История становления и развития Белгородского народного костюма

Как известно, в начале I тысячелетия через степи и лесостепи Днепра и Дона прокатилась первая волна великого переселения народов. Археологи обнаружили на территории нынешней Белгородчины следы присутствия германцев. Контакты между народами Западной и Восточной Европы в начале V века нашли свое отражение в вещах, костюмах, оружии. Свидетельство тому - четыре вещевых клада VI - начала VIII веков, найденные на территории края, которые относятся к «древностям руссов». Клады сосредоточены в узкой лесостепной полосе от Среднего Полноправья до Оскола и представлены находками серебряных и бронзовых украшений (фибул, сережек, височных колец, браслетов, шейных гривен), деталей наборов подвесок для пояса и оружия. В 1916 году в селе Старый Хутор было найдено множество предметов быта, в том числе обломок бронзовой застежки - фибулы (деталь костюма), датируемой V веком. Самым крупным из кладов, является Колосковский клад, обнаруженный на территории нынешнего Валуйского района у села Колосково. По мнению ученых, предметы «колосковского клада» имеют славянское происхождение и датируются VII веком н.э. В 1923 году у села Углы Старооскольского района, в 1930 году у села Смородино Грайворонского района, в 1959 году у села Первое Цепляево Шебекипского района были обнаружены остальные клады. На месте Белгородского водохранилища, на Щурьсй горе, у реки Ворсклы, в бассейне реки Оскола, у сел Герасимовка и Шелаево Валуйского района и Белый Плес Вейделевского района обнаружены «памятники» периода палеолита, мезолита, неолита, эпохи бронзового века в виде предметов органических материалов (кожа, берестяная обувь, шкуры).

История заселения Белгородского края ещё недостаточно изучена. Проблемной является и характеристика этапа формирования населения края до монгольского периода.

В период своего становления славяне постоянно находились под сильным влиянием более могущественных народов, что тормозило развитие их собственно славянской самобытной культуры. В конце V века с освобождением славян началось их бурное развитие. При этом славяноязычные переселенцы вступали с местным населением в сложные взаимоотношения, что вело к языковой ассимиляции местного населения и распространению славянских языков.

Общеизвестным является факт вхождения части современной Белгородчины в состав Переяславского княжества (XI в.). В начале XII в. - после дробления Черниговского княжества и возникновения Рязанского и Новгород-Севсрекого княжества наш край стал составной частью Киевского государства, граница которого примерно совпадала с южной границей лесостепи и проходила в направлении «Валуйки - Алексеевка - Воронеж». Несомненно, Киевский период в истории края (IX- XI вв.) способствовал становлению и развитию народной культуры.

Широкие продольные полосы па полах зипуна находят аналогии в декоре прошв передников, в узорных полосах на поневе, расположенных не спереди, поскольку поневу носили с передником, а сбоку и сзади, в местах соединения полотнищ ткани. Подолы зипунов на статуях орнаментированы рядами ромбов, треугольников, зигзагообразными линиями. Вышивка на подолах понев, включающая ромбические мотивы, сверху обрамлена цепочкой треугольников. Крупные бляшки («круги»), украшающие ожерелье, женский пояс и концы мужского пояса, ленты «гаруса» на головном уборе тоже имеют аналоги в половецком костюме. Согласно полученным данным, отдельные детали костюма болгар сходны с элементами народного костюма исследуемой территории.

Золотоордынское нашествие XIII века значительно опустошило русскую землю, особенно центрально-черноземную зону. Не случайно Белгородский край связывают с понятием «Дикое поле», где славянское население в стороне от татарских шляхов сохранялось лишь отдельными островками. Безусловно, этот период зримо прослеживается в стиле традиционной народной одежды края. К примеру, в большинстве местностей юго-восточной части Белгородчины до сих пор широко употребляется такое название пояса, как «кушак». По мнению ученых-исследователей, это слово тюркского происхождения. Отголоски этой культуры мы находим и в «низкой челушке» женского головного убора «сорока» села Верхососна Красногвардейского района, и в деталях женских украшений, в названиях мужской и женской верхней одежды (тулуп, кафтан, чекмень), тканей (бязь, войлок), а также в названиях местностей: Бирюч, Усмань, Битюг, Хава, Айдар.

С переселением в Россию поляков связано появление новых разновидностей жилетов, мужского головного убора «ермолка», верхней одежды «шушпан», женских деталей костюма: «фартука» (передника), отложного воротника с оборками по отлету.

Исследовательские материалы историков, этнографов, лингвистов, фольклористов на протяжении последних десятилетий показывают, что несмотря на весьма разнородный состав населения краеугольный камень в становление и развитие народной художественной культуры исследуемого локуса заложили прямые потомки аборигенов края - славяне — «степняки», возвратившиеся из северных регионов России, куда их предки были оттеснены татарским нашествием.

По данным писцовых книг, в «Списках населенных мест» городов Белгородской засечной черты упоминаются «севрюки» и «горюны». О происхождении горюнов существуют разные предположения. Так, В.В. Мавродин утверждал, что горюны - это остатки северян, уцелевших среди колонизированных потоков нового населения XVI-XV111 вв. Эту точку зрения поддерживал Б.А. Рыбаков, доказав, что среди переселенцев были жители полесских районов Черниговщины и Брянщины, верхнего Днепра. Пограничное положение, соседство с украинцами и белорусами сказалось на внешнем облике горюнов. Они отличались от окружавшего их населения, как по говору, так и по костюму. Мужская одежда, войлочные «колпаки» в качестве головного убора были сходны с полесско-белорускими головными уборами. Своеобразный комплекс женского костюма (женская рубаха с прямыми по- ликами, пришитыми по основе: понева-плахта в качестве поясной одежды, полотенчатый головной убор) был известен в бассейне Северского Донца. Вполне вероятно, что именно эти этнические группы, некогда населявшие территорию края, и есть потомки древних северян, поселения которых находились в Путивльском уезде Белгородской (впоследствии Курской) губернии, а ныне - Сумской области. А.И. Соболевский также считает их потомками старых северян, уцелевших от татарских набегов в северном Полесье. [15]Однако, несмотря на многие сходства с культурой других народов (украинцев и белорусов), эти гипотетические потомки древних северян смогли сохранить свою самобытность вплоть до XX века.

Впоследствии в быту кустарей сильнее проявилось влияние города, детали городского костюма быстрее прижились в селе, что сказалось на формировании сарафанного и юбочного костюмных комплексов, в стилистике которых появились элементы белорусско-полесских и литовских национальных костюмов (карман-лакомник).

Постепенно под влиянием общих исторических и социальных условий происходила этническая и культурная консолидация выходцев из разных районов России, составивших группу «служилых людей» (пушкарей, стрельцов, казаков, драгун, копейщиков), несших службу на Белгородской засечной черте и живших или в самих крепостях, или в основанных рядом слободах.

Служилые люди по отечеству (по происхождению) делились на три разряда: чины душные (бояре, душные дворяне, душные дьяки); чины московские (стольники, стряпчие, московские дворяне, жильцы, дьяки); чины городовые (дворяне выборные, деги боярские дворовые, дети боярские городовые).

Низшие служилые люди - мелкопоместные дети боярские и приборные чины в XVII-XVIII веках назывались «однодворцами». «Однодворцы» занимали промежуточное положение между дворянами и крестьянами. Они получали от государства земельные участки под титулом служилого поместья. Некоторые из них имели у себя одного или нескольких крепостных. Однако большинство крепостных не имело и жило всего-навсего одним двором (отсюда их название «однодворцы»). Понятие «однодворцы» сохранилось вплоть до XIX века в качестве податного населения. Однодворцы сохраняли локальность своей культуры, что наиболее зримо проявилось в народном костюме, особенностях его декоративной отделки. На территории края крупные поселения однодворцев отмечены в Старооскольском, Белгородском уездах, в Воронежской губернии (современные Губкинский, Старооскольский, Яковлевский и Валуйский районы). Следует подчеркнуть, что однодворцы были сословной, а не этнической группой населения. Особые социально-экономические условия наложили отпечаток на многие стороны уклада их жизни. В силу привилегированного по роду («дворянская костка») и по экономической обеспеченности положения (земли у них всегда было вдоволь) четвертники-однодворцы жили сами по себе, не сближаясь с крестьянами.

Традиции «детей боярских», входивших в разряд «служилых по отечеству», оказали заметное влияние на развитие культуры края, в том числе, на одежду. Характерный для однодворцев костюм состоял из юбки в полоску (местное название «андарак»). Его происхождение относится к периоду не ранее XV в. и связано с бытом военно-служилого сословия. «От пояса до ног 77 дорог» - так говорили об однодворческой юбке с головным убором «платком». Одежда однодворцев отличалась необыкновенной пестротой, локальными специфическими особенностями, что объясняется историческими условиями формирования южнорусского населения. В XVIII веке в пределах Белгородской и Воронежской губерний однодворцы составляли более половины всего населения и здесь было сосредоточено 85% всех однодворцев России.

Вторую группу служилых людей составили «служилые по прибору» -стрельцы, казаки, тинщики, воротнички, позднее драгуны и солдаты. Их расселение связано с Белгородским и Оскольским уездами. В эту категорию вошли те, кого правительство набирало из различных слоев населения: казаки, казённые плотники, каменщики, кузнецы, беглые крестьяне.

Переселенцы- «сведенцы» (служилые люди из ближайших населенных пунктов) прибывали на Белгородчину из различных районов Русского государства.

Особенности миграционных процессов скатались на национальном составе населения исследуемой территории. В Белгородской губернии при общем преобладании русских возникло много украинских поселений, расположенных группами и дисперсно. Первые украинские переселенцы появились в Короче и Усерде в 1638 г., в 1670 г. они основали слободу Грайворопы (позднее город Грайворон), население которого составили выходцы из Правобережной Украины: Жаботина, Белой Церкви, Корсуни, Умани, Сум, Ахтырки, Суджи и других, - внесшие существенные изменения в традиционный народный костюм. Так, характерная бесполиковая рубаха украинского типа, с цельнокроеными рукавами, стала излюбленной праздничной частью костюма.

Как известно, в 1639 г. в Белгороде, Валуйках, Коротояке, Урыве, Яблонове были поселены «черкасы». Безусловно, это способствовало смешению и взаимопроникновению двух культур, что и сегодня особенно заметно в устройстве крестьянского дома, в традициях кухни, диалекте, фольклоре, обрядах, праздниках, народной одежде.

К концу XVI началу XVII веков, в основном, закончились массовые переселения народов. В своих общих чертах сложилась и этническая карта Белгородского края. Переписи населения фиксируют появление новых этнических групп - служилых крещеных калмыков, под влиянием которых в народном костюме края появляются разнообразные бисерные нагрудные украшения длиной ниже талии, меняется колористический строй использованного бисера.

Под воздействием урбанизации, общей подвижности населения, роста числа национально-смешанных семей прежние локальные особенности народной культуры и быта постепенно сгладились. Материальная культура стала более стандартной. Однако многие самобытные черты традиционной народной одежды края сохраняются в ярко выраженной форме и в настоящее время. На это обратил внимание еще А.И. Соболевский. В работе «Русский народ как этнографическое целое» исследователь указывал на то, что точных границ между тремя славянскими народами, как правило, не наблюдается: есть районы (пояса) переходные, где сочетаются признаки и того, и другого народов. И гут же Соболевский вносит в свое заключение существенную поправку: «Точная граница может быть проведена только между великорусами и малорусами в тех местах, где и те, и другие - поздние пришельцы, где они столкнулись не раньше XVII столетия. Здесь у этнографа обычно не бывает никаких затруднений: одну деревню по ее языку и быту он может смело и решительно назвать великорусскою, а ее соседку, также на основании ее языка и быта, он называет малорусскою».[16] На отличия в языке и культуре русского и украинского населения в местах бывших пограничных поселений XVII-XVIII века указывают и другие авторы.

Подтверждают это и материалы музыкально-этнографических экспедиций в села Белгородчины, свидетельствующие, что традиционная народная культура, в том числе, и народная одежда, сохраняет свои индивидуальные особенности.

Прямое украинское воздействие на нее ощущается только в более поздние исторические периоды. И, напротив, типичные признаки южнорусской традиции удалось зафиксировать участникам экспедиции Московской консерватории на территории Украины. Это еще одно из предположений, что только потомки славян-степняков могли принести с собой в южнорусские пограничные города традиции, корни которых уходят ко временам единства юго-восточных славян в эпоху образования Киевского государства. Существенным подтверждением этого предположения является народная одежда края, в композиции, загадочном орнаменте, широкой цветовой гамме которой отложилось родство человека с богатейшей природой края, опытом предков-землепашцев.

Белгородчина, будучи частью региона, где пролегает граница великорусской и украинской этнографических групп русских и украинских мест поселения, характеризуется чересполосицей. Исследователь расселения украинцев в Курской губернии Г.И. Булгаков выделил несколько полос-зигзагов вклинивания украинских поселений. Первая включает в себя территории бывшего Грайворонского и Красно- яружского уездов, по границе бывшего Обоянского уезда (волости Ракитянская, Стигуновская, бывшие Грайворонская и Томаровская волости Белгородского уезда). Из волостей Борисовской и Грайворонской бывшего Граворонского уезда и Бессоновской и Толоконской Белгородского уезда сложилась вторая линия. Третья полоса идет зигзагом в пределах бывшего Корочанского и Новооскольского уездов и состоит из волостей: Неклюдовской, Зимовеньской (бывший Корочанский уезд), Булановской, Великомихайловской и Слоновской (бывшего Новооскольского уезда). Кроме того, три волости с преобладающим украинским населением пятнами вкрапливаются в великорусские поселения: Кащеевская (бывшего Корочанского уезда), Болыиехаланская и Чернянская (Ново- оскольского уезда). Украинцы составляли половину населения в Валуйском уезде, в Волоконовской, Уразовской, Вейделевской волостях. В настоящее время чересполосица сохранилась в большинстве районов Белгородчины: Корочанском, Прохоровском, Шебекинском, Белгородском, Новооскольском, Чернянском, Вейделевском, Волоконовском, Ровеньском, Валуйском, Красногвардейском, что не могло не сказаться на формировании одежды. В Вейделевском районе, например, под влиянием украинской культуры и собственно городской появляется необычная рубаха на кокетке, ранее не характерная для этих мест.

В русских селах Белгородского района Болховец, Пушкарное, в селе Белый Колодец Вейделевского района (бывшего Валуйского уезда) довольно распространенной формой являлась рубаха с прямыми поляками, пришитыми по основе ткани, но для украинского населения исследуемой территории это было весьма редким явлением.

Как показывает исследование, украинское население приграничных районов меньше занималось ткачеством. Ввиду развитости товарно-денежных отношений крестьяне имели возможность покупать фабричные ткани. Домашние холсты шли лишь на рушники и скатерти. Самые бедные крестьяне носили одежду из домотканой поскони даже в начале XX века, в основном - мужские и женские рубахи, юбки и штаны в качестве рабочей одежды. Однако крой рубах из покупного материала сохранял свои старинные черты, а вот декоративная отделка приобретала новое решение, в вышивке появлялись растительный орнамент и красный цвет, менялась техника вышивки: с «набора» на «крест».

Военно-стратегическое назначение Белгорода е XVI - XVIII вв. постепенно изменялось, хотя милитаризованный уклад экономики, основное занятие «служилых людей» во многом определили особенности развития ремесел и промыслов, а соответственно и торговли в крае. Интенсивное развитие экономики региона, развитие традиционных занятий населения особенно активизировалось в период существования Белгородской губернии (1727-1779 гг.), в состав которой вошли территории современных Белгородской, Курской, Орловской, частично Брянской областей Российской Федерации, а также Харьковской и Полтавской областей Украины. Этот факт нашел отражение в трансформации традиционного костюма. Так, характерной чертой, привнесенной в народный костюм переселенцами из Брянска, стал отложной воротник. При традиционном крое он придает рубахам сходство с аналогичными вещами западных славян: белорусов, поляков, литовцев. Рубаха имела ещё одну особенность, нехарактерную для культуры края: косые полики с декоративным оформлением вышивкой. Кички с бисерным «позатыльником», широкие бисерные «гайтаны» нагрудного и наспинного исполнения были также заимствованы из брянского народного костюма, стилизованы впоследствии с учетом региональных особенностей и привнесены в традиционный костюм края.

В этот период в Белгороде один раз в году проходили традиционные ярмарки. Это было вызвано более широким развитием не только торговли, но и промышленности, ремесел, функционированием суконной фабрики на реке Топлинка, в пятнадцати верстах от Белгорода. На ярмарках приобретались овчинные головные уборы, лапти, валенки, самые необходимые части костюма, которые могли сделать не в каждом доме, декоративные ткани, кружева, изготовленные на коклюшках рязанскими ремесленниками (названия, обозначенные по месту их изготовления), михайловские мерные кружева, которые широко использовались для декора оплечья женских рубах.

Русский народный костюм является выразителем и носителем личных, классовых, национальных и общечеловеческих значений, сформированных под воздействием определенных исторических, социально-экономических, природно-климатических, культурно-бытовых предпосылок и факторов. И в этом культурологическом, художественно-творческом процессе народ выступает объектом и субъектом, создателем, хранителем и продолжателем целостного этнокультурного явления, продолжающего сегодня жить в первозданном и трансформированном виде благодаря таланту и художественному созиданию Человека-Творца.[17]

Поиск по сайту: