Глава 2. Бьянка Скайхок изумленно огляделась

Бьянка Скайхок изумленно огляделась. В одно мгновение, она летела с ледяной горы, избегая допроса сестры, и собиралась победить в их игре «кто‑сломает‑меньше‑костей», а в другое – находилась в руках великолепного блондина. Что ее отнюдь не радовало. Она попыталась ударить его ножом, но он не позволил. Он заблокировал ее. Никто не мог избежать смертельно удара Гарпии.

Сейчас, она находилась внутри облачного замка. Замок этот, по своим размерам, превосходил все дома, которые она когда‑либо видела. Он был теплым, здесь пахло чем‑то душисто‑сладким, а еще, возникало чувство, будто плывешь по воздуху.

Стены белые и немного дымчатые, на них, будто живые, двигались рисунки крылатых существ, ангелов и демонов, летающих в утреннем небе. Они напоминали ей рисунки Даники. Даника – Всевидящее Око, она могла наблюдать за Адом и Раем. Пол, хоть и состоял из той же субстанции и даже позволял увидеть землю и людей внизу, был твердым.

Ангелы. Облака. Рай? Паника затопила ее, когда она вспомнила лицо мужчины, схватившего ее. Определение «Ангел» идеально подходило ему. От макушки головы до последнего мускула, тело его поцеловало солнце, золотые крылья простирались за спиной. Даже белая тога, спускающаяся до лодыжек и сандалий, придавала ему святости.

Значит, он ангел? Ее сердце екнуло. Он не человек, это точно. Ни один человек не может сравниться с таким совершенством. Но черт, эти глаза… они были темны и жестоки, ну ладно, пусты.

Но его глаза не то, о чем сейчас стоит беспокоиться. Ангелы были убийцами демонов, а она была очень близка к этому определению. В конце концов, ее прапрадед сам Люцифер. Люцифер, который год провел на земле без ограничений, грабя и насилуя. Немногие женщины зачали, но именно их дети стали первыми Гарпиями.

Не зная, что делать, Бьянка ходила кругами вокруг своего блондина; он оставался на месте, даже когда она заходила ему за спину, будто бы ему нечего опасаться. Может, он не знал. Очевидно, он очень силен. Во‑первых, он сумел блокировать ее – она до сих пор не могла осознать этот факт, – а во‑вторых, он как‑то сумел снять с нее пальто и оружие, ни разу не прикоснувшись.

– Ты ангел? – спросила она, когда снова оказалась перед ним.

– Да, – без колебаний. Будто бы ему нечего стыдиться.

Бедный парень, подумала она, содрогнувшись. Похоже, он не знал, с какой стороны она рассматривает его. Если бы ей предложили выбирать между ангелом и собакой, она выбрала бы собаку. Они, по крайней мере, респектабельны.

Она никогда еще не была так близка к ангелу. Видела, да. Точнее, видела того, кого посчитала за ангела, но позже оказалось, что это маскирующийся демон. В любом случае, она терпеть не могла парня, приходящегося отцом её младшей сестры. Он считал себя Богом, а всех остальные ниже его.

– Ты притащил меня сюда, чтобы убить? – спросила она. Вряд ли ему повезет в этом, конечно. Он поймет, что она отнюдь не легкая добыча. Многие бессмертные пытались убить ее, но никому не удалось. Явно.

Он вздохнул, теплое дыхание коснулось ее щеки. Она неосознанно сократила расстояние между ними; от него пахло льдами, которые она очень любила. Свежий и чуть поскрипывающий запах с едва заметным намеком на что‑то земное.

Когда он осознал, что между ними почти не осталось дистанции, его губы – слишком полные для мужчины, но идеальные для него – сжались в тонкую линию. Она не заметила его движений, но он вдруг оказался довольно далеко от нее. Хм. Интересно. Почему он увеличил расстояние между ними?

Из любопытства она подошла к нему.

Он попятился назад.

Он отошел. Почему? Он боится ее?

Только из принципа, как она часто делала, она вновь приблизилась. И, снова, он отстранился. Так. Большой и грозный парень не хочет быть рядом с ней. Она улыбнулась.

– Итак, – повторила она, – ты собираешься убить меня?

– Нет. Я перенес тебя сюда не для того, чтобы убить, – его голос был богатым, глубоким и таил в себе все грехи. И, тем не менее, она подумала, что не стоит верить ему, хотя его тон подразумевал полную ответственность за свои слова. Будто бы он говорил о чем‑то, не вызывающем сомнений. Неизменном. – Я хочу показать тебе свою жизнь. Хочу, чтобы ты научилась жить так же.

– Почему? – чтобы он сделал, если бы она прикоснулась к нему? Тонкие, как паутина, крошечные крылья на ее спине затрепетали от этой мысли. Ее футболка была специально сшита для ее вида так, чтобы при переходе в супер‑скорость не прижимать крылья. – Стой. Не отвечай. Давай начнем сначала, – ложь, но ему не обязательно знать об этом.

– Бьянка, – сказал он, терпение заканчивалось, – это не игра. Не заставляй меня привязывать тебя к моей кровати.

– О, вот это мне нравится. Звучит заманчиво, – она обвилась вокруг него, касаясь пальцами лица и шеи. – Мягкая, как у ребенка.

Он замер на вдохе.

– Бьянка.

– Но привлекает меня больше.

– Бьянка!

Она погладила его задницу.

– Да?

– Ты прекратишь это немедленно!

– Заставь меня, – она мелодично рассмеялась.

Насупившись, он протянул руку и сжал ее плечо. Она не успела отклониться; потрясающе, он был быстрее, чем она. Он дернул ее к себе, и, прищурившись, посмотрел на нее сверху вниз темными глазами.

– Ты не будешь прикасаться ко мне. Это ясно?

– А ты? – ее взгляд остановился на руке на ее плече. – В настоящий момент именно ты прикасаешься ко мне.

Его взгляд тоже упал на ее плечо. Он облизал губы и сжал ее сильнее, что ей понравилось. Затем он посмотрел на нее так, будто бы она горит, и отступил.

– Ты меня поняла? – спросил он жестко и бесстрастно.

В чем проблема? Он должен был касаться ее. Она была соблазнительной Гарпией, черт побери! Ее тело – произведение искусства, а лицо совершенно. Но для его успокоения она сказала:

– Да, я поняла. Но это не значит, что я буду подчиняться.

Ее кожа пылала, требуя его прикосновений. Плохая девочка. Очень, очень плохая девочка. Он всего лишь глупый ангел, совсем не подходящая для нее игрушка.

Ему потребовалась минута на осознание ее слов.

– Ты не боишься меня? – его крылья показались над плечами.

– Нет, – ответила она, поднимая брови и прилагая все усилия, чтобы казаться невозмутимой. – А должна?

– Да.

Что ж, тогда ему как‑то придется вырастить огненные когти, как у ее отца. Это была единственная вещь, которой она боялась. Ребенком, она как‑то почесалась о них, разъедающий кожу огонь распространился по всему телу, заставляя корчиться на полу от нескончаемой боли. Она все сделает, чтобы избежать повторения этого опыта.

– Ну, а я не боюсь. Теперь можешь начинать учить меня, – она положила руки на его бедра, глядя ему в глаза. – Я задала тебя вопрос, но не получила ответ. Почему ты хочешь, что я стала похожей на тебя? Причем настолько, что притащил меня на небеса, в свой дворец?

Его глаз нервно дернулся.

– Потому что я хороший, а ты плохая.

Ещё один смешок вырвался у неё. Он нахмурился, заставляя ее смеяться еще сильнее, так, что даже слезы полились. – Отличная работа. Ты не дашь мне заскучать.

Он сильнее нахмурился.

– Не дразни меня. Это значит, что я оставлю тебя здесь навсегда и научу, как стать безгрешной.

– Боги, какая… – ой, извини. Я имею в виду, разве ты не очарователен? «Это значит, что я оставлю тебя здесь навсегда и обучу», – повторила она его голосом. Нет причин для борьбы с ним за свою свободу. Она докажет, что он неправ, как только решит уйти. Но сейчас она была заинтересована. Окружающим, заверила она себя, не ангелом. Небеса не то место, которое она часто посещает.

Он поднял подбородок, но выражение глаз осталось тем же.

– Я серьезно.

– Уверена в этом. Но ты узнаешь со временем, я никогда не буду делать то, чего не хочу. Я? Безгрешная? Забавно!

– Посмотрим.

Его уверенность могла бы поколебать ее, не будь она так уверена в своих силах. Как Гарпия, она может поднимать дом, будто это галька, двигаться быстрее человеческого глаза и с легкостью избавляться от нежеланных гостей.

– Скажи честно, ты увидел меня и захотел кусочек, верно?

На мгновение ужас проступил на его лице.

– Нет, – хрипло ответил он, затем, прокашлявшись, повторил:

– Нет.

Ублюдок. Почему одна мысль о ней вызывает у него такой ужас? Она была единственной, кто мог испытывать ужас. Он был определенно благодетелем, как она поняла. Я хороший, а ты плохая, так он сказал. Тьфу.

– Повтори‑ка мне еще разочек, почему ты хочешь изменить меня. Может кто‑то сказал тебе, что ты совершенство?

Его глаз снова дернулся.

– Ты опасна.

– Достаточно, чувак, – она любила воровать – ну и что? Она могла убить, не моргнув глазом, – опять же, ну и что? По крайней мере, она не работала в службе по внутреннему налогообложению или еще где‑нибудь. – Где моя сестра, Кайя? Она также опасна, как и я. Так почему бы тебе не изменить ее?

– Она все еще на Аляске, думает, что ты похоронена под глыбой льда. И ты единственный мой проект на данный момент?

Проект? Ублюдок. Но Кайя будет искать ее повсюду, как если бы они играли в прятки. И в результате Бьянка победит.

– Ты кажешься… взбудораженной, – сказал он, наклоняя голову. – Почему? Ее беспокойство не волнует тебя?

Мда. Типичный благодетель.

– Я не останусь здесь надолго, – Она заглянула через его плечо. – Есть что‑нибудь выпить?

– Нет.

– Поесть?

– Нет.

– Одеть?

– Нет.

Уголки ее губ поднялись.

– Думаю, это означает, что ты обычно ходишь дома голым.

Он покраснел.

– Хватит. Ты пытаешься соблазнить меня, и мне это не нравится.

– Тогда тебе не стоило приводить меня сюда, – эй, подождите минутку. Он ведь так и не сказал, почему именно ее выбрал в качестве проекта. – Давай начистоту. Тебе нужна моя помощь в чем‑то? – в конце концов, она, как и другие Гарпии, была наемницей. Ее девиз: если это аморально и незаконно, и вы хорошо платите мне, я ваша! – В смысле, я знаю, что ты привел меня сюда не для того, чтобы избавить мир от зла. Иначе миллионы людей оказались бы здесь со мной.

Он скрестил руки.

Она вздохнула. Зная мужчин, она предполагала, что именно так он и ответит. Что ж, хорошо. Она могла бы убеждать его, раздражать, пока он не уступит, но не хотела этим заниматься.

– Так как ты развлекаешься тут? – спросила она.

– Убиваю демонов.

Таких, как я, закончила она про себя. Но он уже сказал, что не убьет ее, и она поверила ему – да и как могла не поверить? Этот голос…

– Итак, ты не хочешь причинить мне боль, не собираешься дотрагиваться, но хочешь, чтобы я осталась здесь навсегда?

– Именно.

– Я была бы идиоткой, если бы отказалась, – то, как искренне она это сказала, было чудом. – Мы поженимся и проведем ночь в объятиях друг друга, целуясь и лаская, наши тела…

– Стой. Сию же секунду остановись, – у него начался нервный тик.

На этот раз она не сдержала улыбку. Она была широкой и даже гордой. Дергающийся глаз – признак гнева, конечно. Но что нужно сделать, чтобы его гнев выплеснулся наружу? Как поколебать его железный контроль?

– Покажи мне тут все, – сказала она. – Если я буду жить здесь, то нужно знать, где мой шкаф, – она сможет ненароком потереться об него как‑нибудь. – У нас есть кабельное?

– Нет. И я не могу сопровождать тебя. У меня есть обязанности. Очень важные обязанности.

– Ну да, конечно. Мое удовольствие. Это должно быть важнее всего для тебя.

Скрипнув зубами, он повернулся и пошел прочь.

– Тебе будет трудно найти неприятности здесь, так что даже не пытайся, – донесся его голос.

Ну и пожалуйста. Она могла сотворить неприятности из ничего, например ложки и зубочистки.

– Если ты уйдешь, я разнесу тут все.

Правда, никакой мебели не видно…

Тишина в ответ.

– Я заскучаю и улечу.

– Удачи.

Ну, это уже что‑то.

– Так ты действительно оставляешь меня здесь? Просто так? – она щелкнула пальцами.

– Да, – ответил он, продолжая идти.

– А как насчет кровати, к которой ты обещал меня приковать? Где она?

Ой‑ой, мы вернулись к молчанию.

– Ты даже не сказал мне свое имя, – позвала она, раздражаясь. Как он мог отказаться от нее?

Он должен желать ее!

– Эй? Я должна знать имя мужчины, с которым собираюсь ругаться.

Наконец он остановился. Тем не менее, он долго молчал, и она решила, что он игнорирует ее. Снова. А затем он сказал:

– Мое имя Лисандр, – и исчез из поля зрения.

Поиск по сайту: