|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Глава 38. КассияМне сложно сосредоточиться на строчках перед собой, в то время как я представляю, о чем там разговаривают в ночи за пределами пещеры. Я обнаруживаю, что снова читаю поэзию, следующую часть стихотворения Недосягаем ты – но я: Осталось Море - малый путь Для ободрённых ног. Товарищ детских игр, трудись! Отныне пусть я вновь Пушинкой стану для тебя – Легчайшей из всех нош. На этом стих обрывается, хотя я могу утверждать, что дальше шли и другие строфы. Следующая страница вырвана из книги и утеряна. Но даже в этих кратких строчках я слышу, что поэт разговаривает со мной. Ушедши, она или он по-прежнему имеет голос. Почему я так не могу? Я внезапно осознаю, чем меня так привлекает творчество этого автора. Не только сами слова, но их значение, чувство того, как она умеет вставить слова в нужное место и сделать их своими собственными. Но сейчас не время для этого, напоминаю я себе. Следующая коробка полна книг, похожих одна на другую; все они содержат слово ГРОССБУХ на кожаной обложке. Я беру одну книгу и пробегаюсь глазами по строчкам: Тринадцать страниц истории, за пять синих таблеток. Плата посреднику: одна синяя таблетка. Одно стихотворение, Рита Дав, в оригинальной печати, за информацию о действиях Общества. Плата посреднику: право доступа к обменной информации. Один роман, Рэй Брэдбери, третье переиздание, за один датапод и четыре оконных стекла с участка реставрации. Плата посреднику: два стекла. Одна страница из Библии, за три пузырька лекарства. Плата посреднику: ничего. Посредник провел личный обмен от своего имени. Значит вот как происходила торговля, и поэтому здесь так много разорванных книг и утерянных страниц.Фермеры собирали книги, но они же разрывали их, оценивали стоимость и обменивали по частям и кусочкам. Эта мысль огорчает меня, но, конечно, им просто приходилось заниматься этим. Так же как приходится архивистам, и пришлось мне, когда я сохранила таблетки и обменяла компас. Таблетки. Записки Ксандера. Спрятал ли он внутри что-нибудь секретное? Я разрываю пакет и раскладываю содержимое на две кучки на столе: синие таблетки отдельно, записки отдельно. Ни в одной из бумажек не говорится о чем-то секретном. Возможный род деятельности: чиновник. Возможность успешного будущего: 99,9 процентов. Возможная длительность жизни: 80 лет. Информация, открывающаяся строчка за строчкой, уже известна мне, либо я о ней догадывалась. Чувствую на себе взгляд. Кто-то стоит у входа в пещеру. Поднимаю глаза, направляю луч фонарика вдоль песчаного пола, одновременно запихивая таблетки и записки обратно в сумку. – Кай, - начинаю я. – Я только… Этот человек слишком высок, чтобы быть Каем. Напуганная, я освещаю его лицо, и он руками прикрывает глаза. Запекшаяся кровь покрывает руки вперемешку с голубыми линиями. - Хантер, - вскрикиваю я. – Ты вернулся!
- Я хотел убежать, - говорит Хантер. Сначала я думаю, что он имеет в виду Каверну, но потом понимаю – он отвечает на вопрос, заданный Инди перед тем, как мы начали взбираться на скалу – Что ты решил? - Но ты не смог уйти, - понимающе произношу я. Бумаги, лежащие на столе, трепыхаются, когда он подходит ближе. – Из-за Сары. - Она умирала, - отвечает он. – Не могла двигаться. - А остальные не стали вас дожидаться? – потрясенно спрашиваю я. - Не было времени, - объясняет Хантер. – Это могло угрожать всем беженцам. Те, кто был недостаточно быстр, чтобы бежать, решили сражаться. Но она была ребенком, и слишком больна. – Мышца на его щеке подергивается, и, когда он моргает, по щекам начинают течь слезы. Но он не замечает их. – Я составил соглашение с теми, кто остался. Я помогал им устанавливать взрывчатку в Каньоне, а они позволили мне остаться с Сарой, вместо того, чтобы ждать сражения, – он качает головой. – Я не знаю, почему ничего не сработало. Корабли должны были рухнуть на землю. Я не знаю, что сказать. Он потерял дочь и всех своих знакомых. – Ты все еще можешь пойти на равнину и найти остальных, - говорю ему. – Еще не слишком поздно. - Я вернулся, потому что обещал сделать кое-что, - отвечает он. – Там, в Каверне, я забылся. – Хантер подходит к одной из длинных плоских коробок на столе и скидывает крышку. – Пока я еще здесь, я покажу тебе, как добраться до Восстания. Пальцы покалывает от нетерпения, и я оставляю книгу лежать на столе. Наконец-то. Хоть один человек знает что-то реальное о повстанцах. – Спасибо тебе, - говорю я. – А ты пойдешь с нами? – Я не допускаю даже мысли о том, чтобы оставить его одного. Хантер смотрит на меня поверх коробки. – Здесь лежала карта. Ее кто-то забрал. - Инди, - догадываюсь я. – Она вышла совсем недавно. Не знаю, куда она могла пойти. - В одном из домов горит свет, - замечает Хантер. - Я пойду с тобой, - говорю я, кидая быстрый взгляд на Элая, который по-прежнему спал в углу пещеры. - Он будет в безопасности, - успокаивает Хантер. – Общество пока еще не пришло сюда. Я выхожу следом за ним из пещеры, потом вниз по скользкой тропинке. Мне не терпится найти Инди и отобрать то, что она скрыла от нас. Но, когда мы открываем входную дверь небольшого освещенного домика, то видим только Кая: свет от огня мерцает на его лице, пока он сжигает карту того места, куда я так хочу добраться.
Глава 39. Кай
Сначала я замечаю Кассию, следом за ней появляется Хантер, и я понимаю, что пропал. Даже если карта сгорит, Хантер все равно сможет объяснить ей, где находится Восстание. Она выхватывает карту у меня из рук и бросает ее на пол, топча ногами в попытке потушить пламя. Края рассыпаются кусочками черного пепла, но большая часть карты остается цела. Она выбирает Восстание. – Ты собирался скрыть ее от меня! – возмущается Кассия. – Если бы Хантер не вернулся, я бы ни за что не узнала, где искать Восстание. Я молчу в ответ. Что тут скажешь? - Что еще ты скрываешь? – спрашивает меня Кассия, и ее голос обрывается. Она поднимает карту, осторожно сжимая ее в руках. Так же она держала то стихотворение на Холме. – Ты солгал мне насчет секрета Ксандера, не так ли? О чем он? - Я не могу тебе сказать. - Почему? - У меня нет на это права, - отвечаю я. – Только он может рассказать. – Не только эгоизм удерживает меня от того, чтобы открыть Кассии секрет Ксандера. Я просто знаю, что он хотел сам рассказать ей обо всем. Я перед ним в долгу. Он знал мой секрет – что мой статус Отклонение от нормы – и никому о нем не рассказал. Даже Кассии. Это не игра. Мы не соперники, и Кассия – не приз. - Но здесь, на ней, - говорит Кассия, глядя на карту, - есть выбор. Ты собирался лишить меня – нас – возможности выбрать. Воздух в помещении наполнен резким и горьким запахом горелой ткани. Я с испугом замечаю, что Кассия смотрит на меня взглядом сортировщика. Анализирует факты. Подсчитывает. Я знаю, кого она видит – мальчика на экране в самом верху списка Общества. Не того, кто стоял рядом с ней на Холме, и кто обнимал ее при свете луны в ночном ущелье. - Где Инди? – спрашивает она. - Она выбежала на улицу, - отвечаю ей. - Я разыщу ее, - предлагает Хантер и исчезает за дверью, оставляя нас с Кассией наедине. - Кай, - начинает она. – Это же Восстание, – в ее голосе слышится возбуждение. – Неужели тебе не хочется стать частью того, что может изменить все? - Нет, - отрицаю я, и она отступает на шаг назад, как будто я физически ранил ее. - Но мы не можем убегать вечно, - настаивает Кассия. - Я прожил в покое многие годы, - говорю я. – Как ты думаешь, чем я занимался, вернувшись в Общество? – А потом слова начинают литься потоком, и я не могу остановить их. – Ты влюблена в саму идею о Восстании, Кассия. Но, в действительности, ты понятия не имеешь, что это такое. Ты не знаешь, что значит пытаться бунтовать и видеть, как гибнут все вокруг тебя. Ты не знаешь. - Ты ненавидишь Общество, - произносит Кассия. Она все еще пытается произвести вычисления, сложить какие-то цифры. – Но и не желаешь присоединиться к Восстанию. - Я не доверяю Обществу, и не доверяю повстанцам, - пытаюсь объяснить ей. – Я не выбираю никого из них. Потому что видел, на что способны и те, и другие. - Что же еще можно выбрать? – спрашивает она. - Мы могли бы присоединиться к фермерам, - предлагаю я. Но даже не уверен, что она вообще слышит меня. - Скажи, зачем? Зачем тебе нужно было лгать мне? Зачем хотел лишить меня выбора? Ее взгляд смягчился, и она снова смотрит на меня, как на Кая – человека, которого любит – и, в какой то степени, это даже хуже. В голове проносятся все причины, по которым я врал: потому что я не могу потерять тебя, потому что я эгоист, потому что я никому не доверяю, я не доверяю даже самому себе, потому что, потому что. - Ты знаешь, почему, - во мне неожиданно вспыхивает гнев. На все подряд. На каждого: Общество, Восстание, отец, я сам, Инди, Ксандер, Кассия. - Нет, не знаю, - начинает она, но я не даю ей закончить. - Страх, - говорю я, удерживая ее взгляд. – Мы оба боялись. Я боялся потерять тебя. А ты боялась тогда, в Городке, когда отняла у меня возможность выбирать. Она отступает назад. Я вижу по ее лицу, что она поняла, о чем я говорю. Она не забывала об этом. Я снова в той жаркой, наполненной светом комнате, с покрасневшими руками, в синей униформе. По спине стекают струйки пота. Я чувствую унижение, не хочу, чтобы она видела меня за работой. Желаю взглянуть наверх, поймать взгляд ее сверкающих глаз, и сказать, что это я, все тот же Кай. А не просто какой-то номер. - Ты сортировала меня, - продолжаю я. - А что еще мне было делать? – шепчет она. – Они наблюдали за мной. Мы уже говорили об этом на Холме, но здесь, в низине ущелья, все кажется иначе. Я ясно чувствую, что мне никогда не убедить ее. - Я попыталась исправить это. Я прошла весь этот путь, чтобы отыскать тебя. - Отыскать меня или Восстание? – переспрашиваю я. - Кай, - начинает она, и умолкает. - Прости, - говорю я Кассии. – Но это единственная вещь, которую я не смогу сделать ради тебя. Я не присоединюсь к Восстанию. Все, я сказал это. В темноте заброшенного дома ее лицо выглядит бледным. Где-то над нашими головами с неба просачивается дождь, а я думаю о падающем снеге. О картинках, нарисованных водой. О поэзии, пронизывающей поцелуи. Это слишком прекрасно, чтобы продлиться долго.
Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.007 сек.) |