История философской мысли знала два основных и противопоставляемых друг другу метода философствования: метафизику и диалектику. 8 страница

Апелляций к марксистской философской системе мы подводим черту под кратким анализом истории мировой философии до середины XIX века. Напоминаем, что данный анализ использовался с целью формирования целостного представления о предмете философии науки или научной философии в самом широком смысле.

__________

Обращением к той же марксистской философии, по указанным выше причинам, мы начинаем исследование предмета философии науки в менее широком, так сказать, в промежуточном смысле, в смысле философской рефлексии, отражения социо-культурного феномена науки, в смысле философского размышления над феноменом науки.

С точки зрения философии, наука выступает основной формой человеческого познания, поэтому философская рефлексия науки посвящена анализу того, что есть наука, как она устроена и развивается, что она может, а что ей недоступно.

Социальные функции науки не есть нечто раз и навсегда заданное. Они исторически развиваются, как и сама наука, представляя собой важную сторону развития науки. Можно выделить три группы выполняемых наукой социальных функций:

• культурно-мировоззренческие;

• как непосредственной производительной силы;

• как социальной силы.

Коперниковским переворотом, начавшимся четыре с половиной века назад, наука впервые оспорила у теологии ее право монопольно определять формирование мировоззрения. Это стало первым актом внедрения научного знания и мышления в структуру деятельности человека и общества.

Но требовалось много времени для того, чтобы наука стала основой общественного образования и самостоятельной сферой человеческой деятельности, то есть социальным институтом.

Процесс превращения науки в непосредственную производительную силу впервые был зафиксирован и проанализирован Марксом в середине XIX столетия, когда синтез науки, техники и производства был не столько реальностью, сколько перспективой. Первоначально технические проблемы развивали науку, но сама наука мало что давала практике (промышленности, сельскому хозяйству, медицине). Однако, со временем наука превращается в мощный катализатор производства и решающим образом начинает ориентироваться на практику, быстро став ее революционирующей силой. Как таковая наука в корне меняет облик и характер производства.

Имея определяющее влияние на производство, наука в современных условиях непосредственно включается через него в процессы социального развития, становится основой для разработки масштабных планов и программ социально-экономического характера. Наука в качестве социальной силы оказывает комплексное воздействие на общественную жизнь, особенно интенсивно затрагивая технико-экономическое развитие, социальное управление, социальные институты, участвующие в формировании мировоззрения.

В чем состоит специфика науки как области, сферы знания?

1. Наука ориентирована на предметное и объективное исследование действительности. Эта особенность отделяет науку от других форм познавательной деятельности. Например, в процессе художественного освоения действительности объекты, включенные в человеческую деятельность, не отделяются от субъективных факторов, а берутся в своеобразной смычке с ними. Художественный образ – это такое отражение объекта, которое содержит отпечаток человеческой личности, ценностного отношения, ориентации человека.

2. Научное познание отражает объекты природы не в форме созерцания, а в форме практики. Поэтому данный процесс обусловлен не только особенностями изучаемого объекта, но и факторами социокультурного характера, создающих некоторую избыточность проблематики и нацеленность науки на изучение будущей практики. Отсюда предсказательная функция науки.

3. Следующие особенности науки отличают ее от обыденного познания:

• наука имеет дело с особым набором объектов реальности, не сводимых к объектам обыденного опыта;

• наука создает свои понятия и определения, свой искусственный

специальный язык;

• наука нуждается в особой системе специальных орудий, в научной аппаратуре (измерительные инструменты, приборы), позволяющей выявлять возможные состояния и условия существования объекта, контролируемые субъектом, то есть позволяющей создавать экспериментальные условия;

• наука формирует специфические способы обоснования истинности знания, то есть экспериментальный контроль, выводимость одних знаний из других, истинность которых уже доказана;

• наука разрабатывает процедуры выводимости научного знания (доказательство, опровержение), усиливающие ее внутреннюю взаимосвязь, слитность, организуя ее в систему. Отсюда системность и обоснованность научного знания;

• наука формирует новый способ построения знаний. Он заключается в построении идеальных объектов без непосредственного обращения к практике – в построении гипотетических схем предметных связей действительности, которые затем прямо или косвенно обосновываются практикой и превращаются в особый тип знания – теорию;

• наука отличается и методами познавательной деятельности, даже, вернее сказать, осознанием специфики своих методов. Наука формирует знание о методах научной деятельности – методологию, призванную направлять научный поиск;

• наука сопровождается созданием отряда специалистов, отличающихся наличием определенной системы ценностных ориентаций и целевых установок на постоянный рост знания, получение нового знания. Речь идет о научных кадрах.

Строение науки сложное. Оно имеет два основных уровня и несколько подуровней. В структуре научного знания двумя уровнями выступают эмпирический и теоретический. Не следует их путать с чувственной и рациональной ступенями познания.

Эмпирический уровень научного познания не сводится к данным наблюдений. Он предполагает еще и формирование особого типа знаний – научного факта, как результата рациональной обработки данных наблюдений. Эта обработка включает следующие процедуры: осмысление, понимание, интерпретация. Любой научный факт есть сплав, взаимодействие чувственного и рационального.

Теоретический уровень научного знания также представляет собой сплав, переплетение чувственного и рационального: формы рационального познания (понятия, суждения, умозаключения) доминируют в процессе теоретического освоения действительности, но при построении теории используются также и наглядные модельные представления (то есть формы чувственного познания, живого созерцания). Идеализированные теоретические объекты (идеальный маятник, абсолютно твердое тело, идеальный товар) являются наглядными модельными образами (чувственными обобщениями), с которыми производятся мысленные эксперименты. То есть, теория всегда содержит чувственно-наглядные компоненты.

Теоретический уровень отличается от эмпирического следующими критериями:

1. По характеру предмета исследования.

2. По типу применяемых средств исследования.

3. По особенностям метода исследования.

Эмпирическое исследование ориентировано на изучение явлений и зависимостей между ними. Сущностные связи здесь только высвечиваются, намечаются.

Теоретическое исследование выделяет сущностные связи в чистом виде, в виде законов.

Эмпирическая зависимость есть результат индуктивного обобщения опыта, вероятностно-истинное знание. Теоретический закон есть всегда знание достоверное. Эмпирическое исследование базируется на непосредственном практическом взаимодействии исследователя с изучаемым объектом. Оно предполагает осуществление наблюдений и экспериментальную деятельность. Поэтому средства такого исследования включает в себя приборы, приборные установки и другие средства реального наблюдения и эксперимента.

В теоретическом исследовании нет непосредственного практического взаимодействия с объектами. Здесь объект изучается опосредованно в мысленном эксперименте. В качестве основного средства теоретического исследования выступают теоретические идеальные объекты (идеализированные, абстрактные конструкции). Это особые абстракции, в которых заключен смысл теоретических терминов. Эти объекты могут нести признаки, которых нет в реальности. Например, материальную точку определяют как тело, лишенного размера, но сосредоточивающую в себе всю массу тела.

Основными методами эмпирического исследования являются реальный эксперимент, реальное наблюдение и эмпирическое описание. Методами теоретического исследования являются: идеализация (метод построения идеализированного объекта), мысленный эксперимент с такими объектами, методы построения теории (восхождения от абстрактного к конкретному, анализа и синтеза, исторического и логического, аксиологический и гипотетико-дедуктивный).

Эмпирический и теоретический уровни имеют свои подуровни. Эмпирический – подуровень наблюдения и подуровень эмпирических фактов. Подуровнями теоретического уровня являются частные теоретические модели и законы (относятся к ограниченной области явлений, например, закон движения тел по наклонной плоскости) и подуровень развитой теории (обобщения частных законов и моделей, то есть обобщающие теоретические модели, охватывающие все частные случаи. Например, ньютоновская механика).

Взаимодействие эмпирических подуровней происходит следующим образом:

• наблюдения дают первичную информацию, они протоколируются, описываются в языковой форме;

• переход от наблюдений к эмпирическому факту происходит через познавательные операции:

1. Рациональной обработки данных наблюдения и поиск в них устойчивого, инвариантного содержания на основе сравнения данных.

2. Истолкования выявляемого инвариантного содержания (интерпретации и сравнения с другим знанием).

Взаимодействие теоретических подуровней предполагает переход от частных моделей и законов к общим фундаментальным законам и принципам путем теоретических обобщений, подтверждаемых экспериментальным исследованием. Но бывает и так, что сразу строится развитая теория, которая дает новое объяснение, заставляет по-новому интерпретировать известные факты.

Помимо эмпирического и теоретического уровней структура научного знания имеет еще основания научного знания, определяющие стратегию научного поиска. Это идеалы и нормы исследования, научная картина мира и философские основания.

Идеалы и нормы выражают ценностные и целевые установки (доказательность и обоснованность, ясность и предметность знания, объяснения и описания, процедуры и правила построения, способы организации знания).

Научная картина мира складывается в результате синтеза знаний от различных наук. Она обеспечивает систематизацию знаний и одновременно функционирует как исследовательская программа, ставящая задачи научного поиска и определяющая выбор средств их решения.

Философские идеи и принципы обосновывают идеалы, нормы, научную картину мира, обеспечивают включение научного знания в культуру. Именно философские основания выполняют эвристическую функцию, участвуют в построении новых теорий, научных структур и картин реальности. Философия и определяет избыточность содержания и проблематики науки ее новые горизонты.

Философские основания науки изменялись как минимум дважды:

• на первом этапе основной философской установкой была идея абсолютной суверенности онтологических законов, их независимости от познающего субъекта;

• на втором этапе победило понимание относительности онтологии, зависимости ее от методов и идеалов исследования;

• на третьем этапе осмысливается относительность уже самой методологии, норм и идеалов, допустимость аксиологических (ценностных) факторов, зависимость науки от социальных условий ее бытия, от социальных запросов различных исторических эпох. Но чтобы понять данный факт нам впоследствии придется обратиться к философии общества, к социальной философии, поскольку философия является рефлексией над основаниями всей культуры.

__________

На этом мы заканчиваем исследование предмета философии науки в менее широком, промежуточном смысле и переходим к ещё более узкому смыслу трактовки этого предмета. В узком смысле философию науки следует понимать как некое комплексное направление новой и новейшей философии XIX – XXI веков, получившее название позитивизма и прошедшее в своем развитии несколько этапов, начиная от «первого позитивизма» и кончая постпозитивизмом.

Правильно понять и верно оценить это философское направление само по себе, вне общего процесса эволюции мировой философии принципиально невозможно. Изолированное рассмотрение позитивизма, до сих пор практикуемое многими авторами, совершенно некорректно, с точки зрения диалектической науки и философии, напоминает тщательное изучение одного из этажей многоэтажного здания, не дающее адекватного представления ни о здании в целом, ни о назначении данного этажа, в частности. Мы пойдем по другому пути, а именно по пути системного изложения, находящего свое высшее проявление в диалектическом принципе историзма.

Как мы уже отмечали, марксистская философия явилась наиболее совершенной (для своего времени) моделью энциклопедически полного теоретического обобщения и систематизации накопленного достоверного и даже вероятностного знания, а также непревзойденной по сегодняшний день, научно-философской методологией. Однако, время не стоит на месте, суммарное знание человечества постоянно изменяется, совершенствуется. Развивается и мировая философия.

В XIX-XXI веках новая и новейшая философия характеризуется богатством и разноплановостью философских систем и направлений, которые можно с той или иной степенью достоверности относить либо к философии науки, либо к философии о человеке, либо к философии о боге. Таким образом, основными объектами философствования стали выступать наука, человек, бог. На самом же деле, или, как говорится, при более глубоком рассмотрении все перечисленные направления философствования имеют некое сущностное единство, взаимоотношение. Выражается это единство в следующем: новая и новейшая философия развивается в мире, познавшем ужасы Первой и Второй мировых войн, разочарование в традиционных политических государственных системах и нравственно-идеологических доктринах разума и справедливости. От веры и апологии социального и рационального философия испытала крен в сторону иррационализма, теологизма.

Мыслители стали искать убежище и панацею в обращении к богу или к внутреннему миру человеческой личности, частенько экстраполируя их друг на друга, смешивая между собой.

Мыслители современности стали искать пути к сохранению внутренней свободы, как это делали их далекие предшественники – стоики во времена разгула деспотизма и произвола императоров Древнего Рима.

По той же причине в современной философии расцветают иррационалистические тенденции, истолкованные, интерпретированные опять же в терминах, связанных с личностью, психикой, существованием и рефлексией конкретного человека: интуицией, волей, симпатией, экзистенцией. При глубинном рассмотрении иррациональное предстает в них в виде отчужденных (особо отметим и отложим в памяти термин «отчуждение») сущностных характеристик человека, создающего, творящего свой мир – спутник, свою жизнь, жизненный контекст, свою духовно, личностно наполненную науку и культуру. По большому счету, современная философия за резким исключением пессимистична, она отражает трагедию обманутой и обобранной социумом личности, утверждающей свое право на существование и самоценность.

Проинтерпретируем сказанное на примере нескольких особо выдающихся направлений новой и новейшей философии: позитивизма и философии науки, иррационализма, экзистенциализма, а так же, как бы это не казалось парадоксальным, на примере эволюции философии прагматизма.

Позитивизм, как позиция, методологическое направление в научной и философской мысли (так называемая позитивная философия) был основан в XIX веке Огюстом Контом и развит Дж. Ст. Миллем и Г. Спенсером. В истории философии это направление закрепилось как «первый позитивизм», зарождение которого, с одной стороны, было обусловлено бурным развитием научного знания, а с другой – разочарованием в философии как метафизике, то есть науке всех наук или «матери» всех наук, состоящей из многочисленных постулатов, не поддающихся непосредственному научному анализу и апеллирующих к авторитету создавших их мыслителей. Претензии философии на определение стратегии в решении всех проблем познания не были реализованы из-за довольно кардинального разделения философов XVIII-XIX веков по основанию предлагаемого им и решения основного вопроса философии. Четкое выделение материалистического, объективно-идеалистического и субъективно-идеалистического лагерей заставило философию погрязнуть во внутренних распрях и спорах, мешающих мыслителям развивать ее как всеобщую методологию познавательного процесса. Эйфория и самонадеятельность развивающихся наук, в свою очередь, заронили у их последователей мысль о беспомощности и необязательности философской метафизической методологии, имеющей слишком абстрактный и слишком обобщенный характер.

Позитивизм, в частности, выступал против метафизичности философии, за ее сугубо позитивный характер и эмпирическую направленность, что якобы позволяло преодолеть противоположность идеализма и материализма, обойти решение основного вопроса философии применительно к науке, понимаемой в большей степени как эмпирическое знание.

Такая ориентация позитивной философии реально превращало ее в описательную дисциплину, часть естественно-научной фактологии и косвенно, неявно загоняло в лагерь субъективного идеализма, что и проявилось в дальнейшем развитии со всей очевидностью.

Первый позитивизм исходил из того, что частные науки нуждаются лишь в определенном упорядочении, систематизации своих понятий, координации результатов. В частности, О. Конт полагал, что задачей позитивной философии является разработка целостного представления о науках как о различных описаниях и обобщениях эмпирических фактов; изучение отношений и связей наук между собой. Поэтому не удивительно, что по мере теоретизации научного знания, оно все меньше нуждалось в каком-то внешнем регуляторе – систематизаторе, и, следовательно, роль позитивной философии все больше и больше ограничивалась, «обуживалась». А сама позитивная философия, накопив свой «личный багаж», снова стала заниматься своими «метафизическими проблемами», чтобы четко позиционировать себя среди других философских концепций и направлений.

В таком контексте в конце XIX века возникает «второй позитивизм» в лице таких своих представителей, как Э. Мах, А. Пуанкаре, Р. Авенариус, К. Пирсон. Сторонники второго позитивизма уже в гораздо более явном виде тяготели к субъективному идеализму и отказывали философии в статусе самостоятельной науки. Они утверждали, что удел философии как научного мышления – разработка систем общих понятий, достаточно нейтральных, чтобы претендовать на роль «третьей» линии в философии, стоящей вне материализма и идеализма, над ними. Постулируемая «нейтральность» как бы базировалась на принципиальной координации, на нерасторжимом единстве субъекта и объекта познания, на стремлении к максимальной научности, под которой понимался принцип экономности мышления.

Так родились ассоциации, сравнивающие философию с королем Лиром, который все свои богатства разделил среди дочерей, а сам оказался бездомным бродягой.

Третьей формой позитивизма, возникшей в 20-е годы XX века, считаются результаты деятельности членов Венского кружка: М. Шлика, Р. Карнапа, Л. Витгеншейна и др. Именно ими была сформулирована концепция «неопозитивизма».

Неопозитивисты (как и позитивисты) исходили из противопоставления друг другу науки и метафизической философии, были убеждены в бессмысленности метафизичного знания и проблематики. Они основывались на традициях эмпирических частных наук, применительно к которым полагали единственно возможным специальное, описательное, позитивное (фактически обоснованное) научное знание.

Однако, в отличие от первого и второго позитивизма, неопозитивизм все свое внимание сосредоточил уже на раскрытии сути философии как методологии и логики анализа языка научного познания, а основными проблемами позитивной науки заявлял проблемы (принципы) верификации, математизации и формализации научного знания.

Принцип верификации гласил, что научное утверждение истинно лишь при возможности эмпирической проверки, при условии эмпирического подтверждения выдвигаемого научного постулата. Таким образом, считалось, будто бы любое научное положение должно подтверждаться эмпирическими фактами, а, учитывая, что эмпиризм базируется на чувственной ступени познания, нетрудно догадаться о субъективизме неопозитивистской позиции вообще.

Тяга неопозитивистов к сведению философии именно к деятельности по анализу языковых форм была обусловлена самой историей новой философии, породившей в XIX веке герменевтику, концепцию искусства и теории истолкования текстов, исходившую из «объективных» (значения слов, выражений) и субъективных (намерения авторов) оснований, то есть исходя из этимологии языка и авторского замысла. Герменевтика в качестве искусства интерпретации была известна еще в древности, но как философскую проблему ее разрабатывали в XIX веке Ф. Шлейермахер и В. Дильтей. Как самостоятельное направление оперативного философского анализа герменевтика в XX веке воплотилась в концепции Х. Г. Гадамера.

Задачей герменевтики было обнаружение смысла текста в процессе его грамматической и этимологической интерпретации (Шлейермахер), проникновения в духовный мир автора (Дильтей), раскрытия предметного содержания (Гадамар). Раскрытие смысла текста трактовалось как его истинное понимание. Поэтому в целом герменевтику можно назвать философией понимания.

Между тем, неопозитивизм привлек внимание к тому, что, во-первых, выявилась принципиальная невозможность исключения метафизических понятий и суждений из философии и науки; во-вторых, проявилась невозможность в полной мере формализовать язык науки или до конца последовательно провести принцип верификации. Все эти проблемы привели к соскальзыванию позитивизма в середине XX века с анализа языка науки к анализу естественного языка или языка обычного национального общения. Философские проблемы стали рассматриваться как результат неправильного употребления слов и выражений естественного языка общения. Такое видение было характерно для так называемой «аналитической философии», к которой относились «поздний» Витгенштейн, Остин, Райл.

На смену позитивизму пришел разношерстно представленный постпозитивизм (К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос и др.).

Все постпозитивистские концепции уже довольно четко можно объединить понятием «философия науки». И это объединение формирует самый узкий смысл понимания предмета философии науки. Например, К. Поппер в противовес принципу верификации разработал свой принцип фальсификации. Он полагал, что любая научная гипотеза имеет право на существование только в том случае, если она может быть эмпирически опровергнута. Даже более того, любой новый артефакт (т. е. факт, не вписывающийся в традиционную теорию) должен восприниматься как факт ее опровергающий, а не подтверждающий. И только если попытка опровержения не удалась, то данный факт можно зачислить в актив теории (гипотезы).

Наука, по Попперу, есть то, что имеет свою область применения и рано или поздно должно выйти за рамки соответствия развивающейся научной практике. Научность есть возможность перспективной фальсификации. С этой точки зрения, ни психоанализ, ни материалистическая диалектика, по мнению Поппера, не имеют статуса научности, ибо, ни мир неврозов, ни отрицающие сами себя законы диалектики не подпадают под процедуру фальсификации. Поппер считал, что ненаучна и процедура верификации, которая позволяет до конца держаться за давно отжившую, устаревшую теорию за счет субъективного замалчивания одних артефактов или неверного описания и объяснения других.

Не менее разгромный для традиционного позитивизма характер имели концепция научных революций Куна и концепция научно-исследовательских программ Лакатоса. Например, Кун поднял и обосновал проблему периодической коренной ломки традиционного знания в моменты накопления критической массы артефактов. Мало того, что он, тем самым, показал относительность научности теорий, уязвляющую незыблемость эмпирических знаний, он еще и постулировал закономерность и бесконечность революций в науке.

В итоге, философия науки отошла от анализа наличного знания и обратилась к истории науки; отказалась от жесткого разграничения на эмпирическое и теоретическое, на контекст и обоснование; отказалась от поиска разграничительной линии между наукой и ненаукой, между философией и мифологией (Фейерабенд); отошла от кумулятивной (накопительной) модели развития знания с ею поступательным характером, линейностью и преемственностью. Таким образом, в постпозитивистский период философия получила шанс вообще утратить свой предмет, раствориться в научном и ненаучном знании, а фундаментальные принципы позитивизма стали остро дискутироваться и опровергаться его же последователями. В определенной степени можно сказать, что позитивизм изжил сам себя.

Как уже было сказано, несмотря на внешнее различие у философии иррационализма (предэкзистенциализма Кьеркегора, волюнтаризма Шопенгауэра, философии жизни Ницше и Дильтея, интуитивизма Бергсона, неогегельянства и неокантианства) есть внутреннее единство, общность, позволяющие рассматривать все эти системы и взгляды в качестве предтечей экзистенциализма.

Философия Сёрена Кьеркегора, например, посвящена анализу феномена человеческой личности и существования конкретного человека. Понять человека, по Кьеркегору, может только он сам, погрузившись в свой собственный мир. Саморефлексия и самопознание – методы постижения внутренней духовной жизни человека, становящегося самим собой только в акте свободного выбора. Поэтому истина для Кьеркегора есть субъективность, а критерием истины выступает личная убежденность в ней самого человека.

В основе философии Артура Шопенгауэра лежит онтологически понимаемая воля, воля как слепая и бессознательная жизненная сила, делающая счастье иллюзией, а страдание неизбежностью.

Жизнь бессмысленна, ибо характеризуется вечной неудовлетворенностью. Поэтому существующий мир назван Шопенгауэром худшим из всех миров, а своя философия названа им «философией пессимизма».

Философия Фридриха Ницше обозначает единство, целостность мира понятием «жизнь» с ее вечным становлением. Но миром движет еще и воля к власти. Жизнь и воля к власти являются основной причиной противоречивого существования человека, этого «высокомерного насекомого», причиной человеческих заблуждений – истины и морали, дающих лишь иллюзию свободы. Подняться над этим миром иллюзии и обмана может лишь сверхчеловек, «сильная личность», «герой». В этом культе личности воплотилась единственная надежда Ницше.

По мысли Вильгельма Дильтея понять жизнь можно лишь исходя из нее самой, через понимание как внутреннее постижение бытия, интуитивное проникновение в его суть. Понимание достигается с помощью интроспекции (самонаблюдения) или путем «вживания», «вчувствования», «эмпатии» в мир, в жизнь другого человека. По отношению к культуре в целом таким инструментом является герменевтика, интерпретация.

Интуитивизм Арни Бергсона трактовал жизнь как некую иррациональную, бессистемную, алогичную сущность, которую можно постичь с помощью такой же иррациональной интуиции, образной симпатии, проникающей в предмет и сливающейся с его индивидуальной природой. Творческая интуиция творит мир, и она же его постигает.

Неокантианцы (Г. Коген, Э. Кассирер, П. Наторп, В. Виндельбанд, Г. Риккерт) видели основное достижение Канта в обосновании положения о формах чувственного созерцания и рассудка как функциях познающего субъекта, а неогегельянцы (Д. Бейли, Ф. Брэдли, У. Т. Харис) пытались переосмыслить гегелевское учение об абсолютном духе как совокупности индивидуальных сознаний, как высшей форме индивидуальности.

Не менее субъективно звучит базовый принцип феноменологии Э. Гуссерля: «Нет объекта без субъекта».

В таком философском контексте и расцветает экзистенциализм в единстве своего религиозного (Г. Марсель, К. Ясперс, Н. Бердяев, Л. Шестов) и атеистического (Ж.-П. Сартр, А. Камю, М. Хайдеггер) направлений. Экзистенциалисты были убеждены, что единственно подлинной реальностью является бытие человеческой личности, которое открывается человеку через экзистенцию, личностно переживаемый факт существования. Основной тезис экзистенциализма – «существование определяет сущность», то есть человек творит свою личность своими же поступками. Тем же самым он творит и свой мир-спутник. Поэтому человек обретает свою свободу через экзистенцию и он лично ответственен как за свои поступки, так и за свой мир. Именно так и следует оценивать личность человека – по его реальным действиям, а не по мечтам и замыслам. Давайте оценивать Леонардо да Винчи по тому, что он создал, а не по тому, что он мог бы еще создать, но не создал в силу ряда обстоятельств. В актив идут лишь дела. Так рассуждал Ж.-П. Сартр.

Если говорить о психоанализе Зигмунда Фрейда, Катрин Хорни, Альфреда Адлера, то, в общем и целом это неприкрытый уход в анализ мотивов, побуждений, влечений человеческой личности, которые определяют все поведение, всю жизнь человека. Причем эти психические характеристики имеют ярко выраженный бессознательный, иррациональный характер, который лишь отчасти блокируется и направляется сознательными установками и запретами.

Поиск по сайту: