозова. Он утверждает, что комендант военного управления полковник Котилайнен в своем приказе велел сельхозтехнику, колхозное имущество, инвентарь и прочую колхозную собственность считать военной добычей, которая подлежала сдаче на сборные пункты.

В 1941 году население было обязано сдать военному управлению скот, движимое имущество, а также армии 40 процентов коров. Осенью 1943 и весной 1944 гг. военное управление продало населению ранее изъятых у них коров и лошадей. При переселении жителей из Прионежья в петрозаводские концлагеря домашний скот у них отобрали и забили на мясо, весь — вплоть до куриц, а движимость увезли в сторону Медвежьегорска.

Высказывания советских исследователей довольно резки, но в них много правды. Колхозная собственность досталась военному управлению, а домашний скот стали возвращать в возмещение убытков владельцам арендуемых участков раньше, чем об этом говорит Морозов. Таким же образом военное управление отнеслось и к сельскохозяйственной технике и колхозному инвентарю. В какой мере резали скот для армии — неизвестно и едва ли прояснится когда-либо, но 40 процентов коров армия не получила, военное управление забрало значительную часть домашнего скота себе.

Количество домашнего скота на оккупированной территории к концу 1942 г. было следующим:

Отсюда видно, что у военного управления была значительная часть скота, отобранного у населения. С другой стороны, военное управление за полтора года передало много коров владельцам арендованных участков.

Рыболовство было для карелов традиционным промыслом, и финны во время оккупации стремились возродить этот промысел. Все рыбопромысловые снасти и принадлежности финны отнесли к категории военной добычи. В первом списке реквизированного имущества было много наименований, как-то: 3812 сетей, 773 мережи, 175 неводов и 628 лодок. К концу 1941 года список этот пополнился.

Штаб военного управления создал специальную рыболовную организацию, которая находилась в его подчинении и под его пристальным надзором. Штаб выдавал снасти местным рыболовам, забирая за это треть улова. Рыбаки не имели права продавать улов, он подлежал сдаче на рыбоприемные пункты. Правила вылова рыбы были жестокими, но они разрешали отлов рыбы для своих нужд в водоемах близ поселения.

В 1942 году на рыбоприемные пункты было сдано 535621 килограмм рыбы. Из этого количества продали непосредственно потребителям 147 000 килограммов, передали АО “Вако” 200 300, рыбакам 116 000, армии 40 000 и военному управлению примерно 32 400 килограммов. Местное население получило наибольшую часть от вылова на приемных пунктах или же через магазины “Вако”. Для целого года улов кажется небольшим, но рыба была заметной добавкой к рациону.

О добыче охотников практически ничего не говорится в финских источниках. Леса в Карелии на основании закона принадлежали государству. По мнению профессора Мерикоски, в таком случае у военного управления было бы право использовать лес и все находящееся в нем не только для непосредственных военных целей, а и осуществлять заготовку древесины, чтобы на вырученные деньги оплачивать расходы на управление, поскольку значительная часть административных расходов легла на государство. Военное управление из-за нехватки рабочей силы использовало лесные ресурсы совсем в небольших размерах.

Законы о ведении войны на суше разрешают стране-завоевателю арендное использование лесов при условии, что она будет сохранять их ценность и ухаживать за ними на основании правил аренды.

У Мерикоски в его исследовании есть раздел объемом в страницу о ведении лесного хозяйства военным управлением. В 6 томе книги “Финская война” этому посвящено пять строк, которые касаются “заботы” об оставленных лесопромышленных предприятиях.

Каких-либо сведений об использовании карельского леса финнами нет, поскольку действующие военные подразделения не вели учета. Из документов штаба военного управления все же видно, что использованию лесов отводилась центральная роль.

Уже осенью 1941 года штаб дал указание об использовании лесов. Сразу же были перечислены участки вырубки и произведена инвентаризация заготовленного леса. Доставшийся в качестве военной добычи лес был очень нужным. Полностью эту добычу учесть невозможно, поскольку пришедшие в Карелию войска использовали заготовленную древесину и материалы без жалости и учета. На основании сведений штаба военного управления в качестве военной добычи на конец 1941 года леса было взято:
Бревен 2 022 565 шт.
Шпал 124460 шт.
Балансов 282 830 куб. м
Сульфатной древесины 85 450 куб. м
Дров 408 670 куб. м.

Позднее появились несколько отличающиеся от этих данные. Разных бревен 2 862 500 шт., 1 060 000 куб. м штабелеванного леса. Несмотря на эти несоответствия, можно сказать, что в руки финнов попало много заготовленного леса.

Военное управление на протяжении всей оккупации пыталось в меру своих возможностей использовать карельские леса. Главным препятствием было отсутствие рабочей силы, и штаб военного управления старался восполнить этот недостаток, хотя и не всегда успешно. За годы оккупации было вырублено указанное в таблице количество.

Эти сведения взяты из различных источников. Объемы рубок были наверняка больше. К тому же производились и другие материалы, как, к примеру, свыше 600 000 кг смолы, примерно 135 000 кг скипидара, а также 1 555 000 гектолитров автомобильного и кузнечного угля.

Упомянутые выше данные не отражают всех рубок, так как лес брали для своих нужд действующие части, а также подразделения, которые рубили лес и для Финляндии. Объемы их неизвестны, но, судя по всему, они были значительными. К примеру, в Финляндии и Карелии осенью 1942 года вырубили 1 242 190 кубометров дров. Сюда входит древесина, вырубленная на во-енных субботниках в Карелии. За это время только военные вырубили примерно 60 000 кубометров дров. В 1943 году армия также проводила заготовку древесины, однако размеры ее неизвестны.

Войска использовали большое количество древесины для строительства так называемых домов для братьев по оружию. В 1942 году было построено 883 бревенчатых сруба и отправлено в Северную Финляндию 60 домов. Количество построенных в 1943 году таких домов неизвестно, но о масштабах строительства говорит то, что на оккупированной территории работали отдельные домостроительные заводы.

Помимо вырубок, военное управление продавало лес на корню финским предпринимателям. Такими предприятиями были, в частности, АО “Питкяранта”, АО “Торасьёэн Саха”, АО “Сайка”, АО “Лаатокан Пуу” и АО “Карпа”. На корню проданный лес исчислился сотнями тысяч стволов.

Военное управление в больших объемах передавало лес с оккупированных территорий вооруженным силам, а также государственным железным дорогам. Оно отправило в Финляндию, в частности, 650 000 различных бревен, свыше 500 000 кубометров дров, свыше 220 000 шпал, более 200 000. кубометров древесины для целлюлозной промышленности, а также меньшими партиями разные другие виды древесины. Помимо продажи леса на корню, военное управление в 1942-1944 гг. передало вооруженным силам, государственным железным дорогам и прочим организациям по меньшей мере 43500 штук и 4 986 556 погонных метров различных бревен, также 952 000 кубометров дров и 290 000 штук шпал.

Из переданной древесины часть использована для нужд населения и восстановления Петрозаводска.

Советские исследования показывают проводимую Финляндией практику использования лесов по-разному. Морозов пишет, что финны сосредоточили силы на интенсивной вывозке леса в Финляндию для строительства военных объектов, что в Финляндии еще до вторжения в Карелию создавали деревообрабатывающие объединения, нацеленные на использование карельских лесов. Он цитирует появившиеся в то время в финской прессе высказывания об использовании карельского леса в целях улучшения экономического положения Финляндии.

Куприянов утверждает, что военное управление за время войны вывезло из Карелии в Финляндию свыше четырех миллионов кубометров древесины и продукции переработки древесины.

Доводы Куприянова едва ли можно опровергнуть, если принять во внимание произведенные сплошные рубки и соответствующие им поставки в Финляндию. К тому же надо учесть, что в Финляндию было отправлено также много ценной древесины, к примеру, лыжный кряж, самолетная древесина и красная сосна. Финны в Восточной Карелии использовали древесины явно больше, нежели указывает Куприянов. Другой вопрос, сколько же именно древесины было вывезено в Финляндию.

Поиск по сайту: