Консорции и национальное движение

(доклад, прочитанный весной 2007 года в кафе «Татьяна»)

Во Имя Бога, Милостивого и Милосердного!

1. Стратегия политического русского национализма носит тупиковый характер, так как таковой не имеет шанса на реализацию своего проекта ни при эволюционном, ни при революционном сценариях развития политической ситуации. При эволюционном развитии лозунги и аргументацию национализма через «русский проект» уже перехватывает власть, а националистам остается либо интегрироваться в партию власти, либо вытесняться на периферию и влачить существование политических клоунов и провокаторов. При революционном сценарии националисты могут выступить тараном для слома существующей системы, но в условиях краха этой системы они не смогут удержать страну от распада, а в условиях распада страны – обеспечить русской нации независимость и жизненное пространство.

2. Переход власти на язык идеологии «политической нации» и «национального государства» ставит перед государствообразующим русским этносом проблемы, общие для всех государствообразующих этносов современных национальных государств. Суть этой проблемы заключается в несоответствии между предполагаемым одномерным политическим пространством такого государства и двойной лояльностью национальных меньшинств и консорций. Например, обычный француз может рассчитывать только на свое государство, но француз-еврей, француз-араб и француз-армянин кроме поддержки французского государства пользуется поддержкой своей диаспоры и, будучи полноправным гражданином, лоббирует ее интересы и лоббируется сам другими ее членами. Точно также внутри «политической русской нации» «русские евреи», «русские азербайджанцы» и «русские китайцы» обладают конкурентными преимуществами перед просто русскими. Тогда когда мультиэтническое русское государство будет защищать всех русских граждан, первые будут пользоваться защитой и поддержкой своих сообществ, вторым же остается лишь иллюзорный патриотизм.

3. Проблема размывания этнического ядра современного национального государства является составной частью общего кризиса формации Нового времени или, иначе говоря, эпохи Модерна. Его столпами были промышленный капитализм, национальное государство и рынок, моральное и культурное единообразие. Сегодня происходит: а) поглощение национального промышленного капитала интернациональным финансовым; б) международное разделение труда; в) активный экспорт и импорт рабочей силы и захват национальных рынков ТНК; г) подчинение национальных правительств транснациональным центрам силы; д) трансформация моральных и культурных ценностей, торжество постмодернизма и мультикультурализма.

4. Конец ХХ и начало XXI века на пике кризиса национального государства и в преддверии перехода к глобальной системе ознаменовались всплеском националистических энергий и сил, обострением национальных, этнических, расовых и конфессиональных противоречий и новым подъемом всевозможных форм национализма. Исторически эти тенденции можно охарактеризовать как реакцию. Как и феодально-монархические движения реакции на заре Нового времени подобные тенденции могут взять верх на кратковременном отрезке переходного периода, однако, исторически обречены из-за неспособности ответить ни на один вызов обществу модерна.

5. В условиях неизбежности складывания глобального экономического, информационного, технологического и политического пространства у национальных государств есть только два пути сохранения себя в новом мире. Использовать глобализацию для экспансии и утверждения своей мировой гегемонии – по этому пути Империи пытаются идти США и Китай. Найти свою нишу на периферии глобальной системы в качестве региональной державы или саттелита Империи. Но при том, что настоящая Империя в мире сегодня только одна у нее слишком много региональных партнеров и саттелитов, перетягивающих канаты на себя. Этот нарастающий ком глобально-региональных антагонизмов обрекает старый миропорядок на слом, а мир на хаос. В постимперском мире хаос может быть преодолен либо через создание Мирового правительства, либо через создание новой системы баланса континентальных наднациональных империй, контуры которых пока трудно предсказуемы.

6. Имитация национального государства в таких обстоятельствах может стать своего рода анестезией, позволяющей безболезненно умертвить русский этнос, теснимый группами с двойной идентичностью. Создание же подлинного национального государства, способного ассимилировать либо подавить эти группы не является возможным, а попытка реализовать этот проект способна привести русских к национальному самоуничтожению в экстремальном варианте.

7. Для тех, кого можно условно назвать «русскими националистами» в данной ситуации единственным возможным путем является переход от стратегии несостоявшейся нации к стратегии выживания и экспансии своей этнической системы. Для патриота эпохи Модерна доминантой является ряд: «нация – национальная культура - национальная территория – национальное государство». Этнический националист ставит во главу угла проблематику сохранения генофонда как основу своей популяции, своего генетического типа. Следующее, что его интересует – это обеспечение своего вида жизненным пространством, т.е. совокупностью ресурсов, необходимых для его воспроизводства и экспансии. Здесь идет важное размежевание по двум плоскостям: крови и почвы. Генетический вид не является тождественным тем культурным и этическим нормам, которые составляли предыдущее понятие нации. Также жизненное пространство не тождественно категориям родины, почвы, национальной и государственной территории и т.п.

8. Ключевым субъектом этнической политики и ключевым ее понятием является консорция. Автор этого понятия Л.Н.Гумилев определяет его следующим образом: «Консорциями мы называем группы людей, объединенных одной исторической судьбой. В этот разряд входят «кружки», артели, секты, банды и тому подобные нестойкие объединения. Чаще всего они распадаются, но иногда сохраняются на срок в несколько поколений. Тогда они становятся конвикциями, т.е. группами людей с однохарактерным бытом и семейными связями». Мы в нашем докладе не будем разделять консорцию и конвикцию, а будем оперировать понятием консорции в ее устойчивой форме, т.е. как конвикции.

Почему консорция является ключевым субъектом новой этнической русской политики? Потому, что она создает резервный банк данных генофонда и реализует конкурентноспособные стратегии этнической политики, способные компенсировать несостоятельность и сбои его основного национального проекта.

Так, например, консорция русских капиталистов-старообрядцев была единственным конкурентом еврейским, немецким и иным этническим кланам в борьбе за русские рынки, тогда как основная масса русского этноса была беззащитна перед ними в условиях отсутствия этнического протекционизма. Поселения русских молокан и духоборов, осевшие на Кавказе или в Сибири со времен Екатерины, не были затронуты алкоголизацией и вырождением, а сумели сохранить себя и найти свою нишу в новой рыночной экономике. В то время как основная масса национальной русской белоэммиграции подверглась ассимиляции во втором-третьем поколении, русские сектанты сумели сохраниться в обособленных общинах и поселениях Северной и Южной Америки, Австралии, Южной Африки.

9. Очевидным фактом является то, что российский юдентум, являющийся основным этническим конкурентом русских, сегодня парадоксальным образом является ключевым промоутером идеологии и проекта политического русского национализма.

Однако ничего удивительного здесь нет. В националистической парадигме реализация «русскими евреями» двух задач, а именно захвата национально-политической инициативы и захвата национальных морально-культурных ценностей позволяет окончательно решить проблему нейтрализации русского этноса. В этом случае пар его этнической агрессии будет выпускаться в удобном и безопасном для них и абсолютно бесполезном для самих русских направлении, после чего надломленная и измотанная нация будет окончательно списана в архив и вытеснена другими этносами. Для этого необходимо только одно – исключительная лояльность русских людей лишь одной общности – т.н. «русской нации», возглавляемой и управляемой юдентумом. С этой целью они пытаются навязать русским парадигму единых национальных ценностей – либо на базе лубочного православия, из которого выхолощено реальное религиозное содержание, а оставлена только безобидная культурно-этическая оболочка, либо на базе секуляристского национализма дегенеративных общеевропейских ценностей.

Главную угрозу для этой политики составляют консорции, не вписывающиеся в эту модель – от протестантов и язычников до катакомбных христиан, православных братств и мусульман.

10. Что может быть эффективной консорцией? Консорции, формирующиеся в качестве националистических партий или боевых групп, рассчитаны на захват власти в течение одного, максимум двух-трех десятилетий. Однако при нереализуемости этой задачи выжить могут лишь те консорции, которые способны стать конвикциями, т.е. обеспечить воспроизводство своей идентичности следующими поколениями своих потомков. Главное препятствие для этого – ассимиляция членов консорции внешней средой, разрыв идентичности между родителями и детьми, что является почти неизбежной ситуацией в чисто политических консорциях. Поэтому выживут и отсеются только те консорции, чья идентичность сумеет выстоять перед ассимиляцией и воспроизвести себя. Такие консорции являются единственными своего рода резервными дисками русского генофонда в условиях нарастающей эрозии русской нации и исторической несостоятельности националистических сил.

11. Консорции живут и развиваются по своим законам, как правило, непонятным для постороннего наблюдателя. Поэтому абсолютно бесперспективны попытки политических националистов с целью защиты национальных интересов и приоритетов навязать консорциям определенные идеологические или политические установки. В рамках задачи выживания этноса идеология национализма не может быть самоценной – возможна ситуация, в которой консорция решает задачу сохранения и экспансии этнического вида именно на базе наднациональной идеологии, точно также как националистические идеологии и движения зачастую приносят только вред своему этносу.

12. Консорции и этнос. Есть только один критерий для признания консорции частью этнической системы либо, напротив, этнической антисистемой. Если консорция способствует в своих рамках воспроизводству этнического вида и его борьбе за жизненное пространство, то это часть этнической системы. Если консорция способствует этнической аннигиляции и способствует вытеснению этнического вида из его жизненного пространства, то это антисистема.

В перспективе для обеспечения целостности этнической системы необходимо либо доминирование одной консорции, либо выработка принципов консенсуса и договора основных консорций в рамках этнической системы. Универсального рецепта, как это сделать, здесь нет, ибо такой рецепт мог бы дать лишь политический национализм, но он будет отвергнут консорциями. Поэтому формирование принципов такого консенсуса возможно лишь по мере: а) складывания и отсева самих консорций; б) налаживания между ними естественного взаимодействия на основе площадок для диалога и обмена мнения. Хотелось бы, чтобы настоящая встреча стала первой в их ряду.

13. В эволюционной парадигме, т.е. в случае сохранения данной системы на более-менее длительную перспективу внешняя политика консорций должна заключаться в расширении своего жизненного пространства, лоббировании своих интересов, взаимодействии с дружественными консорциями и совместной защите жизненного пространства этноса и борьбе за него. Моделью такой политики является взаимодействие религиозных и расовых консорций в США с политическими партиями и группами влияния. В такой политике консорции не ставят перед собой задачу создания партий с целью свержения и взятия власти, а предпочитают воздействовать на существующие крупные партии и лоббировать свои интересы через них. В двухпартийной системе, к которой движется современная Россия, такая политика является единственно продуктивной для любой стратегически мыслящей, а не маргинальной консорции.

14. Ассиметричный ответ и ассиметричная экспансия консорций. Общая тенденция в рамках стабильного варианта развития событий характеризуется вытеснением русского генетического типа из его жизненного пространства. Сопротивление таким тенденциям может быть одним из направлений этнической политики, но не единственным.

Например, сегодня очевидной является тенденция юдаизации православного истеблишмента России, в особенности тотальная юдаизация православного политического истеблишмента. Деятельность таких консорций как Опричное братство, которое организовало эту встречу, является попыткой симметричного ответа на эту политику.

А деятельность консорции русских мусульман является ассиметричным ответом одновременно на два вызова. С одной стороны, в результате нашей деятельности, добившись частично перехвата у русских православия, евреи неожиданно для себя сталкиваются с вызовом русского ислама, который вызывает у них ужас. С другой стороны, мы уже сейчас оказываем серьезное противодействие попыткам использовать исламский фактор для обеспечения этнодемографической экспансии азиатских этносов против русских, ведя к тому, чтобы исламское сообщество страны возглавлялось ее коренным этносом.

Это лишь один, причем, не отвлеченный, а вполне конкретный пример. Вторым направлением такой политики может быть нестандартное ассиметричное расширение нашего сужающегося жизненного пространства. Наши националисты уже давно говорят, что необходим переход русского сознания с доминанты почвы на доминанту крови. Однако до сих пор это осталось только словами. Например, китайцы, турки, боснийцы, арабы, греки, итальянцы, армяне и многие другие народы уже давно реализуют этот принцип. Если этносу дома становится тесно как китайцам, итальянцам и грекам или плохо как боснийцам, туркам и арабам, его пассионарные представители начинают организованное освоение нового жизненного пространства. В частности, мы можем увидеть, что у таких мусульманских народов как боснийцы, турки или арабы, на родине которых установлены светские и иногда антиисламские режимы, ударной силой экспансии на новых землях являются мухаджиры, т.е. политэмигранты, которых выжили из дома их правительства. Но когда-то точно такие же протестантские мухаджиры, бежавшие из Англии, освоили огромное жизненное пространство Северной Америки.

В мире осталось еще немало мест, где организованные и сплоченные сообщества, способные органично войти в те или иные ниши, могут вырвать для себя место под солнцем. Почему, например, возможна экспансия в Россию американских протестантских проповедников, но невозможна экспансия русских протестантов на Запад? Только по одной причине – качество первых пока превышает качество последних, из-за чего в мировом протестантизме безраздельно доминирует англо-германский тип. Но поднимись русские протестанты на уровень выше и вряд ли в открытой мировой системе этой религии кто-то сможет остановить их экспансию.

15. В отличие от политических националистов консорции не могут жить по принципу: «когда мы придем к власти, то…». К власти ни мы, ни вы можем не придти в ближайшие несколько поколений, но отличие консорции от партии заключается в том, что у нее есть проблемы, которая она должна решать здесь и сейчас. Поэтому консорция исходит из наличия той власти, что есть сейчас и стремится влиять на нее и взаимодействовать с ней.

Однако не только эта власть, но и вся существующая система и государственность может через какое-то время рухнуть. В этой ситуации остро встанет вопрос окончательного лишения русских жизненного пространства и нашего исчезновения как вида. В такой ситуации ставка исключительно на лоббирование может оказаться самоубийственной и для отдельных консорций, и для этноса в целом. Поэтому другой принцип, который должна иметь в виду каждая стратегически мыслящая и жизнеспособная этническая консорция: «если завтра война…».

Почему в этом случае нельзя положиться на боевые формирования политических националистов? Потому, что они ориентированы главным образом на межэтнические войны, тогда как таковые могут оказаться лишь фоном, отвлекающим от главной войны. Рассмотрим в качестве примера рупор одного из основных интеллектуальных центров русского национал-терроризма – сайт «Русская воля». Его авторы убеждены в том, что в случае начала гражданской войны будущее России будет решаться в Москве, поэтому национал-боевики должны именно сюда стянуть и здесь сконцентрировать свои ограниченные силовые ресурсы. Ясное дело, что здесь они будут обращены против двух главных врагов – синих и цветных. Ну, допустим, на несколько месяцев им удастся здесь взять военно-политическую инициативу в своих руки. Но это будет всего лишь борьба за помойку, ибо при таком раскладе такая Москва уже не будет контролировать ни Сибирь, ни Дальний Восток, ни Урал, ни Поволжье, ни Камчатку. Думаю, что и большую часть Центральной России тоже не будет контролировать. А что такое Москва в этом случае? Да это город, который и без всяких войн опустеет наполовину, ибо здесь не будет ни капиталов, ни работы, ни перспектив. А если еще начнутся этнические войны, он и вовсе превратится в вымерший город. Это раз.

Два региональные бароны, которые получат ярлык на княжение и растаскивание жизненного пространства от американской или международной администрации, это не евреи и не кавказцы, а в подавляющем большинстве русские и другие автохтоны. Тем не менее, именно эти силы в случае краха системы будут главными внутренними врагами нации и ставленниками американских или глобалистских оккупантов. Однако опереться в борьбе с ними на русскую карту не получится, так как они сами русские, более того, местами, например, на Дальнем Востоке вполне могут править именно под националистическими лозунгами. Но эти группы будут союзниками и саттелитами международных сил, чей силовой потенциал многократно превосходит потенциал националистических группировок и просто несопоставим с ним. Значимость консорций в этой ситуации может заключаться в том, что они сумеют вовлечь в такую национально-освободительную борьбу международные антисистемные силы, после чего силовой потенциал сторон станет если не равнозначным, то хотя бы равноуровневым. Однако не надо думать, что кто-то придет и сделает за нас нашу работу.

Если кто-то сделает за нас нашу работу, то этому кому-то мы уже будем вряд ли нужны. Поэтому если мы рассчитываем, что в случае краха системы и начала национально-овободительной войны – именно войны, а не абстрактной борьбы – инициатива ее ведения будет в русских руках, мы должны готовить милитаристскую составляющую русского этнического пространства. В России сегодня максимум, что возможно в этом направлении – это игра в пейнтболл и хардболл и чисто теоретическая подготовка. Конечно, это не плохо, с точки зрения физического развития русских парней, но абсолютно очевидно, что ни с технической, ни с моральной точки зрения это не дает на выходе кадров, по настоящему готовых к тотальной войне. И здесь я снова вынужден указать на различие патриотической и этнической парадигмы, которое принимается нашими националистами только на словах. Например, задолго до создания государства «Израиль» сионистские боевые формирования искали любой возможности получить боевой опыт и установить боевое взаимодействие с потенциальными союзниками. И то, и другое им в высшей степени понадобилось, когда началась война за Палестину. Напротив, идеолог Аль-Каеды палестинец Абдуллах Азам в 80-х годах призвал своих соотечественников вместо того, чтобы заниматься онанизмом, закидывая камнями израильские танки, ехать в Афганистан, чтобы там приобретать реальный опыт в войне против СССР. Как я уже говорил, многие арабские мусульмане, теснимые дома, перебираются в другие страны и осваивают там новое жизненное пространство. Однако другая их часть едет добровольцами в разные края света, проходит там реальную подготовку и фактически за пределами своей родины создает параллельную армию, которая теперь уже начинает проявлять себя и на Ближнем Востоке – в Ираке.

Есть ли у русских что-то в этом роде? В начале и середине 90-х годов была такая структура «Русский легион» - боевое подразделение Национал-республиканской партии, члены которого принимали участие в войнах в Сербии, Осетии, Приднестровье и Абхазии. Она была аналогом боевого крыла Украинской Национальной Ассамблеи – УНСО, которая, готовясь к отпору русской агрессии, искала любого повода повоевать против России любой точке земного шара. И их не волновало, надо ли им воевать за православных грузин или за мусульман чеченцев, им было важно, против кого воевать. Сегодня у русских нет ни своего РУНСО, ни Русского легиона, ни Лехи, ни Аль-Каеды. Поэтому пусть те, кто со страниц своих сайтов любит порассуждать о будущей RAHOWe подумают, много ли они навоюют против многократно превосходящих их сил, имея только опыт игры в хардболл.

Выводы:

Описанную выше стратегию можно условно определить как национал-коммунитаризм. Данный термин является чисто описательным и не является ни названием новой идеологии, ни брендом какого-то политического движения. Национал-коммунитаризм можно определить как этнополитическую стратегию, основанную на понимании нации как этнической системы, опорными точками которой являются консорции или общины (коммуны). Ее основополагающими моментами являются следующие принципы:

• основой этнической политики является сохранение, воспроизводство и наращивание генофонда этноса и обеспечение его необходимым для этого жизненным пространством;

т• субъектами этнической политики являются национальные консорции, обеспечивающие жизнеспособность этнической системы и осуществляющие ассиметричные ответы на новые вызовы;

• стратегией консорций является самовоспроизводство и борьба за жизненное пространство, лоббирование своих интересов через существующие государственные и политические институты и координация своих действий с другими дружественными консорциями;

• мобилизация этнической системы должна проявляться через милитаризацию консорций, борьбу за свободное ношение оружия и его культивирование, всеобщую физическую и военно-спортивную подготовку, а также создание за пределами России парамилитарных формирований и подготовка к сдерживанию возможных агрессоров (США, НАТО, Китай и т.д.) в актуальном режиме.

Поиск по сайту: