Джон Мильтон (пер. Арк. Штейнберга). Мыслелетом управляла миссис Колтер

Мыслелетом управляла миссис Колтер. Кроме нее и ее деймона, в кабине аппарата никого не было.

В грозу от барометрического альтиметра было мало проку, но она могла примерно оценить высоту полета по кострам на земле, пылающим в тех местах, куда упали ангелы; несмотря на ливень, эти костры и не думали потухать. Что же касается курса, с ним тоже проблем не было: молнии, сверкающие над горой, служили великолепным маяком. Но ей приходилось избегать летучих существ, которые все еще продолжали битву в небе, и следить за тем, чтобы не наткнуться на случайный холм.

Она не включала прожекторы, потому что хотела подобраться к своей цели вплотную и найти место для посадки раньше, чем ее заметят и собьют. Вблизи горы восходящие воздушные потоки стали более интенсивными, порывы ветра – более внезапными и свирепыми. Гироптер точно не выдержал бы всего этого: его швырнуло бы на землю и раздавило, как муху. В мыслелете же миссис Колтер могла двигаться вместе с ветром, лавируя, как пилот волноплана в Мирном океане.

Вглядываясь вперед, она начала осторожно набирать высоту; она не смотрела на приборы и полагалась только на свое зрение и чутье. Ее деймон прыгал по маленькой стеклянной кабине туда‑сюда и бросал взгляды вверх, вперед и по сторонам, то и дело сообщая ей о замеченных препятствиях. Молнии с треском вспыхивали вокруг машины гигантскими стрелами и полотнищами. Но она уверенно вела свой небольшой аппарат, мало‑помалу забирая все выше и неуклонно приближаясь к окутанному облаками дворцу.

И чем ближе миссис Колтер к нему подлетала, тем более поразительной и загадочной казалась ей природа самой горы.

Она вспомнила об одном мерзопакостном еретическом учении, автор которого получил по заслугам и ныне томился в подземельях Суда Консистории. Он предположил, что существует больше пространственных измерений, нежели три известных; что в очень малом масштабе имеется до семи или восьми других измерений, но их нельзя наблюдать непосредственно. Он даже создал модель, с целью показать, как все это устроено, и миссис Колтер видела эту модель прежде, чем над ней прочли заклинания, изгоняющие нечистую силу, а затем сожгли. Складки внутри складок, углы и грани, заключающие в себе что‑то и в свою очередь заключенные в чем‑то другом; ее внутреннее пространство было повсюду и внешнее – тоже повсюду. Заоблачная гора произвела на нее похожее впечатление: это была не столько скала, сколько силовое поле, воздействующее на само пространство, так что благодаря его искривлению, растяжению и расслоению возникли террасы и галереи, залы, колоннады и сторожевые башни из воздуха, света и легчайшей дымки.

Она ощутила, как у нее в груди медленно поднимается волна странного восторга, но при этом не забыла высмотреть удобное для посадки место – укрытую облаками террасу на южном краю горы. Маленький аппарат кренило и потряхивало в плотной атмосфере, но она твердо держала курс, а ее деймон помог ей аккуратно посадить мыслелет на террасу.

Путь сюда ей освещали молнии, солнце, заглядывавшее в случайные прорехи в облаках, охваченные пламенем ангелы и лучи антарных прожекторов, но здесь свет был совсем другим. Это было перламутровое свечение, исходящее от вещества самой горы; оно то разгоралось, то затухало в ритме медленного дыхания.

Женщина и деймон выбрались из машины и огляделись, чтобы определить, в какую сторону идти.

У нее было чувство, что внизу и вверху, пронизывая ткань самой горы, быстро движутся какие‑то неведомые гонцы с донесениями, приказами, сообщениями. Она не могла их видеть; ее зрению были доступны лишь искаженные перспективы колоннад, лестниц, террас и фасадов.

Так и не успев решить, куда пойти дальше, она услыхала голоса и спряталась за колонну. Где‑то пели псалом; голоса приближались, а потом она увидела процессию ангелов, несущих паланкин.

Подойдя вплотную к ее укрытию, они заметили мыслелет и остановились. Пение затихло, и некоторые из носильщиков стали озираться в тревоге и смятении.

Миссис Колтер была достаточно близко, чтобы разглядеть существо в паланкине. «Ангел, – подумала она, – причем неописуемо старый». Его нелегко было рассмотреть, потому что весь паланкин целиком находился в кристалле, отражающем прихотливый свет горы, но у нее возникло впечатление устрашающей дряхлости, лица, изборожденного морщинами, дрожащих рук, бормочущего рта и слезящихся глаз.

Это дряхлое существо указало трясущимся перстом на мыслелет, что‑то невнятно бубня себе под нос и непрерывно пощипывая бородку, а затем откинуло назад голову и испустило вопль, полный такой муки, что миссис Колтер невольно зажала уши.

Однако ангелы, очевидно, получили твердое распоряжение, поскольку они собрались с духом и тронулись по террасе дальше, никак не реагируя на бормотание и вопли, доносящиеся из паланкина. Достигнув открытого места, они широко расправили крылья и по сигналу своего предводителя взмыли в небо, по‑прежнему неся с собой паланкин. Вскоре вся процессия исчезла из поля зрения миссис Колтер, скрывшись в воздушных вихрях.

Но у нее не было времени задумываться над этим. Они с золотой обезьяной быстро двигались вперед по огромным лестницам и длинным мостам, неуклонно поднимаясь все выше, – и чем дальше они шли, тем сильнее становилось это ощущение невидимой деятельности вокруг. Наконец, свернув за угол, они очутились на просторной, словно затянутой легким туманом площади, и перед ними вырос ангел с копьем.

– Кто вы? По какому делу? – спросил он. Миссис Колтер с любопытством посмотрела на него. Именно такие существа когда‑то, давным‑давно, влюблялись в дочерей человеческих.

– Нет‑нет, – мягко ответила она, – пожалуйста, не тратьте зря времени. Немедленно проводите меня к Регенту. Он ждет моего прибытия.

«Главное – не давать им опомниться, постоянно сбивать их с толку», – подумала она. Вот и этот ангел не знал, что ему делать, и потому послушался ее. Несколько минут она шла за ним сквозь причудливую игру света, затем они оказались в высоком вестибюле. Как они туда попали, она не заметила, но факт оставался фактом, и после короткой паузы перед ней распахнулось нечто похожее на дверь.

Острые коготки деймона впились ей в плечо, и она ободряюще сжала в пригоршне его мех.

Перед ними стояло существо, состоящее из света. Ростом с обычного мужчину и примерно с такой же фигурой, оно излучало ослепительное сияние, и миссис Колтер плохо его видела. Золотая обезьяна уткнулась лицом ей в шею, а сама она прикрыла глаза ладонью.

– Где она? – спросил Метатрон. – Где твоя дочь?

– Я пришла, чтобы сообщить вам об этом, господин Регент, – ответила она.

– Если бы она была в твоей власти, ты привела бы ее с собой.

– Ее со мной нет, но я подчинила себе ее деймона.

– Как это возможно?

– Клянусь, Метатрон, ее деймон в моей власти. Прошу вас, великий Регент, прикройте себя немного – я ослеплена вами…

Он задернул перед собой облачную завесу. Теперь она видела его как сквозь мутное стекло, но более отчетливо, чем раньше, хотя все еще притворялась, что ее слепит его лик. Он походил на мужчину средних лет – высокий, сильный, надменный. Был ли он одет? Были ли у него крылья? Ей не удалось разобрать – такую силу имел его взгляд. Она могла смотреть только ему в глаза.

– Пожалуйста, Метатрон, выслушайте меня. Я только что от лорда Азриэла. У него деймон девочки, и он знает, что она скоро придет искать его.

– И что он собирается с ней делать?

– Оберегать от вас, пока она не вступит в пору зрелости. Он не знает, куда я отправилась, и я должна побыстрее к нему вернуться. Я говорю вам правду. Посмотрите на меня, великий Регент, ибо мне нелегко глядеть на вас. Посмотрите внимательно и скажите, что вы видите.

Повелитель ангелов пронзил ее взглядом. Такой придирчивой проверке Мариса Колтер никогда еще не подвергалась. Все защитные оболочки, сотканные из лжи и обмана, были сорваны, и она стояла обнаженная – одно только тело, дух и деймон – под беспощадным взглядом Метатрона.

Она знала, что ее природа должна будет ответить за нее, и страшно боялась, что увиденного в ней Метатроном окажется недостаточно. Лира солгала Йофуру Ракнисону словами; ее мать лгала теперь всей своей жизнью.

– Да, я вижу, – промолвил Метатрон.

– Что вы видите?

– Бессердечие, зависть и жажду власти. Жестокость и холодность. Порочное, въедливое любопытство. Чистую, ядовитую, губительную злобу. Никогда, с самого детства, ты не проявляла и капли сострадания, жалости или доброты, не рассчитав заранее выгоды, которой это должно для тебя отозваться. Ты мучила и убивала без промедления и раскаяния, ты предавала, плела интриги и наслаждалась своим предательством. Ты воистину сточная яма для всех моральных нечистот на свете.

Голос, произнесший эти слова, глубоко потряс миссис Колтер. Впрочем, она ожидала такого приговора и боялась его; но вместе с тем и надеялась его услышать, и, когда он наконец был оглашен, почувствовала прилив торжества.

Она сделала едва заметный шаг вперед.

– Итак, вы видите, – сказала она, – я предам его с легкостью. Я приведу вас туда, где он держит деймона моей дочери, и вы погубите Азриэла, а ничего не подозревающая девочка попадет в ваши руки.

Туман вокруг нее заволновался, и ее чувства пришли в смятение. Когда Метатрон заговорил снова, его слова пронзили ее плоть, точно стрелы из ароматного льда.

– Когда я был человеком, – изрек он, – я имел множество жен, но ни одна из них не была такой прекрасной, как ты.

– Вы были человеком?

– В бытность свою человеком я звался Енохом, сыном Иареда, сына Малелеила, сына Каинана, сына Еноса, сына Сифа, сына Адама. Я прожил на земле шестьдесят пять лет, а затем Властитель взял меня в свое царство.

– И вы имели много жен.

– Я любил их плоть. И я понял, почему сыны неба стали любить дочерей человеческих, и защищал их перед Властителем. Но его сердце ожесточилось против них, и он заставил меня предречь их гибель.

– И вы не знали жены тысячи лет…

– Я был Регентом царства.

– Не пришло ли вам время завести супругу? В этот момент она острее всего почувствовала грозящую ей опасность и свою беззащитность перед ней. Но она доверяла своей плоти и тому, что слышала об ангелах, когда‑то бывших людьми: утратив плоть, они мечтали вернуть ее или хотя бы прикоснуться к чужой. А Метатрон был близко – так близко, что обонял аромат ее волос, видел ее гладкую кожу и мог даже дотронуться до нее своей обжигающей дланью.

Раздался странный звук – нечто вроде шороха и потрескивания, которые вы слышите, прежде чем сообразить, что у вас дома начался пожар.

– Скажи мне, что делает лорд Азриэл и где он теперь, – промолвил Регент.

– Я могу сейчас же отвести вас к нему, – ответила она.

Ангелы, несущие паланкин, покинули Заоблачную гору и устремились на юг. Метатрон приказал им доставить Властителя в безопасное место подальше от поля боя, потому что хотел еще на некоторое время сохранить ему жизнь; но вместо того чтобы предоставить дряхлому существу охрану из нескольких полков, которые лишь привлекли бы внимание противника, он положился на бурю, решив, что в таких условиях маленький отряд будет надежнее большого войска.

Возможно, его замысел увенчался бы успехом, если бы некий скальный мара, деловито насыщавшийся телом сраженного бойца, не взглянул вверх как раз в тот момент, когда бок хрустального паланкина блеснул в луче направленного в небо прожектора.

Что‑то шевельнулось в памяти скального мары. Он помедлил, сжимая в горсти теплую печень, и когда один из собратьев отпихнул его в сторону, ему вдруг вспомнилась болтовня песца на северном острове.

Он немедленно расправил кожистые крылья и взмыл вверх, и спустя несколько секунд вся стая последовала его примеру.

Ксафания и ее ангелы прилежно искали всю ночь и часть утра. Наконец они нашли в скале южнее крепости крохотную трещину, которой днем раньше там не было; они изучили и расширили ее, и теперь лорд Азриэл спускался по системе пещер и туннелей, ведущих далеко в глубь земли.

Он думал, что придется идти в кромешном мраке, но его опасения не оправдались. Здесь был какой‑то источник тусклого света – словно поток мириадов мельчайших частиц, испускавших слабое сияние. Подобно мерцающей реке, они безостановочно плыли по туннелю вниз.

– Пыль, – сказал он своему деймону.

Он никогда еще не видел ее невооруженным глазом, но ведь и с таким количеством Пыли сразу ему тоже не доводилось сталкиваться. Он упорно шагал дальше; наконец туннель резко расширился, и лорд Азриэл обнаружил у своих ног огромную пещеру, в которой легко уместилась бы дюжина соборов. Дна у нее не было; ее стены отвесно уходили на сотню‑другую метров вниз, к краю гигантской пропасти чернее самой тьмы, и именно туда струился нескончаемый поток Пыли. Частиц в нем было не меньше, чем звезд во всех галактиках вселенной, и каждая частица была микроскопической крупинкой сознания. Их свет окрашивал все вокруг в печальные тона.

Лорд Азриэл и его деймон стали спускаться к бездне и постепенно начали различать в полумраке то, что находилось за провалом, в нескольких сотнях метров от них. Азриэлу почудилось там какое‑то шевеление, и чем дальше он спускался, тем яснее становилась эта картина: по обрывистому склону осторожно двигалась вереница едва заметных бледных фигур. Там были мужчины, женщины, дети и прочие самые разнообразные существа – иных он уже когда‑то видел, а иных не встречал ни разу в жизни. Стараясь сохранить равновесие, они не обращали на него внимания, и, поняв, что это духи, лорд Азриэл почувствовал, как зашевелились волосы у него на голове.

– Лира уже побывала здесь, – тихо сказал он снежному барсу.

– Смотри не поскользнись, – негромко откликнулся тот.

В это время Уилл и Лира, промокшие насквозь, дрожащие и измученные до полусмерти, слепо брели по грязи, камням и узким ущельям, где бежали набухшие после грозы, красные от крови ручьи. Лира боялась, что дама Салмакия вот‑вот умрет: она уже несколько минут не могла произнести ни слова и лежала обмякшая, без сознания, у девочки на ладони.

Когда они наконец отыскали ручеек с чистой водой и поднесли полные ее пригоршни к своим пересохшим губам, Тиалис на плече Уилла приподнялся и сказал:

– Уилл… я слышу, скачут лошади… у лорда Азриэла нет кавалерии. Значит, это враг. Переберитесь на тот берег и спрячьтесь… видишь, там кусты…

– Пойдем, – позвал Уилл, обернувшись к Лире. Они перешли вброд ледяной поток и как раз вовремя успели выкарабкаться из расселины: раздался конский топот, и появившиеся над обрывом всадники направили лошадей к воде, чтобы напоить их. Это не было похоже на кавалерийский отряд: верховые, покрытые такой же густой короткой шерстью, как и сами лошади, обходились без одежды и сбруи. Однако они были вооружены – трезубцами, сетями и ятаганами.

Уилл и Лира не стали задерживаться, чтобы разглядеть их: они пригнулись пониже и побежали по неровной земле, думая только о том, как бы уйти незамеченными.

Но им приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не оступиться и не вывихнуть лодыжку; а наверху гремел гром, так что они не слышали свиста и клекота скальных мар, пока не увидели их перед собой.

Летучие твари окружили какой‑то блестящий предмет; он был немного выше их и лежал на боку в грязи. Кажется, это было что‑то вроде большой клетки с хрустальными стенками. Визжа и вопя, они колотили по ней лапами и камнями.

И, не успев сориентироваться и повернуть в другую сторону, Уилл и Лира выскочили прямо в середину этой отвратительной стаи.

Поиск по сайту: