Глава 21. Какая‑то часть меня молила, чтобы все это оказалось ошибкой

Какая‑то часть меня молила, чтобы все это оказалось ошибкой. Я пересмотрела отснятый материал еще три раза, прокрутив множество сумасшедших теорий у себя в голове. Может быть, Мастер Джеймсон имел двойника, который не был фанатиком, ненавидевшим вампиров? Нет. Видео не обманывало. Это могли сделать только алхимики.

Я не могла это игнорировать. Я не могла ждать. Мне нужно немедленно принять решение. Чем быстрее, тем лучше.

Я отправила Маркусу сообщение, как только мой самолёт приземлился: "Мы встречаемся сегодня. Никаких игр. Никаких отговорок. СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ."

Когда я вернулась в общежитие, никакого ответа все еще не последовало. Чем он занимался? Снова читал "Над пропастью во ржи"? Если бы я только знала, где он скрывается, то тут же направилась туда. Я ничего не могла сделать, только ждать. Поэтому я позвонила миссис Тервилигер, чтобы одновременно и отвлечься и приобрести капельку свободы.

– Сообщить нечего, – сказала она мне, как только ответила на звонок. – Мы всё ещё продолжаем наблюдать и ждать. Хотя, твой дополнительный амулет почти закончен.

– Я позвонила не за этим, – сказала я. – Мне нужно, чтобы вы продлили для меня комендантский час сегодня вечером. – Я чувствовала себя плохо, используя ее для того, к чему она вообще не имела отношения. Но мне это было необходимо.

– О, ты нанесёшь мне неожиданный визит?

– Ээ…нет. По другой причине.

Она явно посчитала это смешным.

– Теперь ты используешь мою помощь в личных делах?

– А вы разве не считаете, что я это заслужила? – парировала я.

Она засмеялась, чего от нее я давно не слышала. Согласившись на мою просьбу, она пообещала сразу позвонить в общежитие. Как только мы завершили разговор, на мой телефон пришло долгожданное сообщение от Маркуса. Весь текст‑это адрес, который был в получасе езды от меня. Полагая, что сейчас он готов поговорить со мной, я схватила сумку и отправилась в дорогу.

В свете моих прошлых встреч с Маркусом, я не удивилась бы, приведи он меня в универмаг или караоке‑бар. Вместо этого, я прибыла в старинный музыкальный магазин, в котором продавались виниловые пластинки. На двери висел большой знак "ЗАКРЫТО", который оправдывал себя тёмными окнами и пустой автостоянкой. Я вышла из машины и дважды перепроверила адрес, желая узнать, не ошиблась ли моя GPS‑навигация. Мое первоначальное рвение уступило место нервозности. Как небрежно это было? Вульф на своих первых уроках предупреждал избегать подобных мест, чтобы не подвергать себя опасности. Но я уже это сделала.

Тогда из темноты я услышала своё имя, произнесённое шепотом. Я повернулась на звук и увидела Сабрину, которая вышла из тени, как обычно, держа в руках пистолет. Возможно, если бы я показала ей свой, лежащий в бардачке, мы могли бы смотреться гармонично.

– Вернись обратно, – сказала она. – Постучи в дверь. – Не говоря больше ни слова, Сабрина скрылась в тени.

Задняя часть здания была похожа на место, которое прямо таки кричало "грабеж" и я подумала, придет ли Сабрина ко мне на помощь в случае необходимости. Я постучала в дверь, ожидая, что у меня спросят пароль на подобии "ржавой игуаны". Вместо этого, Маркус открыл дверь, с одной из своих улыбок наготове, продолжал надеяться, что покорит меня. Как ни странно, сегодня вечером он оставил меня в покое.

– Эй, красотка, входи.

Я прошла мимо него и обнаружила, что мы были в задней комнате магазина, который был заполнена столами, полками и ящиками с записями и кассетами. Вэйд и Амелия стояли у стены, зеркально повторяя позы друг друга. Одновременно оба скрестили руки на груди.

Маркус закрыл за мной дверь и запер ее на замок.

– Рад видеть тебя в целости и сохранности. Судя по твоим сообщениям и выражению лица, ты что‑то нашла.

Вся злость от моего открытия, которую я держала в себе, решила вырваться. Я достала свой ноутбук из сумки и еле сопротивлялась искушению хлопнуть им о стол.

– Да! Я не могу в это поверить. Вы были правы. Ваша безумная, надуманная теория – правда. Алхимики лгут! Или, некоторые из них. Я не знаю. Одна половина не знает, что делает другая.

Я ожидала самодовольное замечание от Маркуса, что‑то вроде “А я тебе говорил.” Но его красивое лицо было усталым и печальным, напомнив мне фотографию, на которой я видела его и Кларенса.

– Черт, – тихо сказал он. – Я, вообще‑то надеялся, что ты вернешься со скучным видео. Амелия, иди замени Сабрину. Я хочу, чтобы она это видела.

Амелия разочаровано опустила взгляд, но не колеблясь, исполнила его приказ. К тому времени, когда Сабрина вернулась, я поставила видео на правильное время. Они собрались вокруг меня.

– Готовы? – спросила я.

Они кивнули, и я увидела смешанные эмоции на их лицах. Вот оно доказательство теории заговора, которое они все ждали. В то же время, последствия были ужасающими, трое из них были хорошо осведомлены о том, как опасно то, что они могут увидеть.

Я прокрутила видео. Оно длилось лишь несколько секунд, но они сильно напряглись, когда фигура с бородой появилась на экране. Я услышала вздох Сабрины.

– Это он. мастер Джеймсон.

Она смотрела на наши лица.

– Это, действительно, алхимик? Он правда там?

– Да, – сказал Вэйд. – С ним Дейл Хавсорн, один из директоров.

Это имя вызвало воспоминания.

– Я знаю это имя. Он один из сверстников Стэнтон, верно?

– Именно.

– Она ведь могла не знать о его визите? – Спросила я. – Даже при своей должности.

На это ответил Маркус:

– Возможно. Хотя он идет очень уверенно, учитывая уровень безопасности объекта. Даже если она не знает о встрече с ним, безопасно предположить, что другие знают. Если бы эта встреча была секретной, Хавсорн встретился бы с ним за пределами объекта. Конечно, журнал посещений доказывает, что это и не была абсолютно открытая встреча.

Так, возможно Стэнтон не лгала мне, ну, по крайней мере, не об Алхимиках, находящихся в сговоре с Воинами. Она, конечно, соврала, что Алхимики, не знают о Маркусе. Как он сказал, он был известной фигурой для всего начальства. Даже если она не знает о мастере Джеймсоне, это не меняет того факта, что другие алхимики связаны с Войнами Света. Может быть, не всегда, но я отчаянно хотела верить, что они хорошо справляются со своей задачей в этом мире. Может быть, так и было. Может быть, не было. Я уже не знала.

Все еще таращась на застывший кадр с изображением Мастера Джеймсона, я обнаружила, что Маркус наблюдал за мной.

– Ты готова? – спросил он.

– Готова к чему?

Он подошел к другому столу и вернулся с маленьким кейсом в руках. Когда он его открыл, я увидела маленький пузырек с серебряной жидкостью и шприц.

– Что это…ох, – меня озарило. – Это смесь, которая сломает татуировку.

Он кивнул.

– Выталкивая элементы, она создаёт реакцию, которая разрушит ее. Реакция займёт несколько лет, но в итоге золото на твоей коже будет исчезать вместе с серебром.

Все они выжидающе смотрели на меня, и я сделала шаг назад.

– Я не знаю, готова ли к этому.

– Зачем ждать? – Спросил Маркус. Он показал на ноутбук. – Ты видела это. Ты знаешь, на что они способны. Почему ты продолжаешь врать себе? Неужели ты не хочешь узнать всю правду?

– Ну….хочу. Но я не знаю, готова ли позволить вводить мне какие‑то странные вещества.

Маркус наполнил шприц серебряной жидкостью.

– Если тебе станет лучше, я могу показать на своей татуировке. Это будет не больно, и ты поймешь, что нет никаких сильных побочных эффектов.

– Мы не знаем точно, что они сделали со мной. – запротестовала я. В его словах была логика, но я все еще боялась. Я чувствовала дрожь в руках. – Это может быть потрачено впустую. Возможно, в ней и нет никакого принуждения к верности.

– Но ты не можешь знать наверняка, – возразил он. – В каждой татуировке есть чуть‑чуть принуждения к верности. Я имею ввиду, что этого конечно не достаточно, чтобы превратить вас в роботов, но все же. Разве ты не будешь чувствовать себя лучше, если будешь знать, что его точно нет?

Я не могла оторвать глаз от иглы.

– Я буду чувствовать себя по‑другому?

– Нет. Хотя ты сможешь спокойно рассказывать всем на улице о вампирах. – я не могла сказать, шутит он или нет. – Но после такого, тебя сразу же засунут в психушку.

Готова ли я к этому? Действительно ли я собиралась сделать следующий шаг в становлении частью "Веселых Мужчин" Маркуса? Он был прав, я прошла его проверку. Очевидно, эта группа была не бесполезна. У них были свои глаза и у Алхимиков, и у Воинов. У них так же была симпатия к мороям в сердце.

Морои или, точнее, конкретно Джилл. Я не забыла слова Сабрины о том, что Воины интересовались пропавшей девушкой. Кто это может быть, кроме Джилл? И дал ли это парень Хонорн информацию о ее местонахождении? Рассказал ли он о ней мастеру Джеймсону? И причинит ли эта информация вред окружающим, таким как Адриан?

Было много вопросов и ни одного ответа. Я должна их узнать…

– Хорошо, – сказала я. – Сделай это.

Маркус не стал тратить время зря. Я думаю, он боялся, что я могу изменить свое решение и это, возможно, было вполне обоснованным опасением. Я села в одно из кресел и наклонила голову в сторону так, что бы он имеет доступ к моей щеке. Вэйд осторожно обхватил мою голову руками.

– Просто, чтобы убедиться, что ты не дернешься, – сказал он извиняющимся голосом.

Прежде чем Маркус начал, я спросила:

– Где ты научился это делать?

Его лицо светилось торжественностью момента, но мой вопрос заставил его улыбнуться.

– Технически я не набиваю тебе татуировку, если это то, что тебя беспокоит, – сказал он. Я на самом деле беспокоилась о многих вещах. – Это всего лишь небольшая инъекция, типа повторного нанесения тату.

– А как насчет самого процесса? Как ты узнал об этом?

Это был вопрос, который, наверное, мне следовало задать прежде, чем садиться в кресло. Но я не ожидала, что все пойдет так быстро и внезапно.

– Мой друг морой предложил этот вариант. Я вызвался быть подопытным кроликом и все сработало, – он снова перешел к делу и поднял иглу.

– Готова?

Я сделала глубокий вздох, будто стояла на краю пропасти. Время для прыжка.

– Давай.

Это было примерно так же больно, как ряд мелких покалываний на моей коже. Неприятно, но не больно. По правде говоря, эта процедура была не долгой, но показалось, что прошла целая вечность. Все это время, я спрашивала себя: "Что ты делаешь? Что же ты делаешь?". Наконец, Маркус сделал шаг назад и посмотрел на меня сияющими глазами. Сабрина и Вэйд тоже улыбнулись.

– Добро пожаловать в наши ряды, Сидни. – С улыбкой произнес Маркус.

Я взяла свое компактное зеркало из сумочки и проверила татуировку. Моя кожа была розовой от иглы, но если этот процесс больше не повторится, то раздрожение пройдет быстро. А так, Лилия выглядела вполне обычно.

Я также не чувствовала изменений внутри. Я не хочу штурмовать алхимические установки и требовать справедливости или что‑нибудь подобное. Начать говорить с посторонними о вампирах, было, наверное, лучшим способ проверить, изменилась ли моя татуировка. Но я не очень‑то хочу делать что‑ либо подобное.

– Мм… И это всё? – спросила я.

– И это всё, – сказал Маркус. – Как только ты уплотнишь её, то можешь уже не беспокоиться о…

– Я не буду уплотнять её.

Все улыбки исчезли.

Маркус выглядел смущенным, как будто не расслышал.

– Ты должна. Мы едем в Мексику на следующих выходных. Как только ты ее уплотнишь, алхимики никогда не смогут добраться до тебя снова.

– Я не собираюсь ее уплотнять, – повторила я. – И я не собираюсь ехать в Мексику. – Я указала на свой ноутбук. – Смотрите, что мне удалось сделать! Если я останусь здесь, я смогу узнать больше. Я могу узнать, что еще алхимики и Воины затевают – я могу узнать, находится ли Джилл в опасности. Если я перекрою золотую татуировку другой – это сделает меня изгоем иуничтожит все возможности для разоблачения правды. Пути назад не будет.

Я думала, что Маркус всегда находит выход и это новое развитие событий полностью отбросило подобную мысль. Вэйд использовал последний аргумент.

– Уже нет пути назад. Ты оставила за собой след. Посмотри, что ты сделала. Ты уже навела справки о Маркусе. Даже если ты не в супер‑дружеских отношениях с мороями, Алхимики знают, что ты проводишь с ними много времени. И однажды, кто‑то сможет догадаться, что это ты украла данные.

– Никто не знает, что они были украдены, – быстро сказала я.

– Ты надеешься, что они не знают, – поправил Вэйд. – Этих мелочей достаточно, чтобы оказаться в опасности. Узнавая больше, ты сделаешь хуже себе. Они, наконец, обратят на тебя внимание и тогда все будет кончено.

– Точно. Послушай, если хочешь остаться там, где ты находишься сейчас, пока мы съездим в Мексику, это прекрасно. Примирись с правдой или что там тебе нужно. После этого, тебе нужно бежать. Мы будем продолжать работать снаружи.

– Делай, что хочешь, – я начала упаковывать свой ноутбук. – Я буду работать изнутри.

Маркус схватил меня за руку.

– Ты обречена на провал, Сидни! – серьезно сказал он. – Тебя поймают.

Я отстранилась от него.

– Я буду осторожна.

– Каждый совершает ошибки, – сказала Сабрина, первый раз вступая в разговор за всё это время.

– Я буду считать это оправданным риском. – Я повесила сумку через плечо. – Вы же, ребята, не собираетесь силой останавливать меня? – Никто из них не ответил. – Тогда я пойду. Я не боюсь алхимиков. Спасибо вам за все, что вы сделали. Я ценю это, правда.

– Спасибо тебе, – сказал Маркус наконец. Он покачал головой Вэйду, который, казалось, хотел возразить. – За получения данных. Я, честно говоря, не думал, что смогу, вытащить их. Я решил, что ты вернешься с пустыми руками, хотя я все равно сломал бы тебе татуировку. Вместо этого, ты просто подтвердила то, что я думал и раньше: ты замечательная. Мы могли бы использовать тебя.

– Ну, вы знаете, как меня найти.

– А ты знаешь, как найти нас, – сказал он. – Мы будем здесь всю неделю, если ты передумаешь.

Я открыла дверь.

– Не передумаю. Я не сбегу.

Амелия попрощалась со мной, когда я села в машину, не обращая внимания на то, что я только что поносила ее любимого вождя. Когда я поехала обратно в Амбервуд, я была поражена тем, насколько свободно я себя почувствовала – и это не имеет ничего общего с татуировкой. Это было знание, что я бросила вызов всем – алхимикам, Воинам, команде "Веселых мужчин". Я не принадлежала никому, независимо от причины. Я была сама по себе… способная принимать свои собственные решения. В этом у меня не было особого опыта.

И я хотела сделать что‑нибудь крутое. Я не сказала Маркусу и его банде, потому что я боялась, что они действительно меня остановят. Когда я вернулась в Амбервуд, я пошла прямо к себе в комнату и набрала номер Стэнтон. Она ответила после первого же гудка и это я приняла за божественный знак, что я все делаю правильно.

– Мисс Сейдж, какая неожиданность. Вы съездили на службу?

– Да, – сказала я. – Она была очень поучительна. Но я звоню не поэтому. У нас проблема… Воины Света ищут Джил.

Я не собиралась зря тратить время.

– С какой стати им это делать? – Похоже, она не очень удивилась, но если это что‑то и значило, так только то, что алхимики прекрасные лжецы.

– Потому что они знают, что если раскрыть местонахождения Джилл, это повергнет мороев в хаос. Они по‑прежнему сфокусированы на стригоях, но они не прочь посмотреть, как плохо пойдут дела и у мороев.

– Ясно. – Меня всегда интересовало, она делает паузы, чтобы собраться с мыслями или просто для эффекта. – И как вы узнали об этом?

– От одного знакомого парня, который раньше был в рядах Воинов. Мы все еще в приятельских отношениях, он начал в них сомневаться. Он рассказал, как услышал их разговор о поисках пропавшей девушки‑моройки, которая могла бы вызвать кучу проблем, – наверное было неправильно втягивать Трея в эту ложь, но я серьезно сомневалась, что в ближайшее время Стэнтон устроит ему допрос.

– И вы полагаете, что это про мисс Драгомир?

– Да будет вам, – воскликнула я. – Кто еще это может быть? Вам известны другие девочки‑морои? Конечно, это она!

– Успокойтесь, мисс Сейдж. – Её голос был тихим и невозмутимым. – Не нужно драматизировать.

– Нужно действовать! Если они нацелились на неё, то мы немедленно должны убираться из Палм‑Спрингс.

– Это, – твердо заявила она. – Не вариант. Была проведена огромная работа, чтобы поместить её в текущее местонахождение.

Я не считаю, что это было веским аргументом. Добрую половину нашей работы составляло умение адаптироваться к быстро меняющимся обстоятельствам.

– Да? Может быть то, что эти психбольные охотники на вампиров найдут ее, входит в ваши планы?

Стэнтон проигнорировала удар.

– Есть ли у вас доказательства того, что у воинов есть информация о ней? Ваш приятель предоставил вам подробную информацию?

– Нет, – признала я. – Но мы все равно должны что‑то сделать.

– Здесь нет никакого "мы", – ее голос перешел от ровного до ледяного. – Ты не будешь решаешь, что нам делать.

Я чуть было не запротестовала, но вовремя одернула себя. Ужас охватил меня. Что я только что сделала? Изначально я планировала подтолкнуть Стэнтон к тому, чтобы она что‑нибудь предприняла, ну или выяснить знает ли она о связи с Воинами, случайно что‑нибудь взболтнув. Я думала, что если я ввинчу Трэя в свою легенду, это даст мне фору, так как я, конечно, не могу открыть ей истинную причину, почему я боюсь за Джилл. Но, каким‑то образом, от разговора я ушла к раздаче приказов. Я практически накричала на нее. Это не нормальное для Сидни поведение. Это не нормальное для алхимика поведение. Это то, о чем говорил Вэйд? Ты оставляешь за собой след из хлебных крошек…

Было ли это потому, что я сломала татуировку?

Это не были крошки. Это были большие куски хлеба. Я была на грани неповиновения, и мой воспаленный мозг тут же представил список типичных ошибок в поведении предателей‑алхимиков, о котором и говорил Маркус. Стэнтон уже сверяется со списком?

Я должна была это исправить, но как? Как же вернуть все обратно? Мой ум усиленно работал, и потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться и начать думать логически. Миссия. Сосредоточься на миссии. Стэнтон должна понять.

– Извините, мэм, – произнесла я наконец. Будь спокойна. Будь почтительна. – Я просто… Я просто так беспокоилась насчёт этой миссии. Я видела своего отца на службе, вы знаете, – это было то, что она могла проверить. – Вы, должно быть, видели, что произошло в ночь моего отъезда. Как плохо обстоят дела между нами. Я.. Я должна сделать так, что бы он мной гордился. Если здесь все развалится, он никогда меня не простит.

Она не ответила, поэтому я молилась чтобы это означало, что она внимательно слушает.. и верит мне.

– Я хочу выполнить это задание на отлично. Я хочу достигнуть наших целей и сохранить в секрете местоположение Джилл. Но было уже так много осложнений… Сначала, неожиданно, Кит, потом Воины. Я не чувствую, что она в полной безопасности, даже с Эдди и Ангелиной. Это высасывает все соки из меня… – Я не актриса, которая могла вызвать слезы, но я сделала все возможное, чтобы мой голос дрогнул. – И я не чувствую себя в безопасности. Я говорила вам, как на меня давит общество мороев. Они везде, как и дампиры. Я ем с ними. Я учусь с ними. Прошлые выходные в обществе алхимиков были как глоток воды в пустыне. Я, конечно, не пытаюсь уклониться от своих обязанностей, мэм. Я понимаю, мы должны идти на жертвы. И мне стало незначительно, но легче в их обществе, но иногда напряжение просто невыносимо… А потом, когда я услышала о планах Воинов… Я сломалась. Все, о чем я могла думать, это о том, что я провалю задание. Мне очень жаль, мэм. Я не должна была выплескивать все это на вас. Ситуация вышла из‑под контроля, это было неприемлемо.

Я завершила свою отповедь и напряглась, ожидая ее ответ. Надеюсь, я наговорила достаточно, чтобы отбить у нее все до единой мысли о своем предательстве. Конечно, после этого меня могли отозвать с задания, как слабого и психологически неустойчивого алхимика. Если это произойдет… что же, наверное, я должна буду махнуть с Маркусом в Мексику.

В этот раз ее типичную паузу было вытерпеть куда тяжелее.

– Ясно, – сказала она. – Я подумаю обо всем, что вы сказали. Эта миссия имеет огромное значение, поверьте мне. Мои предыдущие вопросы о имеющейся у вас информации ни в коем случае не указывали на то, что я не верю в вас и вашу решимость. Ваши проблемы услышаны, и я решу, как нам лучше поступить.

Это было не совсем то, что я хотела, но, надеюсь, она будет верна своему слову. Я действительно, действительно хочу поверить в то, что она мне не врет.

– Благодарю вас, мэм.

– Что‑нибудь ещё, мисс Сейдж?‑

– Нет, мэм. И… извините меня, мэм.

– Извинения приняты.

Щелчок.

Во время разговора я ходила, а теперь стояла и смотрела на телефон. Инстинкт подсказал мне, что я действительно заставила Стэнтон предпринять какие‑то действия. Окажется ли этот жест полезным или катастрофическим для меня – было тайной.

После произошедшего было трудно заснуть и это не имело ничего общего с Вероникой. Я была слишком взвинчена, слишком беспокоилась о том, что случилось с Маркусом и Стэнтон. Я попыталась схватить то чувство свободы еще раз, используя его, чтобы подбодрить себя. Это была лишь искра того ощущения, мерцающая рядом с моей новой неопределенностью, но это было лучше, чем ничего.

Я заснула где‑то около трех. У меня было смутное чувство, что прошло несколько часов, прежде чем меня затянуло в один из снов Адриана. Я снова оказалась в приемной.

– Наконец‑то, – сказал он. – Я почти сдался. Я думал, ты собираешься не спать всю ночь. – Он перестал одевать свой костюм в этих снах, вероятно, потому, что я всегда появлялась в джинсах. Сегодня он был одет в джинсы наряду с простой черной футболкой.

– Я тоже.

Я заломила себе руки и начала расхаживать вокруг. Нервная энергия из моего бодрствования самостоятельно перенеслась в сон.

– Разного рода вещи произошли сегодня вечером.

Сон казался реальным, осязаемым. Адриан был трезв.

– Разве ты не только прилетела обратно? Что могло успеть произойти?

Когда я рассказала ему, он в изумлении покачал головой.

– Чёрт, Сейдж. С тобой либо всё, либо ничего. Скучать не приходится.

Я остановилась перед ним и прислонилась к столу.

– Я знаю, знаю. Ты думаешь, что я только что совершила огромную ошибку? Может быть, Маркус был прав, и было какое‑то принуждение в тату, заставляющее меня быть верной алхимикам. Я свободна всего один час и уже начала командовать своим шефом.

– Кажется, ты замела все следы, – сказал он, хотя и немного нахмурился. – Но я буду расстроен, если они отправят тебя в менее беспокойное место. Судя по тому, что ты сказала, это должно быть самым худшим развитием событий.

Я начала смеяться, что больше напоминало истерику.

– Да что со мной такое? Я совершала сумасшедшие поступки задолго до того, как Маркус разрушил мою татуировку. Встречалась с мятежниками, преследовала злобную ведьму, да даже это платье! То, что я накричала на Стэнтон, лишь один из пунктов длинного списка безумств. Как я сказала в "Пирогах": Я больше не знаю, кто я.

Адриан улыбнулся и взял мои руки в свои, делая несколько шагов в мою сторону.

– Ну, для начала, я эксперт по безумствам и это к ним не имеет никакого отношения. А что касается того, кто ты… Ты – самый красивый, смелый и до чертиков умный кофеинозависимый боец, которым ты и была со дня нашей встречи. – Наконец‑то он поставил "красивая" в начале списка определений. Не то, чтобы меня это заботило.

– Льстец, – ухмыльнулась я. – Когда мы только встретились, ты вообще ничего обо мне не знал.

– Я знал, что ты красивая, – сказал он. – А на счет остального, я просто надеялся.

Его глаза всегда начинали так блестеть, когда он хвалил мою внешность: как будто он видит гораздо больше, нежели то, что доступно всем остальным. Это было дезориентирующе и пьяняще… Но я не возражала. И это было не единственным подавляющим чувством, охватившим меня. Как он смог стать так близок мне, а я этого даже не заметила? Это были его секретные способности?.. Руки его были теплыми, наши пальцы были переплетены. Остатки радости, испытанной мной до этого, еще бурлил во мне, а прикосновение к нему лишь усиливало это чувство. Его зеленые глаза были, как обычно, прекрасны, и я подумала, что наверное мои глаза влияли наего. В моих было немного янтарно‑коричневых искр, которые он однажды назвал золотыми.

Он был единственным, кто никогда не говорил мне, что делать, внезапно осознала я. Конечно, он просил меня много о чем, часто прибегая к лести и выклянчиванию. Но он никогда не давил на меня, в отличии от Алхимиков и Маркуса. Даже Джилл и Ангелина начинали свои просьбы со слов "Ты должна…"

– Кстати на счет платья, – продолжил он, – Я все еще его не видел.

Я тихо засмеялась.

– У тебя выдержки не хватит держать себя в руках.

На это он выгнул бровь.

– Ты бросаешь мне вызов, Сейдж? Я могу выдержать многое.

– Судя по нашей истории, не можешь. Каждый раз как я надеваю какое‑то мало‑мальски симпатичное платье, у тебя крыша едет.

– Это не совсем правда, – сказал он. – Моя крыша едет вне зависимости от того, что на тебе надето. А то красное платье было не "мало‑мальски симпатичным". Оно было кусочком рая здесь, на земле. Красным, шелковым кусочком рая…

Я должна была закатить глаза. Я должна была сказать ему, что я здесь не для его развлечения. Но было что‑то в том, как он смотрел на меня и что‑то в том, как я чувствовала себя этим вечером… Мне захотелось увидеть его реакцию. То, что я сломала татуировку, ничего не изменило между нами, но после этого – и после всего, что я сделала за этих выходных – я чувствовала себя дерзкой. В первый раз, мне хотелось рискнуть с ним, несмотря на мой обычный набор логических аргументов. Кроме того, не было ничего опасного в том, чтобы он посмотрел…

Я изменила сон, как он научил меня. Через несколько мгновений, кружевное мини‑платье заменило джинсы и блузку. Я даже прихватила каблуки, которые сделали меня выше. Мне все еще было далеко до его роста, но этот небольшой прирост сблизил наши лица.

Его глаза расширились. Все еще держа мои руки, он сделал шаг назад, чтобы осмотреть меня целиком. Было почти нечто осязаемое в том, как его взгляд охватывал мое тело. Я практически чувствовала каждое прикосновение его взгляда. К тому времени как его глаза снова встретились с моими, мое дыхание было тяжелым, и я остро ощущала, что не так уж много одежды разделяло нас. Возможно было все таки что‑то опасное в решении позволить ему посмотреть.

– Кусочек рая? – смогла произнести я.

Он медленно покачал головой.

– Нет. Другого места. Того, в котором я буду гореть за свои мысли.

Он снова приблизился ко мне. Его руки выпустили мои и переместились на мою талию. Я заметила, что не одна тяжело дышала. Он притянул меня к себе, наши тела оказались вплотную друг к другу. Мир вокруг нас был наполнен электричеством и страстью, напряжение было таким, что только одна искра отделяла нас от взрыва. Я балансировала на краю пропасти, что было очень сложно делать на каблуках…

Я обняла его за шею и, в этот раз, именно я притянула его ближе.

– Чёрт, – пробормотал он.

– Что? – Спросила я, не открывая от не него глаз.

Он провел руками по моим бедрам.

– Я не должен тебя целовать.

– Ничего страшного.

– Ты о чем?

– Ничего страшного, если я тебя поцелую.

Адриана Ивашкова было трудно удивить, но мне все‑таки это удалось, когда я притянула его губы к своим. Я поцеловала его и он ошеломленно застыл. Впрочем, его оцепенение длилось около секунды. Потом его хорошо знакомая мощь вернулась. Он оттолкнул меня, поднимая и кладя на стол. Скатерть собралась в складки, опрокинув несколько бокалов. Кажется, фарфоровая тарелка полетела на землю и разбилась.

Никакой логики, никакого голоса разума, к которым я обычно прислушивалась, я просто таяла. Не существовало ничего, кроме плоти и пламени, и я не собиралась лгать самой себе, по крайней мере, сегодня. Я хотела его. Я выгнула спину, полностью осознавая, насколько уязвима, и что я буквально приглашала его. Он принял приглашение и положил меня спиной на стол, в результате чего его тело оказалось на моем. Тот его сокрушительный поцелуй переместился от моего рта до затылка и шеи. Он отодвинул лямку моего платья и ремешок лифчика вниз, выставляя мое плечо и давая своим губам больше свободного пространства, чтобы окончательно покорить меня. Что‑то стеклянное упало и разбилось, а за ним последовало и всё остальное. Адриан прервал поцелуй, и я открыла глаза. На его лице было раздражение.

– Стол, – сказал он. – Чёртов стол.

Несколько мгновений спустя стол исчез. Я была в его квартире, на его кровати и я была рада, что подо мной больше не было столовых приборов. С полным изменением места, его губы снова нашли мои. Настойчивость, с которой я отвечала, удивила даже меня. Я бы никогда не подумала, что способна на такое первобытное чувство, настолько отдаленное от разума, которым я обычно регулирую свои действия. Мои ногти впились ему в спину, а его губы оставляли след по краю подбородка, к центру шеи. Он продолжал двигаться, пока не достиг нижней части V‑образного выреза платья. Я испустила небольшой вздох, и он поцеловал все вокруг шеи, чтобы только подразнить…

– Не волнуйся, – прошептал он. – Платье останется на тебе.

– Ох… Это ты так решил?

– Да, – сказал он. – Ты не лишишься невинности во сне. Если это вообще возможно. Я не хочу разбирать это с философской стороны. И, кроме того, нам в любом случае некуда спешить. Иногда стоит ненадолго задержаться в пути, прежде чем добраться до места назначения…

Метафоры. Такова цена поцелуев с художником.

Я почти заговорила. Но его рука снова скользнула вверх по моей оголенной ноге, и я опять проиграла. Может, платье и остаётся, но он позволил себе вольничать с ним. Его рука заскользила мне под платье, по верхней части ноги, доходя до бедра. Места, где он касался меня, горели. Всё во мне сосредоточилось на его руке. Он двигался слишком медленно, поэтому я схватила его руку, готовая немного подтолкнуть. Адриан усмехнулся, поймал меня за запястья, и убрал мои руки прочь.

– Никогда бы не подумал, что мне когда‑нибудь придётся тебя тормозить.

Я открыла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Я быстро учусь.

Вся животная страсть внутри меня, должно быть, показалась наружу, потому что у него перехватило дыхание, а улыбка угасла. Отпустив мою руку, он обхватил моё лицо руками. Он так наклонил голову, что до меня доносился лишь его шепот.

– Боже мой, Сидни. Ты… – страсть в его глазах удивила меня, но вдруг он поднял голову.

– Что случилось? – спросила я. Интересно, было ли это частью его загадочного плана?

Он поморщился и начал таять на глазах.

– Ты просыпаешься…

Поиск по сайту: