Ненавижу вычурный стиль, поэтому многие страницы диктовал с ходу

По стилю пишу так, чтобы читателю из описания не хотелось ничего выбросить, чтобы не было возбуждения читателя при помощи убогих надуманных словесных конструкций.

Персонажей пишу так: беру хорошо известное лицо, оставляю его привычки – и добавляю несколько больше ума.

О языке - если бы Санд или академики взялись переписывать П.о., получилось бы в два раза большее произведение, потому что они бы сосредоточились над формой, тогда как публика, ставшая многочисленней, но менее стадной, вместо того требует сегодня побольше маленьких правдивых фактов о страстях, житейских ситуациях и проч. – а их место раньше занимали «стихи –затычки», которые Расин, Вольтер писали для рифмы.

«П.о.» станут читать в 1880, тогда, когда полуглупцы не смогут больше придираться к форме, обратятся к Вольтеру, он скоро надоест, и тогда они обратятся к религии; тогда как раз всем надоест красноречивый тон, и П.о. придется как раз. Мне невозможно понравиться «отупевшим от праздности трусам», «разбогатевшим невеждам», которые переполняют нынешнее общество. У меня нет шансов иметь успех у современников. А вот в будущем - вполне, когда забудутся нынешние правители, и их будут помнить только потому, что их упомянули в вечных произведениях (в т.ч. в «отце Горио», кто бы сомневался!).

Стиль попытаюсь вам в угоду поменять, давать побольше пейзажей, описания одежды, но это может получится скучным, да и мне будет трудно это делать.

Почему в П.о. место действия - Италия? Франция, Испания не подошли бы из-за отсутствия там микрокняжеств (а оно было нужно для романа), оставались Италия и Германия. Но немцы слишком глупы, жив среди них, я даже от презрения позабыл их язык, поэтому осталась Италия; и герои – из рода Фарнезе, т.к. он достаточно знаменитый благодаря дедам-полководцам и уже достаточно забытый.

В целом о вашей статье – страшно смеялся, когда читал немыслимые дифирамбы в мой адрес.

Расин и Шекспир: I часть вышла в 1823 и II – в 1826. Современной драматургии нужны перемены, и единство места и времени – чисто французская ошибка, от которой надо отказаться и перейти к романтической трагедии. В ней основное – соответствие современному зрителю, язык – проза, действие происходит во многих местах в течение нескольких месяцев.

Расин и Мольер писали для своих современников, придворных в париках 17-го века. Для нас, мыслящих людей 19-го века, нужны перемены в драматургию – однако все нововведения будут отметаться дураками-консерваторами.

Романтикам сложно высказаться, потому что основные трибуны – газеты «Котидьен» и «Конститюсьонель» - заняты аристократией и буржуазией, а они во всем противоречат друг другу, но сходятся в том, что Французский театр – лучший на свете.

Поиск по сайту: