Психология толпы

В науке известно множество попыток определения того, что же такое толпа. Огра­ничимся лишь несколькими из них. Я. Щепаньский, акцентируя прежде всего социо­логические признаки, полагал, что толпа в первую очередь представляет собой «вре-

Глава 1.3. Массовые психические состояния и проявления 55

менное скопление большого числа людей на территории, допускающей непосред­ственный контакт, спонтанно реагирующих на одни и те же стимулы сходным или идентичным образом» (Щепаньский, 1969).

Согласно очень близкому, но все-таки психологически более точному определе­нию Ю. А. Шерковина, толпа — это прежде всего «контактная внешне не организо­ванная общность, отличающаяся высокой степенью конформизма составляющих ее индивидов, действующих крайне эмоционально и единодушно» («Социальная пси­хология», 1975).

Среди общих психологических факторов существования толпы практически все­ми исследователями обычно отмечается устойчивая и подчас просто жесткая психо­логическая связь, объединяющая входящих в толпу людей. Образовавшаяся из сход­ных или идентичных эмоций и импульсов, вызванных одним и тем же стимулом, толпа не обладает установленными организационными нормами и каким-либо комп­лексом моральных норм. Влияние толпы на своих членов вытекает из природы воз­никшей между ними эмоционально-импульсивной связи. В толпе проявляется при­митивные, но сильные импульсы и эмоции, не сдерживаемые никакими этическими или организационными нормами.

В толпе, как и во всех иных формах массового стихийного поведения, мы встре­чаемся с проявлениями частичного исчезновения индивидуальных черт личности. Вследствие этого у людей сильно возрастает готовность к заражению и, одновремен­но, склонность к подражанию. Реакция на внешние стимулы направляется не рефлек­сией, а первым эмоциональным импульсом или подражанием поведению других лю­дей. Исчезновение рефлексивности, деиндивидуализация усиливают чувство общно­сти со всей толпой. Это влечет за собой ослабление ощущения важности этических и правовых норм. Толпа создает сильное ощущение правильности предпринимаемых действий. Обусловленные эмоциями способы действия не оцениваются критически. Господствующая в толпе эмоциональная напряженность увеличивает ощущение соб­ственной силы и уменьшает чувство ответственности за совершаемые поступки. Осо­бую силу толпе придает наличие конкретных оппонентов. «Нельзя понять историю, не имея в виду, что мораль и поведение отдельного человека сильно отличаются от морали и поведения того же человека, когда он представляет собой эту часть обще­ства» (Лебон, 1908).

Б. Ф. Поршнев писал: «Толпа — это иногда совершенно случайное множество лю­дей. Между ними может не быть никаких внутренних связей, и они становятся общ­ностью лишь в той мере, в какой охвачены одинаковой негативной, разрушительной эмоцией по отношению к каким-либо лицам, установлениям, событиям. Словом, толпу подчас делает общностью только то, что она "против", что она против "них"» (Поршнев, 1966).

Один из героев У. Фолкнера так воспринимал толпу, собравшуюся у тюрьмы, где держали негра, обвинявшегося в убийстве белого. Он видел перед собой «бесчислен­ную массу лиц, удивительно схожих отсутствием всякой индивидуальности, полней­шим отсутствием своего "я", ставшего "мы", ничуть не нетерпеливых даже, не склон­ных спешить, чуть ли не парадных в полном забвении собственной своей страшной силы...» (Фолкнер, 1973).

В результате воздействия всех названных выше феноменов члены толпы часто действуют как бы под влиянием гипноза. Однако, критикуя идеи Г. Лебона и 3. Фрей-

56 Часть 1. Массы

да, писавших о «гипнотической сущности толпы» и «психозе толпы», Я. Щепаньский писал: «...это лишь некий краткий оборот, обозначающий степень интенсивности дей­ствия сходных импульсов и эмоций у всех членов толпы. Этот "гипноз" действует сильнее или слабее в зависимости от характера стимулов, вызывающих реакцию тол­пы, от конкретной общественно-исторической ситуации, в которой собралась толпа, и от индивидуальных черт ее членов» (Щепаньский, 1969).

Выделяют ряд условий действия такого «гипноза». Во-первых, это предваритель­но существующие устойчивые установки и убеждения. Легко вызвать возникновение терроризирующей толпы, например, направленной против давно ненавистных ей со­циальных групп или институтов. Во-вторых, это убеждения и склонности, соответ­ствующие лозунгам, побуждающим толпу к действиям. В-третьих, это молодой воз­раст и отсутствие достаточного социального опыта. Наконец, в-четвертых, это низкий уровень умственного развития и недостаточная развитость интеллектуальных эле­ментов психики, отсутствие привычки анализировать свое поведение, недостаточно сильная воля, нетвердость социально-политических взглядов, отсутствие устойчивых убеждений. Выражаясь метафорически, Б. Ф. Поршнев утверждал, что условия фор­мирования толпы — «это своего рода "ускоритель", который во много раз "разгоняет" ту или иную склонность, умножает ее, может разжечь до огромной силы» (Поршнев, 1965). В этом, собственно, он и видел реальную конкретность того, что прежние авто­ры считали «гипнотической сущностью» толпы. Хотя, разумеется, мысль о «разгоне» тех или иных «склонностей» неизбежно приводила к пониманию многоликости и неоднородности толпы.

Проблема типологии толпы всегда представляла собой значительный интерес. Психологическая наука и практика давно научились выделять отдельные виды тол­пы и даже воздействовать на них. Однако проблема заключается в возможности (и ре­альности) быстрой трансформации толпы из одного вида в другие. Существуют че­тыре основных вида толпы: случайная, экспрессивная, конвенциональная и действу­ющая.

Случайную толпу каждый может легко наблюдать на улице, где произошло, до­пустим, дорожно-транспортное происшествие. Столкнулись два автомобиля. И, ес­тественно, вокруг сразу же остановилось несколько любопытных прохожих. Пока во­дители выясняют суть дела между собой, любопытствующие уточняют детали. Основ­ной эмоцией в данном случае является банальное любопытство. Оно заставляет останавливаться все новых прохожих. Они обращаются к стоящим людям с расспро­сами, уточняя детали. «Циркулярная реакция» любопытства запускается на полный ход. Непрерывно, по кругу пересказывается, кто откуда ехал, куда поворачивал, и кто виноват. Причем теперь пересказывать это начинают все новые члены толпы, кото­рые сами не видели происшествия. Начинается «эмоциональное кружение»: привле­кая все новых любопытствующих, толпа по кругу воспроизводит один и тот же эмо­циональный рассказ. В отдельных случаях водители, разобравшись между собой, уже могут уехать, но толпа будет оставаться и даже увеличиваться за счет действия на­званных механизмов. Особенно типичны такие ситуации для восточных стран, где прохожие меньше озабочены рациональным использованием своего личного време­ни. Постепенно уже устойчивая случайная толпа вполне может трансформироваться в толпу экспрессивную.

Глава 1.3. Массовые психические состояния и проявления 57

Экспрессивная толпа обычно представляет собой совокупность людей, совмест­но выражающих радость или горе, гнев или протест — в общем, что-то эмоционально выражающих. Это может быть, например, горестная толпа на похоронах, идущая за гробом. Или, наоборот, это может быть толпа, радующаяся окончанию солнечного за­тмения. В нашем примере случайная толпа вокруг дорожно-транспортного происше­ствия может довольно быстро превратиться в экспрессивную толпу, выражающую, например, недовольство совершенно безобразной организацией уличного движения и абсолютно бездарной работой дорожной полиции. Обсудив детали происшествия и удовлетворив тем самым свое любопытство, такая толпа быстро создает объект, в от­ношении которого начинает выражать эмоции — в данном случае полицию.

Крайний случай экспрессивной толпы — экстатическая толпа, возникающая тогда, когда люди доводят себя до исступления в совместных молитвенных или риту­альных ритмических действиях. Это происходит в ходе ряда мусульманских празд­ников типа «шахсей-вахсей», на сектантских бдениях, иногда — на бурных карнава­лах в некоторых латиноамериканских странах. В экстатическую толпу часто превра­щается молодежь на концертах своих музыкальных кумиров или даже на обычных дискотеках.

В нашем примере экспрессивно выражающая свое мнение толпа, собравшаяся во­круг дорожно-транспортного происшествия, также может до поры удерживать свою критику той же полиции в общепринятых рамках. Однако при высокой интенсивно­сти эмоций и, скажем, общего невысокого авторитета полиции в обществе ситуация может резко измениться. От слов такая толпа может быстро перейти к соответствую­щим действиям, и тогда, скорее всего, пострадают оказавшиеся здесь представители правопорядка или находящийся поблизости полицейский участок. Согласно приня­той типологии и закону быстрой трансформации, рассматриваемая нами толпа также превратится в действующую толпу, то есть в толпу, совершающую уже активные дей­ствия относительно реального или придуманного для себя объекта.

Конвенциональная толпа, в чем-то приближающаяся к рассматриваемой далее «собранной публике», руководствуется в своем поведении определенными прави­лами. Обычно такая толпа собирается по поводу события, объявленного заранее -спортивного состязания, политического митинга. В таком случае людьми движет определенный конкретный интерес, и обычно они готовы до поры следовать некото­рым принятым в таких ситуациях нормам. Это могут быть зрители, скажем, футболь­ного матча. Внешне у такой толпы налицо все внешние признаки соответствия опре­деленной «конвенции», установленным правилам поведения: билеты, отведенные места, соответствующие заграждения и недоступные зоны. Внутренне, однако, понят­но, что зрители футбольного матча — это не посетители консерватории. Такая толпа остается «конвенциональной» до определенного момента. Она будет конвенциональ­ной, пока хватит сил у конной милиции, ограничивающей проход болельщиков к стан­ции метро по окончании матча. Однако собственные, внутренние «правила» поведе­ния болелыциков-«фанатов» таковы, что они могут смести и милицию. Тогда от «кон­венциональной толпы» не останется и следа — она превратится в следующий вид, в толпу действующую.

Действующая толпа считается наиболее важной в социально-политическом от­ношении и потому является наиболее пристально изучаемым видом толпы. Действу-

-

58 Часть 1. Массы

ющая толпа, в свою очередь, подразделяется на несколько подвидов. Агрессивная тол­па — это множество людей, движимых гневом и злобой, стремящихся к уничтожению, разрушению, убийствам. Паническую толпу образуют люди, движимые чувством страха и стремлением избежать некой опасности (реальной или воображаемой). Стя­жательская толпа состоит из людей, объединенных желанием добыть или вернуть себе некие ценности. Такая толпа разнородна, она может включать мародеров, вклад­чиков обанкротившихся банков, погромщиков и т. д. Ее главная особенность — общее эмоционально-действенное единство на фоне осознаваемого в глубине души конф­ликта: ведь члены такой толпы борются за обладание ценностями, которых все равно на всех не хватит.

Особым подвидом действующей толпы является мятежная (или повстанческая) толпа. Окончательное название зависит от результата ее действий. В случае успеха она будет не просто «повстанческой», а даже «революционной». В случае поражения она может даже потерять статус «мятежной толпы» и превратиться в «случайный сброд», «путчистов» и т. п.

Еще не так давно Ю. А. Шерковин писал: «Повстанческая толпа — непременный атрибут всех революционных потрясений — характеризуется значительной классо­вой однородностью и безоговорочным разделением ценностей своего класса. Действи­ями повстанческой толпы уничтожались станки на первых механизированных фаб­риках в период промышленной революции, истреблялась французская аристократия, брались штурмом оплоты реакции, сжигались помещичьи усадьбы, освобождались из тюрем арестованные товарищи, добывалось оружие в арсеналах. Повстанческая тол­па представляет собой особый вид действующей толпы, в которую может быть внесе­но организующее начало, превращающее стихийное выступление в сознательный акт политической борьбы» («Социальная психология», 1975). Но все изменчиво, и осе­нью 2000 г. лидер российских коммунистов Г. Зюганов уже публично заявлял, что повстанческая толпа, совершившая мирную революцию в Югославии, «пахла мари­хуаной, водкой и долларами».

Однако вернемся к нашему примеру. Из экспрессивной формы, выражающей не­гативное отношение к полиции, толпа легко (хотя здесь уже требуются вожаки) мо­жет превратиться в агрессивную толпу. Затем, направившись к ближайшему полицей­скому участку и разгромив его, она вполне может побывать и в состоянии стяжатель­ской толпы. Но этим дело может не кончиться. При наличии определенного внешнего воздействия такая толпа легко превращается в мятежную. И тогда ей мало разгрома одного участка — ведь «во всем виноваты власти!». И такая толпа, непрерывно уве­личиваясь в объеме, уже движется к местам дислокации органов высшей власти с весь­ма недвусмысленными намерениями. Захватив их или заставив власти покинуть эти места, такая толпа превращается в революционную.

Вся политико-психологическая динамика такой трансформации толпы, от слу­чайной до революционной, может занять от нескольких часов до нескольких дней. Наиболее яркий пример именно такой трансформации разных видов толпы нам уда­лось наблюдать в Иране в период краха шахского режима и прихода к власти режима аятоллы Р. Хомейни. В Тегеране все шло именно по этой схеме. В один момент в не­скольких десятках концов города вдруг случились некие дорожно-транспортные про­исшествия. И возникли первые, вроде бы совершенно «случайные» толпы. Далее все пошло абсолютно по описанной выше схеме и привело к известным результатам.

Глава 1.3. Массовые психические состояния и проявления 59

Поиск по сайту: