Глава 16. — Извините. Я не помешал вашей беседе?

— Извините. Я не помешал вашей беседе? — спросил он.

Увидев Дилоса, Мэгги едва не выдала себя. Каждая встреча с ним становилась для нее потрясением. Он был особенным... даже на фоне могущественного Хантера Редферна и ослепительной Сильвии. Он принес с собой холодный северный ветер и запах снега.

Принц был всегда великолепен.

«Он не испытывает страха перед Хантером, — думала Мэгги. — Он смотрит на своего великого предка бесстрашными желтыми глазами как равный».

— Нет, нисколько, — приветливо ответил Хантер Редферн. — Мы ждали тебя. И планировали наш праздник.

— Праздник?

— В честь соглашения между нами. Я так рад, что мы наконец пришли к взаимопониманию. А ты?

— Конечно, — бесстрастно проговорил Дилос, снимая перчатки. — Когда мы придем к взаимопониманию, я буду очень рад.

Мэгги кусала губы, чтобы не рассмеяться. Ей так нравилась холодная строгость Дилоса, особенно в ответ на лживую улыбку Хантера и жеманство Сильвии.

«Идиотка, — сказала она себе. — Разве тебе вообще в нем что-либо нравилось? Не парень, а кусок льда».

Но в его холодности были чистота и ясность, и Мэгги не могла не восхищаться тем, как он вел себя с Хантером. Когда он вошел, красивый и элегантный, с взъерошенными из-за верховой езды темными волосами, сердце ее екнуло.

Однако она его побаивалась. Дилос был слишком сильным, он мог почувствовать ее присутствие в комнате. Заметил же он ее тогда в лесу, когда Арадия блокировала их... А теперь он стоял на расстоянии двенадцати футов от нее, и их разделяла одна льняная занавеска.

Мэгги ничего не оставалось, как только сидеть затаившись.

— Сильвия решила начать подготовку праздника, — продолжал тем временем Хантер. — Я надеюсь, ты не против. Думаю, мы успеем договориться об оставшихся мелочах до завтра, правда?

Дилос вдруг поник, словно устал. Он бросил перчатки на кровать и кивнул, уступая.

— В основном, — продолжал Хантер Редферн, — мы же договорились?

И на этот раз Дилос только кивнул.

— Я не могу дождаться, когда представлю тебя Внешнему Миру. — В голосе Хантера звучала гордость, которая показалась Мэгги вполне искренней. — Мой великий потомок! Подумать только, год назад я и представления не имел о твоем существовании. — Он подошел к Дилосу и похлопал его по плечу. Его жест был так похож на одобрение короля-отца из детских воспоминаний принца. — Я не собираюсь сам заниматься приготовлениями. Однако последняя охота, перед тем как мы покинем долину, должна быть особенной, ведь так? — Хантер улыбнулся и вышел.

Дилос хмуро смотрел на меховое покрывало.

— Ну, — защебетала Сильвия, — как твоя рука?

Дилос все еще не снял повязку, которую Мэгги заметила на нем вчера.

— Все в порядке.

— Болит?

— Немного.

Сильвия вздохнула и покачала головой:

— Это потому, что ты использовал Силу для тренировки. Я же предупреждала тебя.

— Ты можешь вылечить мне руку или нет? — резко спросил Дилос.

Сильвия открыла корзину.

— На все нужно время. Рана будет заживать, если ты не будешь ее тревожить.

Она вертела в руках обереги. Из-за занавески не было видно, как она колдует. Но сердце Мэгги тяжело билось от гнева и глупого желания защитить принца.

«Этого нельзя допустить, но как же мне остановить ее? Никак. Если она меня увидит — все кончено...»

— Это поддержит тебя некоторое время, — сказала Сильвия.

Мэгги стиснула зубы.

«Зато теперь эта ведьма уйдет отсюда. Я сижу в шкафу уже целый век и слушаю ее бредни».

Сильвия проворно собрала свои колдовские снадобья в корзину, а заодно схватила и перчатки Дилоса.

— Я уберу в шкаф перчатки...

«О нет!» — Мэгги пришла в ужас.

— Нет! — прозвучал быстрый ответ Дилоса. — Оставь.

— Но почему, ты же не собираешься снова на прогулку...

— Они мне нужны.

В мгновение ока он преградил Сильвии путь к шкафу и выхватил перчатки из ее рук.

Сильвия посмотрела на него долгим недоумевающим взглядом. Мэгги видела ее лицо: на бледных щеках вспыхнул румянец, глаза цвета фиалок потемнели. Сильвия неодобрительно качнула головой, и по ее светлым волосам прошла волна.

Дилос неприязненно смотрел на нее сверху вниз.

Сильвия повела плечами и отвернулась.

— Пойду посмотрю, как идут приготовления к празднику. — Она подхватила свою корзинку и театрально выплыла из комнаты.

Дилос проводил ее взглядом.

Мэгги сидела в полном оцепенении. Когда Дилос выпроводил Сильвию и плотно закрыл за ней дверь, она заставила себя подняться и отойти подальше от занавесок в глубь ниши, откуда почти ничего не было видно.

А Дилос уже стоял у шкафа.

— Можешь выходить, — произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Мэгги закрыла глаза.

«Великолепно! Я должна была догадаться. Однако он не позволил Сильвии обнаружить меня и не сдал меня стражникам. Это добрый знак. Смелее, Мэгги! Может быть, и не придется переубеждать его, вдруг он и сам образумился...»

— Мне войти? — угрожающе спросил Дилос.

«...или не образумился», — подумала Мэгги.

Надо бы отряхнуть пыль с волос. Она ожесточенно помотала головой из стороны в сторону — не очень помогает — и сдалась. Грязь на лице и рабская одежда угнетали ее. Но делать нечего, она решительно раздвинула занавески и вышла.

— Я предупреждал тебя. — Дилос стоял прямо перед ней.

Вид его был грозен. Губы твердо сжаты, веки опущены, пряча зловещий блеск глаз под бархатной тенью ресниц, — мрачный и таинственный принц-вампир.

«А я, держу пари, выгляжу как... «маленькая негодяйка», и к тому же такая чумазая, будто меня только что вытащили из сточной канавы. Не больно-то я подхожу на роль посланника человечества».

Нет, она никогда особо не увлекалась модными шмотками, стильными прическами и тому подобными вещами, но раз уж судьба мира зависит от нее, хотелось бы выглядеть хотя бы прилично...

Однако, вопреки всему, между ними в воздухе радугой протянулась волшебная нить, от которой У Мэгги сердце забилось тоской и надеждой.

Они стояли и смотрели друг на друга.

— Я подслушала кое-что, о чем тебе нужно знать, — сдержанно сказала Мэгги.

Он проигнорировал ее слова.

— Я ведь предупредил, что будет, если ты заявишься сюда. Я сказал, что не стану защищать тебя.

— Да. Но ты меня защищаешь... И я очень тебе благодарна. Послушай, мне надо скорее рассказать тебе, что тут происходит. Сильвия подозрительна, и она наверняка сразу побежала к Хантеру Редферну жаловаться, что ты не позволил ей заглянуть в шкаф...

— Ты что, вообще ничего не понимаешь? — перебил он ее с такой неожиданной злостью, что у Мэгги слова застряли в горле. — Ты стоишь на пороге смерти, но, похоже, тебя это мало волнует. Ты слишком тупая, совсем ничего не соображаешь или просто хочешь умереть?

Теперь сердце Мэгги колотилось уже от страха.

— Я понимаю, — начала она медленно, как только вновь обрела способность говорить.

— Нет, не понимаешь, — протянул он. — Но я заставлю тебя понять.

И в тот же миг глаза его засветились ослепительным неестественным золотым огнем.

Мэгги уже насмотрелась на превращения, и все равно для нее это было потрясением. Лицо принца становилось все бледнее... и все прекраснее... словно ледяное изваяние. Зрачки расширились, как у хищника, и в них открылась черная бездна, готовая поглотить человека. Гордый и властный рот искривился от гнева.

Через секунду он превратился в вампира и стал приближаться к ней, оскалившись и обнажив зубы.

Мэгги уставилась на его клыки. Она испугалась. Клыки показались ей более длинными и острыми, чем в первый раз. Его рот был приоткрыт, и заостренные концы клыков касались нижней губы и оставляли на ней отпечатки. Кошмар!

— Ты видишь, кто я! — прорычал Дилос. — Хищное животное. Часть Тьмы, в которой тебе не выжить и минуты. Я устал повторять, чтобы ты держалась от меня подальше. Ты ничего не желаешь слушать. Ты проникла в мой собственный замок и думаешь, что тебе все сойдет с рук. Я проучу тебя.

Мэгги отшатнулась от него. Она занимала не самую удобную позицию: за ней была стена, слева путь преграждала огромная кровать. Дилос находился между нею и дверью. А она уже убедилась, как стремительно он может двигаться.

У нее задрожали колени, она задыхалась от страха, сердце выскакивало из груди.

«Ну, на самом деле он же не собирается... он же не станет... он просто пугает...»

Как бы Мэгги себя ни уговаривала, паника все сильнее овладевала ею. В ней пробудились забытые инстинкты. Древняя память предков заставила ее почувствовать себя добычей, загнанной хищником.

Она попятилась и уперлась спиной в занавешенную гобеленом стену. Дальше отступать было некуда.

— Ага, попалась! — воскликнул Дилос, с грациозностью тигра преодолевая последнее расстояние между ними.

Он стоял вплотную к ней. И Мэгги не могла оторвать завороженного взгляда от его лица. Она вдохнула запах осенних листьев и свежего снега. От него веяло холодом.

«Однако в нем нет ничего потустороннего, — промелькнуло где-то в глубине ее сознания. — Он безжалостен. Его воспитывали так, чтобы он вырос орудием убийства. Но он живой! Самый живой из всех, кого я встречала».

Ей уже некуда было от него деться. Принц тяжело опустил руки на ее плечи, притянул ее к себе — не грубо, но и не нежно — и молча смотрел на нее двумя факелами золотых глаз.

«Боже! Он разглядывает мое горло», — подумала Мэгги.

Она чувствовала, как на шее пульсирует тоненькая жилка. Мэгги задрала подбородок и постаралась отклониться от него. Она видела, что его глаза были прикованы к этой трепещущей жилке на ее шее с нечеловеческой жаждой.

Ужас совсем захлестнул Мэгги, оттесняя все прочие чувства. Сознание покидало ее, и у нее осталось единственное желание — это бежать отсюда прочь.

Потом паника почему-то отступила. Мэгги показалось, будто она поднимается из глубокой воды в чистое хрустальное небо.

Она дерзко посмотрела прямо в золотые глаза и сказала:

— Валяй!

— Что? — Дилос вздрогнул от удивления.

— Валяй! — громко повторила Мэгги. — Ты сильнее меня, и мы оба это знаем. Но как бы ты ни старался, ты не сможешь превратить меня в свою добычу. Я не покорюсь. Нет у тебя надо мной такой власти.

Дилос в ярости зашипел.

— Ты хотел меня напугать — я испугалась. Ну и что? Я и раньше тебя боялась. Это не имеет значения. На карту поставлено нечто большее, чем моя жизнь. Валяй, доказывай, что ты там хотел доказать. А потом я расскажу тебе кое о чем.

— Полная идиотка! — Дилос взбесился. Но у Мэгги возникло странное ощущение, что он злится не столько на нее, сколько на себя самого. — Так ты не веришь, что я смогу причинить тебе боль?

— Ошибаешься. Верю.

— Я заставлю тебя корчиться от боли. Я покажу тебе...

— Ты можешь убить меня. И это все, что ты можешь сделать. Я уже говорила, тебе не удастся подчинить меня своей воле. И ты не сможешь разорвать ту нить, что существует между нами.

Ярость принца перешла все границы. Бездонные зрачки его глаз стали чернее тьмы, и Мэгги вдруг вспомнила, что он не просто вампир и не просто орудие убийства, а явление Судного дня, предназначенное уничтожить мир.

Он наклонился к ней, пугая клыками:

— Я заставлю тебя мучиться. Смотри, как я буду истязать тебя.

Она видела именно это намерение в его глазах: уничтожить... разорвать ее на куски... и... как капли дождя падают в холодную воду, его губы сами потянулись к ней с поцелуем.

Мэгги отчаянно вцепилась в него и... ответила на поцелуй. Они словно растворились друг в друге.

И потом она почувствовала, что его тело дрожит в ее объятиях. Они оба совсем потеряли голову.

Точно так же, как и в первую встречу, их сознание слилось воедино. Мэгги тоже охватила дрожь. Ей казалось, что она парит в прекрасном хрустальном мире, где существуют только они двое, окутанные белым свечением, и больше ничто не имеет значения.

Она погружалась в глубь его сознания и в то же время видела его перед собой. Он больше не был похож ни на явление Судного дня, ни на вампира. Принц смотрел на нее огромными глазами испуганного ребенка, переполненными неизведанным приливом чувств.

Он вздохнул, и она услышала, как он подумал:

Я не хочу этого...

Неправда, — прервала она его с негодованием.

Обычные, существующие между людьми барьеры растаяли. Она точно знала, что он чувствует, и ей не хотелось, чтобы он ее обманывал.

Я не хочу, чтобы это кончалось, — договорил он.

О!

Глаза Мэгги наполнились горячими слезами.

Она потянулась к нему, и их души обнялись так же, как обнимались их тела. Невидимые крылья выросли у них за спиной.

Мэгги улавливала обрывки его самых тайных мыслей, которые были скрыты даже от него самого.

Я так одинок... я всегда был один... мое предназначение... быть всегда одному...

Нет ты больше не один. Я не позволю тебе страдать в одиночестве. Мы предназначены друг для друга, разве ты не чувствуешь этого?

Он так долго ждал любви, что не мог сразу принять ее.

Она услышала в ответ: моя судьба... и снова увидела картины из его прошлого. Его отца. Его учителей. Придворных. И даже слуг, которые знали пророчества. Они все были убеждены, что он пришел в мир с одной-единственной целью: его предназначение — конец света.

Ты можешь изменить судьбу, — телепатически убеждала его Мэгги. — Ты справишься. Я не знаю, что произойдет с миром, но ты не обязан играть ту роль, что тебе навязали. У тебя достаточно сил, чтобы одержать победу!

Возникло огромное грозное изображение его отца — высокого, сурового человека. Потом появился образ Хантера Редферна с тем же жестоким и обвиняющим взглядом желтых глаз.

Но Дилос гневно прогнал все страхи подсознания.

Я больше не оружие в их руках.

Я знаю, — сказала Мэгги.

С этого момента я сам буду решать, кто я. Я сам выберу свой путь.

Да.

Я пойду с тобой.

Мэгги заметила и другую картину, которая уже однажды являлась ей: она увидела себя его глазами.

Для него она была не рабыней с пыльными, слипшимися волосами, чумазым лицом и в мешке вместо одежды, а прелестной девушкой с локонами цвета осенней листвы и бесконечно глубокими карими глазами, которые никогда не лукавили и проникли прямо в его душу. Она растопила лед в его сердце и освободила его от оков предназначения.

Они сидели в объятиях друг друга довольно долго, пока их души парили в заоблачных далях, общаясь между собой. Дилос вообще не собирался возвращаться к реальности.

Признаться, и Мэгги тоже хотелось, чтобы это наслаждение длилось вечно. Она нежно, как никто и никогда не рискнул бы, обнимала этого странного юношу, который, вопреки всякой логике, был ее второй половинкой и которому она отныне принадлежала и делила с ним одну душу.

Отдаленная смутная тревога все же беспокоила ее. Мэгги никак не могла отделаться от нее, и наконец она все вспомнила...

...вылетела из сознания Дилоса и вернулась в собственное тело. Они были слишком сильно связаны, и ментальное разделение оказалось мучительным для обоих. Но не время было обращать на это внимание.

— Дилос! — заговорила она торопливо. — Скорее! Мы должны действовать. У нас беда.

Он медленно и неохотно расставался с ней.

— Все будет хорошо.

— Нет! Не будет. Ты же ничего не знаешь.

Он вздохнул почти раздраженно:

— Не волнуйся из-за Хантера...

—...и Сильвии. Дилос! Я слышала, о чем они говорили, когда сидела в шкафу. Ты не знаешь их коварных планов.

— Ерунда! Пусть себе планируют. Я разберусь с ними. — Он выпрямился и посмотрел на руку.

— Нет, ты не сможешь. — Мэгги трясло от волнения. — В том-то и беда. Сильвия тебя заколдовала. Ты больше не владеешь своей Силой.

Поиск по сайту: