Глава 61. ПРОПАВШИЙ НАЙДЕН

Виллем опасался, что лес этот тянется на много миль, а он оказался всего только небольшой рощицей; они быстро ее пересекли и опять выехали на равнину. Жирафа не было видно, но они сразу отыскали на равнине его следы.

Желания Виллема то и дело менялись. Сперва он боялся, что жираф затеряется в густом лесу, где за ним не угнаться на лошади, а теперь, когда он увидел перед собой бесконечную равнину, он стал опасаться, как бы сбежавший пленник не умчался куда-нибудь далеко, и пожалел, что жираф не остался в лесу.

Под сенью рощи он нашел бы себе кров и пищу и задержался бы; там они его и застали бы, между тем как на открытой местности он вряд ли станет задерживаться. А теперь его и не видать, — уж наверно, он опередил их на много миль.

По следу быстро не пойдешь; приходилось двигаться вдвое медленнее, чем жираф, бежавший в поисках своих родителей, с которыми его так жестоко разлучили несколько дней назад.

Значит, чем дольше Виллем со своими спутниками будут идти за жирафом, тем больше они от него отстанут!

Наши любители приключений это отлично понимали.

— Незачем идти дальше, — заметил Гендрик. — Жирафа мы потеряли. Вернемся лучше назад, в лагерь.

— Ничего подобного! — возразил Виллем. — Малыш мой, и так легко я с ним не расстанусь. Я буду за ним гнаться до тех пор, пока не свалюсь с лошади. Должен же он когда-нибудь и где-нибудь остановиться! И когда бы это ни случилось, я подоспею и еще разок погляжу на него.

Рассчитывая, что еще часом-другим этой явно безнадежной погони удовлетворится даже Виллем, Гендрик не стал возражать и двинулся дальше за Конго, который шел впереди всех по следу.

Было уже за полдень, солнце клонилось к западу.

Они выехали из лагеря не позавтракав и в спешке не захватили с собой никакой еды. Страдая от жажды, ослабев от голода и утомительной езды по следу под палящими лучами солнца, они двигались вперед довольно уныло.

— Виллем! — воскликнул наконец Гендрик, круто осаживая коня. — В пределах разумного я на все готов, но то, что мы сейчас делаем, — бессмыслица. Мы и так уже чересчур далеко забрались. Вряд ли мы успеем вернуться в лагерь засветло. Я дальше не еду.

— Отлично, — ответил Виллем. — Не смею упрекать тебя. Ты волен поступать, как знаешь, а я пойду. Нечего мне ждать, что другие станут поступать так же глупо, как я. Это моя забота, а тебе и Конго лучше вернуться. Оставьте мне собаку, и я пойду по следам жирафа без вас.

— Нет, нет, баас Виллем! — воскликнул Конго. — Я с вами, и Следопыт тоже. Мы вас не бросим.

Виллем и Конго с собакой отправились дальше, а Гендрик остался, глядя им вслед.

Он не трогался с места, где придержал коня.

— Забавно! — пробормотал он, глядя на удалявшихся Виллема и Конго. — Я действовал безрассудно, просто глупо с самого начала экспедиции. Меня толкали на это обстоятельства и опять толкают. Да, я должен идти за Виллемом. Могу ли я покинуть его, если кафр остался ему верен? Неужели его дружба стоит больше, чем моя?

Гендрик пустил коня галопом и вскоре опять ехал рядом с товарищем.

Виллем и сам подозревал, что поступает безрассудно, добиваясь невыполнимого, но эта здравая мысль не удержала его от дальнейших поисков. Почти обезумев от потери жирафа, он сейчас сам не в состоянии был разобраться, поступает ли он умно или глупо.

Судя по всему, Гендрик следовал за Виллемом лишь для того, чтобы убедить друга вернуться.

Молодой офицер привел все доводы, какие только пришли в голову, чтобы доказать, как бессмысленно продолжать поиски, но убедить охотника ему не удалось. Виллем упорно стоял на своем, он твердо решил идти дальше.

Приближался вечер, а охотник, все еще не хотел отказаться от поисков. Все равно они не успеют вернуться к ночи — ведь они оказались на расстоянии почти целого дня пути от лагеря.

«Виллем помешался, безнадежно помешался, — подумал Гендрик, — мне нельзя оставить его одного».

Они ехали молча, и Гендрик чувствовал, что и сам близок к тому состоянию, какое приписывал Виллему.

Однако поиски подходили к концу. Путешественники и не надеялись, что успех так близок.

Впереди на равнине виднелась группа деревьев. Это были ивы, — значит, поблизости есть вода. Следы вели к ним почти прямо. Жираф инстинктивно почуял воду. То же произошло с лошадьми охотников — они заторопились к рощице.

Посреди нее был прудок, и у берега стояло животное, при виде которого Виллем радостно вскрикнул. Это был сбежавший жираф. Второй радостный возглас раздался, когда охотники заметили, что жираф опять пойман.

Свободный конец обвивавшего его шею ремня запутался в кустах. Жираф оказался привязанным, и поймать его было проще простого. Не приди охотники вовремя, он задохся бы, либо погиб от жажды, или его растерзал бы какой-нибудь хищный зверь.

Ремень, зацепившийся за ветку, распутали, и жираф избавился от утомительного положения. Он совершенно не пострадал.

— Ну, Гендрик, — воскликнул счастливый, гордый Виллем, глядя на пленника,

— разве не лучше, что мы спасли беднягу, а не оставили его погибать мучительной смертью?

— Что и говорить, — ответил Гендрик. — Иной раз думаешь, что поступаешь глупо, а выходит — это вовсе не было глупо.

Виллему, довольному результатами своего упорства, было безразлично, глупо вел он себя или умно.

А Конго, видимо, нисколько не удивился удаче своего хозяина — быть может, потому, что слепо верил в мудрость Виллема и ни минуты не сомневался, что жираф будет найден.

Не было случая, чтобы у Виллема не оказалось при себе огнива или трута — без своей трубки он дня прожить не мог, — и до самого рассвета у них ярко пылал костер.

Обратный путь был очень утомителен, но на сердце у них было куда легче, чем когда они отправлялись из лагеря на поиски бежавшего жирафа, возвращенного им счастливым случаем.

Поиск по сайту: