Глава 70. КОНГО — ПЛЕННИК

Всадники с торжествующим криком осадили коней.

— Что же это ты остановился? — спросил человек, ударивший Конго. — Что не бежишь дальше? — добавил он с дьявольской усмешкой, склонившись над упавшим.

— Да, да, почему ты не бешишь рассказать этим дурням, где их ширафы? Почему ты остановился? — спросил второй.

К лежавшему на земле почти без чувств Конго обращались те самые люди, которые за два дня до этого попались навстречу Виллему, Аренду и Гендрику, — люди, направившие их на юг искать жирафов. Один из них приходился братом минхеру ван Ормону, другой — братом его жене. Они были из тех людей, которые долгие годы жили на границе колонии и занимались отчасти тем, что нападали на туземцев и грабили их скот, а отчасти тем, что скупали у местных жителей страусовые перья и слоновую кость. Они только недавно возвратились из неудачной экспедиции на север, которую предприняли с целью добыть молодых жирафов и получить за них награду, обещанную голландским консулом. Когда они увидели в краале у своего родича ван Ормона тех самых животных, которых они тщетно пытались добыть, потратив столько усилий и времени, они не устояли перед соблазном присвоить их. Они решили спрятать жирафов среди холмов и держать там до тех пор, пока владельцы не откажутся от поисков и не вернутся домой.

Тогда они смогли бы отвести жирафов в Кейптаун и передать их консулу, а прежние владельцы так и не узнали бы, как ловко их провели.

К несчастью для Конго, в это утро они вышли подстрелить какую-нибудь дичь на завтрак и возвращались как раз в то время, когда он следил за их лагерем.

— Это тот негодяй, что прикинулся, будто поссорился со своим прежним хозяином, — сказал человек, который сбил Конго с ног. — Я советовал ван Ормону отослать его со всей компанией, но он был уверен, что кафр не хочет им помогать и не сумел бы, если бы даже хотел. По глупости ван Ормона, наш план чуть не сорвался. Хорошо, что мы поспели вовремя и поймали этого черномазого. Но что теперь с ним делать?

— Убьем его, — ответил второй, брат ван Ормона. — Нельзя, чтобы он вернулся к белым. Они придут и все у нас отнимут.

— Вполне возможно. Бывают скверные люди, способные на все. Но я уже наполовину его убил, теперь твой черед — прикончи его, если хочешь.

— Нет, Джеймс, ты начал, тебе лучше и кончить это дельце.

Конго попал в руки гнусных негодяев, однако ни один из них не хотел нанести последний удар; так и не решив, что делать с Конго, они связали ему руки за спиной.

Потом они помогли ему подняться и повели его, шатающегося, словно пьяный, к себе в лагерь.

Немного оправившись от удара, Конго понял, в какую беду он попал. Из их разговоров он догадался, что его хотят убрать с дороги. А их свирепые взгляды и жесты говорили ему, что жизнь его висит на волоске. Люди, которым он попался в руки, не отпустят его. Он слишком много знает, и они не оставят его в живых. Нечего рассчитывать на помощь хозяина и его товарищей — они ждут его далеко отсюда.

— Так вот какая дичь вам досталась! — воскликнул человек, сидевший у костра, когда эти двое подъехали, волоча за собой пленника.

— Да, а раз ты повар, приготовь ее нам на обед, — ответил тот, которого звали Джеймс.

— Что все это значит? — спросил человек, сидевший у костра.

— Только то, что мы поймали шпиона. Он выследил нас, но не успел еще навредить. Нам повезло, и теперь все будет в порядке. Можешь не сомневаться, ведь мы его схватили.

Негодяи долго совещались между собой и единодушно решили, что пленника надо убить. Нельзя оставить его в живых. В конце концов они попадутся, даже если годами будут держать его в неволе. Ему надо заткнуть глотку навсегда. Есть лишь один способ заставить его молчать: не дать ему уйти отсюда живым.

И все же они не могли на это решиться. Они не знали, предпринял Конго слежку на свой страх и риск или с ведома и по наущению своих хозяев. В первом случае его можно убить, не опасаясь последствий, но, если о его затее знают, им грозит большая опасность. Один из троих — брат ван Ормона — заявил, что вернется домой и, по возможности, проверит, как обстоит дело. Остальные двое охотно на это согласились. И, вскочив на лошадь, брат ван Ормона помчался к ферме своего родича. Как только он уехал, двое оставшихся привязали Конго к дереву и, усевшись в тени акаций, занялись игрой в карты.

Прошло четыре часа — эти часы показались Конго днями. Его мучения были ужасны. Ремни, которыми его руки были привязаны к дереву, врезались в тело, и к тому же душу его терзало сознание, что жить ему осталось недолго.

Впрочем, его мучила не столько боязнь смерти, сколько горячее желание что-либо узнать о судьбе спутников и желание, чтобы Виллем нашел своих жирафов. Теперь он жалел, что не поделился с молодым хозяином своими подозрениями, когда видел его в последний раз. Это уберегло бы охотников от потери жирафов, а его самого — от страшной участи, которая ему сейчас угрожала. Но теперь поздно было сожалеть об этом. Он старался сделать лучше, а получилось хуже.

В полдень брат Ормона вернулся в лагерь.

— Ну, какие новости? — спросил его Джеймс, едва тот подъехал настолько близко, что его можно было услышать.

— Все в порядке. Они нишего не знают. Мой брат велел следить за их лагерем. Они совсем растерялись и скоро уедут домой.

— А ван Ормон уверен, что они не виделись с этим кафром? — спросил Джеймс.

— Виделись. Вчера один из них заявился к брату в дом и виделся с этим малым. Но чернокожий ни одного слова не сказал ему. С них не спускали глаз, пока они были вместе.

— Тогда, может быть, не так уж все благополучно, как ты говоришь. У них тоже могли возникнуть подозрения, как у этого кафра. Какого черта они тянут с отъездом? Не нравится мне, что они так долго околачиваются здесь.

— Уверяю тебя, Джеймс, все обстоит хорошо. Надо только избавиться от этого шпиона. Одно нужно: чтоб он никогда больше не свиделся со своими болванами хозяевами. Что нам с ним делать?

— Всадить в него пулю, — сказал человек, оставшийся стеречь жирафов. — Да, так или иначе, а убить его необходимо, — подхватил Джеймс. — Только кто из нас это сделает? Жалко, что мы его не пристрелили, когда он удирал от нас. Это было бы в самую пору. Теперь, когда я поостыл, мне не хочется этого делать.

Как ни гнусны были эти негодяи, им не хотелось хладнокровно убить человека. Они решили, что Конго должен умереть, но ни один из них не желал убить его своими руками.

После долгих пререканий и споров брату ван Ормона пришла вдруг в голову блестящая мысль. Он предложил отвести пленника к озерку, находившемуся в ущелье на некотором расстоянии отсюда, привязать к дереву и оставить там на всю ночь.

— Я каждое утро вижу там львиные следы, — сказал он с дьявольской усмешкой. — Головой ручаюсь, что мы найдем завтра вместо этого черномазого лишь пятна крови.

Такой план всем понравился, и перед заходом солнца они освободили Конго от пут, свели вниз по узкой долине и крепко привязали к деревцу, росшему у самой воды.

Чтобы его не услышал и не освободил какой-нибудь случайный прохожий, они сунули Конго в зубы палку, а концы ее, торчавшие по углам рта, закрепили с обеих сторон куском ремня и тугим узлом стянули ремень у него на затылке.

Проверив прочность этого кляпа, жестокие тюремщики насмешливо раскланялись со своим пленником, пожелали ему «всего хорошего» и зашагали к лагерю.

Поиск по сайту: