|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Космический центр имени Джонсона
Хьюстон, ТХ 77058
Джейн Макгрегор Кенмор-авеню, 3335 Чикаго, IL 60657
10 мая 2002 г.
Уважаемая миз Макгрегор! К сожалению, Вы не удовлетворяете необходимым требованиям для работы астронавтом в космической программе НАСА. Несмотря на то что Вы закончили Гарвард по специальности квантовая физика, мы тем не менее предъявляем к астронавтам другие и очень строгие требования, в частности:
• Не меньше 1000 часов пилотирования реактивного воздушного корабля; весьма желателен опыт летных испытаний. • Физическая подготовка — 1-й космический класс НАСА, аналогичный 1-му военному или гражданскому авиационному классу и включающий следующие нормы: острота зрения — 20/70 и выше без коррекции, 20/20 с максимальной коррекцией (на каждый глаз). Кровяное давление — 140/90 в сидячем положении. • Рост от 160 до 190 см. Конкурс на место астронавта очень высок. Рекомендуем Вам попробовать еще раз после выполнения некоторых из этих требований.
С наилучшими пожеланиями, Мэтт Тоддсон, специалист по найму, НАСА.
Понятия не имею, что мне теперь делать. Позвонить Кайлу? Накричать на него? Сказать себе, что он все-таки не Положительный персонаж, а еще один Майк? Не верится, что это опять случилось со мной — в который раз. Моя жизнь все время движется по кругу: увольнения, измены, затем снова увольнения и снова измены. Ну как отвязаться от собственной кармы? Даже совершение в промежутке между очередным увольнением и очередной изменой тяжкого преступления не смогло разорвать этого круга.
Кайл избавляет меня от необходимости делать выбор: он звонит первым. — Послушай, я хочу извиниться за свое поведение в тот вечер, — начинает он, имея в виду нашу ссору из-за «Максимум Офиса». — Мне плевать, — тут же зверею я. — Я хочу знать, почему ты мне врал. — Врал? Ты о чем? — Я знаю, что у тебя дома девчонка. Я ее видела. — Ты что, шпионишь за мной? — ошеломленно спрашивает Кайл. — Не увиливай. Кто она? Очередная подружка? Невеста? Надо мной витает Призрак Майка. Злость рвется наружу, бурлит и переливается через край. Во мне сосредотачивается вся испанская инквизиция. — Джейн, успокойся, — твердо говорит Кайл. — Если ты о Лоре, это моя восемнадцатилетняя двоюродная сестра. Она приехала на выходные, посмотреть колледжи. — Ха. Твоя сестра, — усмехаюсь я. — Ты же помнишь Лору. По-моему, когда ты видела ее последний раз, она еще носила пластинку на зубах и короткую стрижку. Бешенство стихает: я вспоминаю, что у него действительно есть двоюродная сестра, блондинка по имени Лора. А не виделись мы... в общем, много лет. — Твоя сестра, — фыркаю я, все еще недоверчиво. — Что? Ты знаешь меня всю жизнь и думаешь, что я стану спать с другой прямо у тебя под носом? Ты думаешь, я снова бы начал встречаться с тобой — сестрой лучшего друга, — если бы хотел поразвлечься с подростком? Вот за кого ты меня держишь? Я вдруг чувствую себя круглой дурой. Больше всего на свете мне сейчас хочется машину времени, чтобы отмотать минут десять назад. — Мне казалось, ты знаешь меня, Джейн, — грустно говорит Кайл. — Но ты меня совершенно не знаешь. Слышатся короткие гудки. Похоже, я противоположность короля Мидаса. Все, к чему я прикасаюсь, превращается в дерьмо. Мне не нужно подтверждений, но Тодд все равно подтверждает: это действительно Лора, двоюродная сестра Кайла, которая приехала в гости. Я знала бы об этом, если бы не поругалась с Кайлом из-за «Максимум Офиса» и если бы спокойно спросила, вместо того чтобы следить за ним, словно какая-нибудь сумасшедшая ревнивая баба. Мне явно требуется помощь. Возможно, даже медицинская.
Пятница заканчивается тем, что я еду на электричке в Эванстон: мама упросила меня поужинать дома, потому что по телефону я с ней говорила «убитым» голосом Я не притворяюсь. Я и правда убита. Полиция и Кайл, отсутствие перспектив с работой и безденежье — вот что меня убивает.
Когда я приезжаю, в доме дым, хоть топор вешай. Папа тычет ручкой метлы в датчик пожарной сигнализации, ругаясь словами, которые обычно приберегает на декабрь, когда протягивает на крышу цветные фонарики. — Папа! Что тут творится? Где мама? — кричу я: бог знает что можно подумать, увидев, как папа размахивает метлой. — Твоя мама задерживается на работе. — Каждый звук папа произносит с преувеличенной отчетливостью. — Она сказала мне пожарить мясо. Ты представляешь?! Можно подумать, будто мама попросила его пожертвовать почку или продать себя на улице. Я захожу на кухню — из духовки валит дым. Окорок лежит прямо на решетке, без противня (его папа предусмотрительно оставил на столе), снизу мясо обуглилось, сверху сырое. Капли жира покрыли дно духовки черным ноздреватым налетом. — Папа, мясо нужно жарить на противне! — кричу я из кухни. В ответ — молчание. Потом раздается противный треск. Когда я возвращаюсь в прихожую, папа уже бросил разбитую пластмассовую коробку пожарного датчика на пол, метлу прислонил к стене, а сам вернулся в свое кожаное кресло — смотреть «Фактор О'Рейли». — Папа? Что будем делать с ужином? Не отводя глаз от телевизора, он роется в кармане и вытаскивает смятую десятидолларовую бумажку. — Вот. Иди, закажи пиццу. Папа не имеет представления о ценах. Он уверен, что семья из восьми человек может прекрасно питаться на пять долларов в день.
Мама приезжает через час. У нее в руках две толстые папки, набитые бумагами, и сумка с ноутбуком — сразу видно, кто теперь кормит семью. — Что-то горит? — Мама принюхивается. — Да нет, — отвечаю я, но злосчастный окорок выдает меня с головой. — Где отец? Такой строгий и сухой тон она использует только для серьезных разговоров. Видимо, сейчас не лучший момент спросить, можно ли мне переехать обратно в свою старую комнату.
* * *
Мы трое едим пиццу в относительной тишине. Мама сердита на папу, поэтому старательно делает вид, будто его здесь нет. Она смотрит на меня и совсем не замечает папу. Папа, как обычно, опустил голову и низко нагнулся над своей тарелкой, чтобы было удобнее запихивать в рот пиццу со скоростью света. — Фундамент снова перекосился, — произносит мама, адресуясь к некой точке над папиной головой. — Не представляю, где сейчас достать денег на ремонт, — бурчит папа с набитым ртом. — По-моему, нам нужно взять еще один кредит. Папа только фыркает. — Как вы там ладите с новой соседкой? — обращается ко мне мама. Доброжелательная и радушная хозяйка, как всегда. — Эта квартира! — тут же рявкает папа. — Сколько раз повторять, она тебе не по карману! — Прекрати донимать бедную девочку из-за ее квартиры! — вдруг кричит мама, и мы подпрыгиваем: мама редко повышает голос дома, а уж тем более за едой. — Она нашла себе соседку. Это признак финансовой сознательности. — Дорис, она все равно живет не по средствам. Если бы это зависело от меня, мы бы научили детей ценить деньги. Щеки мамы становятся свекольного цвета. — С каких это пор ты заботишься о воспитании? — гремит она. — Да ты в доме палец о палец не ударил. С чего это ты теперь так разволновался? Это я вырастила наших детей. Не ты! — Дорис, мне кажется, это не самая подходящая тема для ужина, — тихо говорит папа. Обычно мама понимает намек, берет себя в руки и извиняется, что не сдержалась, но не сейчас. — Ну ВСЕ! — выкрикивает мама и швыряет льняную салфетку на свой кусок пиццы. — Развод! — Дорис, — невозмутимо увещевает папа, — успокойся, пожалуйста. — Я устала быть спокойной, — заявляет мама. — Веди себя разумно, Дорис, — уговаривает ее папа. — На этот раз я так и сделаю, Деннис. Я ухожу. С этими словами мама топает по лестнице в спальню. Слышно, как она яростно выдвигает и задвигает ящики комода. — Пап? — Я вопросительно смотрю на него. — Не бери в голову. — Папа снова принимается за еду. — Последнее время она постоянно требует развода. — Может, стоит ее выслушать? — Скоро остынет. Папа продолжает жевать, а мама тем временем спускается вниз, волоча за собой большой чемодан на колесиках. — Прости, Джейн, что тебе пришлось при этом присутствовать, — говорит она и выходит через черный ход. Сидя за столом, мы с папой слышим, как она заводит свой «вольво»-универсал и выезжает из гаража. По темной улице проносятся фары. — А вещи она тоже каждый раз собирает? — спрашиваю я. — Нет, — качает головой папа. — Это что-то новое. Сбитая с толку и растерянная, я всю ночь лежу на диване и жду, когда вернется мама. Но она не возвращается. Утром выясняется, что мамы все еще нет, и папа, державшийся накануне с эдакой беспечностью, начинает волноваться. — Она вернется, — повторяет он, однако уже не так уверенно, как вчера вечером. — Попробуй позвонить ее сестре, — советую я. — Ладно, но позже, — соглашается папа, явно недооценивая ситуацию. — Если она сама не позвонит через час или два. Я со вздохом качаю головой. Звоню на работу и сообщаю, что заболела, а сама жду весь день и весь вечер, но мама так и не объявляется. Не зная, что делать, еду на электричке к себе, оставив папу в кресле у телефона.
В квартире яблоку негде упасть, из моего старого магнитофона громыхают мощные басы «техно», кто-то сдвинул мебель к стенам, и люди танцуют в центре гостиной. На кухне стоит пивной бочонок, в воздухе висит дым марихуаны. — РОН! — в бешенстве ору я, проталкиваюсь через толпу едва одетых поклонниц, вращающихся под какую-то ужасную танцевальную музыку, и налетаю на Ганешу, которая выписывает замысловатые круги, стоя на моей тахте. — Что здесь делает весь этот народ? — кричу я ей. Ганеша пожимает плечами: — Празднуем выход сингла «Засора»! Я нахожу Рона на пожарной лестнице; он курит косяк и треплется с парнями из своей группы, Рассом и Джо. — Убери их всех отсюда! — требую я. — Слышь, Джейн, расслабься. Обычная вечеринка. — Рон, это МОЯ квартира. Ты не имеешь ПРАВА никого в нее приглашать. Как раз в этот момент из гостиной доносится грохот. Похоже, кто-то разбил мои антикварные фарфоровые часы в форме кошки. — По-моему, вам всем пора уматывать. — Ну, старушка, успокойся. — ЭЙ! — ревет кто-то у нас над головами. Это Хозяин Боб. — ЧТО ВИ ТАМ ДЕЛАЕТЕ? — Отмечаем, чувак! — отзывается Рон. — Хочешь холодненького? Рон предлагает Хозяину Бобу пиво через два этажа. Хозяин Боб на секунду задумывается. — Я СИЧАС ВНИЗ, — решает он, затягивая пояс розового махрового халата. Чудесно. Превосходно. Только этого мне и не хватало. — Вот видишь, Джейн? С людьми надо по-хорошему, они поймут, — наставительно говорит Рон. — К чему вся эта агрессия? — ЭТО НЕ АГРЕССИЯ, — ору я. — Старуха, тебе жизненно необходимо напиться, — советует Джо. — Я звоню в полицию, — угрожаю я, но сама себе не верю. — Джейн, может, тебе нужно поспать? — Рон кладет руку мне на плечо, я спихиваю ее. — У Рона разбито сердце, — говорит Расс. — Его, может, пожалеть нужно. — Ага, вечеринка называется «выход песни» дробь «скатертью дорога, сучка», — разъясняет Джо. — Ты, не смей так о Мисси, — предупреждает Рон. — Мне плевать, как называется эта вечеринка, — она закончена, — твердо объявляю я. — Ну что? Разве я не говорил, что она все еще по мне сохнет? — Рон обращается к Рассу и Джо; те понимающе кивают. — НЕПРАВДА, — протестую я. — Джейн, все видели, как ты ревновала к Мисси, а теперь, когда она ушла, ты собралась подбить под меня клинья. Но послушай, все КОНЧЕНО, ПОНИМАЕШЬ? Просто меня к тебе не тянет. — Рон сочувственно треплет меня по плечу. — Тебе пора начать новую жизнь. — Я начала новую жизнь, — беспомощно оправдываюсь я. — Это ты вечно ко мне приходишь. Это ты ко мне переехал. — Я переехал ради Мисси, — парирует он. — Меня к тебе уже давно не тянет, — возмущаюсь я. — Конечно, куколка. Конечно, конечно. Мне становится противно, и я возвращаюсь внутрь. Хозяин Боб не рискнул спускаться по шаткой пожарной лестнице и зашел через широко распахнутую входную дверь. В одной руке у него уже пиво. — Зачти это в уплату долга, — говорю я. — О, ТИ МНЕ НАПОМНИЛА. — Хозяин Боб роется в кармане халата, наконец вытаскивает скомканную бумажку и подает мне. — Что это? — Я беру ее двумя пальцами. Все, что коснулось его халата, инфицировано. — УВЕДОМЛЕНИЕ О ВИСЕЛЕНИИ, ДА? ТИ ЗДЕСЬ НЕ ЖИВЕШЬ. — Где ты на этот раз проигрался? Хозяин Боб пожимает плечами: — СОБАЧЬИ БЕГА. — Прекрасно. Просто прекрасно. — ЭХ, МОЙ ПЕСИК ПОШТИ ВИИГГАЛ. — Это нечестно, Боб. — ДЖЕЙНЗ, МОЙ БГАТ, ОН ПЛАТИТЬ ДВА МЕСЯЦА ВПЕГЕД ЗА ТВОЮ ХОГОШУЮ КВАГТИГУ. ЧЕГЕЗ НЕДЕЛЮ Я МЕНЯЮ ЗАМКИ, ДА? ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ ПГЕДЛОЖИТЬ БОЛЬШЕ, А? — Боб, я не буду конкурировать с твоим братом. Похоже, спорить с ним бесполезно. Он поднимает пиво, как будто провозглашает тост за мое выселение, и делает большой глоток. Сквозь грохот музыки доносится звонок телефона. Я еле раскапываю трубку под грудами использованных салфеток. Это мама. — Просто хотела проверить, все ли у тебя в порядке, — говорит она. — Мама, конечно, у меня все хорошо, но где ты? Я забираюсь в шкаф в прихожей: там относительно тихо. — Со мной все нормально, не переживай. — Мам, папа правда беспокоится о тебе, ему действительно жалко, что так вышло, — уверяю я, хотя он ничего подобного о своих чувствах не говорил. — Джейн, у нас с отцом давно что-то разладилось. — Мам... — И мне нужно какое-то время, чтобы все обдумать, — добавляет она. — Мам, может, тебе стоит поговорить с папой? — Скоро поговорю, обещаю. Кто-то налетает на дверь шкафа, и я пропускаю следующие мамины слова. — Что? — кричу я в трубку, но слышу только гудки. Потрясенная, я выползаю из шкафа. Неужели бывает хуже? Поднимаю глаза и вижу, что Ганеша намотала на голову мой шарф. Оглядев танцующих, замечаю в толпе еще кое-какую свою одежду. Когда я вхожу к себе в комнату, полуодетая парочка на моей незастеленной кровати перемешивает физиологические жидкости. — Эй, вы! — ору я. — Оба вон отсюда! Они даже не вынимают языки друг у друга изо рта, чтобы взглянуть на меня. Комната превратилась в зону бедствия. Мой платяной шкаф обчистили, вещи разбросаны по полу, или беспорядочно висят на дверце, или примяты под парочкой, совокупляющейся на моей кровати. Когда я пытаюсь вытащить из-под них свои любимые джинсы, сквозь грохот техно пробивается мощный стук в дверь. Я протискиваюсь через толпу к входу — на пороге стоит полицейский. Я чуть не падаю в обморок. Жду, что он протянет мне ордер на арест за кражу со взломом. Вместо этого он, положив руки на пояс в нескольких дюймах от огромного пистолета, сообщает: «Поступила жалоба на шум, мэм». Нажаловалась, само собой, миссис Слэттер. Я уверена, что теперь, вернувшись из Лас-Вегаса, она звонит в полицию каждый час — учитывая количество народа в моей квартире. Быстро оглянувшись, я вижу происходящее его глазами: громоподобная забойная музыка, сотрясающая стены; полная квартира пьяных, буйных девиц, курящих травку; Боб в своем розовом халате; Вишну, как раз в этот момент стягивающая с себя футболку... — Могу я поговорить с Джейн Макгрегор? Она здесь живет? — спрашивает меня офицер. — Э-э... — Я прикусываю язык. Если врать, так сейчас. — Я ее не знаю. — Джейн! — орет Рон из комнаты. — Джейн Макгрегор! Иди сюда, я тебя развеселю. Я его игнорирую. Полицейский смотрит на меня. — Джейн! — снова кричит Рон. — ДЖЕЕЕЕ-ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЙН! — Вы ее не знаете, я правильно понял? — скептически спрашивает полицейский. — Э-мм, — блею я. Рон подходит ближе, дико изгибаясь и вращаясь под танцевальную музыку. — Ладно, конечно, я сделаю потише, офицер, — обещаю я. — Сделайте потише сейчас, — требует он. — Хорошо, — соглашаюсь я, глядя, как Рон приближается к нам. — Сейчас. — Да. — «Сейчас» означает, что я не уйду, пока вы не приглушите музыку, — объясняет он. Когда Рон закручивается в финальном па, загнутые носки его туфель цепляются за широкие отвороты безразмерных штанов. Он яростно машет руками, словно тощая ощипанная пичуга, которая пытается взлететь. Будто в замедленной съемке я вижу, как на меня рушится его длинное, жилистое тело с перекрученными конечностями. Рон врезается в меня, я падаю на офицера, мы вваливаемся в прихожую, от удара в воздух взлетает пакетик с белыми таблетками. Мы приземляемся друг на друга, на нас сыплется снежок из белых таблеток экстази. Офицер громко кряхтит и поднимается на ноги. — Ну, это вы зря, — вздыхает он, стряхивая с груди мелкие белые таблетки, потом хватает меня за руку и поднимает. Рон, известный мастер выходить сухим из воды, показывает на меня: — Это не мои, офицер. Это ее. Он опередил меня примерно на полсекунды. Просто от удара я сбилась с дыхания. — Вы поверите, что это аспирин? — выдавливаю из себя я. Офицер рассматривает одну таблетку. — Точно, аспирин. — Он берет меня за руку. — Пройдемте. — Пройдемте? Куда? — Я вынужден арестовать вас обоих, — отвечает офицер. — Только без фокусов, ясно? Мне и так не приходит в голову ни один фокус.
Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.015 сек.) |