Глава 5. В своей жизни Хелен Эмерсон совершила немало глупостей, но снова сесть в автомобиль с Рафферти, пожалуй

В своей жизни Хелен Эмерсон совершила немало глупостей, но снова сесть в автомобиль с Рафферти, пожалуй, одна из самых впечатляющих. Разве что за исключением еще более идиотского поступка – надеть это черное платье.

Она, конечно, понимала – саму-то себя не одурачить, – что выбор не случаен, и даже нечего притворяться, будто в гардеробе больше нет ничего стоящего. Братец Гарри говорил, что подобные вещички стоило бы запретить законодательно, и был недалек от истины. В присутствии отца Хелен ни за что не посмела бы так вырядиться.

Хотя бы из-за слишком короткой юбки – на два дюйма выше колен. Плотные черные чулки не скрывали стройных, чего уж лукавить, ног, поэтому неприступная прокурорша не устояла перед возможностью позволить Рафферти хорошенько рассмотреть такую красоту.

Ткань плотно облегала узкие бедра, да и вырез, как ни крути, чересчур глубокий. Хелен сказала себе, что не настолько уж у нее пышная грудь, чтобы выглядеть неприлично, хотя декольте, безусловно, провокационно подчеркивало соблазнительные округлые формы. Хелен натянула вызывающее платье, нанесла макияж, опрыскалась духами и шагнула в гостиную на самых высоких каблуках, какие только нашла.

Рафферти минуту-другую не двигался, оторвавшись от созерцания домашнего телемагазина и воззрившись на хозяйку дома, которая тут же вспомнила, как нервирует его спокойствие, и едва удержалась, чтобы не прикрыть грудь и не одернуть подол.

– Слишком нарядно? – спросила Хелен, стараясь говорить беззаботно.

– Нет, – ответил Джеймс, сидя на диване и пожирая ее темными глазами. – Мэри понравится.

После нарочитой паузы добавил:

– Мне тоже.

С опозданием захотелось соорудить строгую прическу. По крайней мере, очки в какой-то мере защищают, мелькнула мысль, когда Рафферти поднялся с дивана, выключил телевизор и направился к Хелен.

Мисс Эмерсон не собиралась давать задний ход. «Он не представляет для меня угрозу. Я ему доверяю, пусть он и смущает».

– Вы уверены, что это хорошая идея? – пробормотала Хелен, удивившись собственному вопросу.

– Следовало бы уточнить, что вы имеете в виду, – глубоким тихим голосом произнес Рафферти, слегка скривив губы, – но уверен почти наверняка, что любая связь с вами – плохая идея, по крайней мере, для меня, так что отвечу со всей определенностью – нет. Тем не менее Мэри рвется лично поблагодарить вас за снятие обвинения, и, по ее мнению, лучший способ сделать это – пригласить на ужин. Она даже готова смириться с моей компанией на несколько часов.

Тревожное заявление тут же насторожило.

– Почему она не хочет видеть вас за своим столом? Она вас недолюбливает?

– Недолюбливает? – усмехнулся Джеймс. – Мэри меня боится.

– Это курам на смех. С какой стати ей вас бояться?

Рафферти не сказал ни слова. «Специально молчит…», – подумала Хелен, прекрасно зная ответ. Он ведь и на нее пытался нагнать страху, так же как на беременную жену Билли Моретти, но что удивительно – не преуспел. Или, возможно, таким способом умышленно старается лишить ее душевного равновесия.

Хелен взволнованно пригладила густую копну рыжевато-каштановых волос.

– Бросьте, Рафферти, – отрезала она с достойной похвалы жесткостью. – Я общалась с серийными убийцами, насильниками, сексуальными извращенцами, в общем, с самыми гнусными подонками на свете. С такими мерзавцами, по сравнению с которыми Ганнибал Лектер выглядит мелкой шпаной. Меня-то вам не удалось запугать.

– Ганнибал Лектер?

– Никогда не видели «Молчания ягнят»?

– Даже никогда не слышал. Это кинофильм?

Хелен покачала головой, осознавая, что напряженность в комнате немного спала.

– С какой планеты вы свалились, Рафферти? С Марса?

Он улыбнулся, и у Хелен завибрировали нервные окончания – странно знакомое чувство, хотя никогда прежде она не ощущала такого чисто сексуального напряжения.

– С Плутона, – серьезно ответил прохиндей. – Вы позволите мне сесть за руль?

– Ни за какие коврижки.

И тут он сделал то, чего она подсознательно ждала – протянул руку и провел длинными пальцами по ее непослушной шевелюре настолько ласково, настолько нежно, настолько мягко, что недотрога не смогла возмутиться.

– Ну же, советник. По телевизору говорили, что мы живем один раз, поэтому должны испробовать максимум из всех возможных удовольствий. Насколько я успел заметить, нынешнее существование довольно уныло, поэтому к взаимному развлечению порулил бы вашим смешным маленьким автомобильчиком.

Хелен сдалась, не совсем понимая почему и крайне встревоженная тем, насколько легко идет на поводу у этого субъекта.

– Пообещайте ехать хотя бы немного осторожнее, – попросила она. – Я слишком молода, чтобы умереть.

– Я тоже, Хелен, – бесстрастно отозвался Рафферти. – Я тоже.

Надо отдать ему должное – он старался. Учитывая, что наивысшая скорость больше подошла бы для «Индианаполиса 500»[10], чем движению по чикагским улицам, Хелен просто стискивала дверную ручку, закрывала глаза и горячо молилась. С того момента, как машина резко рванула со стоянки возле многоквартирного здания на южной стороне, стало понятно, что назад хода нет. Она обречена на еще одну поездку с безбашенным водилой.

– Так лучше? – с простодушной гордостью спросил Джеймс.

– Поскольку мы все еще живы, полагаю, да, – проворчала Хелен, дрожащими руками высвободилась из ремня безопасности и выбралась наружу.

Лихач и не подумал пристегнуться. Прокурорша знала, что следует отругать его, но, принимая во внимание трясущиеся колени, решила для начала присесть на что-то неподвижное и что-нибудь выпить для бодрости.

Билли встретил их у дверей – гордый, с озабоченным видом, волосы аккуратно зачесаны назад, открывая мальчишескую физиономию, одежда поношенная, но опрятная. Он обнимал глубоко беременную молодую женщину. Хелен взглянула на округлившуюся Мэри Моретти, на ее безмятежное лицо, и поняла, что приняла правильное решение. Даже когда глаза Мэри скользнули мимо, и она нервно вздрогнула, заметив высокого мужчину, стоящего за спиной гостьи.

Квартира была на удивление большой, с тремя комнатами, в том числе с просторной кухней, безупречно чистой и скудно обставленной. Билли усадил жену на продавленный старый диван, не намного худший, чем антиквариат в собственном жилище мисс Эмерсон, и не успела Хелен оглянуться, как в руках оказался бокал с терпким красным вином.

– Мой чемодан все еще у тебя, Билли? – спросил Рафферти. – Десять лет жизни отдал бы за возможность принять душ и сменить одежду.

К удивлению Хелен, Билли поперхнулся напитком. Когда ему удалось отдышаться, он испуганно уставился на Рафферти:

– В спальне. Сам найдешь.

– Вы оставили свой чемодан здесь? – удивилась Хелен. – Сколько времени прошло с последнего посещения Чикаго? Год?

– Угу, – кивнул Рафферти. – Люблю путешествовать налегке. Пена для бритья найдется, Билли?

Джеймс провел рукой по легкой щетине, и Хелен с ужасом поняла, что ей очень нравится его облик. Обычно она воспринимала небритость, как вычурную модную неухоженность, но Рафферти выглядел невероятно привлекательным. С другой стороны, вопреки здравому смыслу, в нем почти все казалось симпатичным.

– Сейчас принесу, – сказал Билли и последовал за Рафферти в спальню с видом человека, слегка утратившего рассудок.

– А я тем временем проверю ужин, – сообщила Мэри, повернувшись в сторону кухни.

Хелен совсем не улыбалось сидеть в одиночестве в обшарпанной, но безукоризненно чистой гостиной и потягивать вино.

– Я помогу, – вызвалась она и поплелась за Мэри с не слишком благородным намерением выведать информацию.

– Но вы наш гость, – запротестовала Мэри.

– Чепуха, – бодро отмахнулась Хелен. – Поручите мне что-нибудь и направьте в нужную сторону.

– Ну, может, салат…

– Я просто мастер по салатам, – заявила Хелен, горячая поклонница готовых блюд из кулинарии супермаркета. – Как давно вы с Билли женаты?

– Восемь месяцев, – вдруг побледнела Мэри. – Малыш должен родиться в конце апреля.

– Должно быть, настоящий крепыш, – небрежно заметила Хелен.

– Да, – натянуто согласилась Мэри. – Мисс Эмерсон, я хотела бы поблагодарить вас за снятие обвинений с Билли. Он хороший человек, и если бы не обстоятельства, которых он не может объяснить…

– Понимаю, – успокоила Хелен, хотя и сомневалась в этом. – Согласна с вами: он не совсем пропащий. Я доверяю своей интуиции. И мистеру Рафферти.

Джеймс не преувеличивал – решительная Мэри Моретти явно съежилась при одном только упоминании его имени.

– Они с Билли давние друзья.

Хелен решила, что пришло время немного подтолкнуть Мэри:

– Но вы его недолюбливаете.

– О нет! – запротестовала та. – Это не так. Он просто меня немного… смущает. Наверное, этими своими глазами. Кажется, что он видит тебя насквозь.

– Значит, надо у него спросить, мальчик у вас родится или девочка.

Мэри ахнула, потом сумела выдавить слабую улыбку на шутку Хелен.

– Пусть будет сюрприз. Кроме того, осталось не так уж долго гадать.

– Говорят, последний месяц самый тяжелый.

Хелен видела достаточное количество беременных женщин, в том числе жен братьев, чтобы понять – срок у Мэри намного больше семи месяцев, если только она не вынашивает тройню.

– Так и есть, – взглянула на нее Мэри.

– Так Рафферти с Билли хорошие друзья? Не похоже, что у них много общего, – с непривычной напористостью спросила Хелен, приступив к кромсанию продуктов для салата.

– Они давно знакомы, – занервничала Мэри.

– Вряд ли очень давно. Сколько лет Билли? Двадцать три? Двадцать четыре?

– Двадцать пять.

– А Рафферти лет на десять старше. Или они вместе работали?

– Я… не знаю, – напряженно промямлила Мэри.

Хелен мгновенно затопило чувство вины. Мэри Моретти и так подвергается существенной нагрузке в буквальном и переносном смысле, а теперь еще страдает от бесцеремонных вопросов, на которые либо не может, либо не хочет отвечать. Но какое-то смутное предчувствие все больше и больше овладевало Хелен, и она прекрасно осознавала, что от Джеймса Рафферти никакой информации не получить.

– А где Билли и Рафферти познакомились? – продолжила допрос Хелен, как она надеялась, безразличным тоном, потянувшись за пакетом с морковью.

Но ответа не последовало. Хелен повернулась, подумав, что Мэри молчит из-за боязни Рафферти, но обнаружила хозяйку дома, тяжело опершейся на стену, обхватившей руками огромный живот и побелевшей, как покойник.

– Боже мой, – прошептала Мэри.

– Что такое, дорогая? – встревожилась Хелен.

– Пожалуй, это все-таки не ложные схватки. Я-то думала… – глубоко судорожно вздохнула Мэри, – кажется, воды отошли.

– Ад и все дьяволы, – выругалась Хелен, немедленно обняв Мэри за талию. – Позвольте помочь вам прилечь на диван. Билли! – рявкнула прокурорша, сгибаясь под тяжестью беременной женщины. – Рафферти, черт возьми, быстро сюда!

Дверь в спальню распахнулась, Билли бегом пересек гостиную и поймал Мэри, когда она осторожно опускалась на диван. Позади показался Рафферти, одетый в брюки и натягивающий свежую белую рубашку.

– Роды начались, – сообщила Хелен. – Надо доставить ее в больницу.

– Еще слишком рано! – заволновался Билли. – Срок всего лишь семь месяцев.

– Семь месяцев… – заспорила было Хелен, но тут Мэри протянула руку и крепко стиснула пальцы догадливой гостьи.

Та посмотрела в распахнутые умоляющие глаза Мэри и тут же проглотила протест.

– Все будет хорошо, – сориентировалась Хелен. – Кроме того, похоже, ребенок очень крупный.

– Звони в больницу, Билли, – скомандовал Рафферти. – Я отвезу вас в машине мисс Эмерсон.

– Но за руль сяду я, – встряла Хелен. – Мы хотим остаться целыми и невредимыми.

– Если вы сядете за руль, советник, – усмехнулся Рафферти, надевая темный пиджак поверх расстегнутой рубашки, – до роддома мы доберемся не раньше Арбор дня[11]. Желаете лично принять роды?

На мгновение Хелен замерла, увлекшись разглядыванием мускулистой мужской груди, потом подняла взгляд на насмешника.

– Ладно, уговорили, – сдалась она. – Но будьте осторожны.

Затем опустилась на колени рядом с Мэри и взяла ее холодную ладонь.

– Вы все будет хорошо, – снова прошептала она.

– Это ребенок Билли, мисс, – нервно залепетала Мэри, косясь на мужа, разговаривающего на кухне по телефону. – Он немного старомодный, и мы просто… я имею в виду, до свадьбы мы переспали только один раз, и ему не понравится, что первый ребенок зачат вне брака. Это всего лишь маленькая ложь…

– Не волнуйся, – холодно и безразлично встрял Рафферти. – Уверен, Билли не настолько осведомлен, чтобы понять, что ребенок на таком сроке должен быть меньших размеров. Он родом из тех мест, где люди не обсуждают биологических функций женщины.

Хелен взглянула на побагровевшее лицо Мэри, потом на Рафферти.

– И что же это за места такие? – ехидно спросила она. – Уж не те ли, откуда и вы родом?

– Я уже говорил вам, Хелен. Я с Плутона.

Билли споткнулся на обратном пути в гостиную.

– Они ждут нас. Сказали, что до родов еще далеко. Где-то здесь мои часы…

– Возьми мои.

Рафферти расстегнул браслет, но Билли только тупо смотрел на приятеля.

– Дайте мне, – рявкнула Хелен, направляясь к Билли. – Ведите Мэри к машине. Сомневаюсь, что у нас много времени.

Билли был довольно невысоким, тщедушным молодым человеком, с тощими руками и впалой грудью, поэтому, когда попытался поднять тяжелое тело жены, едва не опрокинулся назад.

Тяжело вздохнув, Рафферти шагнул вперед, подхватил Мэри, и Хелен со странным любопытством услышала женский вскрик ужаса.

– Мэри, он не причинит вам вреда, – заверила она. – Рафферти просто поможет доставить вас в больницу. Так что успокойтесь и сообщите, когда наступит очередная схватка, я засеку время.

Они начали спускаться по широким ступеням. Хелен взглянула на старомодные часы, отмечая положение золотой минутной стрелки. Мгновением спустя она уже сидела на тесном заднем сиденье автомобиля, поддерживая голову Мэри на коленях.

Хелен была слишком занята наблюдением за частотой схваток у Мэри, поэтому не обращала внимания на манеру вождения Рафферти. Когда же посмотрела в окно, увидела, как они на двух колесах завернули за угол, чудом миновав в страхе разбежавшихся пешеходов.

– Рафферти… – предупредила мисс Эмерсон.

В какой-то момент Хелен оглянулась назад, на темный ночной город. Падал легкий снежок, ветер хлестал по улицам, что затрудняло движение, какой-то темный седан держался в опасной близости к заднему бамперу их автомобиля.

Что-то было в этой машине странно знакомое, и это озадачило Хелен. Она прищурилась во мрак, пытаясь разглядеть водителя, но тут Мэри застонала и привлекла ее внимание к более важной проблеме.

– Мисс Эмерсон, – всхлипнула Мэри.

– Ради Бога, зовите меня Хелен.

– Попросите Рафферти поторопиться.

Тот услышал жалобный голос и бросил через плечо:

– Долетим, как летучая мышь из ада, Мэри.

– Заткнись, Рафферти, – взорвался Билли. – Я не в настроении для твоего чувства юмора.

– Неужели я что-то пропустила? – спросила Хелен, не поняв шутку.

– Потом расскажу, когда узнаю вас получше, – пообещал Рафферти, резко крутанув руль.

Хелен уже открыла рот, чтобы протестующе закричать, когда поняла, что они остановились прямо под больничным портиком.

– Слава Богу, – выдохнула она, выкарабкиваясь из машины, чтобы освободить место служащим отделения неотложной помощи, которые осторожно извлекали Мэри из тесного пространства.

Рафферти придержал ворчунью за локоть, когда она споткнулась на слишком высоких каблуках.

– Слава Богу за то, что вовремя доставили Мэри? – спросил он. – Или слава Богу, что доехали живыми?

– И то и другое, – буркнула зануда.

Рафферти слегка сжал сильные пальцы, и даже сквозь тяжелое длинное пальто Хелен ощутила тепло мужской ладони. Она знала, что должна высвободиться и отойти. Но не шевельнулась.

В какой-то момент во время поспешной эвакуации из квартиры Джеймсу удалось одеться до конца. Рубашка была застегнута, прикрывая грудь, и он даже повязал темный галстук.

– Вы всегда носите галстук? – рассеянно поинтересовалась Хелен, уставившись на узел.

– Не нравится? – криво усмехнулся Джеймс.

– Довольно официально.

– Хотите сниму?

Хелен молча смотрела на искусителя. Он все еще держал ее за руку, легко, но властно. На заднем плане Мэри погрузили на каталку, оранжевые и синие огни приемного отделения лениво моргали в ожидании других «скорых», они двое казались запертыми в коконе тишины, вдали от шума и суеты больницы.

– Так вам будет удобнее, – предположила она, изумив саму себя.

– Не желаете сами снять его с меня?

Хелен в волнении неосознанным жестом пробежала кончиком языка по пересохшим губам.

– Я не умею.

– Но ведь у вас есть братья, не так ли? Наверняка вы не единожды завязывали им галстук. Просто сделайте то же самое, только в обратном порядке, – глубоким чарующим голосом предложил подстрекатель. – В чем дело, советник? Трусите?

Хелен потянулась вверх и решительно принялась за дело.

– Знаете что, Рафферти, – отрезала прокурорша, легонько затягивая узел, ровно настолько, чтобы Джеймс почувствовал, – вы и святого соблазните.

– Стараюсь, Хелен. Изо всех сил стараюсь.

Она неуклюже возилась с идеальным виндзорским узлом. Рафферти и не думал помогать, просто терпеливо стоял и ждал, наблюдая за мисс Эмерсон.

– Можете заодно расстегнуть верхнюю пуговицу, – бесстрастно подсказал злодей.

Хелен вдохнула запах пены для бритья и шампуня, почувствовала тепло шеи под пальцами и мимолетно заинтересовалась, какова на вкус его кожа.

Собственные фантазии настолько потрясли, что она невольно шагнула назад, подальше от искушения.

– Ну вот, – бодро произнесла Хелен. – Так вы выглядите гораздо более доступным.

– В таком случае, почему бы вам не подойти ближе?

– Дайте передохнуть, Рафферти. Я переживаю за Мэри. Сомневаюсь, что она нуждается в вас, вы совершенно явно пугаете ее, но Билли необходима моральная поддержка. Поэтому вы могли бы для разнообразия хотя бы попытаться вести себя как нормальный человек, а не как какой-то чертов сфинкс.

– Как прикажете, мэм, – смиренно кивнул тот. – Вы останетесь?

– Такого я уж точно не планировала, – пораженно выдохнула Хелен. – Кроме того, я не хочу.

– О, еще как хотите, Хелен, – насмешливо глянул Рафферти сверху вниз. – Определенно хотите.

Она принялась протестовать, затем замолчала, когда Джеймс подхватил ее под локоть и повел в отделение неотложной помощи. «Для него флирт, вероятно, просто часть натуры… скорее всего, он испытывает ко мне не больший романтический интерес, чем к Мэри Моретти». Хелен мельком обернулась и на мгновение решила, что увидела тот же темный седан, который следовал за ними от квартиры Моретти. Но машина была припаркована, водителя в поле зрения не наблюдалось, да и в Америке полным-полно таких черных седанов.

Билли, держащий Мэри за руку, пока каталка двигалась по коридору, бросил последний умоляющий взгляд на Рафферти, тот загадочно кивнул.

– Не переживай, – обратился Джеймс к спине Билли. – Я обо всем позабочусь.

– Обо всем – это о чем? – полюбопытствовала Хелен.

– Оформление документов, – пояснил Рафферти. – Денежные расчеты. И тому подобное.

– И много у вас денег?

– Навалом. Боже, убил бы за чашку кофе. Даже такого отвратительного, как ваш.

– Ужасный, да? – усмехнулась Хелен. – Бьюсь об заклад, даже в здешних торговых автоматах не найдется такой гадости.

– Железяки продают напитки? Что еще придумают?

Хелен ошарашено посмотрела на Джеймса. Временами она почти допускала, что он свалился с другой планеты.

– Поверьте, Рафферти, кофе-машины являются большим благом для цивилизации. Поймете, когда попробуете.

И оставила его разбираться с документами, отправившись на поиски. Как она и подозревала, в действительности вкус напитка оказался даже хуже кофе ее приготовления, но Рафферти без возражений рассеянно опустошил чашку, углубившись в беседу со стервозной принимающей медсестрой.

– У нее нет страховки, – терпеливо объяснял Рафферти. – По-моему, я вам это уже говорил.

– А по-моему, это я вам говорила, что кто-то должен гарантировать оплату, – отрезала бледная копия валькирии[12]. – Где отец?

– В родильном зале, – выступила вперед Хелен. – Уверена, он подпишет все необходимые бумаги, как только…

– Что нужно? – решительно перебил Рафферти.

– По крайней мере, надежная кредитная карта, – презрительно фыркнула мегера.

– У меня нет кредитной карты.

И Хелен, и медсестра потрясенно воззрились на Джеймса.

– Тогда именной чек, – процедила женщина. – Обеспеченный счетом в банке.

– У меня нет счета в банке, – хладнокровно заявил Рафферти.

– Тогда что же у вас есть? – рявкнула гарпия ледяным тоном, явно придя к выводу, что посетитель гол, как сокол.

Хелен решила держать язык за зубами. Рафферти более чем способен любого поставить на место, поэтому почти с нетерпением ждала развития событий.

– Наличные.

– Наличные? – изумленно повторила фурия.

– Банкноты. Такие симпатичные зелененькие бумажки. Вы ведь слышали о них, верно? – потешался Рафферти, извлекая из кармана бумажник. – Сколько надо, чтобы вы оставили Моретти в покое?

– Вы должны открыть депозит на сумму не менее тысячи долларов. Стоимость даже нормальных родов составляет свыше пяти тысяч…

И затихла, когда Рафферти вытащил аккуратную стопку абсолютно новеньких тысячедолларовых купюр, бросил пять из них на стойку, затем добавил еще.

– Надеюсь, этого хватит.

– Они настоящие? – благоговейно пролепетала женщина.

– Терпеть не могу подделок.

Потом убрал бумажник, повернулся к Хелен и предложил ей руку с присущей ему старомодной насмешливой вежливостью.

– Пойдем, проведаем Билли.

Хелен едва дождалась, когда они оказались вне пределов слышимости.

– Ни разу в жизни не видела тысячедолларовую купюру, – ошеломленно выпалила она.

– Вот как? – сардонически ухмыльнулся Рафферти. – Стало быть, вращались не в той компании.

– Откуда они у вас?

– А вот это вас не касается, советник, – отрезал Джеймс, взирая на нее сверху вниз.

– Наркотики? Вы наркодилер? – отпрянула прокурорша.

Единственная пришедшая на ум причина, объясняющая, почему может понадобиться иметь при себе такое количество наличных. Она ведь догадывалась, что Рафферти балансирует на грани закона, инцидент только усилил подозрения. «Я просто дура, раз доверилась ему, ослепленная противоестественным безумным влечением к этому проходимцу».

Рафферти застыл посередине переполненного коридора, и людям пришлось огибать парочку. Он выглядел разъяренным, и Хелен, наверное, должна была испугаться. Вместо этого почувствовала только облегчение.

– Давайте-ка кое-что проясним, леди, – прошипел Джеймс жестким злым голосом. – Возможно, я не всегда досконально соблюдал закон, возможно, совершал кое-что недостойное. Но никогда в жизни не связывался с торговлей наркотиками, не занимаюсь этим сейчас, и ни за что не стану заниматься в будущем. Я понятно выражаюсь?

– Да, – прошептала она.

– Вы мне верите?

– Да.

Он продолжал смотреть на нее вдумчивым оценивающим взглядом, потом удовлетворенно кивнул.

– Пойдемте к Билли и поглядим, сможем ли помочь ему не метаться туда-сюда.

– Сомневаюсь, что он вышагивает у палаты. Скорее всего, он инструктирует Мэри.

– Инструктирует? В каком смысле? Она рожает ребенка, а не играет в футбол.

– Рафферти, вы на самом деле с другой планеты? Мужья проходят роды вместе с женами, держат их за руки, помогают дышать, а не сбегают в курительную комнату с сигаретой.

– Он будет прямо там? Наблюдать за родами? – ужаснулся Рафферти.

– Думаю, да.

– Позвольте заметить, Хелен, – ошеломленно и недоверчиво пробормотал Рафферти, – что нынешний Чикаго превратился в очень странное место. Пожалуй, придется вышагивать вместо бедолаги. Или мы тоже должны присутствовать при родах?

Идея явно сразила его наповал.

– Нет, Рафферти. Только отец. Не волнуйтесь, – хихикнула Хелен. – Вы всегда можете схватиться за мою руку.

За сегодняшний вечер это стало третьей дурацкой ошибкой. Джеймс сложил длинные пальцы под подбородком и склонил голову.

– Я бы предпочел поработать над вашим дыханием, – прищурился он. – Чтобы оно чуть убыстрилось. Или немного углубилось. Чтобы вы хватали ртом воздух и…

– Прекратите, Рафферти, – нервно приказала Хелен, попятившись.

Этот мужчина оказывал на нее невероятное воздействие.

– У нас есть дела поважнее.

– Например?

– Например, дождаться рождения ребенка.

– Много времени это не займет, – задумчиво протянул Джеймс. – О вашем тяжелом дыхании поговорим позже.

Поиск по сайту: