Экономическое развитие. Взяв курс на ускорение социально-экономического раз­вития страны, пообещав народу круто повернуть экономи­ку «лицом к человеку»

Взяв курс на ускорение социально-экономического раз­вития страны, пообещав народу круто повернуть экономи­ку «лицом к человеку», новое руководство СССР разработа­ло план 12-й пятилетки (1986-1990 гг.) по аналогии с дово­енными пятилетками. План был одобрен XXVII съездом КПСС и после утверждения Верховным Советом СССР стал законом.

Главное внимание в плане было уделено тяжелой про­мышленности. Роль ключевого звена в реконструкции на­родного хозяйства отводилась машиностроению. Перейти от производства отдельных станков к производственным ком­плексам и промышленным роботам, подвести новый класс машин под народное хозяйство, придав ему ускорение, — такова была основная линия М. С. Горбачева и Н. И. Рыж­кова в 1985-1986 гг. Она требовала больших капиталовло­жений, а также энтузиазма трудящихся. В сентябре 1985 г. на встрече в ЦК с ветеранами стахановского движения и мо­лодыми передовиками производства М. С. Горбачев призвал не сводить дело к рублю, мобилизовать энергию молодежи на решение поставленных партией задач. Энтузиазм молодого поколения надеялись направить на приведение в действие скрытых резервов роста, чтобы немедленно, не дожи­даясь технического перевооружения, добиться ускорения.

Были определены следующие резервы. Полностью заг­рузить действующие мощности, повсеместно переведя их на ^многосменную форму работы. Укрепить трудовую дисцип­лину, равняясь на опыт передовиков. Силами местных ра­ционализаторов и изобретателей проводить механизацию и автоматизацию своего производства. Наконец, повысить Ячество продукции. С этой целью создавалась еще одна Солирующая инстанция — госприемка.

Ставка на энтузиазм, не подкрепленная необходимой техникой, квалификацией работающих и организацией труда, привела не к ускорению, а к резкому росту аварий в различных отраслях народного хозяйства. Самой крупной из них стала авария на Чернобыльской АЭС, происшедшая 27 апреля 1986 г.

Для выполнения плана пятилетки необходимо было наращивать национальный доход темпами не ниже 4% в год. Однако в 1987 г. его рост составил лишь 3,8%. Падение темпов в значительной мере было связано с развернувшей­ся в 1985 г. кампанией по борьбе с пьянством и алкоголиз­мом. Ее сторонники считали, что она не только приведет к укреплению морального климата в обществе, но и принесет реальные экономические выгоды, сократив потери на производстве от пьянства. Они действительно снизились, но, как признавал впоследствии Горбачев, «негативные послед­ствия антиалкогольной кампании намного превзошли ее плюсы». Свертывание государственного производства спир­тного подорвало бюджет, который недополучил десятки (по мнению премьера правительства В. С. Павлова, сотни) мил­лиардов рублей, привело к массовому росту самогоноваре­ния и сахарному дефициту.

На падение темпов роста национального дохода повлия­ли также и другие обстоятельства: падение цен на нефть, затраты на ликвидацию последствий чернобыльской ава­рии, увеличение капиталовложений в машиностроение, со­кращение закупок товаров народного потребления за рубе­жом.

Начало экономической реформы. В 1987 г. возникла угроза срыва плана и курса на ускорение. Это стало извест­но уже к середине года. Поэтому было решено перейти к перестройке экономической системы как главному средству достижения ускорения. Эта перестройка в 1987-1988 гг. была частичным возвратом к принципам экономической реформы 1965 г., усилению роли прибыли в условиях пла­нового хозяйства.

Начало новой экономической реформе положил закон о государственном предприятии (объединении) 1987г.» предоставивший значительные права предприятиям и трудовым коллективам. Они должны были стать самостоятельными хозяйственными единицами, централизованно, а самостоятельно могли выбирать себе партнеров, закупать сырье и реализовывать продукцию. Цены же, как важнейший рычаг социальной политики.

государство не решилось сделать свободными, что существенно снижало хозяйственную самостоятельность предприятий.

Предприятия получили право внешнеэкономических связей, в т.ч. создания совместных предприятий и свобод­ной продажи части своей продукции на рынке, в т.ч. и внеш­нем. Государство, таким образом, ослабило монополию на внешнюю торговлю, введенную в 1918 г. В то же время боль­шинство производимой продукции, а в иных случаях всю производимую продукцию государство включало в госзаказ, вывело из свободной продажи, лишило предприятия свобо­ды самофинансирования. Но было обещано постепенно сни­жать госзаказ, втягивая предприятия в хозрасчетные отно­шения. Трудовые коллективы получили право (в 1990 г. ликвидированное) выбирать руководителей всех рангов и право рабочего контроля деятельности администрации.

Начатая экономическая реформа предполагала пере­стройку центрального аппарата управления: сокращения численности министерств, а также их аппарата, переход на партнерские отношения министерств с предприятиями. Центр тем не менее своих прав уступать не хотел.

В политическом руководстве страны были сторонники рыночного хозяйства и частной собственности. Член Полит­бюро, секретарь ЦК КПСС по идеологии А. Н. Яковлев, на­пример, считал частную собственность «главной общечело­веческой ценностью». Подобный взгляд был несовместим с коммунистической идеологией и насаждался вначале в уз­ком кругу единомышленников. Тем не менее после приня­тия новой редакции программы КПСС, притупившей эту идеологию и отодвинувшей задачу коммунистического стро­ительства в отдаленную перспективу, вопрос о допущении частной собственности и легализации теневой экономики ^стал предметом политической дискуссии. Генеральный сек­ретарь ЦК КПСС выступил за «освобождение от предубеж­дений» § этом вопросе. По словам Горбачева, его одним из Первых поддержал Председатель Совета министров Н. И. Рыжков. Рыжков впоследствии признавал, что в те годы они «дополняли друг друга».

Осенью 1986 г. Верховный Совет СССР принял закон об индивидуальной трудовой деятельности. Это был маленький, но клин в основы строя, закрепленные Конституцией СССР, первая победа сторонников частной собственности. Однако развертыванию процесса препятствовало постановление Совета министров «О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами» (15 мая 1986 г.).

Преодолению противоречия способствовал Закон о кооперации, принятый Верховным Советом СССР в мае 1988 г. по докладу Н. И. Рыжкова. В марте 1988 г., пропагандируя проект закона на 4-м съезде колхозников, Горбачев умолчал о частной собственности, упор делал на необходимость раскрепощения человеческой активности, возвышения творчества и мастерства, вовлечения каждого гражданина в управление делами общества. Официально Горбачев осуждал политиков, открыто отстаивавших необходимость частной собственности. В ноябре 1988 г. на заседании Президиума ВС СССР он критиковал «товарищей из Эстонии» по этому вопросу. «...Частная собственность, — говорил он, — это, как известно, основа эксплуатации человека человеком, а наша революция совершалась именно для того, чтобы ее ликвидировать, передать все в собственность народа. Пытаться восстановить ее — значит толкать назад, это глубоко ошибочное решение».

Тем не менее закон о кооперации стал самым серьезным шагом к восстановлению частной собственности. Он не спо­собствовал увеличению общественного производства путем создания производственных кооперативов в дополнение к государственным предприятиям. Он превратил подпольные цеха в кооперативы при предприятиях, а «цеховиков» — в кооператоров. Они получили весьма льготные налоги, су­щественно отличавшиеся от налогов на государственные предприятия. Это позволяло платить работникам зарплату в 2-3 раза выше, чем на госпредприятиях. При этом выпус­калась та же продукция и использовались государственные средства производства. Подобная кооперативная политика ударила по трудовым коллективам, расколов их.

По Кон-

ституции СССР 1977 г. они были основой экономической и политической систем общества.

Кроме того, созданные кооперативы стали главным ка­налом перевода безналичных денег в наличные, что заста­вило правительство страны на порядок увеличить произво­дительность печатного станка, т.е. денежную эмиссию. До этого миллиарды безналичных рублей на счетах госпредп­риятий существовали только для взаиморасчетов, на них ничего нельзя было купить, они не давили на товарную мас­су. После этого огромная денежная масса раздавили товар­ную. Менее чем за год опустели полки в магазинах и на складах.Социально-экономическая ситуация в стране резко обо­стрилась.

Наконец, кооперативы монополизировали право гос­предприятий на внешнеэкономическую деятельность, кото­рое те получили в 1987 г. по закону о госпредприятии (объе­динении). Это право использовалось для перекачки товар­ной и денежной массы за рубеж. Фактически это были лже­кооперативы, созданные за счет государственных предпри­ятий.

В 1989 г. в социально-экономические преобразования был втянут аграрный сектор. На мартовском (1989 г.) пленуме ЦК КПСС было решено отказаться от сверхцентрализованного управления агропромышленным комплексом, распустить созданный в 1985 г. Госагропром СССР, а также свернуть борьбу с личным подсобным хозяйством, развернутую в 1986-1987 гг. Эта борьба велась под знаменем борьбы с нетрудовыми доходами и сильно подрывала производство сельскохозяйственной продукции. Отныне признавалось равенство пяти форм хозяйствования на земле: совхозов, колхозов, агрокомбинатов, кооперативов, крестьянских (фермерских) хозяйств.

Признание целесообразности, а затем необходимости строительства фермерских хозяйств с выходом крестьян из колхозов свидетельствовало о признании руководством страны серьезного кризиса сельскохозяйственного производства. Поскольку к концу 1980-х гг. стало очевидно, что «важнейшая внутриполитическая задача» — Продоволь-

ственная программа — провалена, она была перенесена на конец 1990-х гг. К ее решению подключались все типы сель­ских хозяйств и горожане, любители садов и огородов.

Курс на рыночную экономику. С конца 1989 г. рефор­мирование экономической системы приняло широкие мас­штабы, включая перестройку отношений собственности во всех отраслях народного хозяйства (кроме оборонной и тя­желой промышленности). Была провозглашена новая цель экономической реформы — не ускорение, а переход к ры­ночной экономике.

Поскольку государство, отказываясь от пятилетних все­охватывающих планов, не хотело и не могло свернуть свою роль в экономической жизни, то была выбрана модель ре­гулируемого рынка. Она предполагала сочетание плана и рынка и была закреплена в постановлении Верховного Со­вета СССР «О концепции перехода к регулируемой рыноч­ной экономике в СССР» (июнь 1990 г.).

Переход было намечено начать в 1991 г., по окончании 12-й пятилетки. Это была программа «арендизации эконо­мики», главным разработчиком которой был академик JI. И. Абалкин. Она окончательно сменила концепцию ус­корения, к создателям которой относили академика А. Г. Аганбегяна. Согласно новой программе, до 1995 г. было намечено перевести на аренду 20% промышленных предприятий. Аренда предполагала выкуп предприятий по их остаточной стоимости.

В том же году активные критики избранного курса (ака­демик С. С. Шаталин и др.), доказывая, что есть или план, или рынок, а то и другое вместе — «жареный лед», разрабо­тали свою программу под названием «500 дней». В ее созда­нии большую роль сыграл кандидат экономических наук Г. А. Явлинский. Это была программа поэтапной привати­зации экономики с последующей либерализацией цен. По­скольку альтернативная программа предусматривала не просто сокращение, а лишение союзного правительства мо­нопольной экономической власти, она была отклонена.

Новая цель экономической реформы потребовала новых законов. Они довольно быстро стали приниматься Верхов-

-ным Советом СССР: об основах экономических отношений ^ в СССР, о собственности, о земле, о предприятиях в СССР, о местном самоуправлении и местном хозяйстве и др. Новые рыночные законы должны были способствовать регулиро­ванию процесса децентрализации и разгосударствления соб­ственности, ликвидации крупных промышленных монопо­лий, созданию акционерных обществ, развитию мелких предприятий, развертыванию свободы хозяйственной дея­тельности и предпринимательства. К лету 1991 г. было при­нято более ста законов, постановлений, указов по экономи­ческим вопросам, но большинство из них не работало из-за противодействия со стороны республиканских органов вла­сти, отстаивавших свой суверенитет.

Если в 1986-1988 гг. национальный доход медленно, но рос (максимальный рост 4,4% был в 1988 г.), то с 1989 г. началось его падение. В 1990 г. оно превысило 10%. Реаль­ное доходы населения стали сокращаться. В стране был ос­трый дефицит всех товаров. Цены на них стали возрастать. Отчужденность масс от результатов своего труда возросла. Благодаря гласности, курс на которую был провозглашен с 1987 г., она стала осознанной. Трудящиеся вышли на ули­цы с лозунгами протеста. По стране прокатилась волна за­бастовок.

В декабре 1990 г., констатируя обвал экономики и «срыв перестройки», глава правительства Н. И. Рыжков подал в отставку. Она совпала с реформой правительства.

Тупик, в который зашла экономическая реформа, был во многом обусловлен нерешительностью правительства СССР в вопросах ценовой политики. По инициативе Й| И. Рыжкова в 1986 г. в план последней советской пятилетки была заложена реформа ценообразования путем освобождения цен, прежде всего на сельскохозяйственную продукцию, отказ от государственных дотаций сельхоз- производства. М. С. Горбачев, как Генеральный секретарь, в 1986-1987 гг. придерживался несколько иной позиции, соглашаясь с необходимостью повышения цен на продовольственные товары, он предполагал одновременно понизить цены на промышленные товары, т.е. провести сбалансированную реформу ценообразования. Однако в

1988 г. Горбачев пересмотрел свою позицию, согласился с Рыжковым, признал необходимость одновременного повышения цен и на продовольственные, и на промышленные товары, обещая сопроводить реформу повышением зарплаты и социальных дотаций. Но до весны 1991 г. союзное руководство так и не решилось на реформу, опасаясь социальных потрясений, которые тем не менее начались и были вызваны растущим товарным дефицитом.

В начале 1991 г. премьер-министр В. С. Павлов решил­ся на реформу. Прежде всего, в январе 1991 г. он провел об­мен 50- и 100-рублевых купюр на новые. Обмен преследо­вал две цели: во-первых, выбить почву из-под ног фальши­вомонетчиков в стране и за рубежом, т.к. подделывались чаще всего купюры именно этого достоинства; во-вторых, поставить под контроль и частично обесценить теневые ка­питалы, которые хранились преимущественно также в этих купюрах.

В апреле 1991 г. в несколько раз были повышены цены на товары. Эта мера преследовала цель снять проблему дефицита, сведя на нет сбережения граждан, которые к 1991 г. только в Сбербанке составляли около 400 млрд. рублей. Идея «погасить» платежеспособный спрос населения, искусственно снизив его покупательные возможности, была популярна среди руководителей и правого, и левого толка. «Павловское» повышение цен сопровождалось 40% компенсацией населению за понесенные убытки, которой можно было воспользоваться лишь с конца 1991 г.

Позиция российского руководства. Однако принятые меры уже не могли спасти положение. Симпатии народов союзного государства были отданы республиканским руко­водителям, обещавшим провести экономические преобра­зования не за счет народа, а во имя и во благо народа. Осо­бенно активно выступали против обнищания народа, допу­щенного руководством СССР, руководители России во гла­ве с Б. Н. Ельциным. «Реформа Павлова» была использова­на руководством России для обвинения союзного центра в антинародной экономической политике.

В июле 1991 г. уже в качестве президента России

Б. Н. Ельцин провозгласил «священный принцип» — «го­сударство сильно благополучием своих граждан». Он обе­щал, освободив Россию от «диктата центра», провести эко­номическую реформу, не понижая уровня жизни народа и не повышая цен. Ельцин обещал скорее «лечь на рельсы», чем допустить повышение цен в России.

Однако уже в конце 1991 г. президент России призвал готовить «ночлежки» и «общественные супы» для нищих россиян, которые появятся в ходе «тяжелого, но коротко­го» перехода к рынку. 10 ноября 1991 г. он сформировал новое правительство России, ведущую роль в котором иг­рал Е. Т. Гайдар. «Главный реформатор» считал, что имен­но нерешительность в ценовой реформе погубила правитель­ство Советского Союза и сам Союз. Гайдар рассуждал в при­вычном для него монетаристском духе: деньги решают все. По иронии судьбы, именно решительность в ценовой рефор­ме погубила через год правительство Гайдара. Он определил приоритеты нового российского правительства: либерали­зация цен, свобода торговли, приватизация госсобственно­сти. В конце декабря 1991 г. экономическая программа пра­вительства была оформлена указом президента и проведена через Президиум Верховного Совета РФ. Ее реализация на­чалась с 2 января 1992 г.

Поиск по сайту: