СССР накануне войны

Промышленность. Накануне Великой Отечественной войны продолжалась ускоренная индустриализация, в ос­нове которой лежал курс на преимущественное развитие тяжелой промышленности. Но в отличие от предыдущих лет, развитие промышленности в 1938-1941 гг. имело ряд особенностей. Прежде всего, попытались исправить опас­ный перекос в размещении производительных сил страны. Упор строительной программы был сделан на развитие вос­точных районов страны, где предусматривалось строитель­ство значительного числа предприятий-дублеров. Особое значение придавалось топливно-энергетической базе — рас­ширению Кузнецкого угольного бассейна и созданию в рай-

итории Татариона между Волгой и Уралом на территории Татарии и Ваш. кирии новой нефтяной базы — «Второго Баку». Ускоренно I

возводились третий металлургический гигант — Ново-Та­гильский завод, крупнейший завод транспортного машино- | строения — Уралвагонзавод, Краматорский завод тяжело­го станкостроения, дальневосточный завод «Амурсталь», горнометаллургический комбинат на Кольском полуостро­ве «Се веро никель» и др. Однако до войны ни одно из пред­приятий-дублеров в строй ввести не успели.

Второй особенностью стало всемерное развитие оборон­ной промышленности. Предприятия, производившие воо­ружения и боеприпасы, строились скоростными методами. Это диктовалось как усилением агрессивности Японии в Азии, так и началом войны в Европе. Третий пятилетний план развития народного хозяйства (1938-1942 гг.) посто­янно пересматривался в пользу «оборонки», военно-про­мышленного комплекса. Последний раз это было сделано в феврале 1941 г. на XVIII конференции ВКП (б), которая одобрила народнохозяйственный план на 1941 г.

В 1938-1940 гг. ежегодный прирост оборонной продук­ции составлял почти 40%, что примерно втрое превышало общие темпы роста промышленного производства. Расши­рение оборонной индустрии шло по пути перекачки средств из других отраслей экономики, перевода предприятий граж­данского производства в разряд военных, а также расшире­ния удельного веса военных заказов на заводах и фабриках, работавших по социально-культурной программе. Было свернуто производство техники для сельского хозяйства, автомашин для гражданских целей. Тракторные заводы полностью переключились на производство танков и тяга­чей для армии. Было прекращено государственное жилищ­ное строительство, остановлена программа генеральной ре­конструкции города Москвы, развернутая в 1935/36 гг. Вспоминая предвоенные годы, В. М. Молотов признавал, что от рабочих и крестьян руководство СССР требовало колос­сальных жертв, в напряжении держали весь народ, за труды практически не платили, «на пушки денег не хватало».

Сельское хозяйство. Победа колхозного строя, не изба­вив крестьян от стихийных сил природы, поставила их в

прямую зависимость от государства. Труд на общественной ниве был трудом на государство. Главным девизом колхоза стал призыв: «Сдай хлеб государству!». Он повторялся в разных вариантах с учетом хозяйственной ориентации ре­гионов. Труд в личном подсобном хозяйстве был трудом на себя. Оставив в распоряжении крестьян личное подсобное хозяйство, государство сняло с себя заботу о пропитании колхозников. В этом состояло главное отличие сталинского плана коллективизации от ленинского. Ленин предполагал провести производственное кооперирование крестьян путем создания коммун — высшей формы колхоза.

Естественная забота о себе и своей семье заставляла крестьян уделять главное внимание своему саду и огороду, часто расширяя их размеры за счет общественных земель. Как прежде на помещика, так ныне на государство труди­лись с меньшей охотой. Были трудоспособные колхозники, которые за год не вырабатывали ни одного трудодня. Их численность в 1938 г. превышала численность колхозников-ударников, которые вырабатывали до 600 и больше трудо­дней в год.

Накануне войны руководство СССР ужесточило свою аграрную политику. Бе основные направления были опре­делены майским (1939 г.) пленумом ЦК ВКП (б). Прежде всего, под знаменем борьбы с разбазариванием и расхище­нием общественных земель началась борьба с личными хо­зяйствами. Путем обмера приусадебных участков колхоз­ников и единоличников их размеры сократили. Из 2,5 млн. гектар отрезанных «излишков» 2/3 вернули в колхозы, а треть передали переселенцам, главным образом на востоке страны.

Вторым направлением предвоенной аграрной политики стало сельскохозяйственное переселение. Из центральных малоземельных районов в плановом порядке на Дальний Восток, в Забайкалье и другие восточные районы СССР за два года (1939-1940 гг.) переселили 137 тыс. семей кол­хозников. Переселенцы должны были освоить восточное многоземелье.

С1940 г. важным направлением аграрной политики ста­ло решение зерновой проблемы путем поднятия на Востоке

целинных, залежных

1940 г. ЦК партии и СНК ССШшринЛли по$| дальнейшем подъеме зернового хозяйства в кояЩозш вхозах восточных районов СССР». К концу пятил территории двух краев (Алтайского и Красноярского)

областей (Новосибирской, Омской, Челябинской, Акмолин­ской, Павлодарской, Кустанайской, Семипалатинской, Се-веро-Казахстанской и Восточно-Казахстанской) планирова­лось поднять 4,3 млн. гектар целины. Это был курс на эк­стенсивное развитие сельского хозяйства, т.к. создание кол­хозов не решило зерновой проблемы в плане валового про­изводства. Война прервала целинную кампанию. К лету

1941 г. успели освоить только 390 тыс. га. Одновременно была развернута борьба с хуторами, глав­ным образом на территориях, вошедших в состав СССР в 1939-1940 гг. К началу войны было ликвидировано 816 тыс. хуторов и мелких (до 10 дворов) поселков. Война «помеша­ла» выполнить план в 1 млн. Хуторян рассматривали как кулаков, их сселяли на центральные усадьбы, а сопротив­лявшихся ссылали в отдаленные места.

Наконец, в целях укрепления трудовой дисциплины в колхозах ЦК партии установил обязательный минимум тру­додней в году — от 60 в зерновых до 100 в хлопковых райо­нах страны. Трудоспособные колхозники, не выработавшие трудового минимума, исключались из колхоза и отправля­лись на принудительные работы.

Накануне войны в СССР насчитывалось более 235 тыс. колхозов и 4,2 тыс. совхозов. Многие из них, оказавшись на оккупированной противником территории, не были рас­пущены и эксплуатировались захватчиками в своих инте­ресах.

Трудовое законодательство. Тяжелые условия жизни и работы, отсутствие нормального жилья вынуждали огром­ные массы рабочих кочевать с места на место в поисках луч­ших условий. Это допускалось законом, но отрицательно сказывалось на промышленном производстве и производи­тельности труда. В условиях гонки вооружений государство не располагало экономическими средствами стабилизация рабочей силы. Поэтому руководство страны совместно с ли-

дерами профсоюзов в 1939-1940 гг. решили покончить с высокой текучестью чрезвычайными мерами — антирабо­чим законодательством.

Во-первых, с января 1939 г. была введена единая тру­довая книжка, без которой нельзя было устроиться на рабо­ту. Туда вносились все смены места работы и их причины. Книжка находилась в руках администрации.

Во-вторых, с 1939 г. рабочие и служащие, увольнявши­еся по собственному желанию, обязаны были за месяц до увольнения предупредить об этом администрацию. Триж­ды опоздавшие в течение месяца на работу на 20 минут увольнялись как прогульщики. Во время войны их судили и направляли в трудовые концлагеря. Уголовное преследо­вание за опоздание на работу и самовольный уход с нее было отменено только в 1956 г.

В-третьих, по инициативе ВЦСПС были отменены вве­денные в 1927 г. семичасовой рабочий день и шестидневная рабочая неделя. Указом Президиума Верховного Совета СССР (июнь 1940 г.) был введен восьмичасовой рабочий день, семидневная рабочая неделя и запрещен самовольный уход с работы рабочих и служащих.

В-четвертых, с осени 1940 г. наркомы СССР получили право переводить рабочих и служащих с одних предприя­тий и учреждений на другие без их согласия- Эта мера пре­следовала цель обеспечить рабочей силой новостройки, осо­бенно расположенные в отдаленных районах страны. Доб­ровольцев и заключенных было недостаточно, а средств эко­номического стимулирования не было. Более того, прави­тельство приняло постановление о снижении сдельных рас­ценок и повышении норм выработки, что привело к серьез­ному снижению зарплаты.

Увеличение рабочего дня, прикрепление рабочих к пред­приятиям и другие административные меры повысили тру­довую дисциплину, производительность труда. Это способ­ствовало росту промышленного производства, прежде все­го в оборонной сфере. Антирабочее законодательство не выз­вало волны антиправительственных выступлений рабочего класса. Данный факт объясняется не столько беспощадным подавлением недовольных, сколько осознанием трудящи-

мися массами опасности новой большой войны» ЩШ нависла над страной.

Вооруженные силы накануне войны. В соответствии с

Конституцией СССР 1936г. 1 сентября 1939 г. Верховны!

Совет СССР принял закон «О всеобщей воинской повиннос­ти». Согласно ему на действительную службу призывались мужчины, достигшие 19-летнего возраста, а окончившие среднюю школу призывались с 18 лет. В сухопутных войс­ках срок службы был установлен в 2 года, на флоте — 5 лет. Закон позволил резко увеличить численность вооруженных [ сил, которая к началу войны превысила 5 млн. человек.

В i938-1939 гг. территориально-милиционная система комплектования вооруженных сил была повсеместно заме­нена на кадровую. Отныне служить следовало не там, где живешь, а там, где надо. Одновременно в 2,5 раза увеличи­лось число военных вузов, в 3 раза — сухопутных военных училищ и школ, в 5 раз — авиационных. Это привело к улуч­шению обучения личного состава.

Для повышения роли высшего командного состава в 1940 г. установили звания генералов и адмиралов, отмени­ли институт военных комиссаров, введенный в 1937 г. На­родным комиссаром обороны с 8 мая 1940 г. стал Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, сменивший на этом по­сту маршала К. Е. Ворошилова. В 1938 г. был образован Наркомат военно-морского флота, первым руководителем которого стал адмирал флота Н. Г. Кузнецов.

С лета 1940 г. в РККА возобновилось формирование крупных бронетанковых соединений (механизированных корпусов и отдельных танковых дивизий), а в начале 1941 г. — формирование воздушно-десантных корпусов. Этот процесс, инициатором которого был первый замести­тель наркома обороны маршал М. Н. Тухачевский, был пре­рван в 1937 г.

В начале июня 1941 г. на учебные сборы было призвано в армию из запаса около 800 тыс. человек и начато выдви­жение к западным границам войск из внутренних военных округов. Однако сами границы, установленные в 1939-1940-м гг. в процессе расширения СССР, не были должным ' образом укреплены.

С одной стороны, проделанная, но не завершенная рабо­та способствовала росту обороноспособности страны. С дру­гой, боеспособность вооруженных сил СССР была катастро­фически подорвана массовыми репрессиями против коман­дного состава в 1937-1938 гг. Они были начаты в 1937 г. расстрелом ложно обвиненных в заговоре и Шпионстве мар­шала М. Н. Тухачевского и других видных военных и ли­шили армию более 40 тыс. командиров. Было уничтожено 2/3 высшего командного состава. Это был настоящий раз­гром собственной армии, учиненный руководством СССР накануне самой страшной войны в истории российского го­сударства. Его условно можно сравнить только с разгромом стрелецкого войска, устроенного Петром 1 накануне Север­ной войны.

Последствия репрессий незамедлительно сказались уже входе советско-финляндской войны. Реабилитация в 1939-1941 гг. нескольких тысяч репрессированных военных не спасла положение. На командные должности пришли люди без необходимого опыта, запуганные террором. Германские фашисты стали невольными учителями новой плеяды совет­ских полководцев, выросших на полях сражений Великой Отечественной войны.

Поиск по сайту: