Цена Победы

- Ты меня обманул, - сказал в тот вечер Дриззт Келнозу.

В бараке было темно, студенты, вымотанные после состязания и бесконечного прислуживания старшим, спали на своих койках.

Келноз, по-видимому, ожидал этого упрека. Наивность Дриззта стала ему ясна в тот самый момент, когда тот задал вопрос о правилах сражения. Опытный воин-дроу, к тому же из благородных, должен был знать, просто не мог не понимать, что единственное правило его жизни - победа любой ценой. Келноз знал также, что Дриззт не станет мстить ему за то, что он сделал: месть была нехарактерна для молодого До'Урдена.

- Почему? - настаивал Дриззт, так и не получив ответа от самоуверенного простолюдина из Дома Кинафин.

Повышенный тон Дриззта заставил Келноза беспокойно оглядеться. Предпологалось, что они спят, и если наставник услышит, что они спорят...

- Что ж тут непонятного? - ответил Келноз языком жестов; тепло, исходившее из его пальцев, явственно воспринималось теплочувствительными глазами Дриззта. - Я поступил так, как должен был поступить, хотя, пожалуй, мне нужно было продержаться подольше. Возможно, если бы ты еще кого-нибудь победил, мне удалось бы занять не третье, а более высокое место!

- Если бы мы действовали вместе, как договорились, ты мог бы победить или, по крайней мере, быть вторым, - ответил Дриззт; резкие движения рук выдавали его гнев.

- Скорее, вторым, - отвечал Келноз. - Я с самого начала знал, что я не ровня тебе. Ты - лучший фехтовальщик из всех, кого я видел.

- Учителя так не считают, - вслух пробормотал Дриззт.

- Восьмой - это не так уж плохо! - прошептал в ответ Келноз. - Берг'иньон оказался всего лишь десятым, а ведь он из правящего дома Мензоберранзана. Ты должен радоваться, что одноклассники не станут завидовать тебе! - Шарканье ног за дверью заставило Келноза вновь перейти на беззвучный код. - То, что у меня более высокое место, означает лишь, что мне в любую минуту могут вонзить кинжал в спину.

Дриззт пропустил мимо ушей это утверждение, ему трудно было согласиться, что в Академии возможно подобное предательство.

- Берг'иньон был в этом состязании лучшим из тех, кого я видел, - просигналил он. - Он уже побил тебя, когда я вмешался!

Келноз пренебрежительно усмехнулся:

- По мне, Берг'иньон может служить поваром в каком-нибудь из низших Домов! - Он говорил теперь еще тише, потому что койка сына Дома Баэнре располагалась всего в нескольких ярдах от них. - Он десятый, а я, Келноз из Дома Кинафин, - третий!

- А я хоть и восьмой, - сказал Дриззт со странным выражением в голосе, означавшем скорее гнев, чем зависть, - но могу уложить тебя любым оружием.

Келноз пожал плечами (для видящих в инфракрасном спектре движение это было страшно расплывчатым).

- Однако не уложил, - прожестикулировал он. - Я победил в схватке с тобой!

- В схватке? Да ты просто обманул меня, вот и все!

- А кто остался стоять? - напомнил Келноз. - И кого осветили голубым светом?

- По законам чести должны быть какие-то правила соревнования! - зарычал Дриззт.

- Есть только одно правило, - огрызнулся Келноз. - Ты можешь делать все, что найдешь нужным. В схватке победил я, и я оказался выше тебя, Дриззт До'Урден! Остальное не имеет значения!

В пылу спора они заговорили слишком громко. Дверь распахнулась и на пороге появился воспитатель, его силуэт четко обрисовался в голубом свете, идущем из входа. Оба студента мгновенно повернулись на бок и закрыли глаза, а заодно и рты.

Безапелляционность последнего заявления Келноза заставила Дриззта сделать правильный вывод. Он понял, что дружбе его с Келнозом пришел конец, а скорее всего, они никогда и не были друзьями.

* * * * *

- Ты видел его? - спросил Альтон, беспокойно постукивая пальцами по краю небольшого столика в верхней комнате своих покоев.

Это полуразрушенное помещение в свое время по приказу Альтона отремонтировали младшие студенты, но на стенах остались подпалины - следы его огненных шаров.

- Видел, - ответил Мазой. - И наслышан о его воинской доблести.

- После великого состязания он восьмой в классе, - сказал Альтон. - Это неплохой результат.

- По общему мнению, он достоин быть первым, - заметил Мазой. - Недалек день, когда он станет им. Я в этом уверен.

- Он не доживет до этого дня! - пообещал Альтон. - Дом До'Урден возлагает большие надежды на этого лиловоглазого юнца, поэтому именно его я избрал своей первой жертвой. Его смерть станет большим горем для вероломной Матери Мэлис!

Мазой, однако, не считал вопрос вполне решенным и постарался внести в это дело ясность.

- Ты не причинишь ему зла. Ты и близко к нему не подойдешь! - предупредил он.

Все тем же беспощадным тоном Альтон продолжал:

- Я жду уже двадцать лет...

- Подождешь еще немного, - огрызнулся Мазой. - Хочу напомнить, что ты принял приглашение Матери СиНафай и Дома Ган'етт. Такой союз предполагает беспрекословное повиновение. Мать СиНафай - наша общая верховная мать - возложила на меня задачу следить за Дриззтом До'Урденом и я исполню ее волю.

Обдумывая слова, сказанные его тайным союзником, Альтон откинулся в кресле, опершись тем, что некогда было его подбородком, на худую руку.

- По планам Матери СиНафай, ты получишь полную возможность отомстить, - продолжал Мазой. - Но предупреждаю тебя, Альтон Де Вир, - он особо подчеркнул эту фамилию, - что если ты начнешь войну с Домом До'Урден или если каким-нибудь самовольным агрессивным актом поставишь их в положение обороняющихся, на тебя обрушится гнев Дома Ган'етт. Мать СиНафай разоблачит тебя как убийцу и самозванца, и пеняй тогда на себя, если тобой займется правящий совет!

Трудно было не прислушаться к такой угрозе. Альтон не имел другой семьи, кроме усыновившей его семьи Ган'етт. Если СиНафай от него отвернется, союзников у него не будет.

- А какие планы у СиНафай... у Матери СиНафай... в отношении Дома До'Урден? - спокойно спросил он. - Расскажи, как я смогу отомстить, тогда, быть может, мне удастся вытерпеть эти мучительные годы ожидания.

Мазой знал, что здесь надо быть особенно осторожным. Его мать не запрещала рассказывать Альтону о ее замыслах, но Мазой понимал: если бы она хотела посвятить ненадежного Де Вира в свои планы, она сама сделала бы это.

- Пока можно только сказать, что могущество Дома До'Урден сильно возросло и продолжает расти, становясь угрозой для всех влиятельных Домов, - промурлыкал Мазой, наслаждаясь предвкушением возможной войны. - Вспомни, как блестяще, без всяких следов, было осуществлено свержение Дома Де Вир! Многим знатным людям в Мензоберранзане легче дышалось бы, если бы...

Мазой замолчал, решив, что и без того сказал слишком много. По алчному блеску в глазах Альтона он понял, что приманка слишком соблазнительна, чтобы обеспечить терпение Де Вира.

* * * * *

Немало разочарований принесла Дриззту Академия, особенно в этот первый год, когда ему с упрямой очевидностью открывались многие темные стороны общества дроу, на которые прежде Закнафейн разве что намекал. Он тщательно взвесил уроки ненависти и недоверия, преподаваемые наставниками Академии, сравнивая их с логикой уроков своего старого учителя. Правда казалась невероятной, двусмысленной, не поддающейся определению. Все размышления приводили Дриззта к одному печальному выводу: предательство, с которым ему пришлось - и неоднократно! - столкнуться за свою короткую жизнь, неизбежно исходило от его соплеменников, эльфов-дроу.

Больше по душе ему были занятия физической подготовкой, часы, проводимые в сражениях, в оттачивании хитрых приемов. Здесь, с послушным оружием в руках, он уходил от мучительных вопросов о том, что есть истина и как ее постичь.

Здесь он преуспевал. Уже при поступлении в Академию уровень владения оружием был у Дриззта выше, чем у его одноклассников, и пропасть между ними с каждым месяцем все увеличивалась. Он научился многим приемам защиты и нападения, но зачастую изобретал собственные приемы и усовершенствовал существующие, при этом его нововведения не уступали общепринятым, а зачастую и превосходили их.

Дайнин вначале со все возрастающей гордостью слушал, как превозносят коллеги бойцовские качества его младшего брата. Однако вскоре эти горячие восхваления стали раздражать старшего сына Матери Мэлис. Дайнин был старшим сыном Дома До'Урден, унаследовав этот титул от уничтоженного Нальфейна. Теперь вторым сыном, возможно, мечтающим о его, Дайнина, титуле, был Дриззт, который, судя по всему, станет одним из лучших фехтовальщиков Мензоберранзана.

От одноклассников Дриззта также не ускользнул блеск его боевого стиля. Иногда, по их мнению, это становилось уже чересчур! Они с закипающей завистью следили за вихревым движением сабель Дриззта, справедливо опасаясь, что им самим никогда такого не достичь. Прагматизм всегда был отличительной чертой эльфов-дроу. Все эти молодые студенты большую часть жизни провели в постоянном наблюдении за тем, как старшие члены их семей умудрялись извлечь максимум пользы из любой ситуации. Каждый понимал преимущества союза с Дриззтом До'Урденом, поэтому, когда на следующий год подошло время великого состязания, его стали осаждать с предложениями партнерства.

Но больше всего его поразило предложение, поступившее от Келноза из Дома Кинафин, того самого, который в прошлом году так подо обманул его.

- Давай опять вместе, и на сей раз станем первыми в классе, - предложил этот нахальный юнец, когда они спускались по туннелю в подготовленную для боя пещеру.

Он повернулся и как ни в чем не бывало остановился перед Дриззтом, положив руки на рукоятки оружия и широко улыбаясь, словно они были лучшими друзьями.

Дриззт даже не нашелся, что ответить. Просто повернулся и пошел вперед, выразительно поглядывая через плечо.

- Что тебя смущает? - настаивал Келноз, быстро догоняя его.

Дриззт повернулся к нему и прорычал:

- Как я могу действовать заодно с тем, кто так обманул меня? Я не забыл твои штучки!

- Но в том-то и дело: за этот год ты стал расторопнее, и я был бы просто дураком, если бы снова попытался тебя провести!

- А как еще ты можешь победить? Тебе никогда не удастся одолеть меня в открытом бою!

Эти слова были не похвальбой, а утверждением, с которым Келноз охотно согласился.

- Второе место весьма почетно, - заметил он.

Дриззт внимательно посмотрел на него. Он знал, что Келноза может устроить только полная победа.

- Если мы и встретимся в бою, - решительно сказал он, - то только как противники!

Он снова ушел вперед и на этот раз Келноз не стал его догонять.

* * * * *

Удача в тот день улыбнулась Дриззту: его первым противником и жертвой в великом состязании оказался не кто иной, как бывший партнер. Дриззт столкнулся с ним в том же коридоре, где в прошлом году они вместе начинали защитный маневр, и первой же комбинацией атак свалил Келноза с ног. Ему с трудом удалось удержаться и не воткнуть деревянный скимитар между ребер поверженного врага.

Потом он стал пробираться между сражающимися, тщательно выбирая путь и следя за тем, как убывает число оставшихся невредимыми. Ему, с его репутацией непобедимого, приходилось быть особенно осторожным: одноклассники не преминули бы использовать возможность вывести его из строя с самом начале состязания. Действуя в одиночку, он вынужден был перед каждой очередной схваткой убеждаться, что поблизости нет тайных сообщников противника.

Это была родная стихия Дриззта: здесь он чувствовал себя вполне уверенно, здесь он был готов ответить на любой вызов. Через два часа оставалось пять непобежденных, а еще через два часа игры в кошки-мышки их оказалось всего двое: Дриззт и Берг'иньон Баэнре.

Дриззт вышел на открытое пространство пещеры.

- Выходи же, студент Баэнре, - позвал он. - Давай решим наш спор честно и достойно!

Наблюдавший с помоста Дайнин недоверчиво покачал головой. А мастер Хатч'нет, стоявший рядом со старшим сыном Дома До'Урден, сказал ему:

- Он не использует свое преимущество. Берг'иньон знает, что Дриззт - лучший фехтовальщик, и потому волнуется, не уверен в своих действиях. А теперь твой брат вышел на открытое поле и выдал свою позицию.

- Он еще глуп, - пробормотал Дайнин.

Хатч'нет заметил, как Берг'иньон скользнул за сталагмитовую глыбу в нескольких ярдах от Дриззта и сказал:

- Это долго не продлится.

- Боишься? - бросил в темноту Дриззт. - Но если ты действительно заслуживаешь звание первого, как любишь хвастать, выходи и сражайся открыто! Докажи, что говоришь правду, Берг'иньон Баэнре, или больше не болтай об этом!

Ожидаемое им движение сзади заставило его откатиться в сторону.

- Драться - это тебе не играть мечом! - закричал сын Дома Баэнре, выбегая из-за укрытия с глазами, горящими от предвкушения предполагаемого преимущества.

Внезапно он споткнулся, запутавшись в проволоке, которую незаметно натянул посреди тропы Дриззт, и повалился лицом вниз. В то же мгновение Дриззт навалился на него, острием скимитара коснувшись горла Берг'иньона.

- Я тоже так считаю, - мрачно ответил он.

- Итак, победитель - Дриззт До'Урден! - возвестил мастер Хатч'нет, направляя на лицо поверженного сына Дома Баэнре голубой свет. А затем погасил широкую улыбку Дайнина своевременным напоминанием:

- Старшим сыновьям стоило бы остерегаться таких искусных вторых сыновей!

* * * * *

Хотя Дриззт не слишком гордился своей победой на втором году, но несомненный рост мастерства приносил ему удовлетворение. Он не упускал любую возможность позаниматься, отдавая этому все свое время, свободное от утомительного прислуживания старшим студентам. С течением лет эти обязанности несколько сократились: самая тяжелая работа доставалась более младшим студентам, и Дриззт все больше времени уделял индивидуальным занятиям фехтованием. Он упивался танцем скимитаров, согласованностью своих движений. Скимитары были естественными его друзьями, единственным, чему можно было доверять.

И на третий год он тоже выиграл великое состязание, и на следующий год - тоже, несмотря на все заговоры и козни, чинимые против него. Для преподавателей стало очевидным, что никто в классе не способен победить его, и еще через год он участвовал в состязании студентов на три года старше его. И он опять стал победителем.

В Академии, как ни в одном другом учреждении Мензоберранзана, царили строгие порядки. И каким бы вызовом этим порядкам ни выглядело мастерство Дриззта во владении оружием, срок пребывания его в качестве студента не мог быть сокращен. Как воин он должен был пробыть в Академии десять лет - не такой уж большой срок, если сравнить с тридцатью годами, которые проводили здесь студенты-маги Магика, или с пятьюдесятью годами, составляющими срок обучения жриц в Арах-Тинилите. Если воины начинали обучение в юном возрасте, около двадцати лет, то маги - не раньше двадцати пяти, а священнослужительницы и вовсе в сорок.

Первые четыре года в Мели-Маджере посвящались искусству одиночного боя, обращению с оружием. Здесь учителя не могли дать Дриззту ничего, что не было бы уже преподано ему Заком.

После этих четырех лет, однако, занятия стали более содержательными. Молодые дроу-воины полных два года отдавали освоению тактики сражения плечом к плечу с другими воинами, а следующие за этим три года они применяли эту тактику на практике, сражаясь как вместе с магами и священницами, так и против них.

Последний год в Академии как бы подводил итог образованию. Первые шесть месяцев студенты проводили в магике, изучая основы магии, а вторые шесть месяцев, как прелюдия к выпуску, были отданы учебе под руководством жриц Арах-Тинилита.

И все это время их преследовала все та же риторика, вдалбливание принципов, столь дорогих для Паучьей Королевы, все те же лживые измышления о ненависти, призванные постоянно держать дроу в состоянии контролируемого смятения.

Для Дриззта Академия стала его убежищем, пространством для учебы, заключенным в непроницаемый для других кокон, созданный вихревыми движениями его сабель. Внутри адамантовых стен, воздвигнутых с помощью этих сабель, Дриззт мог не замечать царящих вокруг несправедливостей, мог как-то оградить себя от слов, которые отравляли его душу. Академия стала средоточием честолюбия и обмана, питательной средой для ненасытной, всепожирающей жажды власти, которая отличала жизнь каждого дроу.

Дриззт обещал себе, что его это не коснется.

Однако шли годы, битвы из учебных все чаще превращались в настоящие, и Дриззт то и дело оказывался вовлеченным в ситуации, от которых не так-то легко было отмахнуться.

Поиск по сайту: