Глава 17. Арнетт с шипением вырвалась из цепких объятий супруга и обессилено прижалась спиной к стене

Арнетт с шипением вырвалась из цепких объятий супруга и обессилено прижалась спиной к стене.

- Зачем ты притащил в дом эту девку? – задала она вопрос Александру.

- Она теперь часть нашей семьи, - спокойно ответил мужчина. – Тебя что-то не устраивает? Если выскажешься, буду рад выслушать.

- Я просто в дичайшем восторге, Алекс, - ехидно произнесла женщина и зашагала в противоположную от своего предыдущего направления сторону.

Ее терзали противоречивые чувства. Она не могла определить, чьей именно смерти желает больше всего: Александра, Кайлеба или же этой мерзкой девчонки. Но ясно осознавала одно – она должна удовлетворить эту потребность. В противном случае ей не видать душевного спокойствия.

- Когда ты, наконец, перестанешь изображать из себя злобную фурию? – схватил ее за локоть супруг. – Я столько лет пытаюсь добиться твоей благосклонности, но ты старательно не позволяешь мне хоть чуточку приблизиться к тебе. Что я делаю не так?

Арнетт просверлила его полным отвращения взглядом и молча продолжила свой путь, даже не пытаясь подобрать слова в ответ. Муж сейчас был для нее последним человеком, с которым бы ей хотелось идти на откровенность. Что он делает не так? Все. Не с ним она хотела пробыть вечность, не ради него отдала свою человеческую жизнь, не для такой любви стала бессмертной. В ее жизни не было смысла, она не видела радости, назойливо маячившей на горизонте, не замечала ничего и никого вокруг, кроме мужчины, который вдоволь поиздевался над ней, а потом трусливо сбежал, не беспокоясь о ее дальнейшей судьбе. «Будь ты проклят, Кайлеб!» - яростно пожелала ему мать.

- Хотел бы я, чтобы ты испытывала ко мне хотя бы каплю ненависти, - грустно произнес Алекс. – Но в твоей душе я вызываю лишь одну эмоцию: полнейшее безразличие.

- Почему же?! – соизволила обратить на него свое внимание женщина. – Я благодарна тебе за ту жизнь, которую ты мне подарил. Издевки, унижение, постоянные упреки, недоверие, косые взгляды, отвращение к самой себе – это очень положительные чувства, дающие мне способность радоваться окружающему меня Аду. Я комфортно себя чувствую в роли жены вампира, которого никогда не смогу полюбить по одной простой причине: ненавижу твоего сына.

Она была сейчас похожа на разъяренную кошку, которой по глупой неосторожности прищемили хвост.

- Очень весомый аргумент, - с улыбкой на лице, вытянул из себя Корвинус. – Пассаж про сына мне понравился в особенности. Объясни мне, чего тебе не хватает? Что именно ты хочешь изменить? Чего хочешь от меня? Душа моя, в моих силах сделать тебя счастливой, но я не понимаю, как именно. Я всего лишь глупый влюбленный вампир, которому раз за разом приходится натыкаться лишь на бетонную стену безразличия и непонимания, которую ты старательно возводишь между нами.

- Я ничего от тебя не хочу, Алекс, - громко выкрикнула ему в лицо женщина и захлопнула дверь собственной спальни прямо перед самым носом супруга.

Мужчина выругался про себя, в тысячный раз столкнувшись с уже известной проблемой, и направился на поиски сына.

Дамон осторожно подошел к двери, принюхиваясь к запаху и ожидая самого худшего. Но выхода не было: либо войти, либо потерять последнюю радость в жизни – любование Еленой. И молодой человек переступил порог комнаты. Одуряющая головная боль и тошнота не позволили себе задержаться и на секунду, накрыв вампира всей бурей чувств и эмоций. Ему с трудом удалось сохранить спокойное выражение на лице и не выдать того отвращения, которое он испытал, едва очутившись в номере. Помойка – это было очень лестным высказыванием со стороны его друга. По всей видимости, одна женщина, отведавшая столь гадостного зелья, была не в состоянии излучать те миазмы, на которые была способна эта троица. Мэтт уже проявил чудеса храбрости и выпил все, что по глупости отдал ему Дамон. Да еще и умудрился с ног до головы обмотаться травой, напоминая вампиру о второй глупости, которую он совершил за этот день.

- Что-то случилось? – Елена подошла ближе к любимому, не понимая, отчего он застыл возле входа, словно попал совсем не туда, куда хотел бы попасть.

Молодому человеку удалось сдержаться. Лишь по этой причине он остался неподвижно стоять на месте, а не сделал то, о чем мечтал больше всего в данную секунду: выпрыгнуть в окно, пронестись сквозь стену, в конце концов, подойдет и дверь, лишь бы сбежать от этого смрада.

- Нет, принцесса, - слабо отозвался вампир, повторяя про себя одно и тоже: «Ни одного лишнего вдоха, меньше выдохов!». – Я просто задумался.

- Ага, как же! – поспешил выдать его Мэтт. – Задумался он! Может, занюхался? От нас же воняет, дорогие товарищи! Да так, что ему реально хочется попрощаться с жизнью!

И дико заржав, он кинулся к молодому человеку, раскинув руки в сторону, как будто хотел его крепко обнять, но остановился, едва натолкнувшись на полный ненависти взгляд светловолосой девушки.

- Выйди, пожалуйста, - неожиданно попросила Елена Дамона.

Он непонимающе на нее посмотрел, но с радостью покинул комнату, находиться в которой просто было невозможно.

- А теперь послушай меня, желчный подросток, - подражая его манере речи, начала свою гневную тираду девушка, оборачиваясь к другу. – Меня достали твои шуточки и подколки! Что ты к нему цепляешься? Укороти язык на пару метров, мне надоело терпеть те оскорбления, которые ты позволяешь себе отпускать в сторону моего любимого человека! Понял?

Бонни подавилась кофе, которое с омерзением допивала. Подобного от Елены не ожидал никто, в том числе и сама она. Не обратив никакого внимания на закашлявшуюся подругу, девушка вылетела в коридор и пошла на поиски Дамона, которого увидела буквально сразу же, как только вышла из мотеля. Он стоял возле машины и задумчиво смотрел в небо, старательно щурясь от яркого солнца.

- Не нравится мне это Западное побережье, - спокойно произнес он, услышав рядом с собой осторожные шаги. – Слишком много света и тепла.

Девушка приблизилась к нему на считанные шаги, давая возможность отодвинуться, если она сделает что-то не так, и тихо спросила:

- От меня сильно пахнет?

Дамон опустил на нее взгляд, с интересом разглядывая ее в течение нескольких минут, а потом резко придвинулся, нежно обвиваясь руками вокруг талии.

- Если ты думаешь, что одного мерзкого запаха будет достаточно, для того чтобы отвадить меня от любимой женщины, то ты слишком плохо знаешь меня, принцесса, - на ухо прошептал ей вампир, отметив про себя, что от нее совсем по-другому пахнет. Нет той тлетворности, запаха разложения, лишь едва ощутимый аромат того, что ему удалось почувствовать в комнате. Непривычно, но вполне терпимо. – А твои волосы пахнут по-прежнему! - с радостью подметил он, зарываясь в них носом.

- Мне на какое-то мгновение показалось, что ты теперь будешь бегать от меня, - уткнувшись лбом в плечо молодого человека, поделилась девушка. – Решила поинтересоваться, насколько сильно все запущено и о чем именно придется забыть на время.

- Что ты имеешь в виду? – спросил Дамон, отрываясь от ее волос. – О чем это ты собралась забывать?

- Ну… - неуверенно протянула девушка. – Что мне можно? Поцелуи, объятия или может тебе будет легче, если я буду более сдержана?

- Мило, - обиделся вампир. – Вопрос с двойным смыслом? Не вижу ни одной резонной причины, по которой тебе пришлось отказывать себе в желаниях. Но буду рад их выслушать.

- С тобой иногда трудно разговаривать, - спокойно произнесла Елена. – Я совсем другое имела в виду. Есть что-то, что мне не стоит делать, пока от меня «мерзко пахнет», как ты сам выразился?

- Да, и с тобой нелегко, моя радость, - продемонстрировал свой любимый прием вампир. Он не любил оставаться виноватым в одиночку. – Моя любовь намного сильнее обоняния. А «мерзкий запах» по большей частью относился к тому смраду в комнате, с которым мне довелось столкнуться впервые в жизни. Поверь, тебе было бы еще неприятнее, чем мне. Так что стоило бы похвалить меня за столь железную выдержку и стойкий самоконтроль! Или наоборот? – засомневался Дамон в правильности построения последней мысли. – Неважно. Я очень расстроюсь, если ты откажешь мне хоть в чем-то только потому, что от тебя якобы дурно пахнет, - и он неожиданно сменил тему, - Зачем ты просила меня выйти?

- Ты разве не слышал? – вопросом на вопрос ответила девушка, и тут же вспомнила о его теперешней неспособности к чтению мыслей. Видимо, это заставляло его чувствовать себя довольно глупо и неловко. – Я запретила Мэтту юморить, ссылаясь на то, что в следующий раз я просто не выдержу и убью его.

- Дословно можно услышать? – не унимался вампир.

Елена подумала, что какую-то часть разговора он все-таки слышал, и сейчас старательно пытается услышать от нее то, что она сказала другу.

- Можно, - согласилась девушка. – Я сказала ему, что не позволю больше издеваться над моим любимым человеком.

- Человеком… - задумчиво повторил Дамон. – Ни вампиром, ни мужчиной, а просто человеком. Обидно.

Последнее слово он добавил таким тоном, как будто ему и в самом деле стало обидно от подобной формулировки, что сильно разозлило девушку.

- Какая разница, как мне тебя называть? – спросила она, невольно отодвигаясь. – Для меня ты в любом случае любимый, неважно кто – вампир, человек, парень, мужчина или же просто невыносимый зануда.

Дамон рассмеялся на последних словах и вернулся к своей недавней просьбе:

- Хвалить меня будешь за выдержку и самоконтроль?

- Поцелуй сойдет? – в точности скопировала его интонации Елена.

- Маловато, - огорчился юноша, - Но на большее нет ни времени, ни места. Одно желание.

- Раньше хватало одного желания, - шепотом произнесла девушка, потянувшись на носках, и аккуратно коснувшись нежных губ Дамона своими.

- Кайлеб! – донесся до ушей вампира нечеловеческий вопль отца, за которым последовал не менее громкий стук в дверь.

- Что-то случилось? – взволнованно спросила Кэролайн, вскакивая с кровати и одергивая задравшийся сарафан.

- Успокойся, - поспешил утешить ее юноша, хотя в его голосе сквозила та же волна тревоги, что и у девушки. – Отец просто неудачно шутит, это семейное.

Он быстро надел футболку и вышел из комнаты, заперев дверь снаружи. Не успел он сделать и пары шагов, как столкнулся нос к носу со своей матерью.

- Ожидал, что без тебя не обойдется, женщина, - позабыв о приветствии, бросил ей молодой человек. – Дай угадаю? Шла мимо и решила заглянуть в комнату сына, удостовериться, что он в полном порядке?

- Доброе утро, дорогой, - холодно поздоровалась Арнетт. – Почти так. Я шла извиниться перед твоей девушкой за прошлую свою выходку. Она не виновата в том, что вы с отцом всего лишь семейка бездушных кровопийц, отнимающих у людей жизни только с одной целью: развеять скуку.

Кайдеб с неподдельным интересом уставился на женщину. С ней явно было что-то не так. Где ее нахальность, постоянные ужимки, это глупое кокетство? Она была сильно встревожена.

- Ты стучалась? – так же грубо спросил он, не сумев в полной мере справиться с теми эмоциями, которые теперь вызывала у него мать.

- Алекс ищет тебя, - пропустила она его вопрос мимо ушей. – Ты и сам это слышал. Поэтому не вижу ничего, что бы мешало тебе продолжить путь.

- Ну да, - согласился вампир, хватая женщину за руку. – Ты же составишь мне компанию?

- С удовольствием, - ехидно ответила она, высвобождаясь из цепкой хватки сына.

Ей пришлось пойти с ним, хотя это было не совсем то, чего она добивалась на самом деле.

Молодой человек без стука ворвался в кабинет отца и замер на пороге, увидев перекошенное от ярости лицо Александра.

- Что? – шумно выдохнул сын. – Почему ты так орешь?

- Он едет, - панический вопль, вырвавшийся из груди Главного ассасина, заставил содрогнуться даже его самого. – Завтра он будет здесь. Я не знаю, чего мне ждать от этого неуравновешенного вампира. Как мне вести себя с ним? Сразу убить? Но за что?

- Думаю, тебе стоило бы быть более благодушным к нему, ведь он не убил меня, - уже более спокойно произнес Кайлеб и подошел вплотную к отцу. – Зачем нам его смерть? Ты хочешь развязать эту дурацкую войну? Наскучило спокойствие? Подумай о женщинах!

- О твоих или же о моей супруге? – решил уточнить Алекс.

- О Кэролайн и моей несносной матери, - развеял его сомнения сын. – Кстати, где она?

Оба огляделись по сторонам. Молодой вампир глухо зарычал, обшаривая карманы в поисках ключа от комнаты, и тут же вынесся из кабинета, по дороге придумывая, чем именно убьет эту мерзкую женщину.

Кэролайн лежала на кровати, невидящими глазами разглядывая потолок. Ей было безумно страшно. Она слышала последнее обещание Дамона и со всей серьезностью относилась к его словам. Фраза: «Встречу еще хоть раз за вечность – убью обоих!», настойчиво звучала в голове, не давая возможности поселиться там каким-то другим мыслям. Девушка не знала, чем может закончиться их неожиданная встреча, которая должна была состояться на днях. Но она твердо решила, что сама искать ее не станет. Как только появится первая возможность поговорить с Кайлебом, она постарается его убедить уехать отсюда как можно дальше и никогда больше не возвращаться.

Неожиданный звук отвлек ее от мысленного разговора с вампиром. Тихий щелчок поворачивающегося ключа в замочной скважине, чуть приоткрывшаяся дверь и девушка буквально подскочила с кровати с одним желанием – залезть под нее. Эту женщину она боялась ничуть не меньше разгневанного Сальваторе-старшего.

- Успокойся, - ласково сказала вошедшая. – Я лишь хочу поговорить.

- Я знаю цель ваших бесед, - осторожно отозвалась девушка, пытаясь потянуть время. Прятаться было глупо, бежать тоже, поэтому был лишь один простой выход: идти на контакт и постараться не злить вампиршу.

- Сегодня у меня другие темы, - спокойно возразила Арнетт, усаживая Кэролайн рядом с собой на кровать. В ее жестах и манерах не было и намека на былую агрессивность. – Я хочу поговорить о тебе, точнее о той судьбе, которая ожидает твою персону в ближайшем будущем. Ты любишь его?

Девушка чуть было не спросила: «Кого?», но сумела справиться с испугом и дала себе возможность правильно понять суть вопроса.

- Люблю, - тихо согласилась она, обхватив трясущиеся плечи руками.

- За что? – задала следующий вопрос мать Кайлеба.

- А разве любят за что-то? - недоверчиво спросила девушка и тут же поправилась, - Я всегда думала, что любят вопреки всему.

- Значит, и правда любишь, - сделала вывод женщина и продолжила «допрос». – Он издевался над тобой, бил, мучил, потом извинялся и становился безумно нежным, а следом все опять возвращалось на круги своя. Но ты почему-то старательно не замечаешь в нем то чудовище, которым он, по сути, и является. Назови причину, хотя бы одну!

- Он не чудовище! – отбросив всякий страх, заступилась за любимого Кэролайн. – Вы хотите его таким видеть, поэтому он и кажется вам зверем. Да, он слишком импульсивен, зачастую с ним очень нелегко, он в состоянии напугать кого угодно, но на самом деле Кайлеб совершенно другой. Мне жаль, что вы не сумели это понять, прожив рядом с ним, уж и не знаю, какой промежуток времени. В вас говорит ревность и обида отвергнутой женщины. И тут я очень хорошо понимаю ваше состояние, но перестаньте делать из него то, чем он не является!

- Думаешь, ты действительно в состоянии понять меня? – зло рассмеялась Арнетт. – Ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить? Я потеряла всех, кого любила: мать, отца, младшую сестру. Их убил Александр, когда пришел за мной, по старой привычке наводя «порядок» за сыном. На моих глазах он разорвал горло моей девятилетней сестре. Я слышала ее крики, видела, как она медленно умирает, в то время как эта тварь высасывает из нее кровь. А потом он повернулся ко мне, с перемазанным кровью лицом и расхохотался. Я до сих пор слышу этот смех, смех жестокого убийцы и беспощадного пожирателя человеческих душ. Он говорит, что полюбил меня в тот же день, но я не могу простить ему то, что он сделал тогда.

Она замолчала и закрыла ладонями лицо, пытаясь избавиться от воспоминаний той страшной ночи. Кэролайн перестала дышать.

- Послушай меня, - не поднимая головы, взмолилась женщина. – Брось его, пока он не разрушил твою жизнь точно также, как поступил с моей. Они монстры, бездушные, совершенно лишенные каких-либо принципов. Ради своего Закона, будь он трижды проклят, они пойдут на все. Ты уже замечала, что у всех в клане глаза отливают красным?

Девушка молча кивнула, не понимая, к чему именно она клонит.

- Чем старше становится ассасин, тем больше в его глазах этой пресловутой красноты, - пояснила Арнетт. – Кайлеб еще слишком молод, но в приступе злости очень хорошо заметно, что всего через пару сотен лет, они станут безгранично красными. Он впитал в себя всю жестокость натуры хашишинов, в клочья разорвав свою некогда светлую душу. Он не помнит ничего из своей человеческой жизни. Пока он с тобой, тебе нечего бояться. Сын действительно влюбился в тебя. Сейчас ему достаточно тех эмоций, которые ты ему даешь: страх, ведь он иногда очень сильно пугает тебя, страсть, нежность, ласка, наслаждение, вся та гамма чувств, которую может испытать лишь влюбленный. Для него это ново, поэтому он так привязан к тебе. Он не в состоянии насытиться, ему хочется больше и больше, но со временем это пройдет, и ты вернешь себе того вампира, с которым познакомилась. И тогда пожалеешь о том, что поверила ему. Глаза – это зеркало души, - неожиданно добавила она и посмотрела на девушку.

- Если с возрастом глаза у… - замялась Кэролайн, - У них они делаются полностью красными, то почему у Александра не такие? Кайл говорил, что ему больше восьми веков и практически все это время он живет в клане.

- Да, мой муж определенно лучше своего сыночка, - согласилась женщина. – Он более человечен, гуманен, справедлив. Вот только отвратительная любовь к отпрыску губит его душу день ото дня. Он погряз в крови невинных людей, в большинстве своем девушек, с которыми играл этот… - она не стала конкретизировать, каким именно ругательством хотела назвать Кайлеба. – Ты видела других ассасинов? Более взрослых, нежели твой друг.

- Нет, - лаконично ответила девушка.

- Они сплошь с алыми очами, - ввела ее в курс дела Арнетт. – Душа, залитая кровью. Ты хочешь прожить жизнь среди убийц? Среди тех, кто, возможно, завтра убьет твою семью, а потом и тебя саму? Кто превратит тебя в бессмертную, преследуя лишь одну цель: сделать тебя пешкой в своих руках, дабы иметь возможность пользоваться тогда, когда захочется развлечься. Ты хочешь отдать свое сердце существу, которому нет места даже в Аду?

- Вы странно все описываете, как будто в жизни рядом с любимым человеком нет ничего хорошего, одни лишь мучения и страдания, - удивилась девушка. – Я помню, что он не человек. Но мне это неважно. Я видела его положительные стороны также отчетливо, как и отрицательные, и мне трудно согласиться с вами. Он честно рассказал мне о своей жизни, поведал вашу с ним историю…

- Наверное, и то, - перебила ее вампирша, - Что он смотрел на то, как его отец убивает всех, кто мне был дорог. Это он рассказал? Как хладнокровно наблюдал за происходящим, стоя перед окном? Как слышал в моих мыслях мольбу о помощи и лишь улыбался в ответ, прекрасно понимая, что это мой последний день жизни? Он был с тобой ТАК откровенен?

- Я не желаю вас больше слушать, - указала ей на дверь Кэролайн. – Убирайтесь! Вы ненавидите его, а я люблю. Нам не о чем больше разговаривать.

И она заткнула уши руками, пытаясь забыть все то, что услышала. Она не верила ни одному слову. Кайлеб не был таким, он просто не мог так поступить! Не мог!

- Мог, - ворвался в ее голову приятный голос, она подняла глаза вверх и увидела любимого. – Все, сказанное ей, правда.

- Ты не могла бы позвать Мэтта? – попросил Дамон, с досадой отрываясь от самого приятного занятия. – Я могу сделать это и сам, окликнув его отсюда, но, думаю, не стоит этого делать. Мы итак привлекаем слишком много внимания.

- Конечно, - с легкостью согласилась девушка, прикрывая пылающие щеки волосами. – Я быстро.

Спустя несколько минут к вампиру подошел парень.

- Чего тебе? – вяло поинтересовался он.

- Есть новые инструкции, - холодно ответил Дамон, припоминая последнюю выходку подростка. – Завтра утром я уйду, не предупредив ни о чем Елену. Не вздумай ей что-либо рассказать о том, что знаешь сам. В противном случае я лично займусь убийством твоей вонючей личности.

- То есть ты, вот так просто, оставишь ее? – не обратив ни малейшего внимания на угрозы, запротестовал юноша. – Оригинальненько. А как же все эти слова: люблю, моя принцесса? Она же мне опять покоя не даст, будет доедать печень без соли, постоянно спрашивая: «Ты не знаешь, когда Дамон вернется?» - передразнил он нетерпение подруги. – Я сплю и вижу, когда ты покажешь ей свою очаровательную мордашку!

- Я должен уехать, но постараюсь сделать твою участь менее печальной, - не стал слушать его вампир. – Напишу записку, которую ты передашь ей завтра вечером, - он решил ограничить участие Мэтта в их отношениях с Еленой. От него всегда проблем было больше, чем от кого-либо другого. – Это сделаешь? Для Елены. Или мне лучше попросить Бонни?

- Сделаю, - мрачно согласился американец. – Вот только постарайся не ваять там любовный роман в трех томах, а то от твоей сентиментальности девушке может стать плохо.

Напоследок похлопав Дамона по плечу, парень вернулся в комнату к друзьям. Вампир остался задумчиво стоять возле автомобиля, размышляя над тем, что именно ему стоит указать в послании, кроме своих безумных чувств к девушке.

Не успел он продумать и половину прощального письма, как к нему подошла Елена и обвилась руками вокруг шеи.

- Мне почему-то очень страшно, - призналась ему девушка, с облегчением ощущая на своей спине сильные руки.

- Страшно? – переспросил юноша. – Почему?

- Не знаю, - честно ответила она. – Такое чувство, что ты собрался бросить меня. Ноющее чувство, одновременно колючее и очень неприятное.

Юноша впервые пожалел о том, что не может воспользоваться Силой. Этого разговора он никак не ожидал, как и того, что Елена почувствует гораздо больше, чем ей стоит знать на данный момент. Эта странная связь, что была между ними, сейчас серьезно мешала его планам, грозя обернуться непоправимыми последствиями для него же самого.

- Ну что ты, моя принцесса, - с наигранным воодушевлением обратился к ней Дамон. – Я всегда буду рядом.

- Знаю, но продолжаю бояться твоей непредсказуемости, - согласилась девушка. – Завтра мы окажемся там… И мне страшно. Я не знаю, что может произойти, и как ты поймешь мои те или иные взгляды. Пообещай, что не уйдешь!

«Вот почему она завела этот разговор!» - догадался вампир. Конечно, она же думает, что увидит там Стефана. Правды ей так никто и не рассказал. У молодого человека словно гора с плеч свалилась.

- Что ты сказала? – поинтересовался он, потому как не совсем расслышал последнюю фразу. – Повтори, пожалуйста.

- Обещай, что никуда не уйдешь! – настойчиво повторила Елена. – Прежде разберись во всем, поговори со мной, а потом уже решай, как тебе поступить. Я серьезно, Дамон! Твоя ревность иногда переходит все границы.

Он молча смотрел на нее, пытаясь придумать, что бы такое ответить. В голове, как назло, не было ни одной стоящей идеи, лишь огромное желание провести оставшееся время наедине, ведя как можно меньше опасных разговоров на тему невыполнимых обещаний.

- Обещаю, - скороговоркой выпалил Дамон, решив, что если не будет конкретизировать ничего, то с легкостью сможет нарушить то, в чем и не собирался клясться. – Ты не хочешь куда-нибудь съездить? Сходить в ресторан? Может, кино? – спросил он, рассмеявшись.

- Только не в номер, да? – задала свой вопрос девушка, понимая, чего именно он пытается избежать. – Если уж и проводить время, то в самом безлюдном месте. Так что ресторан и кинотеатр отпадают сами собой.

- Хорошо, - со смехом согласился юноша, понимая, чего пытается добиться от него Елена. – Тогда я возьму машину подростка, она, кажется, чуточку вместительнее. Тебя проводить? – спросил он, беря девушку под руку.

- Да, я хотела бы потратить немного твоего терпения на сборы.

И они быстрым шагом направились ко входу, где их уже дожидался Мэтт, с желанием как можно быстрее выяснить все о планах клыкастого друга.

- Я подожду тебя здесь, - сказал Дамон Елене, едва поравнявшись с американцем. – Дай мне ключи от своей машины, - попросил он, потому как девушка еще могла слышать их разговор.

Парень молча протянул ему брелок, и запоздало поинтересовался:

- А зачем тебе?

- Утром верну, - не стал вдаваться в подробные объяснения вампир, а затем быстро начал выкладывать свой план действий. – Я привезу ее утром, осторожно внесу в номер, передам тебе то, что ты обещал отдать Елене вечером завтрашнего дня. Не закрывайте дверь. И я тебя умоляю, как следует следи за ней! – тут голос его сорвался от беспокойства, но молодой человек даже не пытался взять себя в руки. – Она может сделать что угодно. Поехать за мной, пытаться догнать, либо вернуться обратно. Я не знаю, как она воспримет правду. Мне слишком часто приходилось обманывать ее. Не позволяй ей делать глупости.

- Дамон, - серьезно обратился к нему Мэтт. – Я сделаю все. Никто не сдвинется с места, пока ты не дашь мне знать. Какой отрезок времени займет у тебя эта вылазка?

- Сутки, может двое, - коротко ответил вампир.

- Значит, именно столько они будут сидеть здесь, - подвел итог парень. – Не волнуйся ни о чем, я могу постоять не только за себя. Все твои инструкции я помню, рассказ старика Дориана тоже, можешь и дальше…

- Замолчи, - со спокойным лицом перебил его Дамон и повернулся к американцу спиной. – Ты быстро, принцесса!

Елена хотела было объяснить ему причины своей спешки, но не стала делать этого. Она косо глянула на Мэтта, давая парню понять, что все еще слишком сердится на него. А потом, не сказав другу ни слова, вышла из мотеля и направилась в сторону БМВ.

- Мне больше не на кого рассчитывать, - напоследок бросил вампир, поразив американца до глубины души. Такой боли в голосе ему еще никогда не приходилось слышать.

Александр настойчиво стучал в дверь, дожидаясь ответа.

- Арнетт, - позвал он. – Открой.

Дверь неожиданно распахнулась, и перед мужчиной появилось заплаканное лицо супруги.

- Что с тобой, любовь моя? – тут же кинулся к женщине Алекс.

Она еще громче разрыдалась и повисла на шее вампира. Он нежно обнял трясущиеся плечи и ласково стал успокаивать ее, тихо приговаривая:

- Ну что ты, что ты, дорогая! Все хорошо. Все будет хорошо.

Ему никогда прежде не приходилось видеть ее плачущей, и сейчас он не на шутку испугался. Должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы его жена так расстроилась.

- Она даже не стала меня слушать! – обиженно произнесла женщина. – Подумала, что я соврала. Как мне помочь этой дурочке, если она сознательно позволяет тонуть себе в этом болоте?

Казалось, Арнетт разговаривала сама с собой, но Александру удалось, наконец, понять суть ее истерики.

- Зачем ты рассказала ей все? – гневно спросил он, усаживая супругу на диван. – Ты понимаешь, что наделала?

- А понимаешь ли ты, что сделал с моей жизнью твой щенок? – тут же взвилась женщина. – Напомнить, чьими руками Кайл отнял у меня все самое ценное в жизни? Не смей упрекать меня в чем-то! Ты и твой сын погрязли в крови и ей же умылись! Не вам судить меня!

- Арнетт, любимая, - тут же сбавил тон ее муж. – Я понимаю, у тебя выдалась трудная неделя. Прошу тебя, успокойся. Возьми себя в руки. Ты слишком серьезно относишься ко всей ситуации.

Он присел рядом, заглядывая в эти волшебные зеленые глаза, и улыбка сама по себе засияла на его лице.

- Как ты можешь так говорить? - не отрывая взгляда от фиолетовых очей супруга, укорила его женщина. – Все слишком далеко зашло. Ты позволяешь ему все, никогда не задумываясь над последствиями. А если он превратит ее?

- Чем же так плох этот вариант? – спокойно спросил Алекс, проводя кончиками пальцев по ее щеке.

- Он всем плох, Александр, - уже гораздо менее агрессивно ответила жена. – Я не вижу в своей бессмертной жизни смысла, как его не увидит эта девочка. Она думает, что получит все, а на самом деле она этого всего лишится. Слишком высокую цену приходится платить за то, чтобы никогда не стареть, - с горечью закончила Арнетт.

Корвинус не знал, что именно ответить на ее последнее высказывание. Ему самому никогда не приходилось жалеть о той жизни, которую он ведет. Он видел в бессмертии лишь положительные качества, но не хотел спорить с расстроенной супругой. Вместо этого он начал разговор о том, что привело его сюда на самом деле.

- Завтра у меня будет тяжелый день, и я хотел бы посоветоваться с тобой, - осторожно начал он, боясь ранить чувства женщины, ведь он так и не произнес слов утешения.

- Я тебя внимательно слушаю, Алекс, - спокойно проронила она, склоняя голову на плечо мужа.

- Ты помнишь Дамона? Того, который ранил Кайлеба? – задал он ненужные вопросы. Конечно, она помнила. – Так вот, он будет здесь рано утром. Осталось чуть меньше пятнадцати часов, а я не знаю, что мне делать.

- А что ты собирался делать до того, как пришел ко мне? – она знала, что план уже был, вот только он показался ее супругу слишком нечеловечным.

- Убить его, - будничным тоном сообщил ей Алекс.

- Я уже догадалась, - вытянула из себя Арнетт и пересела в кресло, чтобы иметь возможность смотреть в глаза собеседнику. – Ты стал слишком жесток ко всем, кто косо смотрит на твоего сына. Но разве он не виноват в том, что произошло? Поставь себя на место того вампира! Он, насколько мне известно, безумно любит эту хрупкую человеческую девушку. А Кайл пытался ее убить. Думаю, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, насколько Дамон зол на него. Ты поступил бы точно также! – она упрямо вздернула брови, впиваясь глазами в лицо мужа. Ей хватило секунды, чтобы увидеть положительный ответ и почувствовать, как некомфортно ощутил себя Александр.

- Тогда что ты предлагаешь? Отдать ему Кайлеба? – начиная гневаться, поднялся на ноги мужчина.

- Зачем же? – задала она риторический вопрос. – Помоги ему. Он сохранил жизнь твоему сыну. У него здесь всего один враг – Шиничи. Остальное лишь в твоих руках. Ты мудр и справедлив, я уверена в правильности решения, которое ты примешь. И почему убить для тебя легче, нежели понять?

В сотый раз удивляясь этой особенности Александра, она вышла из спальни, оставив супруга наедине со своими мыслями.

Дамон сидел в машине, прижимая к себе спящую Елену, и не мог заставить себя выйти. Он старательно искал причину, по которой ему просто было необходимо остаться. «Ей будет больно, я не должен этого допустить». Но ему будет куда больнее. За то время, что прошло со дня их отъезда из Феллс-Черча, в нем слишком многое изменилось. И все благодаря этой девушке.

Он так и не смог сказать ей, что уезжает. Произнести это вслух значило признаться в собственной слабости, невозможности сделать то, ради чего он ввязался в эту поездку. «Черт тебя подери, Стефан!» - мысленно пожелал он всех благ брату, осторожно целуя лицо любимой девушки. Она спала очень крепко. «Слишком устала» - с нежностью подумал он, вспоминая сегодняшний вечер. И тут же осознал, что с каждой минутой становится все сложнее уйти. Воспоминания уже приносят боль... «Хватит!» - в сотый раз прикрикнул на себя вампир и бесшумно вышел из БМВ. Каждый шаг в сторону мотеля давался с неимоверным трудом.

Вот, наконец, показалась дверь комнаты. Он аккуратно распахнул створку и наткнулся на обеспокоенное лицо Бонни. Она открыла было рот, чтобы что-то произнести.

Молодой человек тут же приложил палец к губам, давая ведьме понять, что не настроен на разговоры. Тихо ступая по мягкому ковру, он грациозно добрался до кровати, и, уложив Елену, тут же вылетел в коридор, не давая себе ни малейшей возможности вернуться. Даже оглянуться себе не позволил, надеясь на то, что рыжеволосая девушка в состоянии позаботится о теплом одеяле и обо всем том, что ему так хотелось сделать.

- Так и думал, что придется караулить тебя у входа, чтобы ты ненароком не забыл мне вернуть ключи, - донесся из темного угла холла голос Мэтта. – Куда ты так торопишься, пиявка?

Он подошел вплотную к вампиру и едва сдержал крик. Возможно, в любое другое время, его рассмешило бы то, что он сейчас увидел, но в этот момент ему не было смешно. Он пару секунд разглядывал крупную слезу, катившуюся по щеке юноши, а потом резко отвернулся, как будто увидел нечто неприличное.

- Спасибо за машину, - бесцветным голосом поблагодарил Дамон.

- Да не за что, друг, - все еще не решаясь обернуться, отозвался Мэтт. Он не знал, что еще добавить. Пожелать удачи? Попросить скорее возвращаться? Просто пожать руку? – Береги себя.

На дальнейшие прощания парень явно не был настроен. Он протянул вампиру сильную ладонь и ужаснулся, когда его коснулась совершенно холодная на ощупь кисть.

- Елена, - коротко напомнил о своих инструкциях Дамон, бросил на пол запечатанный конверт и исчез.

Американец стал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, куда подевался его старый знакомый Клычок, затем услышал, как взревел мотор Ягуара на улице, и машина сорвалась с места на четвертой передаче.

Мэтт наклонился, поднял с пола послание и с тяжелым сердцем поплелся наверх, стараясь выкинуть из головы выражение лица Дамона. «Покойники выглядят краше» - констатировал он и вошел в комнату. До него донеслись приглушенные рыдания, и он уже было представил себе объяснения с проснувшейся Еленой, когда понял, что это плачет Бонни.

- Что с тобой? – тут же кинулся к ней юноша, стараясь помнить о спящей подруге. – Чего ревешь-то?

- А если с ним что-нибудь случится? – жалобно прошептала девушка, кидаясь в объятия парня. – Что тогда? И как мы ей обо всем скажем?

Мэтт тяжело вздохнул и позавидовал вампиру, который вовремя сделал ноги. Его же ожидали самые приятные сутки, а то и двое, в жизни, рядом с рыдающими девицами.

Поиск по сайту: