Человек свадхистханы

Религиозность. Как и сам человек свадхистханы, его Бог атрибутивен, то есть обладает определенными качествами или свойствами, или же это может быть целая система богов, каждый из которых отвечает за определенную часть (аспект) жизни человека свадхистханы. В принципе его Бог благожелателен, однако с Ним надо строить отношения. Для этого Его надо всячески умилостивливать, кормить, хвалить, можно ему что-то обещать (откладывая на практике обещания на неопределенный срок), приписывать Ему все свои успехи, и тогда Он будет стараться помогать человеку еще больше. Но в случае, когда отношения с Богом становятся напряженными, тоже ничего страшного не происходит. Например, если у меня испортятся отношения с богом богатства, и он меня разорит, то на некоторое время я получу вместо атрибута «богач» атрибут «нищий», и ничего, проживу некоторое время, а потом у меня отношения с этим богом наладятся, и я снова разбогатею: или мне найдут богатую невесту, или богатые родственники заплатят мои долги, и все вернется на круги своя.

Таким образом, отношение человека свадхистханы к Богу носит качественный характер: Бог может быть или милостив или, наоборот, грозен, но в любом случае Он влияет лишь на его, человека, атрибуты, а не на основы его бытия и не на его индивидуальность. Если дела в каком-нибудь аспекте складываются плохо и аспект худеет, значит, надо помолиться соответствующему богу, и Он скорее всего поможет, а если Он уже основательно прогневался, нужно подождать некоторое время, пока Он не сменит Свой гнев на милость. Ничего страшного, в любом случае, не произойдет. Религиозность человека свадхистханы носит, таким образом, мягкий характер и, как правило, он веротерпим, то есть он разрешает другим людям иметь своих богов и свои верования, понимая, что каждому атрибуту сопутствует некоторая высшая сущность, которая этот атрибут поддерживает, и это находится в природе вещей. С другой стороны, он категорически не верит, что к Богу можно обращаться по конкретным поводам, ему кажется, что Бог следит за миром и за ним лично в общем, качественно, а не конкретным, предметным образом. Например, вознося молитвы Маммоне (богу богатства), человек свадхистханы не станет указывать источник, по которому должно прийти это богатство, а оставит инициативу и свободу действий своему небесному покровителю.

Вера человека свадхистханы также носит мягкий характер, она может быть не слишком конкретна, то есть не склонна опираться на конкретные чудеса, но зато ее трудно поколебать. Она, можно сказать, диффузна и в некоторых случаях пропитывает его жизнь целиком, становясь мягким, согревающим ее фоном. Если вы попытаетесь уточнить характер его веры, а также то, на чем она зиждется, то, скорее всего, вам так ничего и не удастся понять; более того, своими вопросами вы ввергнете человека свадхистханы в недоумение, так как ему будет непонятно, чего, собственно, вы от него хотите, ведь для него его вера абсолютно естественна, и ему непонятно, как можно ее не иметь. Кто же поддерживает так устойчиво и постоянно его жизнь во всех ее атрибутах, как не Многоликий Бог или целая компания разных богов, которые неуклонно благодетельствуют его со всех необходимых сторон? Таким образом, Бог человека свадхистханы вездесущ, но как бы близорук, и видит все происходящее смутно, качественно, в виде основных тенденций, не обращая внимание на конкретные детали, которые и в самом деле не слишком существенны.

Законы кармы человек свадхистханы видит как качественные тенденции, которые определяют его жизнь в существенных для него аспектах в целом, но не слишком конкретно. Если он верит в перевоплощения в индуистском смысле этого слова, он вполне может допустить, что чересчур жадный человек, не воздержанный в еде, в следующем воплощении может стать свиньей, но он не станет думать, что карма предопределяет также конкретную породу этой свиньи и время и место ее рождения.

Таковы же его представления о воздаянии: он считает, что за определенные качества, проявленные в течение достаточно длительного времени, от судьбы приходит вознаграждение соответствующего качества, но нельзя сказать заранее, в какой именно форме оно придет. Например, если вы ведете себя по отношению к своим близким благородным и доброжелательным образом, то судьба будет регулярно посылать вам удачу и будет снисходительна по отношению к вашим мелким слабостям, но как именно это будет происходить, заранее сказать нельзя.

Модальности времени. В отличие от человека муладхары, для которого время локализовано «здесь и сейчас», для человека свадхистханы существует масса градаций времени, в том числе для него актуальны недалекое прошлое и недалекое будущее, хотя чем дальше они находятся, тем больше теряется их значимость. Таким образом, человек свадхистханы помнит, что было вчера и позавчера, и имеет в виду события, которые должны произойти завтра и послезавтра, но за давностью лет грехи отпускаются и, точно также, слишком далекое будущее принимать во внимание он не станет.

На тех же представлениях держится этика отношений человека свадхистханы с окружающей средой. Он считает, что карма определяет качественным образом его баланс с внешним миром, и если он приспосабливается и каким-то образом учитывает ее качественные требования, то и она будет обеспечивать ему на качественном уровне нормальные условия существования, поддерживая его атрибуты. Вообще, для человека свадхистханы прошлое не исчезает, оно значимо; из его памяти пропадают конкретные события, но остаются качественные оценки: «далекое, но прекрасное прошлое», «значимое прошлое», «важный период моей жизни» — эти характеристики могут относиться к весьма удаленным периодам, которые, тем не менее, значимы и для настоящего.

Точно так же и будущее рассматривается им преимущественно не с точки зрения событий, которые в нем произойдут, а с точки зрения качественной окраски определенных периодов, которые человек предполагает проживать: если он собирается летом на дачу, он думает, будет ли там жить хорошо и сытно, будет ли в его ощущениях свежесть и новизна или, наоборот, скука, холод, дороговизна, — конечно, точно предсказать трудно, но какими-то качествами будущее, безусловно, обладать будет, и мысль человека свадхистханы направлена на то, какими будут эти качества, и в гораздо меньшей степени его волнуют конкретные события и обстоятельства.

Важно понимать, что для человека свадхистханы время обладает определенной инертностью. «Почему в одну и ту же реку нельзя войти дважды? — скажет человек свадхистханы. — За короткое время и река, и я изменимся мало. Переживание, которое я испытал вчера, вполне может, в приблизительной форме, повториться сегодня, во всяком случае, качественная разница между ними будет невелика, и это главное».

В отличие от человека муладхары, для которого прошлого не существует и, поссорившись пять минут назад, он способен мириться и влюбляться как ни в чем не бывало, человек свадхистханы обладает определенной инерцией, и за фактом ссоры для него всегда скрывается качество охлаждения отношений, которое обладает определенной длительностью и окрашивает отношения холодностью на несколько дней вперед. Для оценки времени человек свадхистханы редко удовлетворится однозначной характеристикой «плохой-хороший», ему свойственна полимодальность, то есть он найдет либо оттенки хорошего, например «сытное», «теплое», «уютное», либо комбинации качеств, которые будут включать в себя как положительные, так и отрицательные: «Какое было время?» — «Голодное, интересное, опасное, очаровывающее, завлекающее» или: «Каким вы предполагаете ваше путешествие?» — «Безопасным, теплым, сытным, мокрым, песенным, плавным, беззаботным».

Для того, чтобы понять отношения человека с временем, нужно вспомнить его представления о Боге: странным образом те и другие тесно взаимосвязаны. У человека свадхистханы Бог видит все, но Он как бы близорук; Он вездесущ, но видит все происходящее как бы несколько размытым образом, так что конкретные подробности Ему не видны, а воспринимает лишь качества. При всем при том, Бог человека свадхистханы, как правило, положителен, это, например, бог плодородия, который заботится о его, человека, процветании, преуспеянии и развитии всех его аспектов при должном их балансе (это означает, что качества развиваются не в ущерб друг другу, а помогая одно другому).

Похожим образом человек свадхистханы относится ко времени: для него нет той жесткой его структурированности, которая появляется на манипуре, и он не склонен предавать слишком большое значение датам, годам, часам и минутам. Если настоящее время для него окрашено положительно, он склонен в нем расслабиться и замедлить его течение для того, чтобы оно длилось подольше; даже если его ждут какие-то сравнительно неотложные дела, он может их спокойно отложить, полагая, что ничто никуда не денется: если сейчас все хорошо, то завтра не может быть все чересчур плохо — и в его реальности это так и есть. Он совершенно спокойно дает обещания, полагая, что если он выполнит из них хотя бы половину, то это совсем даже и неплохо, а если большую часть, так и вовсе отлично. Если то, что он сделал, получилось у него не в срок, а несколько позже, он сочтет это совершенно нормальным и даже не станет извиняться. Его собственная реальность и реальность окружающей среды таковы, что особой точности они ему не обеспечивают, и ему кажется даже странным, когда ему предъявляют претензии в неточности, поскольку они идут явно из другого пространства и для него самого совершенно непостижимы. Если он приглашает к себе гостей на шесть часов вечера, они спокойно могут прийти в семь, а могут и в восемь, и он нисколько не обидится. Но и сам он ведет себя точно так же, может и вовсе не прийти на какое-то мероприятие, куда, как он чувствует, ему приходить необязательно, даже если он обещал, что он там будет. Если он сможет (ему будет удобно), он позвонит по телефону и скажет, что не придет, но и не позвонив, он не станет на эту тему переживать.

С другой стороны, систематически напрягать своих знакомых и деловых партнеров своими опозданиями он также не станет, вовремя ощутив, что отношения несколько напряглись, и если он почувствует, что действительно в чем-то виноват, то постарается искупить свою вину — часто не словами, а какими-то услугами, дарами, приношениями.

Логика. Для человека свадхистханы не характерна логика типа «да — нет», он скорее скажет «желательно — не желательно», «труднодостижимо — легкодостижимо». У него будет искушение ходить вокруг да около, не сказав ничего конкретного и чередуя самые различные качественные оценки в ситуации, когда надо принять совершенно определенное решение или сделать определенную оценку — для него это, однако, чрезвычайно сложно. Для непроработанной формы свадхистханы характерно, например, такое высказывание: «Само по себе это обстоятельство не означает ничего определенно хорошего, а также определенно плохого, но, принимая во внимание характер происходящих событий, можно встать и на качественно иную точку зрения».

На высоком уровне свадхистхана дает возможность вывода очень точных и тонких качественных оценок, которые будут гораздо более содержательны, чем конкретные цифры или определенные факты, однако оценить эту тонкость человеку муладхары будет довольно сложно, для него суждения человека свадхистханы чаще всего расплывчаты и не вполне понятны, то есть нуждаются в дальнейшей расшифровке. Фраза Евгения Онегина, обращенная к Татьяне:

«Я вас люблю любовью брата

И, может быть, еще нежней», —

для человека свадхистханы более чем понятна, в то время как для человека муладхары она звучит скорее загадкой, требующей расшифровки или уточнения.

Психология. Для человека свадхистханы характерна определенная защищенность, в первую очередь, полнотой списка атрибутов, которые представляют собой как бы защитный слой его личности, поэтому одной из черт его характера является самодовольство, но не то самодовольство искусственного компенсаторного порядка, которое иногда можно заметить у человека муладхары, а глубинная и не склонная излишне себя афишировать самодостаточность человека, чей набор атрибутов, как он искреннее считает, полон, и которым, в конечном счете, ничего не угрожает. Его атрибуты могут определенным образом модифицироваться, увеличиваться, уменьшаться, изменять свой характер, становится тоньше или плотнее, чище или грязнее, он может из богатства попасть в бедность; при этом если он богат, он может часами рассуждать о своем богатстве, но если он становится бедным, он точно так же будет часами рассуждать о своей бедности, и видно, что атрибут (богатство) всего лишь изменил свой оттенок, но остался при нем, психологически защищая его так же, как защищал раньше. Точно так же красивая женщина в молодости может часами рассуждать о достоинствах своей внешности в кругу подруг или поклонников, а состарившись, горевать о своем увядании с тем же упоением, с каким она в юности гордилась своей красотой.

В ситуации, которую человек муладхары стремится оборвать, сломав ее или уйдя из нее вовсе, поскольку она его не устраивает, человек свадхистханы постарается сохранить баланс, используя те аспекты ситуации, которыми он управляет, доходя в этом иногда до совершенства. Человек свадхистханы может быть крупным мастером различных игр, смысл которых заключается не в коренном изменении, а в качественной коррекции имеющейся ситуации, в частности, изменения расстановки сил и взаимоотношений участников.

Однако, сохраняя тотальную привязанность к имеющимся у него атрибутам, человек свадхистханы может быть удивительно равнодушен к конкретным обстоятельствам и подробностям своей жизни. Для него важен уровень представленности у него того или иного качества, а предметы, события и обстоятельства, которые порождают и поддерживают этот уровень, сами по себе имеют для него низкую ценность; чаще всего он не обращает на них сколько-нибудь существенного внимания. В гармоничном варианте это дружелюбный человек, широко смотрящий на вещи, уютный, разносторонний, непоследовательный, иногда разбросанный, внешне противоречивый. Противоречия на словах, которые представляют собой качественные оценки, дается ему удивительно легко, потому что он понимает, что в действительности различные качества не могут противоречить друг другу, а каким-то образом прекрасно уживаются, даже если внешне они выглядят несовместимыми; по крайней мере, ему в его жизни совместить их отлично удается.

В чьих-то более трезвых глазах этот человек может показаться аморфным и беспредметным; для него самого это совершенно не так: он считает, что он видит в мире главное и это главное переживает, а думать обо всем остальном, второстепенном, в общем-то не обязательно. Чего он не переносит — так это попыток начисто лишить его каких-либо атрибутов, не заменив их другими. Например, если он считает себя великим знатоком в чем-то, и вы уличите его в невежестве по какому-то конкретному поводу, это для него не аргумент. «Зато, — мысленно или вслух возразит он, — я знаю все остальное в этой области, или, по крайней мере, очень многое». Если же вы докажете ему, что все его знания в данной области ничего не стоят, — ну что ж, ему придется срочно придумать другую область, в которой его познания достойны высокой похвалы; если же такой области не найдется, он на некоторое время обеспокоится, пока не найдет определенного качества, приобретенного во время детского воспитания, а именно — склонности вытеснять все приобретенные сведения в подсознание, где они, однако, надежно хранятся и откуда в случае необходимости — действительной необходимости — успешно достаются обратно. Уверившись в таком особом качестве своей памяти, он совершенно успокоится, и во всех случаях, когда не будет чего-то знать, уверит себя и вас, что в данный момент эти знания ему просто не нужны, и именно поэтому не достаются из универсального и безграничного банка его памяти.

Психика человека свадхистханы чем-то напоминает телосложение героев мультипликационных фильмов, которые, сохраняя общую цветовую гамму, могут менять свои формы произвольным образом, вытягивая конечности в длину, всячески изгибаясь, даже завязываясь узлом, становясь плоскими под асфальтовым катком и мгновенно восстанавливая свою первоначальную форму, как только внешние обстоятельства делаются благоприятными.

Мироощущение и самоощущение человека свадхистханы косвенное; он воспринимает себя не как целое и не как совокупность конкретных проявлений, но через качества, в которых он ощущает себя и которое предъявляет среде, и воспринимает мир через те качества, которые мир, как ему кажется, проявляет по отношению к нему. Этот взгляд во многих случаях ведет к большим искажениям, потому что эти качества в большинстве случаев приписываются миру самим человеком; и точно так же его оценка собственных качеств в очень малой степени опирается на его конкретные проявления.

Например, человек свадхистханы может считать себя в принципе очень добрым, но при этом говорить много злых слов и совершать много плохих по отношению к окружающим людям поступков, но это ни в коей мере не изменит его мнения о самом себе. Или он может быть весьма религиозным и считать себя источником любви к миру, в то время как в его реальных поступках и взглядах никакой любви совершенно не заметно, а если указать ему на это, он скажет: «Ну и что, тем не менее любовь свойственна мне как качество», — и убедить его в обратном будет чрезвычайно сложно.

Тип свадхистханы отличается чрезвычайно сильным чувством эго и очень большой его устойчивостью. Этого человека нельзя отрицать целиком, сказать, например: «Ты никуда не годишься». Услышав эту фразу, которая при определенных обстоятельствах явится роковым ударом для человека муладхары, человек свадхистханы просто-напросто попросит вас уточнить, что вы, собственно, имеете в виду, о каких его качествах вы говорите, и если вы начнете разбирать его качества одно за другим, он аккуратно положит вас на лопатки: если вы с успехом начнете критиковать какое-то одно его качество, он изменит его модификацию или предложит вам перейти на какое-нибудь другое. Но даже такой простой маневр с его стороны, как добавление к списку своих качеств отрицания своего прежнего качества, также может вас опрокинуть: «Вы сказали, что он не слишком-то умен, пусть так, пусть он дурак, но он замечательный дурак, он такой дурак, что сколько ему ни объясняй то, чего он не хочет понять, он все равно этого не поймет». Что тут можно возразить? Он предъявил вам качество, которое, при всей внешней отрицательности, имеет массу достоинств, и вам трудно против этого возразить. Ведь действительно, глупость можно воспринять как маскировку очень важного положительного качества, а именно умения не воспринимать ненужную для человека информацию и вы, утверждая его глупость, утвердили его тем самым в обладании столь важным умением (один-ноль, и не в вашу пользу).

Из трех фаз времени (творения, осуществления и растворения), человек свадхистханы всерьез воспринимает только вторую, то есть осуществление. Набор качеств, которыми он наделяет мир и себя, существовал всегда и будет существовать всегда, они неуничтожимы, они будут только каким-то образом модифицироваться или изменяться, поэтому идея тотального уничтожения, как и рождения ниоткуда, ему несвойственна или, точнее сказать, он ее воспринимает локально, в отношении каких-либо аспектов или деталей, но не по отношению к его глобальной картине мира. Зато в том, что касается второй фазы, осуществления, он может быть большим экспертом, находя качественные тонкости и полутона и умея превращать одни из них в другие с виртуозностью, не доступной другим людям. У него хорошая память на модальности, интонации, общий характер обстоятельств и гораздо худшая — на конкретные обстоятельства и факты. Вспоминая о встрече с каким-то человеком, человек свадхистханы может сказать: «Он мне не понравился, он был какой-то унылый», — но чем именно не понравился, в чем выражалось это уныние и о чем шел разговор — все эти подробности покрыты для человека свадхистханы глухим туманом, он и не старался их запомнить, считая их не особенно важными. Тем не менее, удивительным образом, его памяти вполне хватает для его целей, и он умеет нагрузить конкретные, важные для него детали и подробности таким количеством качественных ассоциаций, что они становятся уникальными и легко запоминаются через свои качественные атрибуты.

Инстинкт самосохранения у человека свадхистханы, если смотреть глазами муладхары, очень силен, так как он проявляется в ситуации, где человек муладхары еще и не подумал бы о том, что ему угрожает какая-либо опасность. Человек свадхистханы заботится о своих атрибутах, он чувствует, что в них его сила и его непотопляемость, он никогда не допустит сокращения их количества и, взаимодействуя с окружающей средой, в конфликтных ситуациях предъявит ей не самого себя целиком, а один из этих атрибутов: в крайнем случае, этот атрибут несколько пострадает, но после этого его можно будет отремонтировать, изменить, подкрасить — и он снова засияет в своей может быть, не первозданной, но несомненной красе.

В качестве примера можно привести распространенную во времена социализма манеру давать колхозам имена великих деятелей революции. Для самого колхоза, безусловно, безопаснее быть колхозом имени Ленина, чем просто колхозом, потому что может ли колхоз имени Ленина обанкротиться? Ясно, что это совершенно невозможно, пока тверда Советская власть, и если распускать такой колхоз, то сначала нужно ликвидировать его титул, и лишь после этого его самого.

Энергия свадхистханы чаще всего мягкая, обволакивающая, подталкивающая, но никогда не режущая, не отрубающая, не разрезающая (последние характеристики скорее относятся к муладхаре). Свадхистхана растапливает или замораживает, напирает на одни качества в ущерб другим, давит авторитетом, но редко загоняет в угол. В конечном счете, ее цель — изменение расстановки акцентов, а не перемещение в какое-нибудь другое пространство, прекращение существования или кардинальная переделка. Таким образом, сила свадхистханы ни в коем случае не революционна; если говорить о каких-либо изменениях, которые производит эта сила, то это изменения чаще всего в балансе качеств, то есть изменения, заключающиеся в развитии одних качеств в ущерб другим. Там, где муладхара режет и разрывает, свадхистхана давит или меняет свою позицию. У человека муладхары изменение позиции практически невозможно: где он стоит, там и стоит, и изменение этого положения, равно как и изменение взглядов на мир, синонимично для него его тотальному изменению или смерти. Для человека свадхистханы это совершенно не так, он может стоять, в соответствии с числом своих атрибутов, на различных точках зрения, и если в данной ситуации ему не хватает энергии на один из его атрибутов, он может совершенно спокойно оперировать другим, оставаясь внутренне на той же самой позиции, на которой был ранее. Он всегда, если ему не удается уговорить вас путем прямого давления, попытаться вас обтечь, то есть взглянуть с другой стороны и расположить свои аргументы под совершенно иным углом зрения, разумеется, из числа имеющихся у него в распоряжении. Однако число аспектов рассмотрения, равное числу его атрибутов, у человека свадхистханы ограничено, и в этом его слабость перед человеком манипуры, который может комбинировать имеющиеся у него в наличии кирпичики, выстраивая ментальное здание произвольной формы. Человеку свадхистханы этого не дано, но тем не менее его подвижность чрезвычайно велика в сравнении с подвижностью человека муладхары. Разговаривая с другим человеком, человек свадхистханы может обнаружить у него слабое место из числа доступных для его рассмотрения качеств и нажать на это слабое место — действие, на которое человек муладхары совершенно не способен. Кроме того, человеку свадхистханы может быть свойственна настойчивость, и не только в проработке тех или иных своих качеств, но и в деятельности по их определенному балансированию. В отличие от человека манипуры, у человека свадхистханы нет представления об иерархии качеств: все его качества и качества, которые он наблюдает в окружающей среде (а это один и тот же набор), представляются ему в определенном смысле равнозначными. У него нет и не может быть четких приоритетов, в принципе ему нужны все его атрибуты, поскольку они образуют полную для него систему, то есть они прикрывают его со всех сторон, и если одно из качеств делается наиболее слабым, то оно компенсируется развитием других, либо человек свадхистханы старается вернуть себе ослабевшее качество, может быть, в несколько ином его варианте.

Очень хорошо разница между муладхарой и свадхистханой видна в отношении к диетам. Человек муладхары совершенно спокойно садится голодать, или на некоторое время подвергает себя сухой голодовке, то есть не только ничего не ест, но и не пьет. Человек свадхистханы, усаживаясь на (как он считает), строгую диету, тем не менее позаботится о том, чтобы она была полноценной с его точки зрения: то есть он каким-то образом сформулирует набор необходимых для себя качеств или атрибутов пищи, которую он должен усвоить и которая необходима его организму, и будет бдительно следить за тем, чтобы все эти атрибуты поставлялись в его организм в необходимом количестве. Раньше говорили о белках, жирах и углеводах, потом акцент переместился на витамины, но в любом случае монодиета для человека свадхистханы вещь совершенно неприемлемая, потому что она отрезает от него существенный набор качеств. Его сердцу милее использование пищевых добавок, нежели пищевых ограничителей.

Любимые роли, герои и сюжеты. У человека свадхистханы есть несколько любимых сюжетов. Первый из них — это сюжет накопления определенных качеств из окружающей среды, причем это не создание новых качеств, а именно разработка и развитие уже имеющихся и их совершенствование. В качестве хобби это может быть коллекционирование чего бы то ни было: марок, монет, наклеек на спичечные коробки, игрушечных автомобилей, детских железных дорог, анекдотов, денежных купюр с круглыми номерами. При этом развитие соответствующего качества, например, владения той или иной коллекцией, человек свадхистханы понимает именно как увеличение ее размеров, а идеи структуризации и какого-либо ее оформления приходят на следующих уровнях, соответственно манипуры и вишудхи.

Одна из любимых тем человека свадхистханы — это тема покорения природы, но не в фазе первичного освоения, когда она еще дика, непонятна и угрожает жизни первопроходца (это тема муладхары), а когда окружающая среда уже первично исследована и понятно, каким образом с ней следует выстраивать отношения, используя ее для своих нужд.

Как говорилось выше, для человека свадхистханы из трех фаз времени наиболее понятна и любима фаза осуществления, и вполне вероятно, что одним из любимых его героев будет Робинзон Крузо, но не в той части романа, где он спасается после кораблекрушения на необитаемом острове, а там, где он успешно осваивает его природу, обзаводится стадами коз, виноградниками, полями и все в большей и большей степени использует дары и возможности окружающей природы в своих личных целях.

В социальной среде, считает человек свадхистханы, нужно не столько воевать, сколько договариваться; всегда, имея многое, можно поделиться — с тем, чтобы получить от других то, чего самому не хватает. Его философия заключается в том, что жизнь — это игра не с нулевой, а с положительной суммой; другими словами, он считает, что удачным образом договорившись с окружающей средой, он может жить с пользой для себя и без ущерба для нее.

Вторая любимая тема человека свадхистханы — это определенная дипломатия, то есть поиск такой расстановки акцентов на имеющихся у него качествах, которая устроила бы его и должным образом развернула бы по отношению к нему окружающую среду, например, социальную и животную. Сама идея скотоводства заключается в том, что человек старательно ухаживает за животными, предоставляя им защиту от хищников, питание и ветеринарный уход, а животное за это расплачивается своим молоком и шерстью, или, в более жестком варианте, собственным мясом.

В отношениях с людьми человек свадхистханы не любит угроз жизни и существованию, он старается вести свои дела на принципах добровольного или почти добровольного соглашения. На высоком уровне это, например, мастер маркетинга, умеющий распределить и разрекламировать качество продукции своей фирмы так, что она получает широкое распространение, потеснив на рынке конкурентный товар, но не вытеснив его совершенно. Человеку свадхистханы гораздо удобнее жить в доброжелательной окружающей среде, чем полностью над ней владычествовать. Для него характерна такая история.

Прогрессивно мыслящего фермера одной из европейских стран спросили, почему он не использует современную технологию выращивания посевов. Он сказал: «Я понимаю, что она принесет мне существенную прибыль, но при этом у меня испортятся отношения с моими соседями, использующими менее прогрессивную, но отработанную их предками технологию. И я предпочитаю пользоваться традиционными методами, поскольку добрые отношения с соседями для меня дороже, чем полученный таким образом доход».

Типичный отрицательный герой человека свадхистханы — это мот, разматывающий родительское наследство; его положительный герой — это добродетельный юноша, с детства воспитывающий в себе усердие и впитывающий уроки и добродетели своих предков и расширяющий родительский капитал и владения.

Человек свадхистханы не особенно любит афоризмы и короткие рассказы, его любимый жанр — это роман, в котором все основные темы вводятся постепенно и разрабатываются долго и с большим вкусом; он может годами с удовольствием смотреть телесериал с хорошо уже знакомыми действующими лицами, выстроенными отношениями и медленно развивающимся сюжетом, каждый поворот которого развивается и обсуждается всеми действующими лицами много серий подряд. Он вообще любит смотреть на так называемую красивую жизнь, и не потому, что ему конкретно так уж нужны услуги, предоставляемые богатым людям, их большие красивые дома с первоклассной аппаратурой и соответствующей бытовой техникой, путешествия на самолетах и жизнь в пятизвездочных отелях — а потому, что ему приятно смотреть на хорошо разработанную атрибутику, окружающую их жизнь и, по его ощущениям, именно разработанность (богатство) этих атрибутов и делает жизнь полноценной и осмысленной.

Память человека свадхистханы устроена своеобразно: в ней сохраняются скорее эмоционально окрашенные качества происшедшего, чем сами события. Его зависимость от памяти меньшая, чем у человека муладхары, то есть он способен присовокупить к отрицательным воспоминаниям определенные положительные так, что сформируется сбалансированная картина воспоминания, которая не будет мучить его так, как способна мучить человека муладхары его память. С другой стороны, муладхарная память в некоторых отношениях гораздо более острая; в случае свадхистханы она со временем стирается, делается обезличенной, менее дифференцированной.

Если у человека свадхистханы возникает невроз, то это происходит, как правило, вследствие переживания длинной цепочки эмоционально окрашенных событий, в которых ему трудно выделить ключевой момент; он не станет любимым пациентом психоаналитика: с ним трудно работать вследствие абстрактности его проблем: к ним трудно найти ключ в виде определенного события, вспомнив и заново пережив которое, человек ощутит катарсис и возродится. К нему нужен другой подход, связанный с переосмыслением и трансформацией психологической реальности качественного уровня, что требует от психолога существенно более высокого уровня абстракции и проработки символического подхода, о котором еще пойдет речь при обсуждении человека аджны.

В работе человек свадхистханы любит, чтобы у него были заранее оговоренные и поставленные условия, чтобы он был введен в определенные рамки, а работа на муладхаре кажется ему слишком неопределенной, рискованной и безответственной; сам он на таких условиях работать бы не стал. Ему нужна определенная свобода, то есть он не любит мелочной опеки, но качественно задание должно быть определено достаточно четко, и правила взаимодействия с окружающим миром ему должны быть ясны.

Для человека свадхистханы важна качественная оценка его труда, как внутренняя, так и внешняя; балльная оценка мало что ему скажет. Принципиально новых идей от него ожидать сложно; он склонен развивать уже имеющиеся идеи вширь и иногда вглубь, но не генерировать качественно новые; поэтому для него важно, чтобы исходные качества и предпосылки, над которыми он работает, были определены для него заранее. Если они для ему подходят, если они находят резонанс и понимание в его внутреннем мире, в тех качествах, которые он способен воспринять, — тогда он может преуспеть; если же те качества, которые от него требуются, в его внутреннем мире отсутствуют, то он никогда в этом себе не признается, поскольку, с его точки зрения, набор имеющихся у него качеств полон; скорее он найдет необходимым внешним качествам плохо им соответствующие внутренние эквиваленты, в результате чего его работа окажется весьма неэффективной, но найти причины этого ему будет чрезвычайно сложно.

Например, секретарше, которой начальник дает задание быть с посетителями доброй и у которой во внутреннем мире соответствующее качество отсутствует, придется перевести его на собственный язык. Она может сделать это по-разному. Она может:

а) стать красивой, то есть положить на лицо вдвое больше косметики, чем обычно;

б) с удвоенным усердием готовить чай; или

в) старательно поддерживать с посетителями беседы на интересующие их темы.

Объяснить ей, что доброта во взгляде — это не первое, и не второе, и не третье, будет чрезвычайно сложно: она и так делает все, что может, и чего еще можете вы от нее хотеть?!

Ответственность человек свадхистханы понимает в общем, на качественном уровне. Этим он отличается от человека муладхары, для которого понятие ответственности, как правило, заменяется понятием счастливой случайности. Если последний — честный человек, он скажет: «Я ничего не обещаю, я постараюсь». Человек свадхистханы, напротив, может обещать, и даже с большим основанием, и он действительно выполнит то, что он обещал, но не конкретно, а в общих чертах, и не нужно порицать его за то, что он не сделал чего-то конкретного.

Например, муж, отправляясь на работу, просит свою свадхистханную жену к вечеру привести квартиру в порядок, поскольку он вечером заглянет с ответственными деловыми гостями. Он просит, чтобы в доме было особенно чисто, чтобы все вещи стояли на своих местах и был сервирован ужин. Хороший муж, зная характер своей жены, не станет конкретизировать, какие именно блюда она должна приготовить и каким именно образом должны быть расставлены цветы в вазе, сколько денег должно быть потрачено на сладкое и сколько на фрукты; если же он предложит жене подобные инструкции, то вряд ли они, при всем ее желании, будут в точности соблюдены.

Точность, необходимая секретарше, которой нужно в строго определенный день отправить письмо или сделать телефонный звонок, передав совершенно определенную информацию, дается человеку свадхистханы с огромным трудом. Для того, чтобы совершить точный поступок, ему нужно отождествить его с определенным качеством, что психологически ему чрезвычайно сложно, и чересчур ответственные должности, которые требуют большой точности в делах и поступках, ему лучше не занимать.

С другой стороны, он может быть очень творческим человеком в профессиях, где требуется разработка вариаций на данные темы; здесь ему может не быть равных. Точно следить за температурным режимом выпекаемого торта — не его стихия; но вот украшать его разнообразными розочками и причудливыми кремовыми бордюрами с помощью кулинарного шприца — здесь он может проявить себя истинным художником.

Хозяйка, живущая на свадхистхане, не склонна пользоваться точными рецептами и никогда не станет запоминать, как именно она готовит свои блюда, и каждый раз они будут получаться у нее немного по-другому, но, при должном навыке, всегда окажутся вкусными.

Свобода. Один из девизов свадхистханы — это разнообразие, но разнообразие не центральных идей, а способов их воплощения; здесь же человек свадхистханы усматривает свою свободу. В отсутствие фундаментальных ограничений и своей системы атрибутов он чувствует себя неустойчиво, так или иначе сооружая вокруг себя здание из этих атрибутов. Но когда это здание выстроено, он ощущает необыкновенную свободу и способен их развивать и балансировать — порой самым неожиданным и причудливым образом. Например, в социальном плане у человека свадхистханы обычно есть несколько основных направлений его интересов и деятельности, и в пределах каждого такого направления у него будет множество знакомых, которые будут его любить, и с большим удовольствием будут встречаться друг с другом у него в гостях или на работе.

Общение. Человек свадхистханы плохо переносит ревность, пытающуюся ограничить сферы его интересов и круг его общения. Впрочем, попытки сузить круг его общения, каким-то образом отделить его от социальной среды или навести в ней искусственную регуляцию, как правило, заканчиваются провалом: он может не особенно возражать против стеснения его в чем-то одном, но зато быстро расширится в чем-то другом, и уследить за этими его компенсациями практически невозможно. С другой стороны, своих знакомых и сам процесс общения человек свадхистханы воспринимает на качественном уровне, не слишком конкретно и подробно, то есть не так, как это кажется ревнующим его особам манипурного уровня. Например, положительно относящихся к нему людей человек свадхистханы воспринимает как носителей достаточно абстрактных качеств: дружелюбия, любви, красоты, расположения, — идущих к нему из социальной среды, и часто не задумывается о конкретных индивидуальных особенностях носителей этих качеств, что для последних бывает иногда несколько обидно. Со стороны это может выглядеть некоторой неразборчивостью, и действительно, для людей свадхистханы низшего и среднего уровня развития это так и есть. Какая разница, считает этот человек, кто на рынке вам продает клубнику: важно, чтобы она была сочная и сладкая.

Невнимание к подробностям может показаться со стороны щедростью; иногда человек свадхистханы обладает этим качеством, но чаще он, игнорируя подробности, весьма внимателен к качествам, стоящими за этими подробностями, и если его расходы идут в ущерб качествам, которые он для себя бережет, то он быстро их приостанавливает.

К слабым местам человека свадхистханы можно отнести его предметную непроявленность и чересчур большую зависимость от среды: он не считает, что ее можно как-то преобразовывать, а также не думает, что можно структурно преобразовать самого себя: он может лишь модифицировать доступные для него аспекты его жизни и самосознания, и так же он относится к среде. Однако такого рода установка может оказаться совершенно фатальной, если среда в целом для него неблагоприятна: тогда он погибает просто от неумения к ней достаточно глубоко адаптироваться или серьезно изменить ее самое. Если человека муладхары можно счесть чересчур активным, чересчур резко рвущим отношения со средой, то человек свадхистханы в этом отношении противоположен, то есть его слабости — это чрезмерная пассивность и склонность уступать там, где уступать не следует, например, перед лицом откровенного хищника человек свадхистханы может оказаться беззащитным. Последнее особенно относится к хищникам внутреннего мира, паразитирующим на тех его качествах, которые он не считает нужным или забывает должным образом очищать. Так в богатой благополучной семье иногда рождается сын, который не только в нее не вписывается, но и откровенно разрушает семейный уклад, и семья ничего не может этому противопоставить.

Таким образом, человек свадхистханы при внешней гибкости и способности менять позицию, оказывается негибким в чем-то большем, и когда требуется структурная перестройка, он оказывается к ней совершенно неспособным, и даже не понимает, что от него требуется. Он способен понять, что он должен определенным образом развить какие-то свои качества или черты характера, но ему очень трудно понять, что он может и должен начать думать, чувствовать и вести себя качественно по-другому. Он как бы вязнет в своих атрибутах, и когда они становятся для него неприемлемыми, отказаться от них все равно не в состоянии, и в этом заключена одна из его главных проблем.

Особенно ярко она проявляется в мышлении. Для свадхистханы типичен очень своеобразный тип мышления, когда у человека есть несколько точек зрения, каждая их которых достаточно разработана, и которые, как он считает, в совокупности исчерпывают все возможные точки зрения на мир (как для него самого, так и для других). Переубедить такого человека и уговорить его встать на точку зрения, отличную от всех тех, которыми он располагает, практически невозможно; максимум, на что он способен, — это встать на ту из своих точек зрения, которая наиболее близка к предлагаемой ему — однако расстояние может быть все же очень велико, и его восприятие окажется совершенно неадекватным.

В общении человек свадхистханы может быть дружелюбным, но склонным воспринимать людей, сильно на него непохожих, с большими искажениями — впрочем, это не сразу бросается в глаза. Во всяком случае, он считает, что мир достаточно широк, чтобы вместить любые человеческие проявления, и относится к ним априорно снисходительно — этим он отличается от человека муладхары, который считает, что мир по большей части к нему враждебен и в основном его (человека) не принимает.

Речь человека свадхистханы достаточно обтекаема, в трудных случаях он переходит на абстрактно-качественный уровень, говоря, например: «Если ты меня не понимаешь, пойми меня хотя бы в общем». Ведь вы поймете его в общем?

Точно так же достаточно терпимо и его отношение к критике. Он готов признать частные недостатком в своих занятиях, поскольку у него этих занятий много, и его общее самомнение не пострадает от того, что вы слегка пощиплете его стада или посевы. Он даже склонен воспринимать некоторые виды критики положительно и конструктивно на них реагировать, в отличие от человека муладхары, для которого любая критика абсолютно деструктивна, поскольку подвергает сомнению его в целом. Если же вы попытаетесь отрицать человека свадхистханы целиком, он скорее всего вас просто не воспримет или попросит уточнить, что вы имеете в виду, или же перестанет воспринимать вас как часть окружающей его среды, так что вы вовсе перестанете для него существовать.

Обучение. Человеку свадхистханы легко учиться, расширяя свое сознание в том, что ему уже принципиально известно, но ему с трудом даются качественно новые понятия, приемы и навыки. Здесь он на некоторое время теряется и кажется совершенно необучаемым; однако когда новые навыки хотя бы с грехом пополам освоены, дальнейшее обучение может пойти неожиданно быстро и охватить широкие области и сферы. Так свадхистханный ребенок, с трудом осваивающий буквы и сложение слогов в слова, затем неожиданно быстро начинает читать детские книжки и журналы — но лишь по интересующим его темам; приучить его читать книги, касающиеся незнакомых для него сторон жизни, очень сложно — он попросту не поймет, что там написано, или образы, складывающиеся в его сознании при чтении этой книги, окажутся совершенно фантастическими и не имеющими никакого отношения к ее содержанию. Последний тип чтения, кстати говоря, типичен и для неразвитых взрослых уровня свадхистханы: читая книгу, они ценят не ту конкретную информацию, которая в ней заложена, а те эмоциональные и другие впечатления, которые возникают у них под влиянием прочитанного; но поскольку их не волнует ни суть, ни детали, то качества и впечатления, возникающие у них во внутреннем мире, могут сильно отличаться от тех, что имел в виду писатель; самих читателей, впрочем, это нисколько не тревожит.

В обучении человек свадхистханы ценит возможность глубже постичь окружающую его среду и научиться более интенсивно обмениваться с ней качествами, которые ему доступны; в гораздо меньшей степени любит он приобретать знания о новых качествах, как среды, так и своих собственных, воспринимая их с огромным трудом, — но когда они восприняты, он быстро учится искать в них обертона и оттенки, которые могут быть недоступны даже его учителям.

Представления о психике. Человек свадхистханы понимает, что он может быть разным, но он будет говорить скорее о гранях своей личности, нежели об отдельных субличностях, которые составляют отдельные и изолированные части его психики. При этом грани своей личности — он может представлять их как отдельные черты характера — представляют для него естественную и неотъемлемую оболочку определенного центра, который стоит как бы за ними. Эти грани личности он склонен мыслить как определенные умонастроения, или эмоциональные состояния, или настройки, которыми он в определенной степени владеет и которые могут быть адекватно использованы в определенных ситуациях, а в других ситуациях, будучи включены не вовремя, могут причинить хозяину и окружающим некоторые неудобства — впрочем, все это не составляет для него большой проблемы.

Подсознание человек свадхистханы представляет себе существующим на качественном уровне, то есть не имеющим отчетливой структуры, но определенным образом настраивающим его сознание; эти настройки в какой-то мере им управляемы, а в какой-то мере живут собственной жизнью, и это также его не смущает. Существенной границы или качественной разницы между внешним и внутренним миром этот человек чаще всего не проводит: внешний мир окрашен для него теми же качествами, что и внутренний, и внутренние качества питаются внешними впечатлениями.

Тело и пластика. В противоположность человеку муладхары, человек свадхистханы склонен к полноте, но последняя для него, как правило, не болезненна и органически ему присуща. Это подчеркивается и его пластикой, которая у него есть, то есть он в движениях довольно пластичен. Если он не слишком хорошо растянут, то, поставив это своей целью, легко сделается гибким. Он легко учится танцевать, немного неуклюже, но похоже подражая всем движениям изучаемого танца, а особенно плавным; резкие движения и подскоки получаются у него хуже — не хватает точности и отточенности. Нередко свойственная ему пластика напоминает движения енота, барсука или медведя.

Худоба крайне ему не идет; обычно на его теле ощущается как бы эфирный подшерсток, от которого делается уютно. Люди, которых он любит, всегда не прочь посидеть рядом с ним или обнять его, а еще лучше быть им обнятыми — при этом их обволакивает мягкое тепло-душноватое сладковато-липкое облако, окружающее его постоянно. Чем-то неуловимым он напоминает благополучного годовалого ребенка.

Поиск по сайту: