Глава 25. Маркус в конечном счете понял, что я не поеду, и, хоть его лицо все еще выражало ошеломление, он пожелал мне всего хорошего

Маркус в конечном счете понял, что я не поеду, и, хоть его лицо все еще выражало ошеломление, он пожелал мне всего хорошего. Он планировал бросить свою машину на вокзале, но вместо этого отдал ключи мне в качестве прощального подарка. Я смотрела ему вслед, пока он уходил, и думала, не совершила ли ошибку. А потом я просто подумала о зеленых‑зеленых глазах Адриана и той работе, которую мы проделали вместе. Это был правильный выбор и, надеюсь, не слишком запоздалый.

Он все еще не отвечал на мои звонки. Ненавидел ли он меня? Напивался ли где‑нибудь топя в стакане свои печали? Я выловила его письмо из своей сумки, размышляя над тем, что прочту в нем. Зная Адриана, я рассчитывала на долгое, цветастое выражение любви, но вместо этого получило длинную серию номеров.

Эти номера ничего не значили для меня. Я изучала их, сидя в машине, и применяла к ним некоторые коды, известные мне. Безрезультатно, хоть это и не сильно меня удивило. Коды и комплексная математика не были в стиле Адриана, но зачем тогда он оставил эту записку? Очевидно, он надеялся, что я разгадаю ее.

В надежде на то, что появится какой‑то визуальный образ, я отодвинула записку на расстояние вытянутой руки. Когда я взглянула на цифры снова, обнаружила пробел между ними. Такой формат показался мне знакомым. Я вбила эти числа в графу широты и долготы на своем GPS. Мгновение спустя, появился адрес в Малибу, Южная Калифорния. Было это совпадением?

Мне не нужно было думать дважды. Я отъехала от привокзальной парковки и отправилась по направлению к берегу. Вполне возможно, что я потрачу два с половиной часа езды (пять, если учитывать дорогу обратно), но я не думала, что такое случится. Совпадений не бывает.

Мне казалось, что это самая длинная дорога в моей жизни. Мои руки все это время крепко сжимали руль. Я была в нетерпении, но и в то же время до ужаса напугана. Когда я была всего в нескольких милях от адреса, я стала замечаться знаки для Виллы Гетти. В течение нескольких секунд, я была в замешательстве. Центр Гетти был очень известным музеем, но он был ближе к Лос‑Анджелесу. Я не понимала связи или почему я оказалась в Малибу. Тем не менее, я покорно следовала инструкциям и попала в гостевую автостоянку виллы.

Подъехав в конечном счете ко входу, я получила свои ответы. Вилла была музеем, сродним Джетти Центру, который специализировался на Древней Греции и римском искусстве. По сути, большая часть Виллы была устроена как древний храм, завершенный колоннами, окаймляющими утопавшие в зелени сады. Вход был бесплатным, но требовалась предварительная бронь. Работа шла медленно, так что я все ускорила, сделав бронь с телефона.

Когда я вошла внутрь, я практически забыла о цели своего приезда. Музей был воплощением мечты для такого любителя классики, как я. Помещение за помещением было сосредоточено на античном мире. Драгоценные статуи, одежды… Ощущение, словно я воспользовалась машиной времени. Ученый во мне, требовал детально изучить и прочитать о каждом экспонате. Остальная же часть меня, с бешено колотящимся сердцем, едва сдерживала предвкушение и едва останавливалась в каждом помещении для того, чтобы дальше отправиться на поиски.

Я осмотрела почти все внутренние залы и вышла во внутренний двор. У меня перехватило дыхание. Это был огромный наружный сад, построенный вокруг бассейна, который был не меньше двухсот метров в длину. Поверхность бассейна изобиловала фонтанами и скульптурами, а все пространство окружали великолепно постриженные деревья и другие растения. Не смотря на то, что был уже декабрь, солнце пригревало, а воздух был наполнен песнями птиц, всплесками воды и мягкими разговорами. Туристы прогуливались по саду, делая снимки и отдавая дань окружавшей их красоте. Никто из них не имел значения, по крайней мер до тех пор, пока я не нашла того, кого искала.

Он сидел на краю бассейна со стороны, обратной той, с которой я вошла. Он сидел спиной ко мне, но я узнала бы его где угодно. Я в беспокойстве подошла, задыхаясь от странного чувства страха и желания. Чем ближе я подходила, тем отчетливее становились его черты. Высокое, худощавое тело, каштановые отблески, брошенные солнцем на его волосы. Когда я подошла к краю бассейна, я остановилась, не решаясь двинуться дальше.

– Сейдж, – сказал он, не поднимая взгляда. – Я думал, что к этому времени ты уже будешь к югу от границы.

– Нет, не думал, – сказала я. – Иначе ты не дал бы мне эту записку и не проделал бы такой путь, чтобы добраться сюда. Ты знал, что я не уеду.

Наконец он посмотрел на меня, морщась от яркого солнца.

– Я был почти уверен, что ты не уедешь. Я надеялся, что ты не уедешь. Мы с Джилл постоянно спорили на этот счет. Как тебе мой милый вариант использования широты и долготы? Довольно блистательно, да?

– Гениально, – сказала я, пытаясь сдержать улыбку. Мой страх немного отступил. Мы снова были на знакомой, простой для нас территории. Только я и Адриан. – Ты рисковал, надеясь, что я пойму, что значат эти числа. Ты мог бы весь день просидеть здесь.

– Неа, – Адриан встал и сделал шаг ко мне. – Ты умная девушка. Я знал, что ты догадаешься.

– Не настолько умная, – чем ближе он подходил, тем быстрее билось мое сердце. – У меня ушло много времени на то, чтобы понять некоторые вещи, – я указала на то, что окружало нас. – И как вообще возможно, чтобы ты знал о существовании этого места, а я – нет?

Кончики его пальцев исследовали мою щеку, и, внезапно показалось, что тепло солнца было ничем, в сравнении с жаром этого прикосновения.

– Это легко, – сказал он, – Мне нужно было начать поиск с чего‑то, так что я просто вбил в своем телефоне Рим и Калифорния, это был один из первых результатов.

– Поиск чего? – спросила я.

Он улыбнулся.

– Поиск места, романтичнее чем «Пироги и Прочее».

Адриан притянул мое лицо к своему и поцеловал меня. Как и всегда, мир вокруг замер. Нет, Адриан стал моим миром, только он. Этот поцелуй был еще более умопомрачительным, чем обычно, наполненный всей этой страстью и потребностью в нем, которые я не хотела признавать ранее. Но сегодня случилось даже нечто большее, меня уже не терзали сомнения, было ли происходящее правильным или нет. Это было кульминацией долгого путешествия, ну или его началом.

Я обвила руки вокруг его шеи и притянула ближе. Мне было всё равно, что мы были на людях. Мне было всё равно, что он морой. Имел значение только Адриан, мой Адриан. Он был создан для меня. Мой напарник в преступлении, в долгой битве, на которую я только что подписалась, в надежде избавить мир мороев и Алхимиков от зла. Может быть, Маркус был прав, что этим я обрекала себя на несчастья, но это неважно. В этот момент мне казалось, что до тех пор, пока Адриан и я вместе, нам не страшно ничего.

Я не знаю, как долго мы целовались. Как я уже сказала, мир вокруг растворился. Время остановилось. Я тонула в ощущениях: его тела над моим, вкуса его губ, его запах. Только это сейчас имело значение, и я поймала себя на мыслях о наших незавершённых делах во сне.

Когда мы, наконец, прервали поцелуй – слишком быстро, на мой взгляд – мы все еще стояли, обнявшись. До меня донеслось хихиканье, и обернувшись, я заметила двое маленьких детей, которые смеялись, тыкая в нас пальцами. Увидев, что я наблюдаю за ними, они поспешили прочь. Я повернулась к Адриану, желая растаять от счастья, глядя ему в глаза.

– Это гораздо лучше, чем любить на расстоянии, – сказала я ему.

Он убрал волосы с моего лица и внимательно посмотрел мне в глаза.

– Что заставило тебя передумать? В смысле, я знал, что ты не сможешь держаться от меня по дальше, но не буду лгать… ты меня испугала на какое то время.

Я прислонилась к его груди.

– На самом деле, повлияло несколько вещей. Один удивительно хороший совет от Джилл. Один из очаровательных анекдотов Вульфа – кстати, я должна рассказать тебе о его кухне. И, в добавок, я постоянно думала о том, что происходило тогда на столе.

Адриан подвинулся, ровно настолько, чтобы мы могли смотреть друг на друга. Это был один из тех редких моментов, когда его просто поставили в тупик.

– Позволь прояснить. Будущее наших отношений зависело от совета пятнадцатилетней девочки, вероятнее всего не правдивой истории от одноглазого дрессировщика Чихуахуа, и того, как я неромантично – и в то же время умело – целовал тебя прямо на столовом серебре и китайском фарфоре?

– Ага, – сказала я, немного подумав.

– Ха, и всего‑то? А я думал, мне придется серьезно попотеть, чтобы добиться тебя, – он снова стал серьёзным, легко поцеловав меня в лоб. – Чем займёмся сейчас?

– Сейчас мы осмотрим этот устрашающий музей, в который ты меня заманил. Тебе понравится этрусское искусство.

Вернулась та его шаловливая улыбка, которую я так обожала.

– Я даже не сомневаюсь. А как насчет будущего? Что будет с нами, со всем этим?

Я держала его за руки, прижимая к себе.

– С каких это пор тебя волнуют сложности или будущее?

– Меня? Вообще не волнуют, – он подумал. – Во всяком случае, пока ты со мной, мне не о чем волноваться. Но я знаю, что тебе нравится волноваться о подобных вещах.

– Я бы не сказала, что мне это нравится, – поправила я.

Легкий ветерок растрепал его волосы, и я еле сдержала себя, чтобы не поправить их. Если бы я это сделала, я не сомневаюсь, что мы бы снова начали целоваться, но я полагала, какое‑то время мне нужно оставаться сосредоточенной и отвечать на его вопросы.

– Убежим к Хранителям? – предложил он.

– Конечно нет, – фыркнула я. – Это трусливо и по‑детски. И ты не смог бы жить без геля для укладки – хотя возможно тебе понравился бы их самогон.

– Тогда что мы будем делать?

– Мы будем все держать в секрете.

Он усмехнулся.

– А это не трусливо?

– Это захватывающе и дерзко, – сказала я. – Мужественно и храбро, даже. Я так поняла, тебя это очень интересует.

– Сейдж, – рассмеялся он. – Меня можно заинтересовать чем угодно, пока ты со мной. Но будет ли этого достаточно? Я не настолько слеп, чтобы не осознавать последствия. Я понимаю, как это опасно для тебя, особенно если алхимики что‑то заподозрят. И я знаю, что ты по‑прежнему беспокоишься, что Джилл видит нас.

Точно. Джилл. Джилл, которая, вероятно, была свидетелем всего этого прямо сейчас, независимо от своего желания. Была ли она за него рада? Была ли она счастлива за нашу любовь? Или это мучительно для нее и доставляет неудобства?

– Втроём мы с этим справимся, – сказала я, наконец. Я не могла больше думать об этом сейчас, или я бы, наверное, поддалась панике. – А что касается алхимиков…мы просто должны быть осторожны. Они не следят за мною повсюду, тем более я и так провожу с тобой половину моего времени, – я надеялась, этого было достаточно. Должно было быть достаточным.

А потом мы поцеловались снова. Это было неизбежно, особенно здесь, где мы были вдвоем, вдалеке от реального мира и нашей обычной жизни. Обстановка была идеальной. Он был идеальным, но одновременно и самым неидеальным человеком, которого я знала. И, честно говоря, мы слишком много времени потратили впустую на сомнения и игры. Был один плюс в том, что твоя жизнь вечно находилась в опасности: ты понимаешь, что лучше не тратить ее впустую. Даже Маркус признал это.

Адриан и я провели весь день на Вилле, почти всё это время целуясь в саду, хотя я всё‑таки убедила его просмотреть некоторые артефакты внутри. Может быть, я и была влюблена, но, в конце концов, продолжала оставаться собой. Завершив, наконец, наш вечер, мы поужинали фондю в ресторане на пляже, и долгое время сидели там, прижавшись кдруг другу и наблюдая за блеском прибывающей луны на берегу океана.

Я увлеченно наблюдала, как разбиваются волны, когда почувствовала легкое прикосновение губ Адриана на своей щеке.

– Как там дракон?

Я приняла самый строгий вид.

– Вообще‑то у него есть имя.

Адриан отстранился, одаривая меня любопытным взглядом.

– Я и не знал. Ну и какое ты выбрала?

– Хоппер, – когда Адриан рассмеялся, я добавила. – Лучший кролик на свете. Он бы гордился, если бы узнал, что его имя передали по наследству.

– Да, не сомневаюсь. Мустангу ты тоже придумала имя?

– Наверно ты имеешь в виду Ивашкинатора.

Он уставился на меня в изумлении.

– Я тебе говорил, что люблю тебя, да?

– Да, – заверила я его. – Много раз.

– Хорошо, – Адриан сильнее прижал меня к себе. – Просто уточняю, мисс "Я‑Быстро‑Учусь".

Я застонала.

– У меня не получиться замять это, да?

– Замять? Чёрт, я буду настаивать, чтобы ты придерживалась этой мысли.

Я подозревала, что машину Маркуса украли, поэтому мы оставили её в Малибу. Адриан отвез меня в общежитие и поцеловал меня на прощание, пообещав первым делом позвонить мне с утра. Трудно было отпускать его, хоть я и знала, что глупо думать, что я не смогу без него двенадцать часов. Идя в общежитие, я пританцовывала на ходу. Мои губы всё еще горели от его поцелуев.

Я знала, что пытаться встречаться с ним – сумасшествие. А это только начало. Это будет так опасно, что эйфория, в которой я пребывала, потускнела, на меня навалилась суровая реальность. Я неплохо сыграла, пытаясь своими словами ослабить его страхи, но я знала правду. Пытаться выяснить тайны Алхимиков будет довольно трудно, и моя татуировка еще не была безопасной. Происходящее между мной и Адрианом только накаляло атмосферу, но это был один из тех рисков, на который я с радостью согласилась.

– Мисс Мелроуз.

Холодный голос миссис Вэзерс вернул меня обратно в реальность. Я остановилась посреди коридора в общежитии, посмотрела на нее. Она встала из‑за стола и подошла.

– Да, мэм?

– Уже полночь.

Я посмотрела на часы, и с удивлением обнаружила, что она права.

– Да, мэм.

– Несмотря на то, что сейчас зимние каникулы, вы по‑прежнему зарегистрированы в общежитии до завтрашнего дня, значит вы всё ещё должны подчиняться правилам. Вы опоздали на комендантский час.

Единственное, что я могла сделать, так это констатировать очевидное.

– Да, это так, мэм.

Миссис Вэзерс ждала, как будто надеялась, что я скажу ещё что‑то.

– Были ли вы… выполняли ли вы поручение для миссис Тервилигер? – На её лице отразилось почти комичное отчаяние. – Я не получала её уведомлений, но я думаю, что она может задним числом исправить ситуацию.

Тогда я поняла, что миссис Вэзерс не хочет, чтобы у меня были неприятности. Она надеялась, что у меня были основания для нарушения правил, почему бы я могла избежать наказания. Я знала, что могла бы солгать и сказать, что помогала миссис Тервилигер. Я знала даже, что миссис Тервилигер поддержала бы меня. Но я не могла этого сделать. Казалось неправильным, запятнать мой день с Адрианом ложью. И к тому же, я действительно нарушила правила.

– Нет, – сказала я миссис Вэзерс. – Я не была с ней. Я просто…гуляла.

Миссис Вэзерс ждала еще несколько минут, а затем закусила губу.

– Ну, хорошо. Вы знаете правила. Вам придется находиться под домашним арестом до начала занятий.

Я кивнула.

– Да, мэм. Я понимаю.

Она смотрела так, как будто все еще надеялась, что я смогу исправить ситуацию. Мне было нечего ей предложить, я развернулась и пошла прочь.

– Ой, чуть не забыла, – позвала она меня. – Я была так удивлена этим… нарушением. – Она вновь стала суровым комендантом общежития, которого я знала. – Пожалуйста, сообщи мне, останется ли твоя кузина с тобой в комнате или она нуждается в собственной.

Я удивленно заморгала.

– Почему Ангелина должна жить со мной?

– Не она. Твоя другая кузина.

Я начала было говорить, что у меня нет другой двоюродной сестры, но некий предостерегающий голос внутри меня сказал мне не отрицать, а подтвердить её слова. Я понятия не имела, что происходит, но все мои опасения говорили мне, что что‑то определённо происходит. Как бы то ни было, я должна рассматривать все варианты.

– У нее были все необходимые документы, – объяснила миссис Вэзерс. – Так что я направила ее в вашу комнату, так как это только на ночь.

Я сглотнула.

– Я понимаю. Могу ли я, эмм, дать вам знать после каникул?

– Определенно. – После момента колебаний, она добавила. – И мы также обсудим ваше наказание.

– Да, мэм. – сказал я.

Я поднялась наверх, с чувством страха в животе.

Кто еще ждал меня в моей комнате? Кто в этом мире еще был частью моей так называемой "семьи"?

Как оказалось, это оказался кое‑кто из моей настоящей семьи.

Когда я открыла дверь, то обнаружила, что Зои сидела на моей кровати. Она просияла, когда увидела меня, и спрыгнула с кровати, чтобы крепко меня обнять.

– Сидни! – воскликнула она. – Я так беспокоилась, что ты вообще не вернёшься этой ночью.

– Конечно же, я вернулась, – сказала я сухо. Я была так потрясена, что едва могла ответить на её объятия. – Что ты здесь делаешь?

Она отстранилась и взглянула на меня, широко улыбнувшись. В ней не было ни капли гнева, не было даже той настороженности, как в Сент‑Луисе. Она была полна радости, была счастлива меня видеть. Я не знаю, почему она была здесь, но во мне зародилась надежда, что мы, наконец, помирились.

Пока она не заговорила.

– Они поручили мне задание! Меня назначили сюда, – она повернулась лицом, показывая мне татуировку золотой лилии на своей щеке. Мое сердце чуть не остановилось. – Теперь я официально стала алхимиком. Ну, младшим. Мне многому нужно научиться, поэтому они решили, что будет лучше, если я буду рядом с тобой.

– Я понимаю, – сказала я. Комната закружилась. Зоя. Зоя была здесь, и она была тем алхимиком, который должен остаться со мной.

Ее восторженное выражение лица стало озадаченным.

– Ты, я предполагаю, поговорила со Стэнтон о том, что нуждаешься в дополнительном алхимике? Наверное, тяжело находится вокруг стольких мороев в одиночку?

Я попыталась улыбнуться, но не смогла.

– Что‑то вроде этого.

Я призвала Стэнтон к действиям, что она и сделала… И это было совсем не то, что я ожидала.

Энтузиазм Зои вернулся.

– Ну, сейчас ты не будешь одинока. Я здесь, с тобой, хотя ты, наверное, и не нуждаешься во мне. Ведь ты никогда не попадаешь в неприятности. – О, конечно, нет, просто у меня роман с вампиром, я на грани вступления в шабаш ведьм и расследую тайну, о которой не должна была и предполагать. Вообще никаких неприятностей.

Как я смогу в этом мире всё скрывать от неё?

Зои снова обняла меня.

– О, Сидни! Это будет здорово, – сказала она. – Мы все время будем вместе!

Поиск по сайту: