POV Марата. В выходной решили сходить к моим родителям в гости, а то что дома сидеть?

В выходной решили сходить к моим родителям в гости, а то что дома сидеть? Сережа, конечно, был недоволен, хотя я так и не понял, почему. Гадал-гадал, но в итоге ни к чему не пришел. Хотя посещала мысль, что он хотел совокупляться как кролики. Но, е-мое, мы же не животные.

- Привет, - весело произнес я, и в коридор вышла бабушка. Боже, и за что мне это? - Они еще не уехали? - тихо я спросил я отца.

- Она ждала, пока с тобой поговорит, - не очень радостно ответил отец.

- Что-то мне плохо, Марат… Может, уйдем? - закатил спектакль Сережа.

- Отчего же, молодой человек? - довольно вежливо спросила Элида.

- Послушайте, меня с детства учили уважать старших, но с вами это никак не удается. Не хочу брать грех на душу, - сказал Сережа.

- Я хочу с тобой поговорить, - обратилась она ко мне. Ну что сказать, это самое малое, что я могу сделать. Я кивнул, а Сережа встал свое слово:

- Нет.

- Мы просто поговорим, - успокоил я его.

- Нет, она опять начнет тебе что-то внушать, а расхлебывать потом мне… Ты снова впад…

- Ш-ш-ш, - я приложил указательный палец к его губам. - Все будет хорошо.

- Но…

- Я уже решил, - сказал я и жестом указал бабушке пройти в мою комнату.

- Я обиделся, - услышал я Сережу. - Слышал?

- Слышал, слышал, ты обиделся, - ответил я и закрыл дверь. - Я вас слушаю.

И тут начался длинный монолог…

- Я очень хотела сына. Не знаю, но я так любила мальчиков и всегда мечтала иметь сына. Конечно, твою маму я тоже любила и люблю, но сын - другое. Когда он родился, я так его оберегала, не хотела, чтобы он падал, не дай Бог что-то себе сломал. Внутри был огромный страх потерять его. Марат был замечательным, умным мальчиком. Когда твоя мама забеременела, ему было всего пятнадцать. Но он так о ней заботился, прикладывал руку к еще плоскому животу, а когда он вырос, он говорил с тобой, восхищался картиной. Он увидел твою ножку через живот, так стал прыгать по всей квартире и верещать: Я видел его ножку, видел! Это была такая сильная любовь. Однажды ночью он сорвался из дома, я ему говорю:

«- Ты куда?

- Мам, мой Маратик, мой мальчик».

Я еще удивилась, о ком он говорит. Потом он объяснил, что Ира в больнице, и мы вместе поехали. Как только вошли, он кинулся к стойке и стал расспрашивать, где Ира. Мы увидели твоего отца, и он сказал, что Ира может потерять тебя. Уж сейчас не помню из-за чего. Осложнения какие-то были, - рассказывала она, по лицу катились слезы. Мне было больно все это слышать. Так хотелось, чтобы такой замечательный человек, как дядя был сейчас с нами. - Тогда твой дядя упал на колени и стал молиться:

«- Боженька, спаси моего Маратика, пожалуйста. Взамен я отдам все, что ты хочешь, только спаси моего мальчика».

Я призывала его встать, но он меня не слушал. Он встал только когда пришел врач и сказал, что с тобой все хорошо. После этого он стал еще больше заботиться об Ире. Отказывался идти в школу, аргументируя тем, что Ире нужна его помощь. А уж когда ты родился, ему вообще крышу снесло. Он тебя и пеленал, и играл с тобой. Мог часами говорить с тобой, что-то рассказывать, а ты ему улыбался. Тогда он нежно щипал тебя за щечки и говорил: «Жизнь за них отдам». Тогда мне становилось страшно. Я боялась за его жизнь. Очень…, - слезу потоком шли, она перевела дыхание. Мое сердце сжималось от боли, слезы также застелили глаза. - А ведь твое первое слово было - Марат. Тебе тогда полтора года было. Вы были у нас, и Марат показывал тебе, как собрать машинку из конструктора. Собирал, потом разбирал и давал тебе. Ты смотрел на детали, улыбался и протягивал ему. Он еще раз показывал. Так несколько раз, пока он на твое очередное протягивание не покачал головой и пошел сел на диван. Ты посмотрел на детали, вздохнул. Мы краем глаза за тобой наблюдали. Гадали, соберешь или нет, но ты отложил детали и стал просто играться. И тут тихое: Малат. Все затихли, и ты снова повторил, но Марат смотрел телевизор и вовсе на тебя не обращал внимания. Ты подошел к нему и протягиваю собранную машинку, снова сказал: Малат. И он расплакался…, - тут бабушка разрыдалась. И мне боль сильно сжала сердце в тиски. Как же он меня любил... Как бы мне хотелось знать его. Боже, он безысходности выть хочется. - А потом случилась авария, и тогда я вспомнила старушку, которую встретила еще беременная Маратом. Она собрала милостыню, я бросил ей несколько монет, и вдруг она мне:

- У тебя в левом кармане десятка есть, дай на хлеб.

Я так испугалась. Дрожащими руками вытащила десятку и положила в ее картонку. Она взглянула на меня и сказала:

- У тебя сын слабеньким родиться. А потом он умрет, еще молодым. Умрет, - меня, словно убили в тот момент, я, испугавшись, убежала. Но после рождения сына, я как сумасшедшая искала ее. Встретила мальчика лет десяти, и он сказал, что женщина больная, что она всех пугает. И вообще, ее в больницу отвезли. Я нашла ее и пошла к ней. Но это была не старушка, а молодая женщина. Я еще удивилась, а она мне так яростно:

- У меня на шее три дармоеда сидят, а ты чего хотела. Мне так не повезло, как тебе.

- Мой сын…

- Ах, вот оно что, - ничуть не удивилась она. - Умрет твой сын, умрет!

- Нет!

- Мы все теряем, находим. Не ты первая кто потеряет свое дитя, - безразлично заявила она. Я ушла. Жила со страхом, что с Маратом что-то случится. И случилось, - снова поток слез, она буквально тряслась, я предложил принести ей воды, но она отказалась и сказала. Что сейчас успокоиться. И вот, успокоившись, она продолжила, - Он, бывало, звал тебя с ним полежать, поговорить. Марат очень любил лежать с тобой и просто разговаривать. Вы говорили, а потом засыпали в обнимку. Он тебя крепко прижимал к себе, а ты клал свои маленькие ручонки на него. Это была поистине чудесная картина. Однажды вы так и уснули, но вот ты проснулся и стал будить его, но он не просыпался, а ты прибежал к нам и сказал: Мама, а дядя такой холодный. Давай его еще одеялом накроем.

Он просто умер. Ох, это было ужасно. Ты никак не мог понять, куда делся твой дядя, когда вы приходили к нам, ты звал его, искал по комнатам, а его не было. Ты сидел в уголке и грустно смотрел на то место, где обычно он сидел. Так грустно, словно понимал, что его больше нет.

Нет, я не смог сдержаться, и слезы потоком прорвали плотину, я плакал взахлеб. Все пытался перевести дыхание, успокоиться, но перед глазами вставала картина, как маленький мальчик ищет своего дядю, которого уже нет. Это чертовски больно. Особо когда осознаешь, что уже никогда не познакомишься со столь прекрасным человеком.

- После смерти Марата я снова встретила эту женщину. Она мне улыбнулась и так ехидно спросила: Что сына похоронила? Я тогда буквально возненавидела ее.

- Это был обмен. Обмен. Он обменял свою жизнь. Отдал за жизнь маленького мальчика. Твой внук, не так ли? - я машинально кивнула. - Да, это был обмен. Его жизнь, за жизнь малыша. Это был осознанный выбор. Он сам сказал, что отдаст все за его жизнь.

Она так долго говорила. Я ее слушала и все больше злилась и не знаю на кого. На нее, на Марата, на тебя. Но после этого меня буквально не покидала эта мысль: Это обмен. Так прочно засело в голове.

- Значит, это она внушила ненависть ко мне? - спросил я.

- Нет, разум вообще сложная штука. Наверно я сама себя в этом убедила. Так было проще принять смерть сына. Наверно, - она пожала плечами. И знаете, впервые я осознал, что она ни в чем не виновата. Мне стало ее так жаль. Она потеряла сына, единственного. И в чем ее вина? Если она стала злой, то тут только жизнь и виновата. Отняла единственного и столь желанного сына. - Я видел ее снова, случайно на улице. Она сказала мне: Он ждет тебя. Ждет. Но кто ждет, я так и не поняла.

- Мне все это сюжет фильма напоминает, - честно признался я. Вот все с это женщиной точно.

- Да. Но это правда. Уж не знаю, больная она была или нет, но случилось все, о чем она говорила. Мне порой кажется, не остановись я тогда, все было бы по-другому, - грустно призналась она. - Никто о ней не знает, ты первый.

- С чего такая привилегия? - поинтересовался я.

- Я не ведьма. Я прошу прощения, если причинила тебе боль. Но я задумалась о словах твоего… парня, - сказала она. - Марат убил бы любого за плохое отношение к тебе. Если я молилась о нем, то он молил небо, лишь о тебе. Не знаю, что за любовь такая, но сам видишь, какой сильной она была.

- И?

- Сейчас я просто прошу тебя не ненавидеть нас... мы были так глупы и сделали много ошибок, но пока есть время, мы хотим их исправить. Мы хотим вернуть своего внука, - слезно призналась она и, подойдя ко мне, обняла. Так, я впал в шок, но все же обнял в ответ. Мы простояли так немного, и я сказал:

- Хорошо.

До сих пор не верилось, что вдруг, и все уладилось. Когда мы вошли в гостиную, дед, склонив голову, подошел ко мне и обнял, я слегка улыбнулся. Сережа зло смотрел на меня, а потом и вовсе пошел на выход, пришлось со всеми попрощаться и пойти за ним. Но он же обиделся, поэтому шел он быстро, пришлось за ним бежать.

- А ну, хватит дуться, - сказал я, нагнав его и хватая за локоть.

- Помирились? Я рад, - промолвил он, пытаясь выдернуть руку из захвата, но тщетно. Я притянул его к себе и поцеловал. На поцелуй, как ни странно он ответил, но вдруг перестал.

- Что такое?

- Там человек, - сказал он мне и пошел к кустам. Я шел следом и картина поразила. На земле лежал парень, весь в крови, лицо напоминало месиво. Боже, что с ним сделали? Сережа быстро набрал скорую помощь. На удивление «скорая» быстро приехала и отвезла парня в больницу. Разузнав, куда его повезут мы поехали за ними. Ну что сказать? Мы всю ночь провели в больнице. Врачи выходили, но ничего не говорили, просто молча, уходили и это неимоверно бесило. Я уж думал, парень там умер, а они говорить не хотят. Но как выяснилось ближе к утру, у парня множество ушибов, трещин, сломана рука, пару ребер. Разрыв селезенки, потеря крови, сотрясение мозга и, кажется, список можно продолжать. Просто не представляю, как он оказался под окнами нашего дома. Кто его избил или избили ли его вообще. Мне казалось, он из балкона сиганул.

Ну в полицию сообщили, и как выяснилось никто такого парня не разыскивает, а когда пробили по документам оказалось парень вообще живет один, родственников не наблюдалось. Полиция, конечно, обещала все выяснить, но зная их пофигистическое ко всему отношение, то результата долго придется ждать либо мы его вообще не получим.

Парень по документам звался - Светлов Марат Геннадьевич, двадцать пять лет. Хоть что-то узнали о нем. Пока он был без сознания, мы решили поехать домой, и попросили в случае чего предупредить сразу нас.

И стоило нам уставшим, выйти из больницы как мы встретили моих родственников.

- Марат? Что случилось? - испуганно спросила Элида.

- Мы вчера нашли избитого парня и вызвали скорую, - зевая, проговорил Сережа. - Извини, но я чертовски спать хочу.

- Да, конечно, - сказал дед и, попрощавшись, мы ушли. Доехав наскоро домой, мы приняли душ и легли спать. Благо сегодня было воскресенье. Уснул я со странным чувством, будто нашел что-то весомое. Но разве я что-то искал? Нет, тогда совсем ничего не понимаю. Однако всему свое время.

Замена

Поиск по сайту: