АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Часов 35 минут. После авралов в ГУБХСС, МВД СССР и после рева этой танковой колонны я уже не удивился авралу в Институте судебных экспертиз на площади имени Пятого года

Читайте также:
  1. I. Часовая производительность автомобиля
  2. II. Определяем годовые и расчетные часовые расходы газа на бытовое и коммунально - бытовое потребление для населенного пункта
  3. II. Построение характеристического графика часовой производительности.
  4. III. Количественная оценка влияния показателей работы автомобиля на его часовую производительность
  5. III. Распределение часов по темам и видам обучения
  6. III. Распределение часов по темам и видам обучения
  7. III. Темы занятий и объем учебных часов по дисциплине
  8. IV.2 Распределение часов по темам и видам учебной работы.
  9. XII. В шесть часов вечера
  10. ZHRTYPE (ЗП.Типы часов)
  11. Алекс побежал в соседнее здание, не понимая, как два часа до концерта превратились в десять минут, которые он провёл в кафе.
  12. Благодаря новой совмещенной (автомобильной и железной) дороге Адлер – Красная Поляна время в пути между ними составит не более 30 минут.

 

После авралов в ГУБХСС, МВД СССР и после рева этой танковой колонны я уже не удивился авралу в Институте судебных экспертиз на площади имени Пятого года. На всех пяти этажах этого старинного, окрашенного в какой-то казарменно-сиротский серый цвет особняка кипела работа, и особенно – в лаборатории криминалистических исследований 50-летнего профессора Александра Сорокина. В эту ведущую лабораторию входят секторы почерковедческой, биологической и баллистической экспертизы, здесь трудятся более тридцати сотрудников, в том числе моя бывшая сокурсница по институту жена Сорокина Аллочка. Именно через нее я собирался «надавить» на ее мужа, чтобы поскорей получить результаты экспертиз сданных вчера ночью материалов.

Но «давить» не пришлось. Сорокалетняя брюнетка с зелеными глазами, бывшая краса нашего юридического факультета, которую Саша Сорокин отбил в то время сразу у семи поклонников, встретила меня словами:

– Ага! Явился? Идем со мной…

Она увела меня в глубину лаборатории, в пустой кабинет своего мужа, закрыла дверь и тут же повернулась ко мне:

– Докладывай!

– Что докладывать? – изумился я.

– Только ты из себя дурочку не строй! – сказала она строго. – Ты не получишь данные своих экспертиз, пока не расколешься. Докладывай, когда скинут Брежнева, и что вообще происходит в Москве?

– А вы уже сделали обе экспертизы?

– Еще бы! Получить на экспертизу такие материалы! По смерти самого Мигуна! Мы с утра все отложили, даже баклановскую срочнягу…

– А что он вам дал на экспертизу?

– Брось эту еврейскую манеру отвечать вопросом на вопрос! Спрашиваю я, а не ты. Это верно, что Брежневу крышка?

– Алла, я только вчера прилетел из Сочи, из отпуска. И попал в это дело, как кур в ощип. Честное слово, я ничего не знаю. Вы тут знаете больше меня, клянусь! Почему ты решила, что Брежневу крышка?

– Тьфу ты, елки-палки! – сказала она разочарованно. – Почему я решила! Потому что в наш институт стекаются заказы на экспертизы из самых разных мест – из ГУБХСС, МУРа, МВД, Прокуратуры и даже из КГБ. Каждое дело кажется кому-то частностью, но мы-то тут видим все вмеcте и кое-что понимаем. Как, по-твоему, если Бакланов и Маленина дают нам на экспертизу горы записных книжек всяких дельцов, и в каждой из них – домашний телефон Мигуна, Гали, Юры и Якова Брежневых, а в записной книжке Мигуна – телефоны этих дельцов, – это что-нибудь да значит, а? Они обложили Брежнева, как при хорошей охоте!

– У вас записная книжка Мигуна?!

– А как же!

– Мне нужно ее видеть.

– Да ты что?! Бакланов ее уже забрал. Он из лаборатории не выходил, пока мы с ней разбирались… Там нужно было восстановить с десяток зачеркнутых и стертых мест, так он даже унес все копии. Но для тебя есть кое-что интересное. Читай.

И она вытащила из мужнина стола отпечатанный на машинке, но еще не подписанный Сорокиным черновик «Акта комплексной медико-криминалистической и биологической экспертизы». И вышла из кабинета.

Я взял в руки этот лист. Опустив стандартную преамбулу, прочел:

 

…несмотря на то, что канал ствола представленного на экспертизу пистолета ген. Мигуна прочищен после использования этого оружия, удалось по остаточным следам в нарезке ствола, по бойку и другим косвенным данным установить, что обе представленные на экспертизу пули прошли сквозь канал ствола этого пистолета и были выстрелены из этого оружия не позже 20 января и не раньше 18 января сего года.

Медико-микроскопическое исследование пули № 1 показало, что эта пуля не касалась тела человека и содержит на себе следы проникновения через незначительное деревянное препятствие, каким мог оказаться представленный на экспертизу кусок деревянной форточки.

Аналогичное исследование пули № 2 показало, что данная пуля имеет микроскопические частицы кожи, кости и крови человека. По характеру деформации пули можно судить, что она прошла через кости человека. Поскольку данная пуля представлена по делу о нанесении смертельного огнестрельного ранения в голову, эксперты отмечают, что на пуле не обнаружено никаких следов мозгового вещества.

гор. Москва, 23 января 1982 года

Подписи экспертов:

А. Сорокин Б. Головлева.

 

Я еще раз перечел последнюю строчку заключения и пошел с ним в лабораторию к Сорокину. Высокий, с лохматой рыжей шевелюрой над круглым веснушчатым лицом, Сорокин вмеcте с женой и тремя лаборантками трудился над какой-то почерковедческой экспертизой. Я подошел к нему вплотную:

– Слушай, что это такое?

– Где? – сказал он с невинным видом.

Я показал ему бумагу с его заключением, он пожал плечами:

– Акт экспертизы, а что? – внутри его глаз плясали искорки смеха.

Я понял, что ему очень хочется вывести меня из себя, покуражиться. Он вообще отличался этой дурацкой манерой подтрунивать над следователями и вставлять в совершенно официальные документы мелкие или крупные шпильки нашему брату.

– Я вижу, что это акт, я не слепой, – говорю я сдержанно. – Что значит «не обнаружено следов мозгового вещества»? Эта пуля прошла через голову Мигуна!

Он молчит. Уже не только рядом с ним, но во всей лаборатории лаборантки оставили работу и смотрят на нас с любопытством.

– Ну! – говорю я требовательно. – Что ты молчишь?

– Понимаешь… – тянет он, как артист на сцене. – На этой пуле нет следов мозгового вещества. Если ты будешь настаивать, что она прошла через голову Мигуна, это значит, что в голове первого заместителя Председателя КГБ, члена ЦК и депутата Верховного Совета не было мозгов. Но пусть тебя это не удивляет, старик, это не единичное явление. Я знаю следователей, у которых тоже не густо с этим делом…

Теперь он добился своего – вся лаборатория расхохоталась. А он продолжал:

– Но я бы на твоем месте перестал клеветать на членов нашего Правительства и посмотрел, нет ли на теле Мигуна других ранений.

– Ты хочешь сказать, что он убит не этой пулей?

– Я ничего не хочу сказать. Мы не делаем выводов и тем более не строим предположений. Мы говорим только то, что видим. На пуле нет следов мозгового вещества, а на предсмертной записке Мигуна нет характерных для него потовых выделений и шесть букв вызывают сомнение…

– Подделка?

– Повторяю: выводов мы не делаем. Просто недавно я держал в руках записную книжку Мигуна и обратил внимание, что руки у товарища Мигуна потели, когда он писал. Эти же потовые выделения сохранились даже на его преферансовых бумагах. И это естественно. Такие толстые люди, как Мигун, потеют по любому поводу, тем более в состоянии стресса. Но вот на его предсмертной записке нет вообще никаких следов – ни отпечатков пальцев, ни папиллярных узоров, ни потовых выделений. И шесть букв написаны почти его почерком, но – не совсем… Есть еще вопросы?

Я молча вернулся в его кабинет. На его столе лежал точно такой же, как у меня, с грифом «секретно, для служебного пользования» телефонный справочник. Я нашел в нем домашний телефон Главного судебно-медицинского эксперта Погранвойск СССР Б.С. Туманова, который производил вскрытие Мигуна и позвонил ему. Разговор был короткий:

– Борис Степанович? Добрый вечер! Вас беспокоит Шамраев из Союзной Прокуратуры. Я веду дело о смерти Мигуна. Извините, что звоню в субботу, у меня только один вопрос. Поскольку вы проводили вскрытие… Кроме ранения в голову, не было ли на теле Мигуна других ран?

– Батенька, вы меня обижаете, – ответил вальяжно-барский баритон. – Все, что было на теле, есть в моем акте. Уж можете мне поверить.

– А делали ли вы вскрытие черепа?

– А как же! Исследовали канал прохождения пули через мозг. Все, как положено, батенька…

– Видите ли, на пуле, прошедшей через голову потерпевшего, экспертиза не нашла следов мозгового вещества…

Длительный раскатистый хохот был мне ответом. Потом, отсмеявшись, он сказал:

– Ну, уморили! Ну, уморили, батенька! Буду студентам в Академии рассказывать. Как вы сказали? «На пуле, прошедшей через голову потерпевшего, экспертиза не нашла следов мозгового вещества»?! Ну, и эксперты! Это я в учебник внесу. Спасибо, подмогли старику. Это что ж за эксперты такие, позвольте узнать?

– Борис Степанович, а где вы проводили вскрытие?

– В анатомичке Первого мединститута, а что?

– Спасибо, Борис Степанович, извините за беспокойство!

Собственно, последний вопрос можно было бы не задавать – вскрытие всех умерших правительственных особ проводят в Первом мединституте.

Второй звонок – в поселок «Правда». Телефонистка правительственного поселкового коммутатора откликнулась немедленно:

– Поселок «Правда» слушает…

Объясняю, что я из Прокуратуры СССР, прошу найти мне журналиста Белкина, который работает в литературной бригаде Брежнева, и через несколько секунд уже слышу голос Вадима:

– Игорь Иосифович! Чем могу быть полезен?

– Мне нужно встретиться с твоим «псевдонимом».

– С кем? С кем? – удивляется он.

– Три месяца назад в Доме журналиста ты мне за кружкой пива рассказывал, что пишешь теперь под псевдонимом…

– Понял! Гм… Ничего обещать не могу, но скажите, откуда вы звоните, я вам перезвоню.

Я назвал ему телефон в кабинете Сорокина. И сидел в тишине, обдумывая ситуацию. За окном в уже сгущающихся сумерках падал снег. Итак, Светлов прав. Это не самоубийство, а скорей всего – инсценировка. Причем двойная: сначала, что это самоубийство, а потом, для народа – что Мигун умер естественной смертью. Что ж, даже студенты юрфака знают, что к инсценировкам самоубийства чаще всего прибегают люди, близкие к жертве. В таком случае здесь есть несколько кругов подозреваемых лиц. Во-первых, Андропов и его замы, для которых Мигун был явной обузой – эдаким личным надсмотрщиком Брежнева над КГБ. Но подозревать Андропова в такой грубой работе глупее всего: в дело втянуты и Суслов, и Курбанов, и еще всякие эксперты, следователи, телохранители. Если бы Андропов хотел избавиться от Мигуна, он мог убрать его тихо, уж КГБ это умеет: какой-нибудь бесследный яд, парализующий газ – и врачи без сомнений устанавливают естественную смерть в результате острой гипертонии или инсульта. Второй круг подозреваемых – все эти подпольные дельцы, которые давали Мигуну взятки. Это темная публика, способная подчас на все. Но зачем им убивать Мигуна, если он был с ними заодно? И как они могли рассчитывать, что Мигун приедет на эту квартиру в два часа дня? Третий круг – семейный: жена, дети, возможные любовницы. Но тогда почему КГБ сделало столько грубых ошибок: прошляпили эту форточку, тут же прочистили пистолет, не провели медико-криминалистическую экспертизу пули и графическую экспертизу предсмертной записки. Если действительно есть заговор против семьи Брежнева, то им в самый раз какой-нибудь порочащий семейство Брежнева скандал. Да, все было непонятно, предположительно, кроме одного: в одиночку мне не справиться с этим делом, тем более в обстановке, когда за тобой следят и не дают допрашивать свидетелей.

Телефонный звонок оторвал меня от этих размышлений. Я снял трубку, услышал:

– Игорь Иосифович? Здравствуйте. Это говорят из ЦК КПСС. Через несколько минут за вами придет машина.

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.006 сек.)