Глава 22. Я открыла глаза, спросонья от внезапного шока, что меня вытащили из сна

Я открыла глаза, спросонья от внезапного шока, что меня вытащили из сна. Моё тело было вялым, я прищурилась от света. Вечером я оставила лампу включенной, и свет от нее сейчас смешался с солнечными лучами из окна. Дисплей моего телефона всё еще показывал, какой был чудовищный ранний час. Кто‑то стучал в дверь, и я поняла, что это было тем, что разбудило меня. Проведя рукой по своим растрёпанным волосам, я неуверенно поднялась с кровати.

– Если ей теперь нужен наставник по географии, я действительно поеду в Мексику, – пробормотала я. Но когда я открыл дверь, Ангелины там не было. Там была Джилл.

– Только что произошло что‑то ужасное, – сказала она врываясь.

– Точно не со мной.

Если она и заметила мое раздражение, то не подала виду. На самом деле, я поняла, что она, скорее всего еще не знает (пока), что произошло между Адрианом и мной. Из всего того, что я узнала, сны духа не проходили через связь, если только поцелованного тьмой не затягивали в сам сон.

Я вздохнула и села на свою кровать, желая снова заснуть. Тепло и ощущение сна исчезли, и теперь я почувствовала, как устала.

– Что случилось?

– Ангелина и Трей.

Я застонала.

– О Боже. Что она с ним сделала на этот раз?

Джилл уселась в кресле и посмотрела стальным взглядом полным решимости. Что бы она ни собиралась рассказать – было плохо.

– Прошлой ночью, она пыталась заставить его проникнуть в наше общежитие.

– Что? – похоже мне действительно было нужно поспать, потому что у моих мозгов была проблема с пониманием причин, стоящих за этим. – Она же не настолько посвящает себя математике…так ведь?

Джилл бросила на меня кривой взгляд.

– Сидни, они не занимались математикой.

– Тогда почему они … ох. О нет. – Я упала на кровать и уставилась в потолок. – Нет. Этого не может быть.

– Я уже пыталась говорить себе тоже самое, – сказала она мне. – Это не помогает.

Я перевернулась на бок, чтобы взглянуть на нее еще раз.

– Ладно, если это так, как долго это длится?

– Я не знаю. – Джилл была такой же уставшей как и я – и гораздо раздраженней. – Ты же знаешь её. Я попыталась добиться от неё ответов, но она продолжала говорить, что она не виновата и что это просто так случилось.

– Что сказал Трей? – спросила я.

– У меня не было шанса поговорить с ним. Его увели, как только они были пойманы, – она улыбнулась, но здесь не было ничего смешного. – С другой стороны, он получил больше проблем, чем она, поэтому нам не стоит волноваться об ее исключении.

О нет.

– Мы должны беспокоиться о том, что исключить могут его?

– Я так не думаю. Я слышала о других людях, делавших это, и они всего лишь получали пожизненный домашний арест. Или что‑то вроде этого.

Небольшое благословение. Ангелина была под арестом так часто, что у них, по крайней мере, будет время.

– Ну, тогда я думаю, нам не так много предстоит сделать. Хотя предполагаю, в эмоциональном плане это, конечно, будет бардак.

– Ну… – Джилл нервно поежилась. – Так‑ то оно так. Видишь ли, сперва нужно сказать Эдди…

Я вскочила с кровати.

– Я этого делать не буду.

– Нет, конечно, нет. Никто и просит от тебя такого. – Я не была уверена, но позволила ей продолжить. – Ангелина сделает это. Так будет правильно.

– Да… – Я все еще ждала подвоха.

– Но после кто‑то всё равно должен будет поговорить с Эдди, – объяснила она. – Для него это будет тяжело, понимаешь? Он не должен оставаться один. Ему нужен друг.

– Разве ты не его друг? – спросила я.

Она покраснела.

– Ну, да, конечно. Но я не думаю, что это будет правильно с тех пор… Ну, ты знаешь, что я чувствую к нему. Лучше, чтобы это был кто‑нибудь рассудительный и объективный. Кроме того, я не знаю смогу ли я сделать это хорошо или нет.

– Скорее всего лучше, чем я.

– Ты лучше в этих делах, чем ты думаешь. Ты способна прояснить вещи и…

Внезапно Джилл замерла, она открыла глаза шире, и мне казалась, она видела что‑то, чего мне не дано. Через мгновение я осознала – мне не казалось. Именно этим она и занималась. Это был один из тех моментов, когда она проникала в мысли Адриана, затем она моргнула и медленно вернулась в реальность моей комнаты. Ее взгляд сфокусировался на мне и она побледнела. Я поняла – она знает.

Роза говорила, что иногда можно увидеть последние воспоминания того, с кем ты связана, даже если в тот момент связь не была активна. Как только Джилл посмотрела на меня я поняла, что она видела все, что произошло между мной и Адрианом прошлой ночью. Сложно было сказать, кто был в большем ужасе. Я припомнила, что я говорила и делала, каждую, в прямом и переносном смысле компрометирующую, позу. Джилл только что увидела про меня то, чего никто не видел – ну, кроме Адриана, конечно. И что она почувствовала? Какого это – целовать меня? Проводить её – его? – руками по моему телу?

Это была ситуация из разряда тех, к которой я не была готова. Мои случайные неосторожности с Адрианом до Джилл тоже доходили через связь, но мы все их сбрасывали со счетов, особенно я. Прошлой ночью дело приняло новый оборот, поднялось на новый уровень, все было настолько ново и уникально, что и Джилл, и я ошеломленно молчали. Мне было больно, что она увидела меня такой слабой и податливой, а та часть меня, что защищала её, беспокоилась, что она вообще увидела нечто подобное, и точка.

Мы смотрели друг на друга, потерянные каждая в своих мыслях, Джилл оправилась первой. Она покраснела даже сильнее, чем при упоминании Эдди и практически выпрыгнула из стула. Она поспешила к двери, отводя свой взгляд от моего.

– Эм, мне пора идти, Сидни. Прости, что побеспокоила тебя так рано. Возможно, это могло подождать. Ангелина поговорит с Эдди сегодня утром, так что если у тебя будет возможность найти его, это будет замечательно. – Глубоко вдохнув, она открыла дверь, так и не взглянув мне в глаза. – Мне пора идти. Увидимся позже. Еще раз извини.

– Джилл …

Она захлопнула дверь и я повалилась обратно на кровать, потому что была не в состоянии встать. Все остаточное вожделение и пыл от прошлой ночи с Адрианом полностью улетучились из‑за выражения лица Джилл. До этого момента я не имела полного представления, какого это – общаться с человеком, который связан с кем‑то. Она слышала все, что говорил мне Адриан, могла прочувствовать все его эмоции. Каждый раз, когда он целовал меня, она была там…

Должно быть – это ужасно. Как Роза и Лисса справились с этим? В памяти всплыли слова Розы, которая говорила, что научилась блокировать большинство эмоций Лиссы, но прошло пара лет, прежде чем она овладела этим. Адриан и Джилл же были связаны всего пару месяцев.

Шок от понимания того, что видела Джилл, бросил тень на ту чувственность и волнение, что были прошлой ночью. Я словно была выставлена на показ и чувствовала себя грязной и дешевой, особенно учитывая то, какую роль я сыграла в развитии событий. Это болезненное чувство в животе нарастало и ничего не могло остановить последовавшую за этим лавину мыслей.

Прошлой ночью, поддавшись желанию, я позволила себе лишиться контроля. Мне не следовало делать ничего из этого, и не потому, что Адриан морой (хотя это определенно одна из главных причин). Вся моя жизнь строится на логике и причинно‑следственных связях, а я же спустила все свои принципы в трубу. Это были мои сильнейшие стороны, а отбросив их, я становилась слабой. Вчера я была опьянена испытанным мной риском и свободой, не стоит, однако, забывать о роли Адриана и его слов о том, какой я была красивой, храброй и "до смешного умной". Я растаяла, когда он посмотрел на меня, одетую в то нелепое платье. Осознание того, что он хотел меня, заставило меня хотеть его в ответ.

В этом не было ничего хорошего.

Огромным усилием воли я заставила себя подняться с постели и сумела выбрать одежду к предстоящему дню. Я поплелась в душ как зомби и пробыла в нем так долго, что пропустила завтрак, хотя это было неважно. Я бы все равно не смогла съесть что‑либо после всех этих эмоций, которые бурлили во мне. По пути на занятия я ни с кем не разговаривала и, только добравшись до класса миссис Тервилигер, вспомнила о существовании на свете других людей с их собственными проблемами. Особенно про Эдди и Трея.

Я была уверенна, что эти двое не были травмированы событиями прошлой ночи в той степени, как я и Джилл, но было очевидно – у них выдалось тяжелое утро. Они ни говорили, ни смотрели друг на друга. Думаю, это был первый раз, когда я видела Эдди, игнорирующего текущую обстановку. Прозвенел звонок, и мне не удалось ничего сказать. Я провела остаток занятий, в беспокойстве наблюдая за парнями. Мне не казалось, будто они вовлекут себя в спровоцированное выбросом тестостерона безумие, что было хорошим знаком. Мне было жаль обоих, особенно Эдди, который был обманут в наибольшей степени. Тем не менее, беспокойство за Эдди и Трея немного отвлекло меня от собственных переживаний.

По окончании занятий я намеревалась поговорить с Эдди, но миссис Тервилигер перехватила меня. Она дала мне большой желтый конверт, в котором, как мне показалось, лежала книга. Заклинания, которые я должна выучить, не было ни конца, ни края.

– Некоторые из них мы обсуждали, – сказала она мне. – Переходи к ним, как только выпадет шанс.

– Будет сделано, мэм. – Я положила конверт в свою сумку и огляделась вокруг, в поисках Эдди. Он ушел.

Трей был на моем следующем занятии, и я села на свое обычное место рядом с ним. Он посмотрел на меня косым взглядом и отвернулся.

– Итак, – сказала я.

Он покачал головой.

– Не начинай.

– Я ничего не начинаю.

Он несколько мгновений молчал и затем повернулся ко мне, с безумным взглядом.

– Я ничего не знал, клянусь. Насчет ее и Эдди. Она никогда не упоминала этого, и, честно, они не говорили об этом здесь. Я никогда бы не поступил так с ним. Ты должна мне верить.

И я поверила. Неважно, какие были у Трея недостатки, он был добросердечный и честный. Если кто‑то и был виноват за плохое поведение, так это Ангелина.

– Я больше удивлена, что ты вообще стал встречаться с кем‑то вроде нее. – Мне не нужно было разъяснять, что часть про "кого‑то вроде нее" относилась к тому, что Ангелина дампир.

Трей положил голову на стол.

– Я знаю, знаю. Это все произошло так быстро. В один день она бросает в меня книгу. А на следующий мы целовались позади библиотеки.

– Тьфу. Это немного больше информации, чем мне было нужно. – Подняв глаза, я увидела, что наш учитель химии всё еще был занят, давая нам с Треем немного больше времени.

– Что ты собираешься делать теперь?

– А как ты думаешь? Я должен положить этому конец. Я не должен был позволять зайти этому так далеко.

Сидни трех месяцев назад сказала бы, что, конечно, он должен прекратить это. А эта спросила:

– Она тебе нравится?

– Да, я… – Он остановился и затем, понизив голос, сказал. – Я думаю, что люблю её. Это странно? Всего после нескольких недель?

– Нет, я не знаю. Если честно, то я не очень хорошо разбираюсь в подобном, – и под "не очень хорошо", на самом деле, я имела в виду ужасно. – Но, если ты так чувствуешь… возможно… возможно, тебе не стоит прекращать?

Глаза Трея расширились, и удивление полностью заменило его грустное настроение.

– Ты это серьезно? Как ты можешь говорить такое? Особенно ты, из всех людей. Ты знаешь, как обстоят дела. У вас есть те же самые правила, как и у нас.

Я едва могла поверить тому, что говорила.

– Но, у её народа их нет, и они кажутся хорошими.

На мгновение мне показалось, что я увидела искру надежды в его глазах, но потом он снова покачал головой.

– Я не могу, Сидни. Ты же знаешь, я не могу. Это в конечном итоге закончиться катастрофой. Есть причины, по которым наши виды не могут смешиваться. И если моя семья когда‑нибудь узнает.. Боже. Я даже не могу себе это представить. Там было бы всё по‑другому, если я бы вернулся.

– Ты правда этого хочешь?

На это он не ответил. Вместо этого, он просто сказал мне:

– Это не может сработать. Все кончено, – никогда я не видела его таким несчастным.

Начался урок, и мы закончили свои обсуждения.

Эдди не появился в столовой на обеде. Джилл сидела с Ангелиной за угловым столиком и выглядела так, будто серьезно её отчитывала. Может быть, Джилл и не чувствовала себя комфортно во время утешений Эдди, но у неё не было проблемы с тем, чтобы говорить от его имени. Я на самом деле не желала выслушивать оправдания Ангелины или встретиться взглядом с Джилл, поэтому схватив бутерброд, я съела его на улице. У меня не было достаточно времени, чтобы проверить, что случилось с Эдди, поэтому я отправила ему сообщение.

«Не хочешь попозже выпить кофе?»

«Не надо жалеть меня,» – ответил он. Я не думала, что он вообще что‑нибудь ответит, так что это уже было что‑то.

«Я просто хочу поговорить. Пожалуйста.»

Его следующее сообщение пришло не так быстро, и я почти смогла представить себе его внутреннюю борьбу.

«Хорошо, но после обеда. Мне нужно быть в учебной группе.» Моментом позже, он добавил: «Не в Спенсере». Там работал Трей.

Теперь, когда с персональной драмой Ангелины дела немного утряслись, мне представилась возможность вернуться к собственной запутанной любовной жизни. Я не могла выкинуть из головы то выражение лица Джилл. Я не могла простить себя за потерю контроля. А теперь в моей голове крутились слова Трея: "Это в конечном итоге закончится катастрофой. Есть причина, по которой наши виды не могут смешиваться".

И словно вызванный моими мыслями, мне написал Адриан. "Хочешь увидеть дракона сегодня?"

Я совсем забыла о каллистане. Он оставался с Адрианом во время моего путешествие в Сэнт Луис, и сейчас была моя очередь. Так как Адриан не мог транасформировать его обратно в кварц, дракон был в своем истинном обличье все выходные.

«Конечно», написала я.

Я чувствовала, что мой желудок завязался в узел, когда позже я поехала к Адриану. Я весь день провела, мысленно обдумывая варианты, и наконец, остановилась на одном из крайних.

Когда он открыл дверь, его лицо сияло, пока он не увидел мое. Его выражение лица стало в равной мере недовольным и грустным.

– О нет. Сейчас начнется, – сказал он.

Я вошла.

– Что сейчас начнется?

– Та часть, в которой ты говоришь мне, что прошлая ночь была ошибкой и мы никогда не должны делать это снова.

Я отвела взгляд. Это было как раз то, что я собиралась сказать.

– Адриан, ты знаешь, ничего не выйдет.

– Потому что морои и люди не могут быть вместе? Потому что ты не чувствуешь то же, что и я?

– Нет, – сказала я. – Ну, не совсем. Адриан… Джилл всё видела.

На мгновение показалось, что он не понимает о чем идёт речь.

– Что ты… Ох. Чёрт!

– Вот именно.

– Об этом я уже и не думаю. – Он сел на диван и стал вглядываться в пространство. Калистана поспешил в комнату и пристроился на ручке дивана. – Я имею в виду, что знаю – такое случается. Мы даже говорили об этом, когда дела было в других девушках. Она понимает.

– Понимает? – воскликнула я. – Ей пятнадцать! Ты не можешь подвергать её этому.

– Может, ты и была невинна в пятнадцать, но Джилл – нет. Она знает, как устроен этот мир.

Я не верила своим ушам.

– Ну, я не одна из тех девушек. Ты знаешь, как это трудно – смотреть ей в лицо? Ты знаешь, какого это осознавать, что она видела, что я делаю? И, Господи, что если бы все зашло дальше?

– Так, что именно это значит? – спросил он. – Ты наконец смирилась с этим, и теперь ты хочешь просто закончить всё из‑за неё?

– Целовать тебе не значит "смириться".

Он посмотрел на меня долгим, оценивающим взглядом.

– Было кое‑что большее, чем поцелуи, мисс "Я‑Быстро‑Учусь".

Я попыталась не показать, насколько я была смущена насчет этого сейчас.

– Именно поэтому, всё кончено. Я не позволю Джилл увидеть это снова.

– Значит, ты признаёшь, что это может случиться снова?

– Теоретически, да. Но я не собираюсь подвергать нас риску.

– Ты собираешься избегать быть когда‑либо наедине со мной?

– Я буду избегать тебя и точка. – Я глубоко вздохнула. – Я поеду с Маркусом в Мексику.

– Что? – Адриан вскочил и подошел ко мне. Я сразу же дала задний ход, – А как же работа под прикрытием?

– Это работает только в том случае, если я под прикрытием! Думаешь, я смогу этого добиться, если буду прятаться вместе с тобой?

– Ты уже почти всё время со мной! – Я не знала зол он или нет, но он определенно был расстроен. – Никто не заметит. Мы будем осторожны.

– Достаточно одной ошибки, – сказала я. – Вдобавок я не знаю, могу ли доверять самой себе. Я не могу рисковать тем, что алхимики узнают о нас с тобой. Не могу рисковать тем, что Джилл увидит, чем мы занимаемся. Они пришлют другого алхимика, чтобы присматривать за ней. Надеюсь, Стэнтон предпримет меры предосторожности против Воинов.

– Джилл знает, что я не могу приостановить свою жизнь.

– А должен, – отрезала я.

Теперь он был зол.

– Что ж, ты знаешь всё об этом, ведь ты у нас эксперт в области отказов себе в том, чего желаешь. А теперь ты собираешься покинуть страну, чтобы убедиться, что сможешь лишить себя еще большего.

– Да, именно так.

Я подошла к дракону и прочла заклинание, которое превратило его обратно в инертную форму. Я положила кристалл в кошелек и призвала всю свою волю, чтобы наградить Адриана таким холодным взглядом, на который только была способна. Это, должно быть, сильно подействовало, потому что он выглядел так, будто я ударила его. Моё сердце разбилось, когда я увидела боль на его лице. Я не хотела ранить его. Я не хотела оставлять его! Но разве у меня был выбор? Слишком многое поставлено на карту.

– Я сделала это. Я сделала свой выбор, Адриан, – сказала я. – В эти выходные я уезжаю, поэтому, пожалуйста, не усложняй всё ещё больше. Я бы хотела, чтобы мы были друзьями. – То, как я говорила, было похоже на заключение делового соглашения между нами.

Я подошла к двери, и Адриан поспешил вслед за мной. Я не могла противостоять агонии в его глазах, но решила не отводить взгляда.

– Сидни, не делай этого. Ты же знаешь, что это неправильно. В глубине души ты это знаешь.

Я ничего не ответила. Я не могла ответить. Заставляя себя не оглядываться назад, я отошла в сторону. Я слишком боялась, что моя решимость дрогнет, вот почему я должна оставить Палм‑Спрингс. Я больше не была в безопасности здесь. Я никому не позволю иметь такую власть надо мной.

Все о чем я мечтала – спрятаться в своей комнате и поплакать. Неделю. Но я не могла позволить себе такую роскошь. Кто‑то всегда был на первом месте, пока мои чувства и мечты оставались на заднем плане. Поэтому я была не в лучшем настроении, чтобы давать Эдди романтические советы, когда мы встретились тем вечером. К счастью, он был слишком поглощен собственными эмоциями, чтобы заметить мои.

– Я не должен был связываться с Ангелиной, – сказал он мне. Мы были в кафе на другом конце города, которое называлось «Bean There, Done That». Он заказал горячий шоколад и мешал его уже почти час.

– Ты не знал. – Сказал я. Было тяжело продолжать говорить, постоянно вспоминая боль в глазах Адриана. – Ты не мог знать заранее, особенно с ней. Она непредсказуема.

– Именно поэтому я не должен был этого делать. – Наконец он положил ложку на стол. – Отношения опасны и без кого‑нибудь вроде нее. И у меня нет времени отвлекаться на это! Я здесь ради Джилл, не для себя. Я никогда не должен был позволить себе увязнуть во всем этом.

– Нет ничего плохого в желании быть с кем‑то, – произнесла я дипломатично. Особенно, если этот человек переворачивает весь твой мир с ног на голову и заставляет тебя терять весь самоконтроль.

– Может быть, когда я уйду на пенсию, у меня появится на это время, – по его интонации я не могла понять шутит он или говорит серьезно. – Но не сейчас. Джилл на первом месте.

Я не имела никакого права строить из себя сваху, но я должна была попробовать.

– Ты когда‑нибудь всерьез думал о том, чтобы быть с Джилл? Я знаю, что она тебе раньше нравилась, – и я абсолютно точно знала, что она ему нравится и сейчас.

– Об этом не может быть и речи, – сказал он яростно. – И ты это знаешь. Я не могу рассматривать ее в качестве своей девушки.

– А вот она рассматривает тебя в этом качестве, – слова выскочили из моего рта прежде, чем я смогла их остановить. После случившегося сегодня со мной романтического бедствия, часть меня хотела, чтобы, по крайней мере, кто‑то был счастлив. И я не хотела, чтобы кому‑то еще было так же больно, как мне.

Он замер.

– Она… нет. Этого не может быть.

– Но это так.

В глазах Эдди отразились все возможные эмоции: недоверие, надежда, радость. А потом… он сдался. Он поднял со стола ложку и снова начал намешивать свой горячий шоколад.

– Сидни, ты знаешь, что я не могу. Ты лучше других понимаешь, что это такое – полная сосредоточенность на своей работе.

Второй раз за день мне было сказано, что я делаю и понимаю что‑то лучше других. Мне кажется, у всех было несколько предвзятое мнение обо мне.

– По крайней мере, подумай об этом, – сказала я. – Взгляни на нее в следующий раз, когда вы окажетесь рядом. Посмотри, как она реагирует на тебя.

Секунду он выглядел так, как будто именно это и планирует сделать, что я сочла маленькой победой. Вдруг на его лице мелькнула тревога:

– Что случилось с тобой и Маркусом? Как ты съездила в Сент‑Луис? Узнала ли ты что‑нибудь о Джилл?

Свои последующие слова я подбирала очень тщательно и потому, что не хотела беспокоить его, и потому, что не хотела, чтобы он начал предпринимать какие‑нибудь кардинальные действия, которые могут в перспективе разоблачить мои отношения с Маркусом.

– Мы нашли некоторые доказательства того, что воины имели переговоры с алхимиками, но ничто не указывает на то, что они работают вместе или имеют какие‑то планы на Джилл. И я предприняла кое‑какие шаги для ее защиты.

Стэнтон не давала о себе знать сегодня, и из‑за этого я сомневалась, что мои последние слова не были ложью.

Эдди облегченно вздохнул, и я не смела трепать ему нервы сегодня сильнее, чем уже они были потрепаны. Его взгляд переместился за меня, и он отодвинул чашку с не выпитым шоколадом.

– Нам пора идти.

Я взглянула на часы и поняла, что он прав. Времени до комендантского часа было достаточно, но не хотелось лишний раз провоцировать дежурную. Я допила свой кофе и пошла за Эдди. Солнце опускалось за горизонт, заливая небо красным и фиолетовым. Температура, наконец‑то, опустилась до комфортной отметки, но это все еще не выглядело для меня как зима.

Возле фасада кафе было много криво припаркованных автомобилей, поэтому я припарковала Латте сзади на случай, если кто‑нибудь слишком резко откроет дверь своего авто.

– Спасибо за моральную поддержку, – сказал мне Эдди. – Я иногда чувствую, будто ты на самом деле моя сестра…

В этот момент моя машина взорвалась. Ну, или что‑то вроде этого.

Вынуждена признать, реакция Эдди была феноменальной. Он толкнул меня на землю, прикрыв своим телом. Хлопок был оглушительным, и я закричала, когда кусок пены приземлился на моем лице.

Пена?

Эдди осторожно поднялся, и я последовала его примеру. Мой автомобиль не полыхал огнем, типичным для взрыва, ну или что‑то в этом роде. Латте была покрыта каким‑то белым веществом, которой было извергнуто с такой силой, что им были раскурочены двери и выбиты стекла. Мы подошли к этому беспорядку, и я услышала, как позади нас собираются люди, выходящие из кафе.

– Что за черт? – пробормотал Эдди.

Я прикоснулась к своему лицу и потерла каплю пены между пальцами.

– Это что‑то вроде того, чем заправляют огнетушители, – сказала я.

– И как это попало в твою машину? – спросил он. – И как это попало в твою машину так быстро? Очевидно, эту фигню запихали внутрь, пока мы были в кафе. Ты эксперт в области химии. Могут ли какие‑нибудь химические реакции происходить так быстро?

– Это возможно, – признала я.

Сейчас я была слишком потрясена, чтобы построить в голове какую‑нибудь химическую формулу. Я положила руку на капот Латте и разрыдалась. Мои эмоции достигли предела.

– Мой бедный автомобиль. Сначала машина Адриана, теперь моя. Почему люди творят такие ужасные вещи?

– У вандалов нет совести. Их ничего не волнует, – раздался голос возле меня. Я оглянулась и увидела бариста, пожилого человека, которого я считала хозяином. – Я видел подобное раньше. Чертовы подростки. Я позвоню в полицию, – он достал мобильник и отошел в сторону.

– Похоже, мы опоздаем к комендантскому часу, – сказала я Эдди.

Он сочувственно похлопал меня по спине:

– Я думаю, если ты покажешь в общежитие полицейский отчет, все будет хорошо.

– Хотелось бы надеяться, что… Блин! Полиция, – я рванула к пассажирской передней двери и мрачно взглянула на стену из пены.

– Что случилось? – спросил Эдди. – Ну, помимо очевидного?

– Мне нужно влезть в бардачок, – понизила я голос. – В нем пистолет.

Эдди выпучил глаза.

– Что?

Я больше ничего не сказала, и он помог мне копаться в пене. Мы оба перемазались в ней до самых ушей к тому моменту, как я добралась до бардачка. Убедившись, что никто за нами не наблюдает, я быстро вытащила пистолет и сунула его в свою сумку. Я уже собиралась захлопнуть бардачок, когда что‑то блестящее бросилось мне на глаза.

– Это невозможно, – прошептала я.

Это был мой потерянный золотой крестик. Я схватила его, но тут же выронила, взвизгнув от боли. Металл обжег меня. Не похоже, что он мог нагреться от холодной пены. Я обмотала ладонь рукавом и осторожно подняла крестик снова.

Эдди заглянул мне через плечо.

– Ты его вечно носишь.

Я кивнула и продолжила смотреть на крест. Чувство ужаса начало расползаться по моему телу. Я нашла в сумочке носовой платок и завернула в него крестик, прежде чем положить в сумку. После этого я достала свой мобильный и позвонила миссис Тервилигер. Голосовая почта. Я отключилась, не оставив сообщение.

– Что происходит? – спросил Эдди.

– Точно не знаю, – ответила я. – Но думаю, что ничего хорошего.

Я пока не научилась чувствовать следы магии на материальных объектах, но я была почти уверена, что крестик был каким‑то образом зачарован, и именно это привело к тому, что бедная Латте скончалась в луже из пены. Алисия не могла найти крест. А если Вероника вернулась в мотель и нашла его? И если это так, то как она меня нашла? Я прекрасно знала, что с помощью личных вещей можно отследить человека, хотя более действенными и часто встречающимися в заклинаниях были волосы и ногти. Хотя для такой сильной ведьмы, какой была Вероника, такое объект как крестик мог послужить не хуже.

Вероника с легкостью могла найти меня. Но если так, зачем ей уродовать мою машину вместо того чтобы просто убить меня?

Вскоре прибыла полиция и приняла наше заявление. Следом прибыл эвакуатор. По лицу водителя я могла сказать, что прогнозы в отношении Латте были неутешительными. Он оттащил мою несчастную машинку с парковки. Один из полицейских был достаточно любезен, чтобы отвезти нас с Эдди в Амбервуд. Несмотря на все нюансы, мы успели вернуться до комендантского часа.

Как только я оказалась в своей комнате, я снова набрала Миссис Тервилигер. И снова ничего.

Я вытряхнула содержимое своей сумки на кровать. Сегодня в ней было больше добра, чем обычно. В ней был пончик из кафе. Я положила его и кристалл кварца в аквариум и вызвала Каллистану. Как только дракон появился, он принялся за пончик.

Я нашла крестик и почувствовала, что он остыл. Вне зависимости от того, какое заклинание на него наложили, магия пропала из него. Пистолет был рядом с ним, и я быстро вернула его обратно в сумку. Остался еще конверт, выданный мне миссис Тервилигер, который я весь день игнорировала. Может быть, если бы я не была так зациклена на личных делах, я бы смогла спасти Латте?

Я вытащила книгу заклинаний их конверта и открыла ее на закладке. На этой странице лежал еще один конверт, поменьше. Я вытащила его и прочитала послание миссис Тервилигер, "Еще одно заклинание для сокрытия твоих магических способностей. На всякий случай. Заклинание очень мощное и потребовало много усилий, так что будь осторожна…».

Меня тут же охватило чувство вины за то, что я думала, что она перестала мне помогать. Я открыла маленький конвертик и обнаружила серебряный кулон в форме звезды. Я ахнула.

Я видела этот магический амулет раньше. Амулет, творимый мощным, требующим больших усилий, заклинанием. Амулет, который якобы может скрыть сильные магические способности.

Я видела такой же у Алисии.

Поиск по сайту: