Глава 24. Я ужасно себя чувствовала из‑за поджога дома своего учителя

Я ужасно себя чувствовала из‑за поджога дома своего учителя.

По понятным причинам, миссис Тервилигер, казалось, считала, что это наименьшая из ее проблем. Она не была уверена, покроет ли страховка весь ущерб, но ее страховая компания быстро прислала рабочего, для выяснения причин пожара. Мы все еще ожидали услышать приговор о произошедшем, но они так и не сообщили, что нашли человеческие останки. Часть меня была рада, что я на самом деле не убийца. Другая часть меня боялась, что это не последняя встреча с Алисией. Какое там глупое сравнение сделал Адриан? Как Мориарти для Холмса. Я могла себе представить, что ударив в лицо осколками, а затем, оставив в горящем здании, кого угодно заставит затаить обиду.

Немного поискав, обнаружилось, что Вероника находится в больнице Лос‑Анджелеса, под именем Джейн Доу. Навещать сестру в коме стало главным приоритетом для миссис Тервилигер и она надеялась, что сможет придумать способ снять заклинание. Несмотря на то, что она была занята, моей учительнице все же удалось уговорить меня встретиться с ее шабашем, и я согласилась по нескольким причинам. Первая причина это то, что я больше не могла реагировать так, будто не хочу заниматься магией.

Другой причиной было то, что я не планировала там оставаться.

Я все же решила поехать с Маркусом в Мексику, и улетела через неделю. Зима наконец‑то оказалась ветреной, когда я поняла, что сегодня пятница, остался один день до вылета в Мексику. Я решила рискнуть и попрощаться с друзьями. Лучше всего было исчезнуть без следа, но я им доверяла, даже Ангелине, они могли сохранить мой секрет, даже когда алхимики обнаружат мое отсутствие. Также я рассказала и Трею. Не важно, что происходило между нами, он оставался моим другом, и я буду скучать по нему.

День приближался к вечеру, поэтому в общежитии было очень тихо, за исключением бесконечно повторяющихся Рождественских песен играющих в холле. Не забывая и про другие религии миссис Вэзерс включила "Счастливого Кванзаа". Завтра был последний официальный день перед отъездами домой, хотя некоторые уже уехали на зимние каникулы. Я собралась, когда еще было светло. Я не собиралась брать с собой много вещей, так как не знала, что ожидает меня в Мексике.

Я до сих пор не попрощалась ни с Адрианом, ни с Джилл. Я не прощалась с ними по многим причинам, но время поджимало. Я знала, что попрощаться с Джилл будет проще, чем с Адрианом. Мы общались некоторое время после пожара, чтобы кое‑что уладить, но на этом все. Ни звонков, ни сообщений, ни снов. Возможно, я должна была радоваться. Возможно, я должна была радоваться шансу уехать без болезненных прощаний…но я не могла. В груди болело от мысли, что я больше его не увижу. Хотя он и был причиной моего отъезда, я все еще чувствовала, что мне нужна его близость.

Близость здесь не при чем, Сидни. Ты хочешь увидеть его. Тебе нужно увидеть его. И именно поэтому тебе следует уйти.

В конце концов, я решила позвонить ему. Мне потребовалось так много времени, чтобы набраться решимости, что я едва могла в это поверить, когда он не ответил. Я едва удержалась, чтобы тут же не попробовать еще раз. Нет. Я могу подождать. Завтра будет еще время, и, он же.. он же не избегает меня?

Я решила подождать, и не разговаривать с Джилл до завтра. Прощаться с ней было также тяжело, и не потому что она видит все через связь. Я знаю, она считает, что я бросаю ее. По правде говоря, если бы я осталась и была найдена с Адрианом, меня бы поймали, и тогда я уже не смогла бы ей помочь. Но по крайне мере, пока я буду далеко и на свободе, я могу попытаться помогать извне. Я надеялась, что она понимает.

Ожидание ее дало мне возможность позаботиться о еще одном неприятном поручении: возвращении пистолета Малаки Вульфа. Я никогда не была у него дома без Адриана и, хоть и знала, что мне нечего бояться, мне было тревожно ехать в поселок одной.

К моему полному и чрезвычайному удивлению, Вульф позволил мне пройти в дом, когда я приехала. Всё было тихо.

– Где собаки? – спросила я.

– На тренировке, – сказал он. – У меня есть друг, который является экспертом по тренировке собак, и он даёт им уроки маскировки. Он работал на местном блоке К‑9.

Я не думала, что в генетическом коде чихуа‑хуа были заложены хоть какие‑то способности к маскировке. Но я оставила это при себе, а вместо этого в изумлении осмотрела кухню Вольфа. Я ожидала что‑то вроде камбуза корабля. Вместо этого, я обнаружила достаточно весёлую комнату с синими клетчатыми обоями и банкой светлого печенья. Если бы кто‑то попросил меня описать самую маловероятную кухню Вульфа, то выглядела бы она примерно так. Нет, подождите. На холодильнике у него висели несколько магнитов, в виде метательных звёзд ниндзя. Это было, по крайней мере, в его характере.

Для Адриана это будет ударом, когда я расскажу ему об этом. Затем я вспомнила, что не видела Адриана на протяжении длительного времени. Я почувствовала, как это убило всё моё веселье.

– Так что же вам нужно? – спросил Вульф. При взгляде на него у меня появилось странное чувство: повязка была на другом глазу в прошлый раз. Мне следовало бы обращать больше внимания. – Еще один пистолет?

Я вернулась к заданному вопросу.

– Нет, сэр. Мне даже этот не понадобился, но, всё равно, спасибо, что одолжили мне его.

Я вытащила пистолет из сумки и протянула его ему.

Он переложил пистолет из одной руки в другую, а затем убрал его в ящик.

– Проблема решена? Ты можешь оставить его у себя, если хочешь.

– Я уезжаю из страны. Попытка перевезти его через границу может доставить мне неприятности.

– Ладно, – сказал он. Он схватил банку с печеньем и снял крышку, повернувшись ко мне. Оттуда донёсся удивительный запах. – Хочешь? Я только что испёк их.

Мне было действительно грустно от того, что я не смогу рассказать об этом Адриану.

– Нет, спасибо, сэр. У меня и так было более чем предостаточно сахара за последнюю неделю.

Мне казалось, что я уже обеспечила себе карту постоянного клиента в "Пироги и прочее"

– Ты выглядишь лучше. Больше ни кожа да кости, – он одобрительно кивнул, в то время как я чувствовала себя очень странно и немного жутковато. – Так куда же вы, детки, собираетесь?

– Мекси… Ой, Адриан не едет со мной. Я собираюсь с кое‑кем другим.

– Даже так? – Он белкой проскользнул обратно к стойке. – Я удивлён. Мне всегда казалось, что когда вы двое покидали нас, вы отправлялись домой и проводили свои личные "тренировки".

Я почувствовала, как покраснела.

– Нет! Это не так… Я имею в виду, мы просто друзья, сэр.

– Была у меня такая подруга однажды. Салли Серебряный Зуб.

У него появилось то далёкое выражение, которое всегда появлялось, когда он собирался рассказать анекдот, которым хотел поделиться.

– Простите, вы сказали…

– Никогда не встречал такой женщины, как Салли, – перебил он. – Мы вместе прошли наш путь через Швейцарию, всегда прикрывали друг друга. И, наконец, закончили, выйдя еле живыми, а затем она захотела вернуться в Штаты и успокоиться. Но не я. У меня были мечты, как ты видишь. Я был молодым, искал опасности и славы. Я оставил её и ушёл жить с оркнейским шаманом. Мне потребовалось два года и множество приключений, чтобы осознать свою ошибку, но когда я вернулся, я так и не смог её найти. Когда я закрываю глаз на ночь, я до сих пор могу видеть, как Зуб сверкает, как звезда. Она преследует меня, девочка. Это не даёт мне покоя.

Я нахмурилась.

– Я не думала, что в Оркнее есть ясновидящие, сэр. Ну, или шаманы.

Вульф наклонился вперед и погрозил мне пальцем, широко раскрыв глаза.

– Учись на моих ошибках, девочка. Не уезжай на Оркнейские острова. Тебе не нужно какое‑то мистическое зрение, чтобы увидеть то, что у тебя прямо перед глазами, ты меня слышишь?

Я сглотнула.

– Да, сэр.

Я поспешила уйти после этого, думая, что хорошо, что я буду в другой стране, за границей от Малаки Вульфа.

На следующее утро, я была готова попрощаться с Джилл, но она опередила меня, появившись у моей двери. Это был первый раз, когда мы действительно говорили с того утра, после моего сна с Адрианом.

Она зашла в мою комнату и нахмурилась, увидев мой чемодан.

– Ты действительно уезжаешь?

– Да. И я уверена, что ты знаешь почему.

Она скрестила руки и посмотрела мне прямо в глаза, без каких‑либо отговорок, которые были в последнее время. У меня возникла проблема с выдерживанием этого взгляда.

– Сидни, не бросай Адриана из‑за меня.

– Все гораздо сложнее, – ответила я автоматически.

– На самом деле, нет, – сказала она. – Из всего того, что я видела и слышала, ты просто боишься. Ты всегда контролировала каждую деталь своей жизни. Когда ты не можешь – как, например, с Алхимиками – ты пытаешься найти новый путь, чтобы снова вернуть контроль

– Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть контроля, – огрызнулась я.

– Кроме того, что мы не можем всегда иметь его и иногда это хорошо. Даже отлично, – добавила она. – И именно так с Адрианом. Не важно, как сильно ты стараешься, ты не сможешь контролировать свои чувства к нему. Ты не можешь перестать любить его, и поэтому ты сбегаешь. Я – это просто предлог.

Кто она такая, чтобы учить меня?

– Ты думаешь, я вру насчет того, как это неловко для тебя видеть всё, что происходит между нами? Каждую интимную деталь, как на экране. Я не могу сделать это. Я не смогу так жить.

– Адриан научился.

– Ну, ему пришлось.

– Именно. – Немного ее ярости испарилось. – Сидни, он вернул меня обратно из мертвых. Это лучшее, что кто‑то когда либо сделал или сделает для меня. Я не могу отплатить ему, но я могу позволить ему прожить его жизнь так, как он хочет. Я не жду, что он будет ограждать меня от всего из‑за связи, и я не собираюсь осуждать его – или тебя. Однажды, он и я научимся блокировать друг друга.

– Однажды, – подтвердила я.

– Да. А пока, мы будем делать всё, что в наших силах. Своим отъездом ты просто сделаешь трех людей несчастными.

– Трех? – я нахмурилась. – Я помогаю тебе.

– Ты правда думаешь, что я счастлива, когда он несчастен? Ты думаешь, что мне нравится темнота, окружающая его? – Я ничего не ответила и она продолжила. – Послушай, у меня нет на тебя такой же физической реакции, какая есть у него, но когда он с тобой – он сияет от счастья! Это передаётся мне и это одно из самых лучших ощущений, которые я когда‑либо испытывала. Я никогда не была влюблена так, как вы двое.

– Я не…, ‑ Я не смогла сказать это, и она посмотрела на меня понимающим взглядом. Я попробовала другую тактику. – Оставаться здесь опасно, особенно с ним. Алхимики могут узнать обо всем – о нем, о моем тату, о миссис Тервилигер, и бог знает о чем еще.

– А если они не узнают, посмотри, что у тебя будет. Адриан. Мы. Магия. Шанс узнать их секреты. Я знаю, ты любишь эту жизнь. Зачем ты бросаешь её? Ты слишком умна, чтобы быть пойманной. Мы поможем тебе. Ты действительно думаешь, что Маркус и его "Веселые Мужчины" могут что‑то сделать, когда они всегда в бегах?

Я покачала головой.

– Они как я. Они понимают меня.

Она была непреклонна.

– Они не такие, как ты. Они говорят. Ты действуешь.

Было удивительно видеть её такой, такой уверенной и такой не по годам мудрой. Это также немного раздражало. Если она такая умная, почему она не понимает, как много стоит на кону?

– Джилл, оставаться здесь – большой риск, во многих смыслах.

– Конечно, это так! – воскликнула она, её глаза заполыхали злостью. – Любая стоящая жизнь полна риска. Если ты поедешь в Мексику, ты будешь сожалеть – и я думаю, ты знаешь это.

Мой телефон зазвонил, прерывая мой следующий ответ. Это был Эдди. Он редко звонил, и меня охватила паника.

– Что случилось? – спросила я.

Его голос звучал таинственно.

– Я бы не сказал, что что‑то случилось…. просто странно. Джилл с тобой? Вы должны спуститься вниз. Мы снаружи. – Он повесил трубку, оставив меня в недоумении.

– Что такое? – спросила Джилл.

– Что‑то неожиданное, по‑видимому.

Мы спустились в холл, больше не вспоминая Адриана. Когда мы вышли наружу, нашли там Эдди и Ангелину, подчеркнуто избегающими зрительного контакта друг с другом. Рядом с ними стоял высокий привлекательный парень с аккуратно подстриженными черными волосами и ярко голубыми глазами. Он был строго одет, и с серьезным выражением лица сканировал окрестность.

– Он дампир, – прошептала мне Джилл

Его глаза остановились на нас, когда мы подошли и его жесткий взгляд немного расслабился.

– Джилл, Сидни, – сказал Эдди. – Это Нил Рэймонд. Он будет работать здесь с нами.

Нил поклонился Джилл так низко, что было удивительно, что он не упал на землю.

– Принцесса Джиллиан, – сказал он низким голосом. – Это большая честь служить вам, и я сделаю все, что смогу, на пределах моих возможностей, даже если это означает пожертвовать своей жизнью.

Джилл отступила назад, её глаза расширились, словно она хотела поглотить его.

– С‑спасибо.

Эдди посмотрел на них и неодобрительное выражение появилось на его лице.

– Нил был отправлен в качестве запасного стража. Я думаю, ты подала несколько жалоб о том, что Джилл недостаточно защищена?

Это было адресовано мне, и если мне не показалось, то я слышала обвинение в голосе.

– Нет, я. Ой. Ну, вроде как да.

Когда я пыталась нанести ущерб контролю Стэнтон, одной из моих жалоб было то, что я никогда не чувствовала, что Джилл была в безопасности. Я думаю, что это было ответом Стэнтон. Это было удивительно, и как сказал Эдди, чем больше глаз следит за ней, тем лучше. По тому, как она присматривалась к Нилу, она точно не имела каких‑либо возражений.

Я пожала ему руку.

– Очень хорошо, что ты будешь рядом Нил. Тебя тоже выдают за нашего двоюродного брата?

– Просто нового студента, – сказал он. Вероятно, это было хорошо. Наша "семья" опасно расширялась в Амбервуде.

Я бы хотела узнать о нём по больше, но моё время истекло. Маркус собирался скоро заехать за мной, чтобы ехать на вокзал, так как Латте, как оказалось, не подлежала ремонту. Думаю, это конец. Печальный конец.

Я сказала им всем до свидания, отходя, чтобы забрать свой чемодан, я действовала так, будто отправлялась на очередное задание. Эдди, Ангелина и Джилл знали правду, и я не могла видеть боль и сожаление в их глазах, особенно у Джилл. Я молилась, чтобы у них всё было хорошо без меня. Когда я вернулась вниз, я обнаружила, что Джилл единственная осталась там.

– Я забыла отдать тебе это, – сказала она, вручив небольшой конверт. На нем было написано мое имя, я сразу узнала почерк.

– Я пыталась дозвониться до него, но думаю, что он избегает меня. Это его прощание, да? – Я была расстроена, что не смогу в последний раз увидеть Адриана в лицо. Может быть, письмо лучше, чем ничего, но мне жаль, что я не смогла увидеть его зеленые глаза, так хорошо запомнившиеся мне. – Он….он действительно расстроен? – Я не могла смириться с мыслью, что ему больно.

– Прочти письмо, – таинственно сказала она. – И помни, Сидни. Дело не во мне. Дело в вас, ребята. Ты можешь контролировать всё, но не это. Отпусти себя и прими то, что ты чувствуешь.

На это наш разговор был окончен, и я вышла на улицу, сев на бордюр пока не приедет Маркус. Я смотрела на конверт, на котором Адриан написал мое имя. Я три раза пыталась открыть конверт…но каждый раз боялась. Наконец приехал Маркус, и конверт очутился в моей сумочке.

Как только мы сели, он разу же начал возбужденно рассказывать о больших планах. Я едва его слушала. Все о чем я могла думать, это насколько моя жизнь будет пуста без Адриана. Мы с Маркусом должны были встретиться с Вэйдом и Амелией на вокзале, но я не могла представить, чтобы хоть один из них мог понимать меня также как Адриан, даже если учесть, что мы были людьми с одинаковым прошлым. Ни у одного из них не было того сдержанного юмора и сверхъестественной проницательности. И под всеми этими бурлящими эмоциями во мне вспоминалось….как мы целовались, как он обнимал меня….

– Сидни, ты меня хоть слушаешь?

Я моргнула и посмотрела на Маркуса. Я думаю это был один из тех моментов, когда он не мог поверить, что его не слушают.

– Прости, – сказала я. – Мои мысли где‑то в другом месте.

Он усмехнулся.

– Ну, подумай о пляже и маргарите, потому что скоро твоя жизнь измениться.

Вечно у него все сводилось к пляжу и маргарите…

– Ты забыла часть о разрушении татуировки. Если конечно татуировщик не бармен.

– Ну, вот и опять, красивая и забавная, – рассмеялся он. – Мы классно проведем время.

– Как долго мы пробудем там?

– Ну, в первую очередь мы разберемся с татуировками. Это самое главное, – я с облегчением заметила, что он говорит серьезно. – После этого пару недель мы уделим посещению достопримечательностей. После этого мы вернемся и начнем операцию по вербовке других недовольных ситуацией алхимиков.

– И после этого процесс повторится? – спросила я. В зеркало заднего вида я видела, как Палм‑Спрингс исчезает за горизонтом, а мы продолжали ехать на север. Я почувствовала тоску в груди. – Подключим других для получения информации, а потом освободим их?

– Именно.

Несколько минут мы ехали в тишине, пока я переваривала его слова.

– Маркус, что ты собираешься делать с собранной информацией? Я имею в виду, что ты собираешься предпринять в отношении мастера Джеймсона?

– Для начала – найти еще больше доказательств, – ответил он быстро. – Это самая крутая информация, которой мы, когда‑либо, располагали. И сейчас у нас куча шансов раздобыть еще больше такой же крутой информации.

– Это не просто крутая информация. Почему бы не поделиться ею с мороями?

– Алхимики все будут отрицать. К тому же, торопиться нам нельзя.

– Ну и что, что они будут отрицать, – заявила я. – По крайней мере, мы предупредим мороев.

Он посмотрел на меня таким взглядом, будто взрослый пытается быть терпимее к ребенку. Впереди я заметила знак вокзала.

– Сидни, я знаю, что тебе очень хочется действовать, но поверь мне, именно так мы всегда ведем дела.

– Я не знаю, правильно ли это.

– У тебя большой список идей для того, кто только что к нам присоединиться. – Он усмехнулся. И мне жутко захотелось, чтобы он запихнул куда подальше свои усмешки.

– Просто подожди, и ты поймешь.

Мне не понравилось его снисходительное отношение.

– Мне кажется, я уже понимаю. И знаешь что? Я не думаю, что вы, ребята, делаете хоть что‑то. В смысле, вы нашли некоторые удивительные сведения.. но что потом? Вы просто ждете. Вы убегаете и прячетесь. Как это на самом деле может помочь? У вас благие намерения.. но это все, что у вас есть.

Я почти слышала, как говорит Джилл: "Они говорят. Ты действуешь."

По иронии судьбы, Маркус потерял дар речи.

– Ты можешь столько сделать, – продолжила я. – Когда я только узнала о тебе, мне казалось, что ты можешь перевернуть мир. Технически ты до сих пор это можешь. Но все усилия тратятся впустую, – он подъехал к парковке вокзала, все еще выглядя ошеломленным.

– Откуда, черт побери, это появилось? – спросил он, наконец.

– От меня, – ответила я. – Потому что я не такая как вы, ребята. Я не могу ничего не делать. Я не могу сбежать. И… Я не могу поехать с тобой.

Таким кайфом было высказаться… Это было реально круто. Всю неделю мой мозг говорил мне, что это правильно – уйти прежде, чем ситуация с Адрианом и алхимиками взорвалась, фигурально выражаясь. И, да, наверное, это было разумно. Мое сердце никогда до конца не тянулось к Маркусу и его ребятам, но я старалась не обращать на это внимания. Так было до тех пор, пока я не послушала Джилл и Маркуса. После этого я поняла, что на этот раз моему мозгу, возможно, придется выбрать вариант решения, которое является менее логичным.

Я должна отдать Маркусу должное. Он действительно был обеспокоен, а не просто пытался надо мной подшутить.

– Сидни, я знаю, как ты привязалась к этому городу и окружающим тебя людям, но тебе оставаться здесь небезопасно. Тебе где угодно небезопасно оставаться долгое время, алхимики не дремлют. И так будет до тех пор, пока сила твоей татуировки не будет разрушена.

– Кое‑кто сказал мне, что любая стоящая жизнь полна риска, – сказала я, не в силах скрыть улыбку. Никогда бы не подумала, что буду цитировать Джилл.

Маркус ударил кулаком по приборной панели.

– Это сентиментальная чушь! Это звучит хорошо в теории, но в реальности всё совершенно по‑другому.

– Какую реальность ты смог бы создать, если бы остался с алхимиками? – спросила я. – Как много всего смог бы ты обнаружить?

– Ничего, если бы меня поймали, – наотрез сказал он. – И каким бы бесполезным ты меня не считала, я освободил десятки алхимиков. Я помог Кларенсу и другим мороям.

– Ты не бесполезен, Маркус. Ты делаешь хорошую работу, но нам просто не по пути, вот и все. Я остаюсь и иду своей дорогой. Разве это не то, что ты сказал, когда мы впервые встретились? Помощь мороям на наших собственных условиях? Это – мои.

– Ты впустую тратишь время!

– Я трачу свое время, – сказала я. Адриан сказал мне в точности то же самое, во время полёта на свадьбу, когда я сказала ему перестать любить меня. Я почувствовала себя виноватой перед Маркусом. Действительно стыдно, особенно когда он рассчитывал на то, что я поеду с ним.

Он поймал мою руку.

– Сидни, пожалуйста, не делай это, – попросил он. – Неважно насколько ты уверенно себя чувствуешь, неважно, как осторожно ты себя ведешь, все выйдет из‑под контроля.

– Уже вышло, – ответила я, открывая пассажирскую дверь. – И я не собираюсь с этим бороться. Спасибо за всё, Маркус. Правда.

– Постой, Сидни, – позвал он. – Просто скажи мне одну вещь.

Я обернулась и стала ждать.

– Почему ты так решила? Когда ты позвонила мне сообщить о том, что ты едешь, ты сказала, что поняла – это правильное решение. Что заставило тебя изменить своё мнение?

Я подарила ему улыбку, которая, как я надеялась, была настолько же ослепительна, как и его.

– Я поняла, что я влюбилась.

Маркус был поражен, он осмотрелся вокруг, словно ожидал увидеть объект моей любви в машине рядом с нами.

– И ты просто поняла это? У тебя только что было видение?

– Не было необходимости, – сказала я, размышляя о несчастливом путешествии Вульфа на Оркнейские острова. – Оно всегда было у тебя прямо перед глазами.

Поиск по сайту: