Глава 11. — Когда полтора года назад я брал отпуск

— Когда полтора года назад я брал отпуск... я не отдыхал.

Когда первая фраза была произнесена, говорить стало на удивление просто. Слова словно сами лились из него. Потому что Лидия все так же держала его в объятиях, словно говорила: «Я здесь, я с тобой, я не брошу тебя».

— Однажды я нащупал у себя какую-то шишку. Я понимал, что нужно показаться врачу, начать лечение, но все откладывал. Я тогда только-только стал генеральным директором, было и так полно забот. Все утешал себя, что это, наверное, просто нарыв или киста. Думал, обойдется, подождет.

Он немного помолчал. На самом деле он тогда просто отмахнулся от проблемы, сунул голову в песок, как страус. Лидия молчала, только чуть крепче прижала любимого к себе.

— Не обошлось, — продолжил Джейк. — Как я корил себя потом, что не обратился к врачу пораньше.

— Рак? — тихо спросила девушка.

Джейк кивнул. Он ненавидел это слово. Рак разрушил его жизнь, камня на камне не оставил от его планов и устремлений.

— Сколько тебе было? Двадцать девять?

— Двадцать восемь. Я никогда в жизни не курил, не злоупотреблял алкоголем. Правильно питался, всегда занимался спортом, не поддавался стрессам. В общем, вел правильный образ жизни. Мне даже в голову не приходило, что может случиться такое... — Джейк перевел дыхание и снова заговорил: — В один прекрасный день я пришел на прием к своему терапевту пожаловаться на какой-то глупый прыщ, и вот я уже в больнице, жду результатов томографии. Я до последнего был уверен — речь идет о какой-нибудь кисте, вот мне сейчас выпишут таблетки и отправят домой. Но когда принесли результаты, стало ясно: хороших новостей не будет. — Мужчина безрадостно усмехнулся. — Оказалось, рак яичка. Я был в таком шоке, что никак не мог поверить в реальность происходящего. Следующей реакцией стал шквал вопросов: что теперь делать, какие варианты развития событий, какой прогноз. Ответы были малоутешительными. А Грейс восприняла все еще хуже. Так и не смогла смириться.

— Мне сделали операцию, — медленно произнес рассказчик, — но выяснилось, что уже пошли метастазы, пришлось пройти еще радиотерапию.

— И как, помогло?

— На последнем осмотре врач был доволен моим состоянием. Я теперь показываюсь ему только раз в год. Но, понимаешь, — Джейк вздохнул, — радиотерапия кое-что сбила в моем организме. Скажем так: нам с тобой всю эту неделю можно было вообще не предохраняться.

Лидия быстро поцеловала его и произнесла:

— Я обещала, что жалеть тебя не буду. Я и не жалею. Но можно же посочувствовать? Это несправедливо, когда тебя лишают надежды, особенно в таком возрасте. А родные твои в курсе?

— Да, поэтому дед и бабушка переживали за меня, когда я рассматривал фотографии. Из всех внуков только у меня нет детей. Они думают, я из-за этого очень переживаю.

— А ты переживаешь?

Джейк не был готов отвечать. Поэтому отвертелся:

— Послушай, у меня неплохая карьера, я люблю свою работу. Хотя мама постоянно ворчит, мол, я перерабатываю. Боится, из-за этого случится рецидив.

— Ты боишься, что, если выйдешь из рабочего ритма, появится время на раздумья, на сожаления о том, что могло бы быть, сложись твоя жизнь иначе, — понимающе проговорила Лидия.

— С тобой тоже так?

— Было. Пока я не приняла решение. Теперь я знаю, чего хочу, и от своих намерений больше не отступлю. — Она погладила его лицо. — А как насчет тебя?

— Со мной все в порядке. За полтора года я уже смирился с тем, что произошло, научился жить с этим.

— Уверен?

— Уверен.

«Ну вот, он опять отгородился от меня. Снова эта дежурная улыбка».

— Что ж, значит, это все? Время вышло? — Лидия внимательно смотрела на собеседника.

— Завтра вернемся в Англию. Ты начнешь новую жизнь, а я вернусь к управлению компанией. — Он легко поцеловал ее. — Слушай, по-моему, на сегодня достаточно разговоров. Давай вернемся к тому пункту нашего соглашения, где говорится про жаркий секс.

Значит, вся эта неделя для него сводилась лишь к сексу. К жаркому сексу. Джейк выразился абсолютно ясно: больше ему от нее ничего не нужно. И то, что он, в конце концов открылся перед ней, раскрыл свою тайну, о которой знали только самые близкие и родные, — все это вовсе не означает, что Джейк готов перейти к чему-то большему в их отношениях. И пусть если и не перейти, то хотя бы обсудить такую возможность. Но нет.

Как это больно, до слез обидно, что он даже не думает о каком бы то ни было продолжении их недельного романа. Похоже, его это совершенно не интересует.

Да просто она не подходит на роль его спутницы. Но ведь сегодня их последняя ночь... Лидия решила впитать в себя до капли все ощущения. Пусть ей хочется большего, но она готова довольствоваться тем, что Джейк мог ей предложить.

Лидия поднялась на цыпочках и коснулась губами его рта. Взгляд мужчины потемнел, он задернул шторы на окнах и быстро вернулся. Включив ночник, Джейк медленно и очень нежно провел рукой по ее волосам, а затем обхватил лицо ладонями. От нежности, исходившей от Джейка, Лидии хотелось кричать, рыдать. Он целовал, поглаживал, ласкал партнершу до тех пор, пока ее не затрясло от еле сдерживаемого желания. Она изо всех сил старалась, чтобы слова, гремящие в ее голове, не вырвались наружу...

«Я люблю тебя, но я не нужна тебе, а потому прощай, любовь моя».

Когда Джейк собрался было подняться, Лидия его остановила:

— Не надо.

— Хочешь, чтобы я прекратил?

— Нет, я не об этом. — Девушка помотала головой. Как правильно выразить свою мысль, чтобы не показаться несерьезной? Хотя ей нечего терять. — Послушай, мы ведь с тобой не сторонники беспорядочных связей. Так что в сложившихся обстоятельствах, думаю, защита не нужна. — Она прижала палец к его рту, не давая возразить. — Не хочу, чтобы между нами были какие-то преграды.

— Ты уверена? — удостоверился Джейк.

— Абсолютно. Давай по-настоящему. Ты и я, плоть к плоти.

— Лидия Шеридан, ты невероятная женщина, — ответил Джейк и поцеловал ее, и в жаре поцелуя угадывались нежность, забота и еще что-то, чему Лидия не нашла названия. Что-то, чего она никогда не ощущала ранее.

Медленно и аккуратно Джейк вошел в нее. Лидия крепко зажмурилась, пытаясь сдержать навернувшиеся слезы. Ведь они договорились. С самого начала все было ясно. И она не собирается нарушать договор, пусть и придется потом мучиться.

Когда тело ее содрогнулось от невыносимого блаженства, она все же не удержалась и слезы покатились по ее лицу. К счастью, Джейк этого так и не заметил. Перекатившись на бок так, что Лидия оказалась к нему спиной, он обнял ее, прижал к себе и затих. Еще долго она лежала, прислушиваясь к ровному дыханию любимого, пока наконец и ее не сморил сон. Когда на следующее утро она проснулась под звон будильника, глаза щипало, но слез больше не было.

Джейк повернулся, чтобы выключить будильник, а затем посмотрел на Лидию. Выглядела она совершенно несчастной, и мужчина почувствовал себя виноватым. Но что он может сделать? Разумеется, было бы так просто сказать сейчас: «Дорогая, я передумал. Давай забудем о нашей договоренности. Давай продлим срок годности нашего приключения. Мне мало недели, я хочу большего. Мне нужна ты, все то, что ты можешь мне дать». И кстати говоря, это не должно было бы стать для Лидии полной неожиданностью. Ведь поездка к его родственникам могла бы считаться достаточно прозрачным намеком. Такая умная женщина, как Лидия, наверняка должна была догадаться, что он не водит всех подряд знакомиться со своими родными.

Парадокс: будь это какая-нибудь проблема, связанная с работой, Джейк мигом решил бы ее. Докопался бы до причины, прикинул варианты решений и нашел бы выход, устраивающий всех в равной степени.

А вот в личной жизни все далеко не так просто. И нужно подумать о чувствах Лидии. Ведь она призналась, что хотела бы родить детей. Джейк сам видел, как ловко она обращалась с малышами у Петерсенов, с какой нежностью рассматривала его детские фотографии. Когда-нибудь она станет прекрасной матерью, и он, Джейк Андерсен, не вправе лишать ее такой возможности.

Кроме того, ремиссия не продлится вечно. Лидия начинает новую жизнь, станет заниматься тем, о чем всегда мечтала. А он не может предложить ей ничего, кроме безрадостного будущего, омраченного необходимостью ухаживать за безнадежно больным. И потом Лидия останется одна. Это тяжкий крест, какое право Джейк имеет взваливать его на хрупкие плечи?

Нет, не будет он предлагать ей продолжить отношения. Он поступит так же, как поступил с Грейс: отпустит Лидию. Остается лишь надеяться, что ей посчастливится встретить хорошего человека. Такого, какого она заслуживает.

Жаль, что он, Джейк, не может стать этим человеком. Но сейчас не время предаваться грустным раздумьям и жалеть себя. Нужно оставаться веселым и бодрым. Словно все в порядке. Словно между ними' было просто деловое соглашение. Джейк постарается, чтобы расставание прошло для обоих как можно менее болезненно.

— Если хотим успеть позавтракать до отъезда, надо вставать.

— Я не хочу есть, — отозвалась Лидия.

Джейк тоже не хотел, но он прекрасно научился прятать свои чувства и настроение. Поэтому он бодро спросил:

— Кто первый в душ? — Предложить принять его вместе мужчина не осмелился. Они уже простились. И если сейчас в душе они снова станут близки, он уже не сможет отпустить Лидию.

— Джейк, не надо так.

— О чем ты? — удивился мужчина.

— Зачем мы искусственно себя ограничиваем? Может, у нас получится? — Девушка подняла на него полный мольбы взгляд.

— Ты же сама знаешь, что нет, — покачал головой Джейк.

— А ты посмотри на вещи иначе. Вдруг ремиссия окажется стойкой, и ты будешь жив-здоров еще долгие годы, никто же не исключает такой возможности! Но даже если и не так, разве не лучше... — она с трудом подбирала слова, — не легче будет умирать, зная, что ты доставил окружающим достаточно радости, оставил им светлые воспоминания? Зная, что они будут с улыбкой вспоминать о тебе? Разумеется, твои близкие будут скорбеть по тебе, будут скучать, но настанет пора, когда о тебе останется действительно светлая память. А не муки и угрызения совести от того, что они не смогли помочь тебе справиться с собой, не сумели разрушить те преграды, который ты возвел между собой и миром.

Боже, как бы он хотел поверить ей! Но она не ведает, что говорит. Джейк уже проходил через это. Видел, что стало с Грейс. Наблюдал, как из прекрасной феи она превращалась в снедаемое терзаниями жалкое существо.

А Лидия такая хрупкая. Она уже достаточно намучилась, живя чужой жизнью, изо всех сил стараясь быть лучшей в том, что ей не нравится, лишь бы угодить другим. Можно ли принимать от нее еще и эту жертву? Нет, ради ее же блага Джейк должен отказаться.

— Думаю, мне больше нравится, когда ты рисуешь, чем когда ты говоришь.

— Значит, ты не согласен даже рассмотреть такую возможность?

— Прошу тебя, просто поверь тому, что я говорю, Лидия. Ты же доверяешь моим суждениям.

— Только почему же ты не доверяешь моим?

— Потому что слишком многое поставлено на карту, — тихо ответил Джейк, пришла пора говорить начистоту. — Да, мы можем быть вместе, и ты, между прочим, единственная, с кем я хотел бы быть. Но ты хотя бы понимаешь, что будет дальше? С каждым днем, глядя в зеркало, я стану ненавидеть себя все сильнее и сильнее за то, что лишаю тебя нормальной жизни, лишаю счастья материнства, возможности верить в счастливое будущее.

Лидия приподнялась на локте и заявила, глядя ему прямо в глаза:

— Есть как минимум три способа завести детей, если уж захотим: ЭКО, опекунство и усыновление.

— Нет, Лидия, не о чем тут говорить. Это не обсуждается.

— Боже, ну почему ты так уперся, Джейк? Ты невыносим!

— Потому что я прекрасно представляю, что чувствовал бы, если бы в один прекрасный день потерял тебя. И не хочу, чтобы ты прошла через подобное мучение.

— Если будет так, как хочешь ты, то я все равно пройду через это мучение, потому что потеряю тебя прямо сейчас!

«Пусть уж лучше так: отмучиться сейчас, чем постоянно жить в ожидании кошмара». Джейк был непреклонен:

— Мы с тобой договаривались, только на неделю.

— А если мне мало недели? Если я хочу больше?

— А если я не хочу? — Он, разумеется, лгал. И, увидев, как Лидия дернулась, словно от пощечины, буквально возненавидел себя за то, что причиняет ей такую боль. Но, как говорится, добро должно быть с кулаками. Он не мог поступить иначе.

— Ну, думаю, все уже сказано. Иди в душ, а я пока упакую свои вещи. — Лидия отвернулась, но Джейк понял — она плачет.

Плачет из-за него. Плачет и не хочет, чтобы он видел. Так будет лучше. Они провели чудесную неделю друг с другом. И пусть они умудрились за это время влюбиться друг в друга, но не успели же еще полюбить по-настоящему! А расставаться всегда больно. И если разбежаться прямо сейчас, у обоих есть шанс оправиться, прийти в себя. Лидия начнет новую жизнь, в которой обязательно встретит своего принца. Если же Джейк уступит, если проведет все те дни, что еще отмерены ему, с Лидией, они привяжутся друг к другу еще сильнее, и потом смириться с потерей будет намного тяжелее и больнее, чем сейчас.

Обратный путь до Лондона был самым ужасным испытанием, какое до сих пор выпадало на долю Лидии. Вроде бы все шло как надо, рейсы отправлялись по расписанию, но с лица Джейка не сходила эта искусственная приторная улыбка. Он снова превращался в бизнесмена, в главу фирмы, отдалялся от нее, не выдавал своих истинных чувств. И тщательно выбирал исключительно нейтральные темы для разговоров.

Лидия понимала: после всего она уже не может ни сделать, ни сказать ничего такого, что заставило бы Джейка передумать. Как он говорил? «Это не обсуждается».

В сложившейся ситуации лишь одно могло спасти ее уязвленное самолюбие: ни в коем случае не показывать, что она обижена. «Надо притвориться холодной и спокойной. Изобразить безразличие».

Получив багаж, Лидия следом за Джейком прошла к выходу из аэропорта.

— Вот и пролетела неделя, — легко произнесла она, — все закончилось, мы снова вернулись к нормальной жизни.

— Да, точно. — Мужчина настороженно приглядывался к своей спутнице.

«Ну правильно, он, похоже, ожидал истерики, скандала. Нет уж, придется разочаровать вас, мистер Андерсен».

— Спасибо, что показал мне Норвегию, — великосветским тоном добавила Лидия.

— Не за что. Жаль, северное сияние так и не увидели.

— Ты ни при чем, с погодой не поспоришь. — Она пожала плечами. — Ну ладно, мне пора. Дела. — Никаких дел у нее не было. Вернее, никаких таких, какие нельзя было бы отложить ради Джейкоба Андерсена. Но он ее не останавливал. Никаких предложений от него так и не поступило. — Заявление принесу в понедельник утром, — добавила девушка.

— Какое заявление? — не понял Джейк.

— Об увольнении. Как и договаривались, датированное прошлой неделей. И в среду мой последний рабочий день.

Ей показалось, Джейк растерялся. Или даже расстроился. Неужели он все-таки не хочет ее терять? Но тут Джейк ответил:

— Зайди в отдел кадров, уверен, вы договоритесь. Если начнут упорствовать, сошлись на меня. Я разберусь.

Если утром Лидия считала, что испытала уже всякое возможное унижение и обиду и больнее уже не будет, она ошибалась. От этих слов ей стало гораздо хуже. И если до сих пор оставалась, хотя бы крошечная надежда, теперь угасла и она.

Собирая последние крупицы самолюбия и гордости, Лидия расправила плечи и не дала эмоциям прорваться наружу. Лицо ее оставалось безучастным, когда она, протянув руку для рукопожатия, вымолвила:

— Спасибо. Всего хорошего, Джейк.

Поиск по сайту: