Уровни проработки

Как ни странно, высшие уровни в психике человека бывают представлены различным образом, в частности, возможен низший варварский уровень проработки анахаты. Казалось бы, как можно не воспринять и не оценить по достоинству Божественную любовь. Оказывается, очень даже можно и, более того, большинство людей именно так и поступают. Божественная благодать во многих случаях приходит к людям, которые совершенно того, казалось бы, не заслуживают и, находясь большую часть своей жизни на муладхаре или свадхистхане, иногда чудом бывают на некоторое время подняты на уровень анахаты. При этом естественно, что человек своим сознанием не понимает, что с ним происходит, и это приводит к тому, что благодати, которая на него опустилась, он не только не замечает, но и пытается с ней бороться. Это характерно именно для варварского уровня анахаты.

Когда человек вместо того, чтобы воспринять мудрость и энергию, которые приносит с собой анахата, пытается ее профанировать до уровня манипуры, то он забывает, что если разнять на части кота, то жизнь из него уйдет, даже если это касается не живого, а игрушечного кота. Внутри у него есть мяукающее устройство и открывающийся синхронно с ним рот, и пока этот кот существует в виде игрушки, в нем есть определенная жизнь, с которой можно взаимодействовать, а когда он разъят на части, то не остается ничего, кроме кусочков меха и непонятного значения катушек, трубочек и ниток.

Анахатный поток часто дает совершенно точную информацию, касающуюся того, как человеку следует себя вести и как устроен мир, но на варварском уровне человек анахаты относит это к немотивированным случайностям, не играющим никакой роли, а иногда к припадкам сумасшествия у самого себя, и игнорирует то, что более развитые типы охарактеризовали бы как озарение или временное просветление. Более того, человек может бояться этих состояний, они причиняют ему неудобства, вырывая его из привычного контекста жизни, если относиться к ним хоть сколько-нибудь серьезно. Если такое анахатное состояние опускается как плотный поток и вырваться из него невозможно, человек пытается профанировать этот свой дар и расточать его направо и налево, форсировать свои способности, которые даны ему как откровения, но не как метод. Подобного рода форсирование приводит к тому, что стихийное ясновидение, будучи совершенно точным, но появляющееся непредсказуемым образом, интерпретируется человеком как постоянно действующий пророческий дар, и в результате его квазипророчества заполняются не точной и достоверной информацией, а его собственным воображением, идущим на поводу у низших программ подсознания.

Такова судьба многих людей, у которых спонтанно открываются мистические способности. Чувствуя за ними большую силу, такие люди пытаются их эксплуатировать, еще не выйдя на уровень вишудхи, а оставаясь на анахате; естественно, что от этого пророческий дар загрязняется и со временем полностью исчезает. Однако локальное ясновидение — это лишь один из немногих, и не самый главный дар анахаты, а главный ее дар — это способность воспринимать мир и сопереживать ему, и эта способность травмирует человека на варварском уровне. Он не хочет сопереживать, и тем более не хочет отдавать свою благодать в мир обратно, и пытается настроиться так, чтобы, воспринимая благодать от мира, всю ее оставить внутри себя. В результате он становится совершенно неадекватным анахатной реальности, и она начинает его насильно (как ему кажется) заставлять быть адекватным той миссии, которую анахатный поток на него возлагает. Крики окружающей среды о помощи, ощущение необходимости его любви для нее становятся все более и более очевидными, но человек их упорно не замечает до тех пор, пока с ним не начинают происходить неприятности уже на уровне жизни и смерти или пока не ломается вся его привычная жизнь, и тогда ему приходится узнать, что Божественная любовь не всегда является в виде чистых благодеяний, и что у Бога любви имеется и свой гневный лик, что Он умеет и настаивать, и развеивать по ветру самые прочные заблуждения, когда тому приходит срок.

Если на варварском уровне проработки анахаты человек совсем не понимает, что с ним происходит, то на любительском уровне первые проблески этого понимания у него уже появляются. Он сознает, что является объектом особого любовного внимания со стороны окружающего мира, и он способен в некоторых случаях нести эту любовь вовне, однако он не делает это главным делом своей жизни, а играет с энергией благодати и смотрит (не слишком внимательно), что из этого получается. Ему бросается в глаза, что эта благодать несколько увеличивает его власть над миром, но она не дает ему возможности реализовать серьезные программы манипурного толка, которыми он может быть увлечен, и поэтому он не придает ей большого значения. Он замечает также, что у него бывают проблески видения и интуиции, которые почти чудесны, и склонен ими пользоваться и им доверять, но, в целом, не придает им большого значения. Вместе с тем, до него уже доходит ценность анахатной энергии и ее отличие от энергии манипуры, и это обстоятельство настраивает его внимание, особенно когда поток анахаты силен; когда же он ослабевает, то человек любительского уровня забывает о нем и сам для себя делает вид, что может прожить и так. По крайней мере, сколько-нибудь серьезных усилий для восстановления потока благодати он не прилагает и жертв для этого не приносит. Это уровень хорошего, доброго человека, снисходительного к окружающим, но поддерживающего свой уровень доброты, снисходительности и внимания лишь до тех пор, пока у него все более или менее в порядке. Если же его обстоятельства сильно ухудшаются и природное добродушие сменяется гневом, он не считает это чем-то особенным и позволяет себе поведение, выходящее за рамки анахаты. Всерьез к анахатному потоку он не привязан.

И, наконец, на третьем, профессиональном уровне проработки анахаты, человек уже не мыслит себя вне потока благодати. Это уровень святого, основной смысл и цель жизни которого заключены в Божественной благодати, которую он не только отчетливо ощущает, но и считает необходимым ей соответствовать всем образом своей жизни. На этом уровне способности к ясновидению, видению прошлого и будущего, проникновение в тайную суть явлений присутствуют постоянно, но человек не придает им слишком большого значения, понимая, что они представляют собой не более, чем косвенные следствия того общего Божественного внимания, которое он по воле Божьей имеет и которое поддерживает всеми силами своей души и тела.

Глава 5
Вишудха

Я хотел бы жить, Фортунатус, в городе, где река

высовывалась бы из-под моста, как из рукава — рука,

и чтоб она впадала в залив, растопырив пальцы,

как Шопен, никому не показывавший кулака.

И. Бродский

Три высших эволюционных уровня (вишудха, аджна и сахасрара) представляют видение объекта не в пределах бесконечной и непостижимой (или малопостижимой) среды, как на низших трех уровнях, а в пределах мира, который проходит три фазы эволюции: на сахасраре мир един, на аджне он представлен своими качествами, а на вишудхе он представлен элементами, одним из которых и является наш объект. Таким образом, при выходе на вишудху основной акцент переходит на среду, которая отныне представляет собой единый и законченный мир, обладающий полной системой качеств и разделенный на объекты — но в каждом из этих объектов мир потенциально отражен весь целиком. Однако на уровне вишудхи это обстоятельство остается как бы за кадром, оно не находится в центре внимания, хотя и ощущается. На вишудхе мир состоит их форм, и одной из этих форм является наш объект. Таким образом, если на манипуре ключевые слова — это «элементы» и «структура», то на вишудхе ключевое слово — это «форма». «Структура» подразумевает внутреннее строение объекта, «форма» подразумевает участие объекта как элемента в едином окружающем мире.

Таким образом, в случае вишудхи окружающая среда представляет собой порожденную некоторой единой мыслью совокупность форм, которые самым интимным образом переплетены друг с другом и в некотором смысле родственны. Между ними существует очень большое количество связей и, вместе с тем, они различны: каждая из них имеет свою определенную, отчетливую индивидуальность и заполняет свою уникальную нишу, которой данный объект необходим и где он нашел свое место. При этом он обладает определенной свободой, но эта свобода не индивидуалистического толка, она не идет за счет окружающей среды, а, наоборот, его устремления заключаются в том, чтобы вписаться в эту среду наиболее органичным образом.

Отличие вишудхи от анахаты заключается в том, что если на анахате «органичность» и «естественность» суть понятия совершенно интуитивные и никак не относящиеся к числу инструментальных, то на вишудхе, наоборот, они совершенно конкретны, и истинная, глубокая и тонкая адекватность и нахождение своего точного места достигаются не интуитивно, а точно найденными усилиями, которые на человеческом языке обозначаются такими словами, как «мастерство», «профессионализм», «точное знание». Эти слова относятся, таким образом, не только к самому объекту, но и к миру, в котором он располагается. Если на анахате объект получает из окружающего мира благодать в чистом, абстрактном виде, и нет принципиальной разницы, как она материализуется (если она вообще материализуется), то на уровне вишудхи то, что казалось на анахате благодатью, оказывается некоторым сырым материалом, которому для материализации и адекватного воплощения требуется особая энергия. Эта энергия и есть энергия вишудхи, энергия мастерства и точного знания. Если анахате свойственна экологичность как общее понятие, то на вишудхе «экологичность» — это одно из ключевых слов, но мыслится оно совершенно конкретно, то есть экология достигается не через абстрактное добро и благожелательность, которые неизвестно как проявятся в каждом конкретном случае, а через точное знание и искусное умение, которые позволяют расположить объект точно в том месте мира, где ему должно быть, и включить его в эволюцию мира точно на тех ролях, на которых ему следует находиться. Естественно, что такое включение, ясно видимое и точно направляемое, требует знаний не только о самом объекте и его возможностях, но также и о мире, причем о мире в целом.

Жизнь в среде. Степень обособления объекта в окружающей среде понижается с увеличением его эволюционного уровня. Хотя на анахате объект раскрыт среде, воспринимая энергию благодати, идущую к нему и, соответственно, мир раскрыт к анахатному объекту, но это раскрытие с точки зрения вишудхи чересчур абстрактно и аморфно. На вишудхе объект является частью мира как его отдельная форма, и эта форма связана со всеми другими формами. Мир, с точки зрения объекта вишудхи, чрезвычайно уязвим, то есть любое неосторожное движение, любое неточное поведение ведут не только к нарушению самого объекта, но и к нарушению мира, причем не отдельной его части или грани, а мира целиком: мир в целом становится хуже, если вишудховский объект располагается не так, как он должен располагаться, или функционирует не так, как должен функционировать. Конечно, мир от этого не разрушается, но его гармония от этого понижается, и то же относится и к связям данного объекта с другими объектами. Эти связи должны быть установлены очень четко и функционировать вполне определенным образом, а при любом отклонении уровень гармонии и связности мира уменьшается. Таким образом, на вишудхе объект ощущает свою колоссальную ответственность перед миром и требовательность мира к нему, но аналогичные требования он предъявляет и к самому миру. Здесь уровень их согласования настолько высок, что кажется удивительным, сколь точно устроены и мир, и объект, так что они могут сосуществовать: мир обеспечивает существование хрустального объекта, а объект поддерживает хрустальный мир — столь хрупким кажется их взаимное бытие. Тем не менее, ежесекундно происходит чудо, и объект продолжает свое существование.

Таким чудом является, например, чудо жизни. Она требует столь высокого уровня организации отдельного объекта, будь то растение, животное, и в особенности человек, такое количество опасностей подстерегает жизнь каждую минуту и столь узка экологическая ниша для нее, что само ее существование кажется совершенно невероятным — и тем не менее мы каждый день его наблюдаем.

Однако как чудо бытие вишудховского объекта смотрится лишь с уровня манипуры; на уровне самой вишудхи это бытие необходимо как часть бытия сотворенного мира: с одной стороны объект, действительно, необыкновенно сложен, тончайшими нитями связан со всеми объектами в мире и является проявлением разнообразнейших качеств, свойственных миру, но, с другой стороны, без него мир не может существовать, и это не метафора, а граничное условие и совершенно буквальная реальность, и поэтому мир беспокоится о существовании вишудховского объекта и обеспечивает ему для этого все необходимые условия, обеспечивает с тем более высокой точностью и тщанием, чем сложнее данный объект, чем утонченнее его структура и форма.

Поиск по сайту: