Глава 24. Каперы все еще находились в испанских водах и быстро шли на юг под всеми парусами, сколько их удалось поставить

Каперы все еще находились в испанских водах и быстро шли на юг под всеми парусами, сколько их удалось поставить, до единого дюйма. Обычно галеон нес целую тысячу человек, из них две сотни, а то и больше составляла команда. У Хантера же их было всего семьдесят, включая пленных.

Почти все испанские солдаты были пехотинцами из гарнизона, а не моряками. Им не только нельзя было доверять — они еще и ничего не умели. Команде Хантера пришлось трудиться не покладая рук, чтобы управиться с парусами и такелажем.

Капитан допросил пленных на своем ломаном испанском. К середине дня он уже достаточно много знал о судне, которым теперь командовал. Это был нао «Нуэстра Сеньора де лос Ревес, Сан-Фернандо и Сан-Франциско де Паула», водоизмещением в девятьсот тонн, построенный в Генуе. Капитаном его прежде являлся Хосе дель Вилларде Андраде, а владельцем — Маркес де Канада. Подобно всем испанским галеонам, которым давалось чрезвычайно громоздкое имя, у этого корабля имелось еще и прозвище — «Эль Тринидад». Происхождение оного было неясным.

«Эль Тринидад» строился с таким расчетом, чтобы он мог нести пятьдесят пушек. Но после официального отплытия из Гаваны, случившегося в прошлом августе, корабль остановился у кубинского побережья, и значительную часть орудий с него сняли, чтобы он мог нести больше груза. Сейчас на галеоне имелось всего тридцать две двенадцатидюймовые пушки.

Эндерс задумчиво обошел корабль и объявил его годным для плавания, но отвратительно грязным. Теперь группа пленных очищала трюмы от мусора.

— А еще он течет, — добавил капитан.

— Сильно?

— Не очень, но корабль старый, и за ним глаз да глаз нужен. О нем не очень-то заботились.

— Как он на ходу?

— Как беременная корова, но мы доберемся, если погода будет хорошей и обойдется без неприятностей. По правде говоря, могло бы быть и лучше.

Хантер кивнул. Он прошелся по палубе и взглянул на паруса. Полностью оснащенный «Эль Тринидад» нес четырнадцать разных типов парусов. Даже самая простая задача — скажем, отдать рифы на топселе — требовала почти дюжину пар крепких рук.

— Если море будет бурное, то нам придется убрать все паруса до единого, — сказал Эндерс, покачав головой.

Хантер знал, что тот прав. В шторм ему не останется ничего иного, как убрать на галеоне все паруса и нестись по воле волн, хотя для такого крупного судна это было опасно.

Но еще сильнее его беспокоила возможность подвергнуться атаке. Кораблю, на который напали, требуется маневренность, а Хантеру отчаянно не хватало людей, чтобы управляться с «Эль Тринидадом».

Кроме того, имелась проблема с артиллерией.

Тридцать две двенадцатидюймовые пушки галеона были датскими, довольно новыми, все в хорошем состоянии. Совокупно они представляли собою вполне приемлемое — если не сказать грозное — средство обороны. Такая огневая мощь приравнивала «Эль Тринидад» к линейному кораблю третьего класса. Можно было ожидать, что галеон управится с кем угодно, кроме более крупных вражеских кораблей. То есть мог бы управиться, будь у Хантера люди, умеющие обращаться с этими пушками, а их-то у него и не было.

Эффективный артиллерийский расчет, способный во время сражения за одну минуту зарядить пушку, выкатить ее на позицию, прицелиться и выстрелить, состоял из пятнадцати человек, не считая командира орудия. С учетом возможных потерь и обычной усталости — люди быстро утомляются, когда им приходится толкать две с половиной тонны горячей бронзы! — каждый ствол обычно обслуживали от семнадцати до двадцати человек. Даже если одновременно будет стрелять только половина пушек, то Хантеру требовалось примерно двести двадцать человек только на то, чтобы управляться с ними. Ему было совершенно некого выделить на это. Людей не хватало даже на работу с парусами.

Итак, капитану предстояло иметь дело со следующими фактами. Под его началом находилась всего одна десятая часть той команды, которая требовалась ему для ведения морского сражения, и одна треть от того, что было нужно, чтобы пережить сильный шторм. Смысл был ясен. Беги от драки и ищи укрытие, прежде чем начнется буря.

Беспокойство выразил вслух Эндерс.

— Хотелось бы мне, чтобы мы могли идти под всеми парусами, — произнес он и взглянул наверх.

В данный момент на «Эль Тринидад» не были подняты бизани, четырехугольные шпринтовые паруса и брамсели.

— Какая у нас скорость? — спросил Хантер.

— Не больше восьми узлов, хотя следовало бы идти вдвое быстрее.

— Да, убежать от другого корабля непросто, — заметил Хантер.

— Или от бури, — отозвался Эндерс. — Может, затопить шлюп? Вы об этом не думали?

Хантер уже размышлял над этой возможностью. Десять человек, остававшиеся сейчас на «Кассандре», стали бы подспорьем на более крупном судне, но не слишком большим. Нехватка рабочих рук на «Эль Тринидаде» все равно сохранилась бы. Кроме того, шлюп сам по себе представлял немалую ценность. Если сохранить свой корабль, то испанский галеон можно будет продать в Порт-Ройяле кому-нибудь из торговцев или капитанов, выручив на аукционе немалую сумму. Если же включить его в королевскую десятину, то тем самым удастся серьезно уменьшить количество слитков или других ценностей, которым предстоит отойти к Карлу.

— Нет, — в конце концов отозвался Хантер. — Я хочу сохранить свой корабль.

— Что ж, мы можем облегчить эту корову, — предложил Эндерс. — На борту куча мертвого груза. Нам не пригодится ни бронза, ни баркасы.

— Я знаю, — сказал Чарльз. — Но мне до тошноты не хочется видеть нас беззащитными.

— Но мы такие и есть, — возразил Эндерс.

— Я знаю, — повторил капитан. — Но в данный момент нам придется рискнуть и положиться на провидение. Авось оно дарует нам безопасное возвращение. Расклад на нашей стороне, особенно если нам удастся выйти в южные моря.

В этом и заключался план Хантера — спуститься до Малых Антильских островов, а потом плыть на запад, через обширное пустое пространство Карибского моря между Венесуэлой и Санто-Доминго. Здесь вероятность встретить испанское военное судно была невелика.

— Я не из тех, кто полагается на провидение, — мрачно отозвался Эндерс. — Но будь по-вашему.

Леди Сару Элмонт разместили в каюте на корме. Хантер обнаружил ее в обществе Лазю, которая с нарочито невинным видом помогала девушке расчесывать волосы.

Хантер велел ей выйти. Та повиновалась.

— Но мы так приятно проводили время! — запротестовала леди Сара, когда дверь за Лазю закрылась.

— Мадам, я опасаюсь, что Лазю имеет виды на вас.

— Но он выглядит таким благовоспитанным, — отозвалась девушка. — У него такое нежное прикосновение.

— Внешность часто бывает обманчива, — заявил Хантер, усаживаясь.

— Воистину! Я давно в этом убедилась, — согласилась леди Сара. — Я плыла на торговом корабле «Энтрепид». Им командовал капитан Тимоти Уорнер. Его величество был чрезвычайно высокого мнения о воинских качествах этого человека. Представьте себе мое удивление, когда я обнаружила, что при столкновении с испанским судном у капитана Уорнера затряслись колени — сильнее, чем у меня. Короче говоря, он оказался трусом.

— Что же случилось с кораблем?

— Его потопили.

— Касалья?

— Он самый. Меня захватили в качестве добычи. А судно Касалья расстрелял и утопил вместе с командой.

— Что, перебили всех? — переспросил Хантер, приподняв брови.

На самом деле это известие его особо не удивило, но данное происшествие становилось тем самым предлогом, в котором так нуждался сэр Джеймс для оправдания нападения на Матансерос.

— Я лично этого не видела, — ответила леди Сара. — Но полагаю, что да. Меня заперли в каюте. Потом Касалья захватил еще одно английское судно. Мне неизвестно, что сталось с этими людьми.

— Я предполагаю, что им удалось бежать, — слегка поклонившись, заявил Хантер.

— Может быть, — не стала спорить леди Сара, не подав виду, что поняла суть сказанного капитаном. — И что же дальше? Что ваши проходимцы сделают со мной? Если не ошибаюсь, я в руках пиратов?

— Чарльз Хантер, вольный капер, — к вашим услугам. Мы держим путь в Порт-Ройял.

Девушка вздохнула.

— Этот Новый Свет так сложен. Я даже не знаю, кому верить. Вы уж простите, если я буду относиться к вам с подозрением.

— Конечно, мадам, — отозвался Хантер, хотя эта ершистая особа, которой он спас жизнь, раздражала его. — Я зашел лишь затем, чтобы осведомиться, как ваша нога.

— Благодарю, уже лучше.

— Еще хочу спросить, все ли с вами в порядке… э-э… в прочих отношениях.

— В каких же? — сверкнула глазами леди Сара. — Может быть, вы хотите узнать, не управился ли испанец со мной, чтобы вы могли последовать его путем?

— Мадам, я вовсе не…

— Ну так я вас уверяю в том, что этот испанец не лишил меня ничего такого, чего я не утратила бы. — Девушка горько рассмеялась. — Но он это сделал на свой манер.

Внезапно она отвернулась. На ней было платье испанского покроя, с глубоким вырезом на спине, которое каперам удалось найти на галеоне. Хантер увидел на плечах девушки несколько уродливых рубцов.

Леди Сара резко повернулась лицом к нему.

— На случай, если вы вдруг по своей простоте ничего не поняли, — заявила она. — У меня имеются и другие трофеи, полученные при внезапной встрече с приближенными короля Филиппа в Новом Свете.

Она чуть-чуть приспустила платье, обнажив круглую красную отметину на груди. Девушка проделала это так быстро и так бесстыдно, что Хантер оказался захвачен врасплох. Он не привык к обществу высокородных женщин, состоявших при дворе Веселого монарха, и уж тем более не думал, что они ведут себя в точности так же, как их сестры-простолюдинки. На что же это похожа нынешняя Англия, а?

Леди Сара указала на красное пятно.

— Это ожог, — сообщила она. — У меня имеются и другие. Боюсь, после них останутся шрамы. Всякий, кто ни женился бы на мне, быстро узнает правду о моем прошлом.

Она взглянула на Хантера с вызовом.

— Мадам, я счастлив, что прикончил этого негодяя и ради вас тоже.

— Ах, как это по-мужски! — воскликнула леди Сара и разрыдалась.

Она всхлипывала, а капитан стоял и не мог понять, что же ему делать.

— Мадам… — промямлил он.

— Грудь была моей гордостью, — шмыгнув носом, сквозь слезы сообщила девушка. — Мне завидовали все женщины из лондонского высшего света. Неужели вы не понимаете?

— Мадам, прошу вас.

Чарльз полез было за носовым платком, но, увы, такового не было. Он остался в той изорванной одежде, в какой капитан вышел из стычки. Хантер оглядел каюту, заметил столовую салфетку и вручил ее леди Саре.

Девушка громко высморкалась.

— Я заклеймена, словно какая-то преступница! — воскликнула она, продолжая всхлипывать. — Я никогда больше не смогу носить модные платья! Я погублена!

Нет, это положительно было выше понимания Хантера. Она жива, в безопасности, ее везут к дяде. Чего она рыдает? Ее положение сейчас куда лучше, чем было на протяжении долгого времени. Неблагодарная и совершенно непонятная женщина.

Капитан молча налил ей вина из графина.

— Леди Сара, пожалуйста, не мучайте себя подобными мыслями.

Девушка приняла бокал, осушила его одним махом, не отрываясь, потом шмыгнула носом и вздохнула.

— В конце концов, моде свойственно меняться, — добавил Чарльз.

Это его замечание снова повергло девушку в слезы.

— Эти мужчины! — простонала она. — И все из-за того, что я отправилась навестить дядю! Ах я несчастная!

Раздался стук, и в дверь просунул голову какой-то матрос.

— Прошу прощения, капитан, но мистер Эндерс говорит, что через одну склянку покажется земля.

— Я должен вернуться на палубу, — заявил Хантер и вышел из каюты.

Леди Сара снова залилась слезами. Прикрывая за собой дверь, Хантер слышал ее рыдания.

Поиск по сайту: