Знать значение таких эмоций как волнение, страх, гордость, сомнения, страсть

Он выработал также тактику подавления своих эмоций, которая заслуживает особого внимания.

«Только чувства движут людьми. Даже в тех поступках, которые могут показаться нам абсолютно далекими от тех, что принято называть эмоциональными актами, можно обнаружить глубоко запрятанные, но все же сентиментальные мотивы» (Феличе / Зартман, 1976).

«Если мы хотим господствовать над эмоциями других, мы должны хорошо владеть своими. Иначе наше преимущество всегда будет сомнительным преимуществом если мы дадим власть своим эмоциям, то обязательно упустим тот единственный представившийся нам счастливый случай. Мы будем не в состоянии применить необходимые в переговорах вкрадчивость и обаяние. Наша эмоциональность заставит остерегаться нас, представит нас с такой стороны, о которой мы даже не подозреваем. Только эмоции не позволят нам вникнуть в суть дела, увидеть и использовать те способы, с помощью которых мы можем его выиграть».

Без сомнения, что человек, который хочет добиться успеха в переговорах должен настолько владеть своими эмоциями, чтобы казаться хладнокровным, когда его обуревают горе и спокойным, когда он охвачен страстью. Даже если принять во внимание то, что не все эмоциональные состояния поддаются контролю и, более того, что человек не может абсолютно быть свободным от эмоций, каждому необходимо научиться контролировать себя, свое состояние, скрывать свои эмоции от постороннего взгляда. Очень хорошо, если вы умеете запутать противника выглядеть охваченным чувствами, но только не теми, что на самом деле обуревают вами. Ведь человек, легко охватываемый страстью, дает возможность надеяться, что над ним легко одержать победу, тогда как скрытный человек обычно кладет на лопатки других. На самом деле, если вы стимулируете то или иное эмоциональное состояние, отвлекаете внимание противника от своих настоящих возможностей, вы вводите его в заблуждение, сбиваете с пути истинного. Такая тактика абсолютно позволительна, и не в коем случае не противоречит установленным нормам поведения» (Феличе / Зартман, 1976, р. 53).

Авторы того времени — представители общества, в котором люди слабо контролировали свои простейшие эмоциональные побуждения, что и получило отражение в их работах. Естественно, что в их творчестве по сравнению с современными работами мотивы неуправляемых импульсов намного сильнее, поведенческие нормы представлены более свободными и в некотором смысле упрощенными. Однако, в наше время мы видим, что изменения в этой области происходят. Способность преодолевать зависимость от эмоциональных состояний и побуждений набирает все большую силу. Из цитат очевидно, что условия общественной жизни того времени требовали от человека подавления состояния взволнованности тем или иным фактом, эмоционального притворства. Осознание того, что другие поступают так же, приводило к тому, что переговоры были близки, чтобы стать процессом одурачивания друг друга, по крайней мере как это может показаться в наши дни. Довольно-таки нечестный и бестактный способ для ведения общих дел. Но, с другой стороны, этот опыт можно рассматривать как стадию в процессе формирования умений владеть собой.

Трактаты де Каллере и де Феличе, посвященные проблемам переговоров, — часть более широкого общественного развития в направлении сдерживания эмоций и придерживания более выдержанных поведенческих норм. Это общественное развитие, контекст, в котором зародились новые правила ведения переговоров, отражено также во многих других работах Франсуа де Каллере.

1692 год — «Des mots a la mode, et des nouvelles facons de parler» (Светский язык, современные способы общения).

1771 год — «De la science du monde, et des connaissances utiles a la conduite de la vie» (Знание мира, некоторые умения, полезные в образе жизни).

Книги де Каллере пользовались большим успехом, что отражает огромный интерес к поведенческим нормам. Поводом для интереса было больше, нежели простое любопытство. Основная причина имела прямое отношение к проблеме неуверенности в сфере постоянно изменяющихся норм поведения. Каким образом меняющихся? Для того, чтобы ответить на это, лучше всего обратиться к истории, что мы дальше и сделаем.

Чтобы более ясно представить изменения в манерах и поведенческих нормах, я хотел бы обратиться к работам Эразмуса Роттердамского (Элиас, 1978, с. 53) В 1530 он издал на латинском языке буклет «De Civili-tate», посвященный манерам, поведению, и предназначался этот труд для молодых людей благородного происхождения. Книга выдержала огромный тираж. За 6 лет книга была переиздана более, чем тридцать раз. Вообще, можно насчитать 130 ее изданий, 13 из которых были сделаны уже во второй половине восемнадцатого века. Количество переводов, подражаний и продолжений – неисчислимо. Первая голландская версия «Goede manierlijcke seden» появилась в 1546 году. Чего не хватало читателям, в чем они испытывали живую необходимость? В книге были представлены способы мышления и чувствования, которые едва ли не были утеряны к тому времени. Все это имеет отношение к тем правилам, которые сейчас нами воспринимаются как вещи само собой разумеющиеся, что делает одно упоминание о них здесь несколько странным. Здесь можно найти все ту же тему «Сдерживание и контроль спонтанных аффектов и простейших побуждений», которая в этой книге даже более сильно звучит, нежели в работах де Каллере и де Феличе. Это указывает на то, что мы имеем дело с непрекращающимся развитием в сторону все возрастающего контроля. По сравнению с Де Каллере, Эразмус развивает эту тему на более существенном уровне:

«Когда плюетесь, то отвернитесь так, чтобы не испачкать других людей».

«Не выплевывайте объедки на стол. Не сморкайтесь в салфетку, она предназначена для того, чтобы вытирать об нее ваши жирные пальцы».

«Не сморкайтесь теми пальцами, которыми берете общее для всех кушанье».

«Не копайтесь в тарелке обеими руками. Не макайте во второй раз наполовину съеденным вами куском в общее блюдце с соусом».

«Рвота совсем не позор тогда, когда вы не испачкали ею других».

Вот почти отвратительный для нас список нужд и импульсов, которые давно стали для нас табу. Кажется, их вообще не существует в нашей жизни, настолько умело они подавляются и скрываются. Контроль над ними буквально стал самоочевиден. Эти нормы контрастируют тому, что было во времена Эразма, чье детальное описание, великая искренность и прямота замечательны в своем годе.

Элиас (1939) связал такого рода развитие с возрастающей взаимозависимостью и более высокой плотностью систем, объединяющих людей. В Западной Европе, начиная со Средних веков, процесс этот был ускорен усиливающейся монополией на два основных ресурса власти, удерживаемой всего лишь несколькими правителями налоги и армия. Элиас живо описывает большую сдержанность и подавленность в манерах, так необходимых для поднятия своего престижа либо увеличение шансов занять более высокую должность во вновь зародившихся и процветающих коммерческих и политических институтах. Другим толчком для удержания и сдерживания эмоций было желание людей занять более высокий ранг, выделяясь среди других более сдержанной манерой поведения и осторожностью с тем, чтобы не обидеть вышестоящих.

Влияние этого развития на сферу переговоров показано в таблице 9.1 «Сфера влияния первичных импульсов». Здесь представлен схематичный обзор более или менее простейших поведенческих норм, превалирующих на ранних стадиях развития переговорных умений.

Таблица 9.1. Сфера влияния первичных импульсов

В интеракции три эти основные блока импульсов проявляют себя в виде простейших ответных реакций. Они могут быть рассмотрены нами даже как комплекс ответных реакций, больше относящихся к биологическому выживанию. Три этих первичных направления могут быть найдены в трудах других исследователей например, три основные поведенческие стиля, выработанные Хорни (1945) — «противодействие» (борьба), «сближение» (покорность) и «уход» (отступление). Люди способны подавлять в себе эти побуждения, либо вуалировать и маскировать их бесчисленным количеством способов. В своих поведенческих реакциях они уступчивы и сговорчивы. Люди способны также развить «смешанное» поведение и даже поведения, выходящие за рамки треугольника основных импульсов.

На более ранних ступенях развития переговорный стиль предоставляется нам более односторонним и крайним по сути, менее дифференцированным и менее смешанным, более «огнеопасным» и сумасбродным В контексте гигантских и непредсказуемых различий в силе, наблюдается сильная тенденция к крайней сдержанности и подавлению своих действительных чувств и намерений Читая де Каллере и де Феличе, мы понимаем, что лесть и сдержанность использовались как средства для достижения доминирования Здесь мы имеем дело с тактическим поведением. Искусство камуфляжа, инсинуаций и махинаций очень высоко развито. Тем не менее, несмотря на его просчитанность, стройность и даже искусность, это поведение, на наш современный вкус кажется нам неловким и искусственным Внутренний механизм контроля поглощает большее количество эмоциональной энергии Поэтому, в нем меньше гибкости, искренности, неофициалъности. Это непрекращающаяся погоня за доминированием, принимающим формы подчинения, лести и крайней сдержанности Возможности для более гибкого и смешанного поведения — минимальны. Этот факт может быть объяснен частичным, но все же подавлением эмоций. Это частичное, не всегда осознанное подавление в прямом смысле слова делает интеграцию опасной например, при помощи неожиданных проявлений агрессивности и унижений, изменений в настроении. С этой точки зрения «искусственные» и «ритуальные» поведенческие нормы представляют собой более рафинированный и цивилизованный опыт.

В наше время, когда степень взаимозависимостей еще велика, балансировка сил носит симметричный характер, процесс контролирования своих эмоций становится нормой.

Как бы парадоксально это не звучало, но этот процесс дает возможность людям «быть максимально (более) искренними в своих чувствах. Он может даже перерасти в средство развития доверия и конфиденциальности между людьми. Это произойдёт, когда интеракция будет представлять из себя комплекс взаимозависимостей и будет проходить в атмосфере хорошо контролируемых и выдержанных эмоциональных состояний, лесть и высокомерие вряд ли можно назвать соответствующими требованиям времени приемами. Более того, они представляются нам сейчас антипродуктивными, т.к. служат причиной недоверия, лишают процесс переговоров гибкости.

Без сомнения, что у сдержанного, даже в какой-то степени обрядного стиля поведения есть своя определенная функция. Он сводит риск непредсказуемых эмоциональных взрывов до минимума. Он позволяет скрыть приступы гнева, слабости, о проявлениях которых мы потом так жалеем. Но этот способ контроля над своими эмоциями нельзя назвать хорошо продуманным, более того, он представляется нам грубым. Другая его функция — это непрекращающийся процесс демонстрации и утверждения различий в положении и силе.

Когда постоянный контроль над эмоциями становится вторым я, когда различия в силе становятся менее выраженными, то потребность в актуалистческой, официальной и шаблонной технике ведения переговоров становится минимальной. Нагромождение традиций в ведении переговоров препятствует их гибкости, непосредственности и конструктивности.

Теперь вернемся к Франсуа де Каллере в его бытность такие импульсы как доминирование и покорность с соответствующими им эмоциями, страха и гнева, проявлялись с большей силой и меньшим количеством нюансов. По сравнению с нашим временем, они менее сложны, менее смешаны с другими эмоциями и причинами.

Однако, необходимость в контроле такого рода побуждений все больше и больше ощущается Эмоциональные взрывы могут скомпрометировать, нанести ущерб. Во времена де Каллере они рассматривались как проявление слабости В силу этого, переговорщики тщательно скрывали свои чувства. Простейшими формами контроля над эмоциями стали сдержанность, подавление и отказ от них. Тенденция к запрятыванию своих намерений и побуждений становится все более очевидной. Набирает силу движение в сторону меньшей спонтанности и большей расчетливости в поведении. Вот как характеризует типичное для двора Людовика XIV поведение Ла Бриер (1922, с. 211):

«Человек, искушенный жизнью при дворе, мастер жестов, взглядов и экспрессивности он труднопостигаем, непроницаем. Он лицемерит, улыбается врагам, подавляет низкие побуждения, свойственные ему, маскирует свои привязанности, не слушает своего сердца, действует против своих чувств».

Контроль и вуалирование прямой агрессии при защите своих интересов, хотя и неоткровенно, но все же подчиняет оппонента. Эти умения могут достичь достаточно высокой степени мастерства в отношениях, основанных на взаимозависимости. Желание доминировать скрыто за индифферентностью и конформизмом. Это может быть подкреплено другими техниками использованием искусных интриг и хитрых уловок. Таким образом человек пытается одержать верх над оппонентом!

Намерения не на много приземлились с тех пор, но поведение становится все более сдержанным и подвластным контролю. Оно теперь не являет собой одну из крайних точек треугольника, изображенного в таблице 9.1, в нем уже больше постоянства и меньше пылкости и страсти.

Внутри же этого треугольника оно достигает вершины в так называемых «Византийских интригах». Однако, это огромный сдвиг по сравнению с ситуацией, когда напряженность выливалась в открытое насилие. Переходы к «поведению борьбы» все еще достаточно часты, но обнаруживают они себя менее открыто и спонтанно, чем это было прежде. Иногда, вместо неистовой конфронтации, можно встретить примеры дуэлей и убийств исподтишка. Абсолютно убийственный способ урегулирования конфликтов! Но правителям того времени все с большим успехом удавалось преодолеть и подавить такого рода способы разрешения взаимоисключающих интересов.

Поиск по сайту: