Часть пятая

I

Многих унесла война, но все же на Татарский хутор вернулись иные казаки, включая и Петро Мелехова. От него-то и узнали, что Григорий подался к большевикам. К зиме сюда, в здешнюю глухую тишину, стали доползать тревожные слухи о гражданской войне, вспыхнувшей под Новочеркасском.

II

Прежде чем окончательно перейти на сторону больше­виков, Григорий еще немало колебался. В октябре он позна­комился с казаком Извариным, который проповедовал ав­тономию казаков, т. е. выступал за создание независимого Донского государства, которым бы управлял казачий Круг. Все изменилось, когда Мелехов встретился с Федором Под- телковым. Тот уверил Григория, что в автономии власть будет принадлежать атаманам, а казакам нужна народная власть.

III

Все бежавшие от большевистской революции стягива­лись к Новочеркасску, рассчитывая на помощь казачества. Здесь же оказался и Каледин, которому приходилось кон­тролировать ситуацию самому, поскольку Корнилов закре­пился в Ростове. На Украине и в Воронеже собирались силы красногвардейцев, намеревавшихся нанести удар по засев­шим на юге генералам.

IV

Бунчук держит путь в Ростов. По дороге он ненадолго останавливается в Новочеркасске, где навещает старушку мать. Переночевав у нее, он с тоской покидает родной дом. В Ростове Бунчук находит здание парткома, где партийное руководство обсуждает с ним создание красногвардейской пулеметной бригады. У Бунчука остались приятные впе­чатления от беседы с большевиком Абрамсоном, который каким-то чудом совмещал в себе и революционную злость, и трогательное участие к людям.

V

Первоначально в ученики к Бунчуку определили 15 че­ловек, но затем приписали шестнадцатого. Рабочий был очень удивлен, увидев, что этим учеником оказалась мо­лодая женщина Анна Павленко. Пулеметчик занимался с каждым из учеников старательно, но с Анной — особен­но старательно. Он видел, что влюбляется в нее, но не смел себе в этом признаться.

VI

В конце ноября началось наступление белых (преиму­щественно калединцев и алексеевцев) на Ростов. Пулемет­чикам предстояло первым встретить белогвардейцев на под­ступах к городу. Перед Бунчуком стояла сложнейшая зада­ча — обегать огневые позиции и проверять, как справля­ются с первой боевой задачей его ученики. Трудности были у всех, каждый допускал те или иные ошибки. Пулеметчи­кам удалось обеспечить прикрытие для контратаки, но ис­ход сражения вплоть до ночи был неизвестен.

VII

Бои вот уже шесть дней велись с переменным успехом. Бунчук много работал со своими учениками, важным он считал воспитать революционную стойкость и ненависть к врагам. Анне было неприятно убивать людей. Бунчук вну­шал ей, что она должна быть безжалостной к белым. Вско­ре выяснилось, что рабочий тяжело болен тифом. Состояние его стремительно ухудшалось.

VIII

Большевики планировали провести в станице Камен­ской казачий съезд, чтобы лишить наступавшего из Но­вочеркасска Каледина поддержки со стороны казачества. Иван Алексеевич и Христоня обходили своих хуторян-фронтовиков, приглашая на съезд. Согласились немногие, например отказом ответили Петро Мелехов и Митька Кор­шунов. Казаки верили, что на Дон идет войной «Русь», что­бы завладеть богатыми землями казаков. На съезде больше­вики внушали пришедшим необходимость совместной борь­бы против Каледина и других белых генералов.

IX

Решением съезда в станице власть была передана в руки Военно-революционного комитета (ВРК). Прибывшие для ареста участников съезда части 10-го полка попали на ми­тинг, который организовали сторонники большевиков. По­слушав ораторов, казаки Каледина отказались выполнять приказы своих командиров. Военно-революционный коми­тет принял решение направить делегацию в Новочеркасск.

X

Члены делегации были весьма враждебно встречены каза­чьими офицерами по прибытии в Новочеркасск. На перроне бе­лые собрали толпу, которую разжигали оскорблениями в адрес большевиков. Под конвоем делегатов доставили в зал област­ного правления, куда следом явился Каледин и его помощни­ки. Обсуждение передачи власти Военно-революционному ко­митету длилось долго. Сторонники Каледина настаивали на том, что за большевиками могут пойти только предатели.

XI

Окончательным решением донского белого правитель­ства был отказ выполнить требования ВРК. Правительство утверждало, что будет следовать народной воле, т. е. реше­нию казачьего круга, который соберется 4 февраля. Между тем белогвардейцы-чернецовцы (из войск под командовани­ем Чернецова) вынудили отступить Красную гвардию и за­хватили станицу Каменскую.

XII

Еще в станице Каменской Григорий Мелехов узнал, что совсем рядом его давний обидчик — Евгений Листницкий. Оказалось, что боль в сердце еще не прошла: Григорий лю­бит Аксинью и поэтому не может простить офицера. Однако Каменскую пришлось покинуть под натиском белогвардей­цев и отступать в Глубокую. Здесь Григорий, слушая разго­воры казаков, понял, как далеки они от реальной борьбы за народное дело: большинство боялось, как бы не стали рав­ны с ними в правах «мужики» (рабочие и крестьяне). Ран­ним утром белые вошли в Глубокую, вызвав беспорядочное бегство казаков. Сопротивление оказывали не многие, в их числе были Григорий и пулеметчица Анна. Решительные действия тех, кто рискнул выступить против чернецовцев, принесли победу красногвардейцам. Красные в обход при­казов командования устроили кровавую расправу над чернецовцами. Увиденное вызвало сильнейший протест Григо­рия.

XIII

Григорий вновь на родном хуторе, жаждет повидать родню и Аксинью. Отец внушает сыну, какой вред несут большевики казакам. Григорий спорит вяло — главным об­разом потому, что ему внушила отвращение расправа крас­ных над чернецовцами.

XIV

Общаясь с семьей, Григорий вновь испытывает гор­дость за свое казачье происхождение. На следующий день Пантелей отправился к куму и узнал от него весть о само­убийстве Каледина. С горя оба старика крепко выпили, так что потом, возвращаясь поздно вечером домой, пьяный Ме­лехов заблудился и в темноте въехал на лед Дона. Лед трес­нул, и кобыла вместе с санями утонула. Сам Пантелей едва уцелел.

XV

После восстания рабочих в Таганроге наступление Крас­ной гвардии стало более успешным. Корнилов известил Ка­ледина, что Добровольческая армия покидает Ростов и от­ступает на Кубань. В создавшейся обстановке Каледин сло­жил с себя полномочия и передал власть городской думе, после чего застрелился.

XVI

Три недели пробыв в беспамятстве, Бунчук оправился. Как оказалось, его перевезли в Царицын. Анна все это вре­мя ухаживала за ним. Болезнь сделала его капризным, так что женщине часто приходилось на него обижаться. Когда Бунчуку стало немного лучше, Анна перевезла его в Воро­неж.

XVII

После прибытия в Воронеж Бунчуку и Анне пришлось расстаться. Партия отправила девушку на агитационную работу в Луганск. Самому же Бунчуку предстояло вернуть­ся на Южный фронт, чтобы участвовать в наступлении.

XVIII

После смерти Каледина власть на юге захватил генерал Назаров, объявивший о мобилизации. Казаки неохотно от­кликнулись на призыв. Некоторые казачьи полки, побыв немного в бою, переходили на сторону большевиков, под­давшись агитации. Южный фронт вплотную приблизил­ся к Ростову, так что Корнилову пришлось бежать из горо­да. В одной из рот Корниловского полка шел Евгений Лист­ницкий, веривший в победу своего генерала. Сам Корни­лов в это время в штабе разрабатывал план отхода до Екатеринодара с целью соединиться с действующими там до­бровольческими отрядами. Несмотря на продуманные воз­ражения со стороны некоторых генералов, Корнилов насто­ял на своем. Генералы, выступавшие против похода на Ку­бань, остались на Дону, отколовшись от войска.

XIX

Красная гвардия вошла в станицу Кривянскую. Здесь большевики, включая Бунчука, арестовали главу казачьего Круга — Назарова. В дальнейшем, работая в штабе Сиверса в Ростове, Бунчук в редакции большевистской газеты вновь повстречал Анну. Анна предложила ему обосноваться у нее: здесь проживала ее родня.

XX

В марте Бунчука перевели на работу в Революционный трибунал, и это резко отрицательно сказалось на нем. Каж­дую ночь Бунчуку приходилось возить за город «врагов ре­волюции» и командовать их расстрелом. Заниматься этим Бунчуку не хотелось. Анна предложила ему перевестись на другую работу или идти на фронт. На это Бунчук возражал, что достаточно крепок, хотя и признал, что на фронте ему будет лучше. Вскоре его по собственной просьбе перевели на другую должность.

XXI

Волнения среди казаков начались на хуторе Сетраковом. Здесь остановился отряд красногвардейцев, которые, напившись, принялись грабить местных и вытворять раз­ные бесчинства. Казаки наспех собрали несколько отрядов из фронтовиков и наголову разбили отряд. Затем волнения прокатились по всем северным станицам Донецкого округа, которые отделились в самостоятельный Верхнедонецкий округ с генералом Алферовым во главе. Здесь повсеместно громились Советы и преследовались большевики.

XXII

На хутор Татарский вести о начавшейся «клочке» при­нес Валет, свидевшийся здесь с Мишкой Кошевым. Неко­торые большевики — в первую очередь Валет и Кошевой — приняли решение покинуть хутор. Валет сильно злился, что многие казаки не пошли с ними. Кошевой отнесся к это­му спокойнее.

XXIII

Григорий, Иван Алексеевич и Христоня отказались следовать за Валетом, отчего сейчас чувствовали себя не­ловко друг перед другом. Иван догадывался, что у каждого есть свои причины, однако для себя решил при случае пере­браться к большевикам. Все трое пошли на майдан (рыноч­ную площадь), чтобы послушать речи казаков. Здесь один из белых офицеров рассказывает о случае на хуторе Сетракове. Григорий хотел покинуть собрание, но его заметили и велели ему остаться. Хуторяне без долгих обсуждений выбрали атаманом Мирона Коршунова. Командиром реше­но было избрать Григория Мелехова, хотя многие выступа­ли против, из-за чего произошла небольшая свалка. Каза­ки стали записываться в войско, к ним примкнул и Христо­ня — но не воевать, а «поглядеть».

XXIV

Петро Мелехов отправился на встречу с Федором Лихо­видовым, новым атаманом станицы Сетраково, человеком редкого ума и силы, имевшим в прошлом большие связи с первыми лицами империи и выполнявшим секретные по­ручения правительства. Петро предложил Лиховидову во­енную помощь своего хутора, но тот отказался, сказав, что помощь понадобится позднее, а также велел собрать больше людей. Ближе к Пасхе на хутор пришли дурные вести: над­вигалась война с красногвардейцами. Григорий и Христоня в смятении.

XXV

Красногвардейцы отступали из Ростова. Бунчук физи­чески уже оправился и был в строю, хотя внутри него что-то необратимо изменилось. Единственный человек, к которо­му он не стал равнодушен, — Анна. Но она во время одной из атак погибла.

XXVI

После смерти Анны Бунчук какое-то время жил как во сне. Товарищи поддерживали его, по сути дела направляли все его действия: говорили «Ешь» — он ел, говорили «Спи», он ложился спать. Красногвардейцам приходилось на юге все хуже: под натиском немецких оккупантов они уходили с Украины через Подонье под обстрелом казачьих отрядов и немецких аэропланов. Многие эшелоны гибли в результа­те диверсий.

XXVII Материал с сайта http://iEssay.ru

Чем ближе к донским станицам приближались крас­ногвардейцы, тем более настороженно и даже враждебно солдат встречали местные. Некоторые люди наивно спра­шивали, правда ли, что красные пришли выбивать здешнее население? Солдаты узнали, что все советы на Дону разо­гнаны и власть передана атаманам. Вскоре красные замети­ли казачий разъезд и стали ждать нападения.

XXVIII

Окруженные красногвардейцы получили от казаков из­вестие о готовности вести переговоры. Поскольку среди бой­цов насчитывалось много казаков, большевистское коман­дование, намеревавшееся вступить в бой с контрреволю­ционерами, никто не поддержал. Казачий подъесаул велел большевикам сдавать оружие. Большинство послушалось приказа, небольшую группу солдат во главе с упорствовав­шим Бунчуком обезоружили силой. После этого дружелюб­ное отношение к красным сразу же сменилось враждебным: людей как скот согнали в какую-то лавочку и заперли там. Не давая им объяснений, казаки принялись решать судьбу красногвардейцев. Вынесено было решение — убить всех.

XXIX

Красногвардейцы узнали об уготованной им участи. Все страшно злились на собственную доверчивость. Позд­но ночью страсти немного улеглись, многие принялись вспоминать о своей прежней казачьей жизни на хуторе. Бунчук вспоминал о матери и Анне, но молча. Сквозь сте­ну сарая пленники услышали, как пришли хуторяне рыть им могилы.

XXX

Поутру на хутор прибыл отряд Петро Мелехова. Петро узнал о пленении красногвардейцев и готовящейся казни. Кое-кто из отряда Бунчука вызвался в палачи на предстоя­щей расправе. Григорию Мелехову поначалу было страшно смотреть на казнь, но слова одного из командиров — Под­телкова, обращенные к нему, задели за живое. Григорий с чувством своей правоты обличил красных в измене наро­ду и в бездумной жестокости. Подтелков перед повешени­ем обратился к казакам с речью, доказывая, как обманули их офицеры. У него из-под ног спешно выбили скамеечку, но он доставал ногами до земли: пришлось вешать больше­вика во второй раз.

XXXI

Неподалеку от станицы Каргинской Мишку Кошево­го и Валета поймали казаки. Валета убили на месте, а Ко­шевого взяли в плен. Его затем публично высекли розгами, чтобы «исправить», т. е. выбить из его головы большевист­ские идеи и вновь включить в казачество. Валета похорони­ли с какой-то своеобразной жалостью к «мужику».

Поиск по сайту: