ИЗМЕНЕНИЯ В СНОВИДЕНИЯХ УЧЕНИКА

Признаком того, что ученик достиг описанной в прошлой главе ступени развития или вскоре должен достигнуть ее, служит перемена, происходящая с его сновидениями. Прежде его сны были спутаны и произвольны, теперь они начинают принимать правильный характер. Их образы делаются осмысленными, такими же, как представления обыденном жизни. В них можно распознать закон, причину и последствие. И содержание снов делается иным. Тогда как раньше воспринимались лишь отзвуки ежедневной жизни, измененные впечатления окружающего или состояния собственного тела, — теперь выступают образы из мира, ранее поведанного.

Вначале сохраняется общий характер сновидений, отличающийся от представлений в бодрствующем состоянии тем, что они дают в образах то, что должно быть выражено снами. Например, снится, что поймал безобразное животное и от этого прикосновения испытываешь неприятное чувство в руке. Просыпаешься и замечаешь, что держишь в руке кончик одеяла. Ощущение, таким образом, выражается не непосредственно, но при помощи вышеописанного символа. Или снится, что убегаешь от преследователя и при этом испытываешь страх. При пробуждении оказывается, что у спящего в это время было учащенное сердцебиение.

Желудок, переполненный неудобоваримой пищей, вызывает во сне страшные образы; также и происшествия в окружающей заснувшего человека среде отражаются во сне в символах. Бой часов может вызвать картину проходящего с барабанным боем военного отряда. Упавший стул может стать поводом к целой драме во сне, в которой шум отразится как ружейный выстрел и т.д.

Этот символический способ выражения сохраняется и в более правильной жизни сна человека, эфирное тело которого начинает развиваться. Но такие сновидения перестают воспроизводить одни лишь факты физической среды или собственных ощущений. Когда в сновидениях, происходящих от физических причин, появляется порядок, тогда к ним начинают примешиваться такие образы, которые служат выражением вещей и соотношений иного мира.

Здесь впервые сознается то, что недоступно обыкновенному дневному сознанию. Но не следует думать, чтобы переживаемое таким образом во сне могло лечь в основу каких-либо верных сообщений о высшем мире. Такие переживания в сновидениях можно рассматривать лишь как первые признаки высшего развития. Вскоре наступает новое явление: сновидения, не подлежавшие до этого контролю рассудка, приводятся последним в порядок и сознаются так же, как представления и ощущения бодрствующего сознания. Все более и более исчезает разница между сознанием во сне и сознанием наяву. Спящий в полном смысле слова бодрствует во время сна, т.е. он чувствует себя господином и руководителем своих образных представлений.

Во время сна человек фактически находится в мире, совершенно отличном от мира физических чувств. Но человек с неразвитыми органами духовных восприятий не может составить об этом мире никаких представлений, кроме самых сбивчивых. Для него он существует приблизительно таким, каким чувственный мир представлялся бы существу, имеющему только зачаточные органы зрения.

Вот почему неподготовленный человек не может видеть в этом мире ничего иного, кроме отпечатков и отражений обыденной жизни. Эти же последние он может видеть во сне потому, что его душа заносит свои дневные переживания как образы в этот иной мир. Нужно непременно уяснить себе, что человек наряду с своей дневной сознательной жизнью имеет еще вторую, бессознательную, в астральном мире. Все, что он воспринимает и мыслит, он вносит в отпечатках в этот мир; но отпечатки эти можно видеть только тогда, когда развиты цветы лотоса.

У каждого человека существуют скудные зачатки этих цветов: при дневном сознании человек не может ничего воспринимать ими, потому что сверхчувственные впечатления действуют на него очень слабо. Это происходит по той же причине, по которой днем не видны звезды. Они но достигают сознания благодаря могучему действию солнечного света. Также слабо проявляются такие духовные впечатления в сравнении с могущественными впечатлениями физических чувств. Когда же во сне врата внешних чувств закрыты, впечатления эти начинают неясно просвечивать, и тогда спящий начинает вспоминать о впечатлениях, пережитых в другом мире.

Но, как сказано выше, вначале эти впечатления не что иное, как то, что самим связанным с физическими чувствами представлением вносится в область духовного мира.

Только при вполне развитых цветах лотоса становится возможным, чтобы вести, принадлежащие не физическому миру, могли быть восприняты там; развитое эфирное тело дает возможность вполне понимать вести, идущие из высших миров. Этим и начинается общение человека с новым миром. И теперь он должен под руководством учителя достигнуть двух вещей: при пробуждении совершенно ясно вспоминать о сделанных во время сна наблюдениях, а когда он достигнет этого, научится делать такие же наблюдения и в обыкновенном бодрствующем состоянии. Его внимание, обращенное на духовные впечатления, должно достигнуть такого совершенства, чтобы эти впечатления не исчезали и в присутствии физических, а сохранялись, не угасая, наряду с последними.

Когда ученик достиг этой способности, перед его духовными глазами начнут выступать некоторые из картин, описанных в прошлой главе.

Теперь он может воспринимать то, что существует в духовном мире как причина физических явлений. И прежде всего остального он может узнать в этом мире свое высшее «я». Ближайшей его задачей будет до известной степени врасти в это высшее «я», т.е. видеть в нем действительно свою истинную сущность и поступать соответственно этому сознанию. Все более сознает он и проникается живым чувством, что его физическое тело и то, что он ранее называл своим «я», есть не более как орудие высшего «я». К своему низшему «я» он начинает относиться подобно тому, как раньше, будучи ограниченным человеком, он относился к орудию или экипажу, которым пользовался. Так же, как он не может причислять экипаж, который его везет, к своему «я», когда говорит: я еду; так же, направляясь к двери и говоря: я иду к двери, ученик должен ясно сознавать: я несу свое тело к двери. Но он не должен при этом даже и на мгновение терять твердую почву физического мира и никогда не должен чувствовать отчуждения от этого мира. Если ученик не хочет сделаться мечтателем или фантазером, он не должен, достигнув высшего сознания, обеднять свою жизнь в физическом мире: наоборот, он должен обогатить ее, как ее обогащает тот, кто вместо собственных ног пользуется в пути поездом.

Когда ученик достигнет такой жизни в своем высшем «я», тогда ему указывается, как пробудить так называемый огонь Кундалини в органе, находящемся «в» области сердца.

Огонь Кундалини есть элемент высшей субстанции, исходящий из названного органа и проносящийся в сияющей красоте по движущимся цветам лотоса, а также по другим каналам развитого эфирного тела. Оттуда он излучается наружу в окружающий духовный мир и делает его духовно видимым, как солнечный свет делает видимыми физические предметы, на которые падают его лучи.

Каким образом пробуждается этот огонь Кундалини в органе сердца, об этом может быть речь лишь при оккультном обучении; иначе об этом не сообщается.

Ясно воспринимаемыми станут предметы и существа духовного мира для человека лишь тогда, когда он сделается способным проводить огонь Кундалини через свое эфирное тело, чтобы освещать их этим огнем.

Из этого видно, что сознавать предметы духовного мира можно лишь при том условии, что сам человек наводит на них духовный свет. В действительности «я», вызывающее этот огонь Кундалини, живет совсем не в физическом теле человека, а вне его, как уже сказано было выше. Орган сердца — лишь область, в которой человек может вызвать к деятельности этот огонь. Если он загорался не здесь, то вызванные через его посредство духовные восприятия не имели бы связи с физическим миром. Задача человека в том и состоит, чтобы все высшее духовное отнести к физическому миру, заставив духовное через себя воздействовать на физическое.

Орган сердца есть прежде всего тот проводник, через который высшее «я» превращает чувственное «я» в свое орудие и через которое оно управляет последним.

Отношение ученика к вещам духовного мира совершенно иное, чем отношение мирского человека к явлениям мира физического. Последний чувствует себя в определенном месте физического мира, а предметы воспринимает как находящиеся вне его. Достигший духовного развития — наоборот — чувствует себя как бы соединенным с предметом своего восприятия, как бы внутри последнего. Он на самом деле перемещается, он странствует в духовном пространстве с места на место. Вот почему на языке оккультизма он носит название «странника». Вначале он нигде не чувствует себя дома. Если бы он остался в этом странствовании, он не мог бы верно определить ни одного предмета в духовном пространстве.

Как в физическом пространстве каждый предмет или место определяется только потому, что имеется точка отправления, так же должно быть и в высшем мире. И там надо отыскать место отправления, подробно узнать его и духовно овладеть им. В этом месте нужно основать свою духовную родину, и тогда уже все остальное поставить к ней в определенное отношение. Совершенно так же и человек, живущий в физическом мире, приурочивает все к представлениям своей физической родины. Берлинец невольно описывает Лондон иначе, чем парижанин. Но все же с духовной родиной дело обстоит иначе, чем с физической. В этой последней человек родится непроизвольно, там во время юности он инстинктивно воспринимает ряд представлений, при помощи которых все явления освещаются для него ее светом. Но духовную родину человек образует для себя сам с полным сознанием и судит он, исходя из нее, с полнейшей свободой. Это строительство духовной родины на языке оккультизма называется «построить хижину».

Духовное зрение на этой ступени простирается прежде всего на духовные «противообразы» физического мира, поскольку эти противообразы находятся в астральном мире. В этом мире находится все то, что по своей сущности соответствует человеческим вожделениям, чувствам, похотям и страстям. Ибо во всем окружающем человека физическом мире действуют силы, родственные с человеческими. Например, кристалл принимает свою форму под влиянием сил, которые для высшего восприятия представляются таким же стремлением, какое действует и в человеке. Подобные же силы действуют и в растении, прогоняя растительный сок по его сосудам, способствуя расцветанию цветов и разверзанию семенных коробочек. Все эти силы приобретают для развитых духовных органов восприятия форму и цвет так же, как предметы физического мира имеют форму и цвет для физического глаза. Ученик на описанной ступени развития видит не только кристалл и растение, но также и действующие в них духовные силы. И он видит животные и человеческие влечения не через физические проявления их обладателей, но так же непосредственно, как физические предметы, как он видит столы и стулья на земле. Все инстинкты, влечения, желания и страсти животного или человека видимы в виде астрального облака, в которое окутано испытывающее их существо, в виде ауры этого существа.

Далее ясновидец на этой ступени своего развития воспринимает также и вещи, которые недоступны чувственному восприятию. Он может, например, видеть астральное различие между Пространством, наполненным людьми, обладающими преимущественно низкими чувствами, и таким, в котором присутствуют люди с высоким настроением. В больнице не только физическая, но и духовная атмосфера совершенно отлична от той, которая наполняет танцевальный зал. Торговый город имеет иной астральный воздух, чем университетский.

Вначале подобные восприятия у человека, сделавшегося ясновидящим, лишь слабо развиты, и они относятся к обычным восприятиям так же, как сознание спящего относится к бодрствующему сознанию; но постепенно они пробуждаются вполне.

Высшее приобретение ясновидца, достигшего описанной ступени, состоит в том, что ему делаются видимы астральные противодействия животных и человеческих стремлений и страстей. Действие, исполненное любви, сопровождается иным астральным явлением, чем действие, порожденное ненавистью.

Чувственное вожделение вызывает кроме себя еще безобразный астральный «противообраз»; наоборот, высоко настроенное чувство дает прекрасный противообраз. Эти противообразы во время физической жизни человека видимы лишь слабо, ибо их сила умаляется жизнью в физическом мире. Например, желание какого-либо предмета, кроме своего собственного отражения, вызывает в астральном мире еще и соответствующий «противообраз». Но если желание удовлетворяется или хотя бы предвидится такое удовлетворение, противообраз будет в таком случае иметь только самое слабое очертание. Своего полного отражения оно достигает только после смерти человека, когда душа, повинуясь своей природе, все еще питает желания, но удовлетворить их уже не может за отсутствием и самого предмета желания и соответствующего физического органа. Человек, любивший вкусно поесть, будет также и после смерти стремиться к вкусовым ощущениям. Но теперь ему недостает возможности удовлетворить свою страсть, так как у него более нет неба. Вследствие этого желание вызывает к жизни особенно яркий «противообраз», который и приносит мучения душе. Эти испытания, переносимые благодаря «противообразам» низшей человеческой природы после смерти, называются переживаниями в «Камалоке», иначе в области вожделений. Они исчезают только тогда, когда душа вполне освободится от всех влечений, направленных на физический мир. Тогда только душа восходит в высшую область (Девакан).

Но, хотя эти «противообразы» у физически живого человека и слабы, они все же существуют и сопровождают его, как астральные наклонности, подобно тому, как комету сопровождает ее хвост. И ясновидящий может их видеть, если он достиг соответствующей ступени развития.

Далее подобных переживаний ученик, стоящий на этой ступени развития, еще не может пойти. Отсюда он должен подняться на более высокую ступень.

Поиск по сайту: