Глава 3. Неловко возясь с иглой, Хатано отвлекся, чтобы посмотреть, сколько сейчас времени, и укололся

- Ауч!

Неловко возясь с иглой, Хатано отвлекся, чтобы посмотреть, сколько сейчас времени, и укололся. Он слизнул выступившую капельку крови, и замотал палец пластырем.

Создание костюмов для оюгикай*, который они планировали поставить на летних каникулах, претерпевало все больше трудностей из-за нехватки рук, а потому многие обязанности были переложены на руки воспитателей, не зависимо от пола и способностей. Вот и он получил свою долю нагрузки. Но из-за того, что на работе приходилось уделять все свое внимание детям, Хатано был вынужден взять часть работы на дом. И с каждым днем этой работы становилось все больше и больше.

- Они, конечно, не стесняясь, скинули всю эту работу на меня. Ведь у меня не могут начаться месячные, и я не могу уйти в декрет, - все громче ворчал он по мере того, как грубый, пятнистый кусок ткани увеличивался в его руках. – И не моя проблема, если они будут жаловаться, когда я закончу…

Он вдохнул и выдохнул, опуская плечи.

Последние дни он чувствовал себя совершенно опустошенным. Возможно, давал о себе знать далеко не юношеский возраст, но Юкио подозревал, что большая часть вины - за его измочаленное состояние - лежала на его причастности к определенной деятельности. Частота посещений Машибы оставалась неизменной, но, поскольку Хатано стал более отзывчивым и разработанным, число и продолжительность половых актов резко увеличились.

- Уверен, он получил заряд бодрости на всю неделю, - рассеянно бормотал Юкио. Он был несведущ в офисных делах, а потому они редко поддерживали беседу. Однако, по паре случайно брошенных слов, Хатано понял, что Машиба довольно успешный и опытный бизнесмен. Кривая улыбка исказила губы Юкио. Удивительно, что он, выкладываясь на работе по полной, все еще способен выдерживать их «интенсивные» встречи.

- Завтра… Ха!

Его глаза скосились на календарь, проверяя дату, которую Машиба назначил ему за несколько дней до этого. Переведя взгляд на часы, он понял, что «завтра» уже совсем скоро превратится в «сегодня». Решив отдохнуть перед очередным «секс-марафоном». Хатано уже собирался встать с места, но был остановлен звонком интеркома.

- Кого так поздно принесло? – настороженно произнес он, подходя к входной двери и вглядываясь в объектив «рыбий глаз».

«Разве еще не рано?» - пораженно подумал он. Интерком зазвонил во второй раз, не давая Хатано времени для раздумий. Электронный перезвон разорвал полуночную тишину, и пальцы Хатано поспешили разблокировать дверь, прежде чем соседи проснуться.

- Что заставило тебя приехать так внезапно…

- Я вхожу.

Аккуратно игнорируя вопрос Хатано, высокий мужчина нагнулся, чтобы не удариться о дверной косяк головой, заходя внутрь. Свежий, прохладный воздух летней ночи и жар тела Машибы обдали кожу Хатано пряной волной, мимолетный электрический разряд потряс и дезориентировал Юкио.

- Что происходит?

Машиба остановился в гостиной и ослабил галстук, ведя себя в квартире Хатано как дома. Глаза Такааки расширились при виде рулонов ткани и швейных наборов, разбросанных у его ног.

- Я делаю костюмы для оюгикай. Это моя часть работы, - голос Юкио был бесстрастным, но присутствие Машибы вывело его из равновесия. С этим он не мог поспорить.

- Ах, это для твоей работы?

До боли знакомый запах: смесь одеколона и табака, - заставил сердце Хатано трепетать от воспоминания о тысячах ночей, проведенных вместе. Юкио и не нужно было большего; одно лишь присутствие Машибы вызывало в его памяти сцены бурного секса.

Хатано изо всех сил старался скрыть от любовника эти крохи личной жизни, желая, чтобы все, что их связывало, оставалось в пределах этой комнаты. Казалось, Машиба даже не думал об этом, но сам Юкио едва мог заставить себя спать в той же кровати, в которой отдавался любовнику. Хатано полагал, что сможет привыкнуть к присутствию в его жизни Машибы, но сейчас мужчина застал Юкио врасплох, ворвавшись в его будничную жизнь, подобно ураганному ветру.

- Разве мы договаривались не на пятницу? – тяжелый взгляд омрачил лицо Хатано.

Машиба понял этот тонкий намек и, заметив напряженность в голосе партнера, бесстрастно ответил:

- Я передумал.

Он склонился над любовником, и Хатано от неожиданности отшатнулся назад, не давая себя схватить.

- Мы не можем сделать это прямо сейчас!

Страх, омрачавший лицо Юкио в такие моменты, исчез, уступив место удивлению. Мужчина был крайне озадачен поведением Машибы. Он никогда не был ласков с Хатано, но сегодня напряжение, висевшее в воздухе, ощущалось почти физически. Отголоски той первой ночи зазвучали в ушах Юкио, заставляя невольно попятиться. Машиба моментально среагировал, попытавшись насильно удержать любовника в своих объятиях.

- Стой… подожди…

Такааки заставил Хатано проглотить вскрик, заткнув его рот своими губами. Юкио с силой сжал зубы, не давая настойчивому, теплому языку проникнуть в его рот.

- Ты позволишь мне, наконец, сделать это, черт возьми?!

http://static.diary.ru/userdir/1/7/4/0/1740535/80588189.jpg

- У меня много работы, давай лучше завтра… пожалуйста, - надменность любовника раздражала Хатано, но он всего лишь попросил об отсрочке.

- Почему бы тебе, вместо этого, не закончить свою гребанную работу завтра?!

Юкио с трудом подбирал слова, чтобы не спровоцировать любовника, но, судя по голосу, Машиба был в бешенстве. Испуганный этим безапелляционным тоном, Хатано на автомате зажал ладонью рот Машибы.

– Не кричи, перебудишь всех. Я согласен, - уступил он со вздохом, а глаза Машибы сузились от злости. - Я приму ванну.

- Забудь об этом, - Машиба перехватил запястья мужчины, когда Хатано попытался выпутаться из его объятий.

– Пожалуйста, я очень устал, - руки Машибы мягко обняли его сзади, ослабляя хватку. – Позволь мне хотя бы принять ванну, - он говорил спокойно, ожидая, что его протесты будут отметены, но вместо этого Машиба убрал руки. – Это не займет много времени.

«Что же случилось?» - удивленно подумал он, выходя из комнаты.

Странное поведение Машибы не выходило у него из головы, и Юкио, закрывая дверь в ванную, не смог сдержать тяжелого вздоха. В лице Машибы, потемневшем от гнева, когда Хатано попытался вырваться из его объятий, так же читалась мука. Но Юкио не был уверен в том, что верно угадал отразившиеся эмоции.

«Нет, нет, как…» - быстро покачал головой мужчина, отметая мысли, так некстати пришедшие на ум. Он повернул кран, но хлынувшая из него вода была ледяной.

- Что за?..

Юкио озадаченно переступал с ноги на ногу, пока его взгляд не наткнулся на водонагреватель. А точнее, на кнопку включения нагрева. Хатано сухо улыбнулся.

- Похоже, этот внезапный визит потряс меня куда больше, чем я думал, - проворчал он, поднимаясь на носочки, когда щелчок открывающейся двери привлек его внимание.

- Что еще? – он повернулся лицом к входу. – Я еще… - у Юкио перехватило дыхание. Машиба появился в дверном проеме, смотря на него как загнанный в угол зверь. Хатано резко отвернулся, стараясь не встречаться с острым, холодным взглядом, и поскользнулся на мокром кафеле, теряя равновесие.

- Эй!

Его руки рефлекторно попыталась схватиться за что-нибудь, но вместо этого, Хатано сильно ударился локтем. Острая боль пронзила его предплечье. Он зажмурился, готовясь к скорой встрече с полом, но его спина натолкнулась на что-то твердое.

- Будь осторожнее, идиот!

Яростный крик Машибы присоединился к холодной воде, льющейся дождем сверху: падая, Хатано локтем повернул рычажок душа. Он с трудом мог вздохнуть, а сердце колотилось, как бешенное.

- Ох, блин… спасибо…

Руки, поймавшие его и не давшие упасть на пол, не исчезли даже после того, как Хатано встал на ноги и отдышался. Нечто, упирающееся ему в бедро, заставило Юкио стать более чувствительным, а встревоженный стук в груди ускорился.

- Машиба… ты промокнешь, - холодная вода пропитала их одежду. Несмотря на летнюю пору, ходить в мокрой, холодной одежде было не особо приятно.

- Не мог бы ты отпустить меня?

Хатано чувствовал, как мокрая ткань высасывает из его тела последние крупицы тепла, однако единственным его усилием была попытка выскользнуть из рук Машибы.

Мокрая, тяжелая ткань рубашки Машибы липла к коже, очерчивая контуры его рельефного тела.

«Он и правда, очень красив», - подумал Хатано. Свет, казалось, отражался в его ярких глазах; их выражение было как у маленького щенка, но одно движение бровей, и это уже взгляд волка, хищника. Было что-то неуверенное и опасное в его глазах этим вечером, но Хатано видел только жестокий, решительный, хмурый взгляд ребенка, готового расплакаться.

- Почему?

Возможно от того, что капли воды, портя тщательно уложенные волосы Машибы, стекали по коже мужчины, Юкио не мог отвести взгляд от его лица.

- Почему ты не злишься? – Хатано продолжал молча смотреть на него, от чего раздражение Машибы начало зашкаливать. – Почему ты просто позволяешь мне делать с тобой все, что я хочу? – прозвучал запоздалый, резкий, откровенный вопрос.

«Может потому, что ты меня шантажируешь?» - хотел сказать Хатано, но они оба прекрасно знали, что Машиба в наименее выгодном положении. Такааки, наконец, задал вопрос, который должен был прозвучать еще давным-давно. Если их отношения будут преданы огласке, то не Хатано – сотрудник частного детского сада, - а Машиба получит сильный удар по своей репутации. Почему же тогда Юкио сознательно закрывал на это глаза, ведь решение пришло в голову сейчас так быстро? Это и нес в себе вопрос Машибы.

- Почему бы тебе не начать проклинать меня? Рассердись!

- Вода из душа довольно холодная, давай… - начал мужчина, но Такааки прервал его.

- Я не понимаю тебя, ты прекрасно знаешь, о чем я сейчас говорю!

Тон его голоса был довольно глубоким и низким, с нотками уверенности, но что-то детское примешивалось к нему. Он напоминал Хатано ребенка, испорченного и дующегося от того, что не может поступать по-своему. Едва уловимая улыбка появилась на губах Юкио.

«Ах, так вот оно что».

Он никогда не злился на него по-настоящему. И только сейчас до Хатано дошло: тогда, в первую их встречу, было что-то в Машибе детское, искреннее, что заставило обратить на себя внимание.

- Я не хочу злиться, - возразил мужчина спокойно, глядя Машибе в лицо. И хотя он понимал, что несколько эгоистично смотреть вот так на того, кому недавно нанесли душевную рану, его руки неторопливо поднялись и опустились на плечи Машибы. – Ничего не поделаешь. Все так и есть.

Теперь, когда он, наконец, произнес эти слова, Хатано понял, почему он не мог не простить Машибу – что ему еще было делать с этим ребенком-переростком? Такааки до того не знал, что значит быть преданным, не испытывал разочарования и отчаяния от неудач, а следовательно, не испытывал боли. Хатано счел это даже милым. Дети часто совершают ошибки. Они знают, что ведут себя плохо, но не могут сопротивляться детскому желанию напакостить. Взрослые для того и существуют, чтобы прощать их.

Юкио тоже был ребенком, и его тоже прощали, в то время как он сжимал зубы от стыда и сожаления.

- Ты простудишься, - сказал он мягко, тонко завуалировав приглашение. Плечи под его пальцами мелко подрагивали. Кончики их носов были достаточно близко друг к другу, чтобы он смог посмотреть в лицо Машибы. Мокрый, взъерошенный и немного дикий, - все это рушило привычный образ. Так он казался намного моложе и беспомощнее.

Никогда раньше Юкио не брал инициативу на себя. Теперь же Хатано наклонился вперед, мягко покусывая губы молодого человека. Дрожь пронзила тело Машибы, а его сузившиеся глаза внимательно следили за любовником. Увиденное поразило Хатано, заставив бессознательно улыбнуться. Ни разу они не обменивались поцелуями, лишь хищно терзая друг друга. Машиба был опытным любовником, но его поцелуи являли собой отражение отношения к партнеру: жестокого, агрессивного, необузданного. Легкая как перышко нежность Хатано, которую он ощутил, когда мужчина прикоснулся к его губам, была полной противоположностью их предыдущим поцелуям. Ласковые и добрые прикосновения покачивали Машибу, словно ребенка в колыбели; Хатано чувствовал странное желание преподать этому тирану с утомленным лицом урок нежности.

Порядком продрогнув под струями холодной воды, Хатано прижал любовника к стене рядом с душем и потянулся к панели управления, быстро работая пальцами, чтобы согреться. Вскоре на их плечи начала струиться горячая вода. На протяжении этого времени, они не разрывали мягкий, уверенный поцелуй. Он потянулся к губам любовника, а затем нежно прикусил их, чтобы не ранить, после зализывая кончиком языка истерзанную кожу. Так интимно и тепло, как обычно делают только возлюбленные.

Машиба слабо застонал, и от этого звука кровь в теле Хатано побежала быстрее, разжигая желание и страсть.

Длинные руки Такааки, распаленного нежным язычком Хатано, крепко обхватили бедра любовника. Ладонь Юкио легла на подбородок Такааки, принуждая изменить положение, углубляя поцелуй. Машиба плыл по течению, отзываясь на смелые ласки любовника.

- Так тоже не плохо, да?

В конце концов, им пришлось разорвать поцелуй, чтобы восстановить сорванное дыхание, но тревожное послевкусие все еще трепетало на их губах, и кончики пальцев любовников начали ласкать друг друга, нежно прочерчивая путь по рукам, спине, щекам, задевая кожу лишь для того, чтобы отпрянуть.

Умиротворенный мягким, любовным шепотом Хатано Машиба лишь кивнул головой, соглашаясь. Ванная погрузилась в странную атмосферу, которая обволакивала любовников, пропитывала их ноюще-сладкой жаждой, заставляя разрываться между желанием просто погрузиться в это состояние и превратить его в нечто материальное, жаркое.

- Хочешь продолжить?

Он расчесал влажные завитки волос Машибы ладонью, прижимаясь губами к гладкому лбу, руки Такааки сжались на его теле еще сильнее, почти мучительно. Юкио аккуратно вывернулся из объятий, достаточно, чтобы поднять голову и изучить умоляющие глаза Машибы, сияющие от непролитых слез. Острая, бесформенная боль пронзила его. Не зная того, что его собственные глаза были оправлены в ту же влажность, Хатано приблизился еще чуть-чуть, ощущая дыхание мужчины на своем лице.

Юкио подумал, что впервые они испытывают нечто подобное. Каждый чувствовал в другом ответный импульс, желая друг друга с большей искренностью.

* * *
Избавиться от мокрой одежды было той еще задачкой, но терпеливо и с любовью Машиба снимал с Хатано его наряд. Полуобнаженное тело, представшее перед его глазами, было знакомо Такааки, но он продолжал восхищаться его молодостью и упругостью. С самой первой ночи, когда он силой взял Хатано, гибкое, стройное тело любовника, в котором не было ничего лишнего, околдовало его.

Царапины и ушибы рассекали все тело Юкио – неизбежные отметины рабочих будней, которые он проводил с шустрыми детьми. Долгие часы на улице, особенно в свете летнего сезона, покрыли загаром те части тела, что были открыты: запястья, шею. Но это лишь делало бледность остального тела более потрясающей; контраст между более светлыми участками кожи и темными полосками загара принес Машибе эротические, острые ощущения, словно он приоткрывал завесу некой тайны. Это тело разительно отличалось от утонченной красоты мужчин и женщин типа Икавы, пресыщенной вычурным эстетизмом. Тело Хатано было стройным, небольшим, но обладало неким идеальным балансом; его теплое дыхание, даже образ жизни, казалось, отражались в нем.

И когда Машиба смог уничтожить все прошлые связи и раскрыть свои истинные чувства к Хатано, он почувствовал, что освободился от власти необъяснимых мук.

Его ладонь легла на кожу Хатано, цвета слоновой кости, заставляя ее слегка покраснеть. Спокойствие окутало Такааки от этого умиротворяющего зрелища. И хотя он чувствовал себя маленьким мальчиком, тянущемся к теплу чужого тела, его опытные пальцы двигались сами по себе, уверенно очерчивая контуры желанного тела. Кровь по-прежнему плохо циркулировала в его замерзших пальцах, но ледяные прикосновения, казалось, стимулировали: Хатано был непривычно послушен и чувствителен. Его большие темные глаза были опущены, а ресницы трепетали время от времени, словно стараясь сморгнуть с них капельки воды. Когда Машиба приблизился к его губам, Хатано отступил, потрясенный нежным жестом, но вскоре вновь прижался к любовнику, уткнувшись носом в его шею.

- …ах!

Тихий вскрик, сорвавшийся с губ Хатано, щекотал ухо Машибы, заставляя того с силой сжать зубы, сдерживая нарастающее возбуждение. Он украдкой взглянул в лицо Юкио, которое было буквально в миллиметре от его собственного, и резко выдохнул. Это лицо казалось скромным и простым, но при ближайшем рассмотрении ярко выделялись аккуратная переносица и односгибные веки, довольно красивые и изящные. На самом деле черты его лица были прекрасно сбалансированы и гармоничны, ровно настолько, что не бросались в глаза. Но Машибе и не с кем было его сравнить.

- Что случилось? – прозвучал несколько ошеломленный вопрос. Они разделись всего лишь по пояс, но Машиба вдруг остановился. Голова Хатано лежала на его широкой груди, и Такааки мог видеть свое отражение в его влажных черных глазах.

Острая боль пронзила сердце Такааки, заставив его удивленно встрепенуться. Воспоминания, которые он надеялся заглушить, до сих пор гнили в его душе, и жужжали паникующим роем в его мыслях, прячась за бесстрастным и спокойным лицом.

«Это невозможно…»

Он заметил, что пальцы Хатано, мягко касающиеся его груди, были ужасно тонкими, и этого банального осознания хватило, чтобы перестать дышать.

- Машиба?

Прозвучавший совсем рядом голос не был грубым и не вызывал неприятных эмоций. Его чуть хрипловатые интонации нежно ласкали слух, как и те поцелуи, которые Юкио щедро дарил любовнику.

От этой мысли щеки Машибы запылали, и прежде чем Хатано успел это заметить, мужчина прижался лицом к угловатому, худому плечу Хатано.

- Эй, что случилось?

Но ответа не последовало. Такааки баюкал стройное тело в своих руках, сжимая все сильнее.

«Это не должно повториться…»

На лице Хатано отразилось выражение умиротворения и невинности, которого Машиба никогда прежде не видел прежде, и Такааки счел его невероятно красивым. Он предпринял мысленную попытку высмеять себя за это слащавое чувство, но подобные усилия лишь сгущали горькие чувства в его груди.

Хатано поежился, выкручиваясь из стальной хватки любовника, но Машиба сжал его сильнее. Такааки и боялся, и жаждал всей душой вновь взглянуть Хатано в лицо. Машиба выжидал, надеясь, что вскоре ему удастся разобраться в своих эмоциях. Но этого не происходило.

- Я не могу… дышать…- протестующе прошипел Хатано, впиваясь ногтями в спину любовника.

- Мне… ж-жаль… - Такааки запинался, пораженный сбившимся дыханием Хатано, и торопливо ослабил объятия. Юкио оттолкнул его (однако, весьма мягко), и, отступив на несколько шагов, постарался переварить последние слова Машибы. Он впервые извинялся.

- Думай о том, что делаешь, гора мышц! Теперь у меня будут синяки, - сказал Хатано, массируя плечи, где руки Машибы сжимали их. На его коже, покрасневшей от горячей воды, не было синяков, но на плечах остались бледные полосы, повторяющие форму пальцев. – Ну, думаю все в порядке, - добавил он, старательно растирая и поглаживая полосы, косясь на Машибу с недовольством. Отметины постепенно исчезали. Воспоминания и эмоции разъедали Такааки изнутри, словно кислота, не поддаваясь контролю. Хатано склонил голову, словно чего-то ожидая, и прошло еще немало времени, прежде чем Машиба смог решить для себя, как реагировать.

- Если мы не собираемся продолжать, я выхожу из ванной, - мягко сказал Хатано. Страсть начала исчезать с его лица.

- Ах, подожди…

Едва договорив, Хатано развернулся на пятках, собираясь выйти из комнаты.

Машиба подхватил его под локоть, удерживая, и, когда Хатано обернулся, резко посмотрел в его глаза. Новая волна боли, гораздо сильнее, чем в прошлый раз, заставила Юкио скривиться.

Стараясь удержать равновесие, Хатано прогнулся назад, промокшая рубашка висела на его локтях, в районе бедер, от чего его вид стал еще более вызывающим. Машиба продолжал удерживать Юкио, не проронив ни слова. Хатано смерил его серьезным, подвергающим сомнению его действия взглядом, но не было в нем ни удивления, ни отвращения. Все еще неспособный сформулировать ответ, Такааки обхватил тонкие запястья Хатано, прижимая к своей груди. Машиба обнаружил, что пальцы любовника яростно дрожат, и его сердце болезненно сжалось от мук сожаления, но вскоре к ним примешалось облегчение. Хатано опустил свой пристальный взгляд, ожидая поцелуя.

- Ммм…

Губы Хатано пропитались влагой, витавшей в воздухе, став еще более мягкими и податливыми; поощряемый неясным страхом, Машиба накрыл их своими собственными. Его язык двинулся вперед, вторя движениям предыдущего поцелуя Хатано, и был вознагражден за это ответом, намного более сладким, чем ожидал.

Он не понимал, что происходит, никогда прежде он не знал подобного поцелуя. Кусочек пространства между ними, форма их губ, влажные, рваные движения переплетающихся языков – все это выпало из его чувственного восприятия. Осталось лишь мерное покачивание на волнах удовольствия. Вязкие, извилистые движения напоминали путаницу удовольствия и облегчения, которые он испытывал, входя в тело Хатано, и непреодолимое чувство опьянения довело его до экстаза.

- Ох… нгх…

Звук сдерживаемого Хатано стона, заставил Такааки вынырнуть в реальность.

Его веки чуть приоткрылись, как раз настолько, чтобы он мог различать контуры полуобнаженного тела Хатано, запертого в его руках. Они практически прижимались животами друг к другу, и это обостряло желание; Машиба подумал, что сходит с ума. Он сжал бедра Хатано, оставляя на промокшей ткани его штанов едва различимые полоски. Влажные брюки плотно прилегали к телу, очерчивая границы нижнего белья, и когда Машиба пальцами аккуратно обвел те линии, Хатано отчаянно задрожал. Он разорвал поцелуй, полузадушено хватая воздух губами; прекрасный крик сорвался с его губ, послужив отличным доказательством того, что он неравнодушен к происходящему. Один единственный поцелуй смог возбудить их обоих. Тепло разливалось в груди Машибы, и он понял, что так на него действует неуемная энергия Хатано.

Обеими руками Машиба продолжал этот своеобразный эротический массаж, граничащий с флиртом. Его зубы мягко сомкнулись на мочке уха Хатано, вызывая изможденный рык. Хатано возбужденно терся своими бедрами о любовника, следуя некому рваному ритму. Одного этого вида было Машибе достаточном, чтобы потерять остатки контроля. Они вдвоем стояли в тишине ванной комнаты, погруженные в сладкую негу чувственного наслаждения, чувствуя себя полузадушенными от немыслимой высокой температуры. Машиба послал к черту соблюдение приличий.

- Это место… здесь…

Неизвестно от чего в его голосе появилась хрипота: от того, что ему пришлось говорить несколькими минутами ранее или от сжигающего желания, быстро выходящего из-под контроля, - Машиба не знал. Его пальцы скользили вдоль швов, сделав паузу чуть выше того места, которое так страстно сжимало его в момент соития.

- …хочешь, чтобы я облизал тебя всего, пока не высушу? – спросил он чуть грубо, продолжая непристойные ласки руками, и Хатано толкнул свои бедра вперед, не в состоянии вынести этих мук.

- Н-нет, остановись!..

Хатано яростно покачал головой, отрицая, но его возбуждение, явно ощущавшееся Машибой в районе паха, предало Юкио. Слезы мерцали в уголках его глаз, щеки ярко вспыхнули, губы слегка подрагивали от недостатка кислорода и поцелуя.

- Ты маленький лгунишка, - поддразнил его Машиба, но его слова были пропитаны любовной сладостью, чего не ожидал и сам мужчина. Хатано подскочил в его руках, словно его ударило током. Он обернулся назад, когда зубы Машибы сжали кожу на его шее, прежде чем скользнуть ниже от ключицы к груди. Такааки слушал приятный звук сбившегося дыхания Хатано, когда его рот захватил в плен твердый сосок любовника. Ощущения от того, как розовый комочек напрягся на кончике его языка, заставили температуру его тела подскочить.

- Нет, не так… по-другому… не сейчас…

Ошеломленный выходкой Машибы, граничившей с упрямством, Хатано умолял об отсрочке нечленораздельным, шепелявым голосом. Машиба редко доводил его до такого состояния прежде. Мольбы Хатано понравились Машибе, хотя это и удивило его. Он прислонил любовника к покрытой кафелем стене, поставив по обе стороны от него ладони, а затем стянул его штаны цвета хаки вниз вместе с нижним бельем, заставив своими действиями бедра Хатано податься чуть вперед. Рваные, пронзительные крики срывались с губ Юкио. Наконец, на Хатано осталась лишь рубашка, прилипшая к его спине, с ней мужчина боролся чуть дольше: пуговицы на манжетах отказывались подчиняться. Промокшая ткань висела на запястьях Хатано.

Ткань, огибающая запястья и лодыжки, казалось, пробудила неприятные воспоминания; Хатано напрягся, чувствуя, словно его связывают. Машиба испытал раскаяние, глядя на углубившиеся морщинки на переносице любовника. Не раздумывая, он склонился к нему и поцеловал в лоб, вызывая у Хатано мелкую дрожь Ноги Юкио подкосились, и он рухнул в объятия любовника.

- Я не причиню тебе боли, - сказал спокойно Машиба. Его действиям не было оправдания, но он хотел выглядеть непринужденно, и Хатано ответил на этот шепот кивком головы. Его маленький рост заставил этот жест казаться Машибе храбрым, хотя он и раньше считал Хатано сильным. Наконец, ему удалось освободить хотя бы лодыжки от кандалов промокшей ткани штанов.

- А как же… ты?

Потрясенный чувственным голосом Хатано Машиба скинул с себя остатки одежды. Его смуглая кожа и идеальное тело, привлекали пристальный взгляд Хатано. Губы Юкио слабо и жадно подрагивали, каждый вздох, проскальзывающий между ними, соблазнял.

Машиба потянулся за бутылочкой ароматического масла, свободной рукой поглаживая бедра Хатано, удивляясь отсутствию сопротивления. Его сгруппировавшиеся пальцы аккуратно приблизились к входу в тело любовника, проникая внутрь, заставляя Хатано дрожать еще сильнее. Густая смазка сочилась из головки члена Хатано, в то время как мышцы ануса судорожно сжимались вокруг пальцев Машибы. Они все глубже и глубже проникали в тело Хатано, иногда задевая внутри какую-то точку, заставляя мужчину биться в конвульсиях и кричать, срывая голос. Та часть его тела, готовая принять Машибу полностью, казалось, была не удовлетворена неспешной, нежной стимуляцией.

- Ма... Машиба!..

Слезы навернулись на глаза Юкио, грозя сорваться с ресниц на щеки в любой момент, и Машиба хорошо знал, о чем просили эти глаза. Однако он не вытащил свои пальцы из той аккуратной, тугой дырочки, не спеша продолжать.

- Ах… не надо… больше!..

Влажный, вульгарные звуки хлюпающего масла, и еще более непристойные крики его партнера, - все это смешалось воедино. Хатано протянул руки к Машибе, но замешкался из-за рубашки, сковывающей его движения. Его спина подрагивала от каждого вздоха, и Такааки притянул его к себе, покачивая одной рукой словно в колыбели и лаская другой. Хатано судорожно цеплялся за руку, обнимающую его.

- Что, тебе не нравится это?

- Твои пальцы… ах!..

Машиба теперь уже беспощадно врывался в Хатано, взбалтывая смазку внутри, и Юкио кричал, не в силах обуздать слезы.

- Почему, они тебе не нравятся?

- Ты продолжаешь крутить их… вме… ах… ах!..

Он прервал слова Хатано глубоким толчком своих пальцев, иногда прекращая проникновение до тех пор, пока Хатано не начинал умолять и плакать. Юкио с мольбой посмотрел на Машибу, вновь прервавшего свои уверенные движения, и тот даровал любовнику легкий поцелуй, а после взял насадку душа.

- Тебя нужно помыть как следует. Повернись и расставь ноги, - приказал он. Молчаливое повиновение Хатано играло на его нервах, но Такааки был рассержен на самого себя за грубость, с которой разминал любовника. Машиба направил чуть тёплые струи на внутреннюю поверхность бедер Хатано, и каждый раз, когда он вымывал очередную горстку пены из партнера, тот вздрагивал и сладко постанывал. Его спина, облепленная влажной рубашкой, подрагивала перед глазами Машибы.

- Больше!.. Разве ты еще не… готов?

Хатано, казалось, страдал от интенсивности удовольствия, захлестнувшего его. Похотливый ритм его подрагивающих бедер был неподконтролен даже ему самому. Машиба сопротивлялся искушению немедленно разложить любовника прямо здесь, вместо этого поглаживая красивые линии его тела.

- Н-нет!.. – одна ладонь обвилась вокруг члена Хатано, а язык тщательно вылизывал тело. – Я… больше не могу… - слабо простонал Хатано.

Машиба расставил его ноги еще шире и обвел пальцем вход в тело Хатано, когда Юкио опустился на колени.

- Готов кончить сразу же, как только я прикоснусь к тебе? Наверное, я лучше остановлюсь, - дразнил он, заставляя Хатано дуться. Он торопливо обернулся и тревожно посмотрел на собранного и бесстрастного Машибу. Хатано начал испуганно сопротивляться, вырывая руки из захвата.

- Что… Какого хрена ты… ах!

- Осторожно!

Хатано поскользнулся и потерял равновесие, но мускулистые руки Машибы бережно подхватили его прежде, чем он упал. Облегченно вздохнув, Хатано приподнялся, опираясь о мужчину и устраиваясь на его коленях.

- Смотри, прямо здесь…

Бедра Хатано приподнялись довольно высоко, и смущенный румянец окрасил все его тело. Он изо всех сил старался устроиться поудобнее и устойчивее, но его ладони скользили по кафельной поверхности, делая все его усилия бесплодными.

- Я просил тебя остановиться… это, ах… не делай этого…

Пальцы вновь проникли между его ягодиц, и поток новых жалоб перерос в стон.

- Если я поцелую тебя прямо здесь также, как поцеловал раньше… уверен, нам будет хорошо.

- О, о!

Вульгарный шепот Машибы был подобен порыву ветра, раздувающему полыхающий пожар, и прежде чем мужчина успел тронуть любовника, Хатано пронзила дрожь. Его конечности подрагивали, словно в конвульсиях, когда он пачкал плитку, а язык Машибы вырисовывал на его бледной коже блестящий, похотливый рисунок. Машиба знал, что лучше было бы дать любовнику прийти в себя, но тело Хатано сладострастно дрожало, и ему не терпелось насытить его.

Машиба пальцами раздвинул податливую плоть, прикасаясь к ней губами с тихим влажным хлюпаньем. Такааки подозревал, что его любовник напуган изменениями, которые претерпевало его тело.

- Нет, не делай этого!..

http://static.diary.ru/userdir/1/7/4/0/1740535/80588192.jpg

Его язык проник в маленькое отверстие, от чего руки Хатано (до этого упиравшиеся в пол) подогнулись в локтях, не в силах больше удерживать вес тела. Он резко упал вперед, пряча лицо в кольце содрогающихся рук, и с каждым движением языка Машибы, его бедра подавались ему на встречу. Этот вид был невероятно непристоен, и Такааки обхватил ладонью затвердевшую плоть любовника, сжимая ее у основания.

- Ты такой же тугой, как в первый раз.

Машиба подключил к ласкам пальцы, растягивая Хатано. Юкио, естественно, растерял большую часть своей сдержанности, и когда Машиба подумал, что сумел обольстить этого экстравагантного человека, весьма смутно осведомленного о гомосексуальных отношениях, темная и дикая животная страсть пробежала по его позвоночнику.

- Твое любимое местечко… здесь.

Он вводил в тело любовника указательный и средний пальцы, разводя их внутри, словно ножницы, подушечками касаясь простаты. Возможно, подсознательно Хатано знал, под каким углом ему нравится это яростное проникновение, а потому старался подаваться бедрами вперед, не в силах сдерживаться.

- Может мне стоит облизать тебя, как я сделал это раньше?

Его губы прикоснулись к колечку мышц, в то время как к среднему и указательному добавился третий палец.

- Н-нет, не н… больше… - попросил Хатано, надсадно всхлипывая. – Не надо больше, я боюсь…

Его глаза, заволоченные пеленой слез, казались еще больше и ярче, чем обычно. Машиба наклонился к любовнику и слизал с его лица соленую влагу. Его эрекция задела бедро Хатано, заставив обоих вздрогнуть от неожиданности.

- Ма… Машиба, Машиба!

- Что с тобой? Что случилось?

Он вытащил пальцы и обнял Хатано сзади, прижимаясь грудью к его спине. Анус Хатано судорожно сжимался, провоцируя Машибу на более смелые действия. Мужчина прикоснулся головкой ко входу в тело любовника, а затем слегка надавил на него, борясь с невероятным искушением войти резко и до конца. Малейший толчок вызвал похотливый вскрик Хатано, судорожно сжимавшего плоть партнера.

- Давай, скажи мне, чего ты хочешь, - попросил Машиба.

- Ах… войди… войди в…

- Войти куда? – дразнил Машиба, и хотя Хатано своим телом давал ему весьма явный ответ, мужчине этого было недостаточно. Он дразнил любовника, не проникая в него больше чем наполовину до тех пор, пока тот, выражаясь словами присущими лишь неуравновешенным подросткам, не начал умолять его и даже запугивать. Для человека, который был ранее непогрешимо чист и невинен, Хатано принял свою собственную распущенность довольно спокойно. Он даже физически был намного меньше Машибы, не говоря уже о его нежном, кротком и добром характере, но его дух был невероятно податлив и гибок, делая мужчину сильным и устойчивым.

- Черт… как же хорошо!...

Уже войдя в тело любовника, погружаясь в теплый тугой бархат все глубже и глубже, Машиба не мог думать ни о чем другом, кроме как о первичных мужских инстинктах. Вероятно, такие ощущения могло дарить только тело возлюбленного; именно эта мысль последней пронеслась в дымке сознания Машибы. Эта обволакивающая нежность была воплощением личности Хатано, безоговорочно прощающего и постоянно выводящего Машибу из равновесия.

Он покачивал бедрами при каждом толчке, от чего Хатано постепенно расслабился, начав двигаться в такт Машибе. Из-за резкого контраста с привычной грубостью и небрежностью, медовые стоны и детские всхлипы срывались с губ Хатано. Машиба замедлился, растягивая каждый новый удар, чтобы добиться умоляющих криков от любовника.

- Нет, н… Не так! Сделай это грубо, как обычно… Так грубо, как только можешь!

Хатано повернул голову так, как только позволяла ему гибкость, показывая свои темные, полные слез глаза. Эти эротичные слова, и жар тела любовника, и бешеный стук в груди Хатано, который мужчина ощущал физически, завели Машибу еще сильнее. Он почувствовал, как температура его тела становится на несколько градусов выше.

- О-о-о! Не так… немного сильнее!..

Машиба ускорил темп, буквально вбиваясь в тело любовника, заполняя его собой. И хотя Хатано опустил взгляд, одних лишь стонов и криков Машибе было более чем достаточно.

- Это не… больно, не так ли? – прошептал мужчина низким голосом. Хатано согласился, что-то проговорив тоненьким голоском. Хатано начало казаться, что он не в силах думать о чем либо, когда Машиба ворвался в него снова, подводя к вершине экстаза.

Хатано был опьянен удовольствием, которое дарил ему Машиба, и был глух к окружающему. Заметив это, Машиба прошептал на ушко любовнику:

- Ты… милый, знаешь это?

Хатано мог лишь стонать в ответ.

- Я вижу, что именно ты наслаждаешься происходящим… Это странно.

«Потому что ты даже не в моем вкусе…»

«Так странно».

- Со мной явно что-то не так!..

- Ах!..

Хатано сжался вокруг него, отчего Мышцы живота Машибы судорожно сократились. Мужчина не выдержал, и молочно-белые капельки оросили нежные ягодицы Хатано, прогнувшегося назад. Такааки был опустошен, он властно обхватил член любовника, доводя его до разрядки.

- Ах... ах...

Тело Хатано рухнуло на пол. Машиба аккуратно приподнял его, приводя в вертикальное положение, но мужчина прижался к его груди, рвано дыша. Этот порыв страсти был необъясним для Такааки, он дивился его происхождению. Последние шесть месяцев они регулярно занимались сексом, он почти вошел в привычку… но по большей части эти встречи были простой попыткой устранить естественные физиологические потребности. Раньше он никогда не испытывал эту странную, покалывающую боль в груди. Машиба мягко поцеловал приоткрытые губы Хатано, еще не оправившегося после произошедшего; почувствовав отклик, язык Машибы скользнул глубже, переплетаясь с языком любовника. В паху вновь стало жарко.

-...Кровать.

Хатано, так же задумавшись об этом, провел кончиками пальцев по руке, придерживающей его.

- Да, - на выдохе прозвучал его очаровательный голосок.

После того, как они ополоснулись, Машиба помог Хатано выйти из ванной (так как последнего все еще пошатывало) и аккуратно повел любовника в другую часть квартиры. Такааки был удивлен своей мягкостью.

Но эта мысль тоже исчезла к тому времени, как влажные темные пятна проступили на простынях. Машиба потерял себя, поглощенный погоней за дрожащим теплом, бьющимся в его руках.

***

Главной задачей Хатано, проснувшегося на следующее утро, было вылезти из-под обхватывающей его поперек бедер руки. Лежать, прижавшись спиной к широкой теплой груди было, конечно, удобно, но нагота и переплетенные ноги ужасно смущали Юкио.

За исключением того дня, когда они впервые встретились на улицах Синдзюку, этот раз был первым, когда Машиба оставался у него после секса. И они никогда не спали вместе вот так, прижавшись друг к другу.

«Во всяком случае, у меня есть время, чтобы встать».

Если верить часам, было еще довольно рано, а потому у Хатано было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок перед работой. Школа находилась в пяти минутах езды от дома на велосипеде. С другой стороны, Машибе, чтобы добраться до офиса, могло потребоваться не меньше часа. К тому же, им обоим еще было необходимо принять душ, а значит, они не могли себе позволить нежиться в постели.

«Я кто? Его жена?» - поймал себя на этой мысли Хатано, почувствовав дискомфорт от бравых рассуждений. Он толкнул Машибу под ребра локтем, скинув с себя его руки, прежде чем принять сидячее положение.

Грубый жест разбудил Машибу, и он тихо застонал, просыпаясь. Остаточная сонливость расслабила мышцы его лица, и перед Хатано предстало совершенно незнакомое ему выражение. Глаза Машибы, скрытые под наполовину опущенными веками, были мечтательны и расфокусированы, черты его лица были безмятежны; но более романтичным был тот факт, что сейчас обнаженный мужчина купался в солнечном свете, поражая Хатано своей красотой. Машиба моргнул два или три раза, прежде чем спросить:

- Что? – нелепость этого вопроса заставила Хатано улыбнуться.

Машиба заметил эту усмешку, сощурив один глаз, но лишь сильнее рассмешил Хатано.

Хатано начал судорожно искать белье и рубашку в комоде, чтобы одеться. Ему было неловко представать обнаженным перед любовником. Машиба лежал, ошеломленный, не до конца осознавая ситуацию. Хатано услужливо поинтересовался, все ли в порядке.

- Что?..

- Время. Тебе не кажется, что нужно хотя бы принять ванну? Посмотри, - добавил он, указывая на часы. Лицо Машибы претерпело поистине комическую трансформацию.

- Черт!

Он подскочил на кровати, подхватывая банное полотенце, заботливо предложенное Хатано. Хозяин квартиры задумался, стоит ли сказать любовнику о том, что на его голове царит жуткий беспорядок.

Но большую проблему представлял костюм Машибы, который до сих пор лежал мокрый и забытый. Он был непригоден для носки сегодня, и вряд ли химчистка могла его спасти.

- Это должно подойти, - Хатано вытащил из комода одну из своих безразмерных рубашек, но остальная одежда была безнадежна мала Машибе. Вдруг мужчина вспомнил о чем-то, начав рыться в шкафу. На дне одной из полок лежала пара брюк, некогда подаренных ему приятелем, но не подошедших по размеру. Он намеревался обменять их, но так и не нашел на это времени, впрочем, как и не был в состоянии заставить себя выбросить подарок. Они уже давно просто занимали пространство в ящике.

- Что касается пиджака… он и без него обойдется, - Хатано радовался, что сейчас лето, обеспечить любовника еще и пальто было выше его сил.

Он вошел в ванную, оставляя собранный наряд. Как Хатано и предполагал, оставленные вчера вечером вещи находились в ужасном беспорядке. Машиба в полной растерянности стоял посреди ванной комнаты, обернувшись полотенцем вокруг талии. Волнение и смятение читались на его красивом лице, от чего Хатано залился искренним смехом.

- Я не вижу ничего смешного.

Такааки разочарованно посмотрел на хихикающего Хатано, но в отличие от кровати, полуголый мужчина в залитой солнцем ванной не выглядел внушительно.

- Я знал, что это случится. Возьми, - Хатано сморгнул слезы смеха, протягивая любовнику одежду, поторапливая. – Тебе еще целый час добираться до офиса. Поторопись.

Удивительно, но Машиба, казалось, недоумевал, столкнувшись с этой ситуацией и заботой Хатано. В череде его беспечных и импульсивных поступков этот промах был первым. Его щеки окрасились румянцем, и он поспешил выйти из ванной. Услышав громкий хлопок двери за спиной, Хатано согнулся пополам от смеха.

- Ах, это было весело, - приступ смеха полностью не оставил его даже тогда, когда он ополоснулся и побрился. Хатано даже стало интересно, каким бы стал взгляд Машибы, если бы он приготовил ему завтрак, но эта идея была слишком странной, и хозяин квартиры отмел ее.

У Хатано был своего рода обычай: зажигать огонь под железным чайником, который он предпочитал «электрическим горшкам», каждое утро. После, он откидывался на стуле с газетой в руках, дожидаясь, пока вода закипит. И он не собирался нарушать этот ритуал сегодня.

Конечно, сейчас другие вещи занимали в его голове гораздо больше места. Швейные инструменты после вчерашнего вечера пребывали в беспорядке, а чужие вещи (портфель и конверт с золотым тиснением и логотипом компании) были разбросаны по комнате. Но воспоминания о прошедшей ночи и совместном пробуждении были гораздо более живым доказательством того, что жизнь выбилась из привычного ритма. И ощущение ноги Машибы, зажатой между его собственными, вспыхнуло в его памяти с новой силой, возвращая к пугающей реальности.

«Вчера было действительно… странно».

Его воспоминания о вчерашней ночи, после того как они переместились на кровать, были нечеткими и фрагментарными. Юкио лишь знал, что под конец потерял сознание, после того, как Машиба целиком завладел его телом и несколько раз довел его до кульминации.

«Интересно, сколько раз мы сделали это…»

И, хотя он нечетко помнил то, что с ним происходило, краска прилила к щекам мужчины. Его бедра словно одеревенели и отяжелели, тело казалось ватным, но Хатано был вынужден согласиться, что ему даже слегка приятно.

В то время как Хатано смущенно развернул газету, стараясь прикрыться ею, Машиба зашел на кухню. Его волосы все еще были влажными, а выражение на лице нечитабельно.

- Эй, гм…

Одежда, предоставленная Хатано, отлично подошла ему. Ткань, долгие годы находившаяся в сложенном состоянии, была пересечена лишь несколькими складками. Определенно, репутации Машибы эти штрихи не нанесли бы существенного ущерба, подумал Хатано с облегчением.

- Я хотел бы воспользоваться феном и гелем.

- Ванная и туалет справа. Бритвы там же, - их пристальные взгляды встретились на мгновение, а после одновременно скользнули подальше друг от друга. – Там же есть запасная зубная щетка, используй ее, если хочешь.

- …хорошо.

Что-то, напоминающее сладость, неловко повисло между ними в напряженном воздухе. Но ни один из них не признал бы этого. Впрочем, не могли они того и опровергнуть.

Чайник пронзительно засвистел, сигнализируя о том, что вода закипела. Налив себе чашку зеленого чая, Хатано подумал, что некультурно думать лишь о себе одном, и, после краткого колебания, наполнил чашку гостя.

Когда Машиба появился вновь, его волосы были аккуратно уложены, а жалостливый взгляд сменился взглядом неприступного молодого руководителя. Не в силах забыть то, что произошло получасом ранее, Хатано не мог сопротивляться этой забавной метаморфозе.

- Что? – проворчал Машиба, заметил чуть приподнявшиеся уголки губ любовника. Он, казалось, был смущен; тон его голоса был низок, но лишен силы. – Очки?

Действительно, тонкие очки в металлической оправе громоздились на носу Хатано, пока он читал газету и курил.

- Гм? О, да, я иногда надеваю их, когда читаю, - ответил он, стараясь сконцентрироваться на странице, развернутой перед ним. Он приподнял один палец, указывая им на чашку.

- Пей, пока не остыл, - неуверенный взгляд показал, что Машиба вновь полностью растерян, Хатано стиснул зубы, чтобы не засмеяться.

Машиба сел за стол, чуть ссутулив плечи, словно скучая, и Хатано показалось это ужасно очаровательным. Рассматривая его сейчас, хозяин квартиры осознал, что Такааки и в самом деле очень выразительный молодой человек. Нежное и растерянное выражение на его лице напомнило Хатано то, которое он увидел при пробуждении. И бессмысленно было отрицать, что оно радовало его.

- Может, ты хочешь кофе? У меня только растворимый.

Машиба сделал осторожный глоток (вероятно, из-за чувствительности к горячим продуктам) и покачал головой.

- Ты приготовил замечательный чай, Хатано.

Юкио был поражен тем, что его назвали по имени, вместо привычного «эй» или «ты», но Машиба, казалось, даже не задумался об этом. С большим трудом мужчина скрыл свое волнение.

- Не лучше чем обычно. Это даже не дорогие чайные листья.

- Я довольно давно в последний раз пил что-то напоминающее по вкусу, хотя бы отдаленно, чай, - эти слова прозвучали так искренне, что Хатано снова засмеялся.

- Ха-ха, девушки в наши дни не способны сделать даже чашку хорошего чая… - Хатано приподнял голову, и окончание предложения застряло у него в горле. Взгляд Машибы был устремлен на него, и, хотя эти светлые глаза выдавали недоумение и смущение Такааки, они не имели ничего общего с холодным и жестоким взглядом, который обычно представал перед Хатано. Очарованный таинственным взглядом, Хатано потерял дар речи. – Гм… следи за временем.

- О, да.

Даже отвернувшись, он чувствовал на себе взгляд Машибы. Глаза Хатано зацепились за заголовок очередной статьи в разделе «Общество», но мужчина был не в состоянии прочесть хотя бы слово. Заподозрив, что Машиба заметил его смятение, мужчина заерзал, меняя позу. Его кожа почти горела под напряженным взглядом Машибы.

- Что такое? – спросил мужчина.

- Спасибо за одежду, - ответ был коротким и искренним.

- Хм, ну, не опаздывай, - смущенно ответил Хатано, продолжая изучать бумагу даже тогда, когда его гость встал из-за стола. Большая ладонь внезапно появилась перед его глазами, снимая очки.

- Эй! – Хатано предпринял безрезультатную попытку вернуть их назад.

- Обычно ты не носишь их. Почему?

Хатано сделал вид, что сердится, но янтарные глаза Машибы находились всего в паре дюймов от его собственных, гипнотизируя, от чего у мужчины перехватило дыхание.

- Верни их… мне!

- Ты можешь видеть мое лицо?

Хатано выглядел слегка изумленным.

- Тебе нужно на работу, не так ли?

- Твои глаза всегда чуть влажные из-за близорукости?

- Эй, ты слышал, что я тебе сказал ранее?

- Я мог бы сказать то же о тебе, - парировал Машиба, обхватывая руками Хатано, прежде чем тот смог ответить. Губы Хатано раздраженно сузились, но Такааки начал ласкать их с удивительной нежностью. Он мягко потирался о сомкнутые губы еще несколько мгновений, прежде чем их языки встретились в безумной пляске, даря обоим поцелуй со вкусом мяты. Почувствовав его, Хатано почти расхохотался, но Машиба не посмел упрекнуть его в этом. Вместо этого, мужчина углубил поцелуй, и вскоре смешок Хатано превратился в протяжный стон.

Машиба провел языком плавно вниз и вперед, вдоль языка Хатано. После ожесточенного и необузданного разврата, царившего прошлой ночью в этой квартире, даже такой невинный поцелуй мог разжечь искру страсти. Ладони Такааки очерчивали контуры тела любовника, вызывая ответное желание. В то время как Машиба покусывал влажные губы Хатано, тот поймал левое запястье мужчины и молча указал на часы.

Машиба расслабился, улыбнувшись в замешательстве, а после, медленно и осторожно, он обнял Хатано, прижимая к себе.

«Ах, видишь, я знал».

Все, что происходило ранее, было стерто теплом застенчивого объятия Машибы.

- Гораздо приятнее делать все эти вещи нежно…

- А?

Слова непреднамеренно сорвались с губ Хатано, но он тут же опроверг их.

- Просто говорю сам с собой.

- Я не хочу быть жестоким с тобой… я больше никогда не буду так с тобой поступать, - Машиба чуть расслабился, окидывая любовника пристальным, но не колючим взглядом. Хатано стало несколько неловко, когда Такааки пробормотал:

- Мы увидимся снова, этим вечером. До встречи.

- Маши…

И, словно боясь услышать ответ, мужчина разжал объятия и оттолкнул Хатано, выбегая из комнаты.

- Но я же говорил тебе, что мне еще нужно сделать костюмы… - пробормотал Хатано, наблюдая за тем, как силуэт Машибы исчезает за дверью. По правде говоря, он был даже благодарен любовнику за то, что ему не пришлось созерцать ярко-красные щеки Машибы и слушать неприлично наивный шепот. – Теперь нужно принять ванну.

Ощущение, что запах Машибы все еще окутывает его тело, так и не развеялось. Оно нравилось Хатано, но ужасно нервировало и смущало, от чего щеки мужчины потемнели сразу на несколько оттенков. Теперь никто за ним не наблюдал, но Хатано поспешил ретироваться в ванную, зацепившись взглядом за тонкий предмет, лежавший под его ногами.

- Что? – это был конверт, принадлежавший Машибе. – Вот идиот! Взрослый человек не должен забывать вещи!

Но это еще раз показывало, насколько был взволнован Машиба. Нет, не из-за недостатка времени, а из-за слов, которые он выпалил перед уходом. Тем мягким голосом, наполненным нотками щемящей нежности.
- О, черт!

«Человек, ведущий себя так невинно и непосредственно после совершенного им изнасилования, или человек, который считает эту невинность милой – кто из них хуже? - Хатано улыбнулся, осознав, что прокручивает в голове способы доставки конверта любовнику. - Думаю, мы как «рыбак рыбака».

*oyuugikai (お 遊戯 会): музыкальная программа и пьеса, как правило, в детском саду или начальной школе

Поиск по сайту: