КАРТИНА ВТОРАЯ. (Сад рядом с гаремом. Корнелия с маленькой мотыгой в руке собирается возделывать цветы.)

(Сад рядом с гаремом. Корнелия с маленькой мотыгой в руке собирается возделывать цветы.)

КОРНЕЛИЯ

Увы. Плачьте, о, печальные светочи,

больше уже для вас не осталось никакой надежды.

(Входит Ахилла.)

АХИЛЛА

Красавица, не лей слёзы!

Воспоёт твоя судьба суровые закалки.

КОРНЕЛИЯ

Кто родился, чтоб вздыхать, будет плакать вечно.

АХИЛЛА

Согласие любовное, которое ты окажешь Ахилле,

поможет от непреклонности рабства.

КОРНЕЛИЯ

Эй! Так со мной не говори больше никогда.

(Хочет уйти.)

АХИЛЛА

О, боже! Послушай, куда это ты идёшь?

КОРНЕЛИЯ

Бегу от тебя, чтобы не видеть тебя никогда.

(Пытается убежать, но натыкается на входящего Птолемея, который берёт её за руку.)

ПТОЛЕМЕЙ

Красавица, усмири негодование!

КОРНЕЛИЯ

Оставь меня, преступный царь!

АХИЛЛА

(к Птолемею)

Сир, сюда ты меня направил,

чтобы растрогать эту жестокую, которую я обожаю.

ПТОЛЕМЕЙ

Стала ли она сострадательной к твоим речам?

АХИЛЛА

Она меня презирает постоянно, и я не выживу.

ПТОЛЕМЕЙ

(про себя)

Могу вновь дышать, о, небо!

(к Корнелии)

Красавица, негодование умерь!

(Отводит Ахилла в сторону.)

Друг, ну и?..

АХИЛЛА

Синьор, сегодня увидишь Цезаря усопшим в земле,

царь отомщённый, и будешь царствовать ты один.

ПТОЛЕМЕЙ

Иди, исполни и надейся; получишь в качестве награды свою жестокую.

(про себя)

Безумец он, если этому верит.

АХИЛЛА

(к Корнелии)

Если ко мне не будешь ты жестока,

всегда будет предано тебе это сердце.

Но если вечно беспощадный ко мне

не сменишь нрав, жди только непреклонность!

(Уходит.)

ПТОЛЕМЕЙ

Красавица, настолько ненавидишь ты того,

кто просит тебя о любви?

КОРНЕЛИЯ

Предатель недостоин любви.

ПТОЛЕМЕЙ

Такая уж непреклонность?

Но если царь тебя бы возжелал?

КОРНЕЛИЯ

Я стала бы фурией против него в сердце.

ПТОЛЕМЕЙ

Возможно ли, чтобы в этом лице

не приютилось к нему сострадание?

Что, в этой груди…

(Протягивает правую руку к груди Корнелии, которая в негодовании отступает.)

КОРНЕЛИЯ

Сдержи, душа безумная, побуждение чувства:

вспомни, ведь я Корнелия и я римлянка.

(Уходит.)

ПТОЛЕМЕЙ

Столь упряма с царём? Вероломная женщина!

Силу применю, если не получат удовлетворения мольбы,

и похитить у тебя смогу то, в чём ныне мне отказываешь.

Да, безжалостная, твоя непреклонность

пробуждает вражду в этой груди,

ибо презираю это сердце.

Испытай, коварная, мою злобу!

(Уходит. Корнелия возвращается.)

КОРНЕЛИЯ

Ну, чего тянуть? Теперь ушёл, похотливый.

Прочная смелость, честь мне спаси;

в пасти монстров брось меня через эти высокие стены,

чтоб пищей стала я диким зверям.

Не боится умереть та душа, что сильна.

Прощай, Рим, прощай, Секст! Я бегу в смерть.

(Входит Секст.)

СЕКСТ

Постой! Что ты делаешь?

КОРНЕЛИЯ

Кто сдерживает мой шаг?

СЕКСТ

Мать!

КОРНЕЛИЯ

Мать? Что вижу?

Сын, Секст, моё сердце!

Как сюда ты попал?

СЕКСТ

Я, чтоб спасти тебя от царствующего похотливца,

от Нирено с конвоем сюда тайно поспешил.

КОРНЕЛИЯ

Слишком верной опасности

в том, сын, себя ты подвергаешь.

СЕКСТ

Того, кто к мести стремится, жизнь не заботит, о, мать.

Да падёт либо Секст, либо падёт тиран.

(Входит Нирено.)

НИРЕНО

Корнелия, злополучная новость. Царь на меня возложил,

чтобы к его возлюбленным я тебя препроводил.

КОРНЕЛИЯ

О, Боже!

СЕКСТ

Боги, что слышу?

НИРЕНО

Не волнуйтесь, нет: в подозрении

у Птолемея я никогда не был; вы оба пожелайте

прямо к царю тираническому в добычу похотливости;

там Секст спрятанным в своей силе получит высокую месть;

он один и безоружным не сможет получить защиты.

СЕКСТ

Очень, очень тебе буду обязан.

КОРНЕЛИЯ

Помогает небо столь справедливому делу!

Прекращай теперь вздыхать!

Не вечно гневится небо

на несчастных; имеет обыкновение делать

хотя и медленно, но отмщение.

Кормчий, гневно море,

но никогда не теряй надежды,

что бы ни случилось, постоянство

искупление ему сулит.

(Уходит с Нирено.)

СЕКСТ

Не сын тот, кто отомстить не старается за родителя уничтожение.

Всё же к мести готовься, душа сильная,

и прежде чем умереть, другому дай смерть!

Змея пострадавшая никогда не будет почивать,

если яд сперва не прольёт внутрь крови оскорбителя.

Так душа моя не осмелится появиться гордо и во весь рост,

если не вырву это нечестивое сердце.

(Уходит.)

Поиск по сайту: