КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ. (Атриум во дворце Птолемея

(Атриум во дворце Птолемея. Птолемей и Ахилла со свитой из египтян и охранников и Цезарь со свитой из римлян.)

ПТОЛЕМЕЙ

Цезарь, с твоей правой стороны

простирает кучи скипетров великодушная судьба.

ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ

Птолемей, премного благодарностей я не умею говорить,

если большой свет, который ты несёшь,

в то время как дверь дня он раскрывает,

является солнцем в небе или Птолемеем здесь на земле.

Но знай, сегодня скверное дело любой великий свет затемняет.

АХИЛЛА

(к Птолемею)

Пред этим царственным видом он смеет тебя оскорблять?

ПТОЛЕМЕЙ

(про себя)

Дерзкий латинян!

ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ

(про себя)

Я знаю, что меня он понимает.

ПТОЛЕМЕЙ

(к Цезарю)

В царские покои эти самые чудесные двери

пред тобой откроются и тебе провожатым будут.

(про себя)

Нечестивец, ты же пришёл в объятья смерти.

ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ

(про себя)

Я замечаю в этом лице скрытый обман.

Идёт он молчаливо и затаённо,

жадный на добычу, лукавый охотник.

Тот, кто склонен к дурному, не жаждет того,

чтобы увидели обман в его сердце.

(Уходит со своей свитой. Входят Корнелия и Секст.)

АХИЛЛА

(к Птолемею)

Сир, вместе с Секстом, сыном, та самая Корнелия.

ПТОЛЕМЕЙ

(про себя)

О, какой лик, любовь!

КОРНЕЛИЯ

(к Птолемею)

Неблагодарный, тому самому Попмею, который твоему великому отцу

венец королевский установил на волосы, ты срезал голову пред лицом Рима?

СЕКСТ

Нечестивый, тебя вызываю на один-единственный бой;

увидеть заставлю сильной правой рукой пред всем этим царством,

что ты не Птолемей, ты имени того не заслуживаешь.

ПТОЛЕМЕЙ

Эй, эй! Бдительные отряды охраняют нас от подобных дерзких римлян.

АХИЛЛА

Высокий синьор, прости их слепую ярость!

ПТОЛЕМЕЙ

Пока мне будет достаточно иметь юношу

столь безрассудного в тюрьме в царских покоях.

(Подаёт знак охранникам.)

Та, что смела презреть почтение царственного величия,

пусть в саду гарема для наказания возделывает цветы.

(к Ахиллу; тихо)

Я для тебя сберегаю ту самую,

которая души твоей прекрасная тиранша.

АХИЛЛА

Счастлив я!

ПТОЛЕМЕЙ

(про себя)

Как же он обманут!

(Уходит со своей свитой.)

АХИЛЛА

Корнелия, теми самыми твоими глазами

скованным пребывает моё сердце.

Если к любви моей повернёшь безмятежно взор

и брачные ложа предоставишь,

будет мать на свободе вместе с сыном.

КОРНЕЛИЯ

Варвар, Римской жене с презренным египтянином?..

СЕКСТ

Тебе в супруги?

Ах, нет! Через мой труп...

АХИЛЛА

Эй, эй! По царскому закону пойдёшь ты следом

заключённым в царские палаты, вот так-то, дерзкий юноша.

КОРНЕЛИЯ

Последую также и я

за любимым потомком, за дорогим сыном моим.

АХИЛЛА

Ты задержишь стопы и подумаешь,

не поискать ли милосердия к тому, что ты просишь,

быть может милосердие моей любви и предоставишь.

Ты – сердце этого сердца, ты моё благо, не сердись!

Ради любви я прошу о любви, большего от тебя и не желаю.

(Уходит.)

СЕКСТ

Мать!

КОРНЕЛИЯ

Жизнь моя!

СЕКСТ

Прощай!

(Охранники собираются увести Секста, но Корнелия хватает их за руки.)

КОРНЕЛИЯ

Куда, куда, бесчеловечные, душу мою уводите?

Нечестивые, оставьте, чтобы я своему сердцу, своему благу

даровала хотя бы последние поцелуи.

Увы, страдания!

Рождена, чтобы плакать и сладкое своё утешение,

ах, вечно оплакивать.

СЕКСТ

Рождён, чтобы вздыхать и сладкое своё утешение,

ах, вечно оплакивать.

КОРНЕЛИЯ И СЕКСТ

Если судьба настолько обманывает, на тихий и радостный день

никогда больше надеяться уже не смогу.

Поиск по сайту: