ЛАВИНА ПОКАТИЛАСЬ

Весной 969 г. левобережные печенеги осадили Киев. Для Ольги и киевлян это было совершенно неожиданно, ибо повод для нарушения мира был им неизвестен.

Киев оказался в отчаянном положении, а войска, которое привел по левому берегу воевода Претич на выручку престарелой княгини, было явно недостаточно для отражения противника. Но когда печенежский вождь вступил с Претичем в переговоры, то выяснилось, что война основана на недоразумении.

Партия княгини и не помышляла о войне с Византией, и "отступиша ««Д.С. Лихачев, указывая на невнятность текста летописи, предлагает читать «отступиша» и т.д. (см.: ПВЛ. Ч.II. С.314).Но мир был заключен уже Претичем; поэтому правильнее считать, что имелось в виду то положение, которое было во время осады. Тем самым чтение «отступиша» сохраняется»» печенези от града", а то нельзя было даже напоить коней в речке Лыбеди. После этого благополучного исхода Ольга отозвала сына из Болгарии. Тот, посадив свою рать на коней, вернулся в Киев; за это время печенеги ушли в степь, и «бысть мир» ««Все авторы почему‑то считают, что Святослав разгромил печенегов, хотя с ними уже был заключен мир. Но в летописи стоит «прогна печенеги в поли». Видимо, одной военной демонстрации было достаточно, чтобы печенеги удалились в недосягаемую для русов степь, благодаря чему был достигнут мир, желанный всем, кроме Калокира»».

Однако Святославу в Киеве было неуютно. Нестор приписывает это его неуживчивому характеру, но надо думать, что дело обстояло куда трагичнее. 11 июля скончалась Ольга и была похоронена по православному обряду, причем могила ее не была отмечена, хотя по ней плакали «…людье вей плачемь великомь».

Иными словами, Ольга вела себя как тайная христианка, а в Киеве было много и христиан, и язычников. Страсти накалялись.

Что делал Святослав после смерти матери, летопись не сообщает, а вернее, умалчивает. Но из последующих событий очевидно, что Святослав не просто покинул Киев, а был вынужден его покинуть и уйти в дунайскую оккупационную армию, которой командовали его верные сподвижники: Сфенкел, Икмор, Свенельд. Имена не славянские и не христианские, следовательно, россомонские. Это указывает на то, какой из этнических компонентов Руси поддерживал языческого князя.

На княжеские столы были посажены внуки Ольги: Ярополк — в Киеве, Олег — в Древлянской земле, а Владимир, сын ключницы Малуши, плененной при покорении древлян, — в Новгороде, потому что туда никто не хотел идти из‑за буйного нрава новгородцев. Но для самого Святослава места на родной земле не нашлось. Это не домысел. Если бы Святослав в июле 969 г. собирался бороться с греками, он не стал бы терять темп. Если бы он чувствовал твердую почву под ногами, он вернул бы войско из Болгарии. Но он не сделал ни того, ни другого… и началась серия проигрышей.

Императрица Феофано влюбилась в красавца Иоанна Цимисхия. В ночь с 10 на 11 декабря заговорщики с помощью слуг императрицы проникли во дворец и зверски убили Никифора Фоку; Цимисхий, став императором, сослал Феофано, рискнувшую всем ради него, и непосредственных убийц Никифора, роздал свое огромное состояние окрестным земледельцам и прокаженным, увеселил народ праздниками и сместил с постов приверженцев Фоки. Главный козырь Калокира и Святослава был выбит.

Святослав перебросил во Фракию отряд из союзников — венгров и болгар ««См.: Чертков Л. Указ. соч. 217— 220»».

Полководец Цимисхия Барда Склир разбил этот отряд у Аркадиополя, после чего венгры ушли домой, а болгары разочаровались в русах. Тем не менее зимой 970/971 г. Святослав направил отряд в Македонию, видимо, для того, чтобы обрести плацдарм для сторонников Калокира. Но таковых не оказалось. Хуже того, подстрекаемые греческими эмиссарами, болгары восстали против русов.

Святославу пришлось снова брать Переяславец, где он оставил отряд во главе со Сфенкелом, Калокира и царевича Бориса, а сам в низовьях Дуная укрепил город Доростол, лежавший на границе Болгарии с землей уличей.

Новый план Святослава был вполне реален. Потеряв надежду удержать всю Болгарию и обеспечить победу Калокиру, он решил закрепиться в устье Дуная, на окраине Руси, где он мог бы стать независимым от киевлян. Если бы Болгария восстановилась как самостоятельное царство, отражающее натиск греков, то устье Дуная осталось бы за языческой Русью. Ради этого Святослав вступил в переговоры с Цимисхием, которые он вел в грозном тоне, требуя, как тогда было принято, дани. Но Иоанн Цимисхий был опытный дипломат и первый полководец своего времени. Он усыпил бдительность русского князя переговорами, занявшими всю зиму, а весной 971 г. начал кампанию вполне неожиданно для Святослава. 300 греческих кораблей с огнеметными машинами вошли в Дунай, а сухопутная армия — 15 тыс. пехоты и 13 тыс. всадников — прошла через не охранявшиеся русами теснины в Балканах и осадила Переяславец. На третий день штурма крепость пала. Небольшая часть русов во главе с Сфенкелом пробилась и ушла на соединение с главными силами. С ними ушел и Калокир. Царевич Борис сдался грекам. Цимисхий отпраздновал пасху в завоеванном городе.

После этого вся Болгария восстала против Святослава, которому за неимением конницы оставалось только запереться в Доростоле. Греки окружили русов с суши и с Дуная, но русы сражались столь отчаянно, что только атака латной конницы спасла Цимисхия от поражения. Наконец голод и потери заставили Святослава заключить мир за свободный пропуск русских ладей из блокированного Дуная и доставление пищи изголодавшемуся гарнизону. В августе 971 г. русы покинули Болгарию.

Поиск по сайту: