Глава 61

Уоррену Беллами не впервые завязывали глаза. Как и всем вольным каменщикам, восходящим к высшим масонским степеням, ему не раз доводилось надевать ритуальную повязку. Впрочем, происходило это в кругу близких друзей, а не так, как сегодня: руки грубо сковали, на голову надели мешок и тычками повели Архитектора Капитолия между стеллажей.

Пытаясь узнать, где прячется Роберт Лэнгдон, агенты угрожали ему пытками. Архитектор знал, что стареющее тело не выдержит побоев, и почти сразу выдал заготовленную ложь:

– Лэнгдон сюда не спускался! – задыхаясь, проговорил он. – Я велел ему подняться на балкон и спрятаться за статуей Моисея, а куда он пошел дальше, я не знаю!

Оперативники, видимо, поверили: двое побежали наверх. Остальные молча повели его к выходу из запасников.

Беллами утешало только то, что Лэнгдон и Кэтрин сейчас уносили пирамиду в безопасное место. Скоро профессору позвонят и предложат убежище.

«Доверяйте этому человеку».

Старый друг Архитектора многое знал о масонской пирамиде и ее секрете – местонахождении подземного тайника, где давным-давно наши предки сокрыли мудрость веков. В последнюю минуту Беллами удалось дозвониться, и короткое сообщение было понято правильно, в этом он не сомневался.

Шагая вслепую между стеллажей, Беллами представил себе каменную пирамиду и золотое навершие в портфеле Лэнгдона.

«Давно же они не оказывались рядом…»

При всем желании Архитектор не смог бы забыть тот вечер.

«Для Питера – первый из вереницы многих».

Уоррена Беллами пригласили в загородное имение Соломонов, на празднование восемнадцатилетия Закари. Согласно вековой семейной традиции в день совершеннолетия каждый Соломон получал наследство. Беллами приходился Питеру близким другом и братом-масоном, и потому его попросили присутствовать в качестве свидетеля – но не только при передаче денег. На карте стояло нечто куда более важное.

Беллами приехал пораньше и ждал, как и было договорено, в кабинете Питера. В чудесной комнате пахло кожей, дымком от камина и свежезаваренным чаем. Питер привел в кабинет своего тощего восемнадцатилетнего сына, и тот нахмурился, увидев Архитектора.

– Что вы тут делаете?

– Приехал в качестве свидетеля, – ответил Беллами. – С днем рождения, Закари!

Юноша что-то пробормотал и отвернулся.

– Садись, Зак, – сказал ему отец.

Тот опустился в единственное кресло напротив огромного письменного стола. Соломон запер дверь, и Беллами, сидевший посередине дивана, подвинулся в сторону.

Питер с серьезным видом обратился к сыну:

– Ты знаешь, зачем мы сюда пришли?

– Догадываюсь, – ответил Закари.

Питер горько вздохнул.

– Зак, мы с тобой не очень ладим, но я старался быть хорошим отцом и, как мог, готовил тебя к этому событию.

Закари не ответил.

– Как ты знаешь, все Соломоны, достигшие совершеннолетия, получают то, что принадлежит им по праву – часть семейного капитала. Предполагается, что это семя, которое ты будешь питать, растить и используешь во благо человечества.

Соломон подошел к стенному сейфу, открыл его и достал большую черную папку.

– Сынок, здесь находится все необходимое для перевода денег на твое имя. – Он положил ее на стол. – Распоряжайся этими средствами так, чтобы преуспеть в жизни и помочь преуспеть другим.

Закари потянулся к папке.

– Спасибо.

– Подожди. – Питер придержал ее рукой. – Прежде мне надо кое-что тебе объяснить.

Закари бросил на отца презрительный взгляд и снова плюхнулся в кресло.

– Ты еще не знаешь некоторых аспектов передачи наследства. – Питер смотрел сыну в глаза. – Ты мой первенец, Закари, и потому имеешь право выбора.

Юноша заинтересованно взглянул на отца и выпрямился.

– Этот выбор может определить ход всей твоей жизни, и я призываю тебя хорошенько подумать.

– О чем?

Питер глубоко вдохнул.

– Ты должен выбрать между… богатством и мудростью.

Закари непонимающе уставился на отца.

– Богатство или мудрость? Что-то я не секу.

Питер встал, опять подошел к сейфу и вынул оттуда тяжелую каменную пирамиду с выгравированными масонскими символами.

– Эта пирамида была создана очень давно и передавалась в нашей семье из поколения в поколение.

– Пирамида?.. – разочарованно переспросил Закари.

– Сынок, на ней высечена карта… открывающая местонахождение одного из величайших сокровищ человечества. Карту создали для того, чтобы однажды вновь найти это сокровище. – Питера переполняла гордость. – Сегодня, следуя давней традиции, я могу передать пирамиду тебе… но при одном условии.

Закари подозрительно уставился на пирамиду.

– А что за сокровище-то?

Соломон явно не рассчитывал на столь примитивный вопрос, однако виду не подал.

– Закари, это трудно объяснить человеку, не владеющему нужными знаниями. Но это сокровище… по сути… мы называем его Мистериями древности.

Юноша рассмеялся, решив, что отец шутит.

Питер заметно помрачнел.

– Мне очень сложно об этом говорить, Зак. В восемнадцать лет все Соломоны обычно готовятся получать образование…

– Я же говорил! – выпалил Закари. – Не пойду я в университет!

– Университет здесь не при чем, – спокойно и тихо ответил Питер. – Я имею в виду братство масонов, постижение величайших тайн человечества. Если бы ты хотел вступить в наши ряды, то сейчас готовился бы получить образование, без которого невозможно понять важность выбора между мудростью и богатством.

Его сын закатил глаза.

– Надоели мне твои масонские лекции! Да, я – первый Соломон, не желающий вступать в братство. И что? Сколько можно повторять? Не хочу я участвовать в ваших стариковских маскарадах!

Питер надолго замолчал. Вокруг его по-прежнему юных глаз появились морщинки.

– Понимаю, – наконец вымолвил он. – Времена меняются. Быть может, масонство кажется тебе странным или даже скучным. Но знай, если ты передумаешь, двери для тебя всегда открыты.

– Ага, жди-жди, – усмехнулся Закари.

– Довольно! – не выдержал Питер. – Понимаю, жизнь для тебя – борьба, но я не единственный твой наставник. Многие достойные люди готовы принять тебя в ряды братства и помочь раскрыть твой истинный потенциал.

Закари хихикнул и посмотрел на Архитектора.

– Вы для этого приехали, мистер Беллами? Решили накинуться на меня всей масонской братией?

Уоррен не ответил, лишь почтительно взглянул на Питера Соломона, напоминая Закари, кто здесь хозяин.

– Так мы ни к чему не придем, – проговорил Питер. – Не важно, понимаешь ты важность этого предложения или нет, мой семейный долг обязывает его сделать. Оберегать пирамиду – большая честь. Подумай несколько дней, прежде чем принять решение.

– Тоже мне честь – караулить камень!

– Мир полон удивительных тайн, Зак, – со вздохом сказал Питер. – Таких тайн, что тебе и не снились. Пирамида их защищает. Более того, однажды наступит день, когда надпись на ней расшифруют и секрет будет явлен миру. Человечество преобразится… и у тебя есть шанс сыграть роль в этом великом событии. Подумай как следует. Богатство – обычное дело, а вот мудрость доступна не всем.

Закари посмотрел на отца как на сумасшедшего.

– Пап, говори что хочешь, но я никогда не променяю деньги на эту штуку. – Он указал на пирамиду.

Питер скрестил руки на груди.

– Если ты примешь на себя такую ответственность, я придержу и деньги, и пирамиду до тех пор, пока ты не получишь образование в лоне масонского братства. На это потребуется много лет, но потом ты сможешь с умом распорядиться и средствами, и пирамидой. Богатство и мудрость – редкое сочетание.

– Вот же заладил! – вспылил Закари. – Пап, когда до тебя дойдет: плевать я хотел на масонов, пирамиды и древние тайны! – Он схватил со стола папку и помахал ею перед носом отца. – Это мое по праву! Все Соломоны получали наследство. Или ты решил меня обжулить, провести на дурацких легендах о сокровищах?! – Он сунул папку подмышку и демонстративно прошагал мимо Беллами к выходу.

– Закари, подожди! – Питер бросился за уходящим сыном. – Что бы ни случилось, никому не рассказывай о пирамиде! – Его голос дрогнул. – Никогда, слышишь?

Закари, не ответив, исчез.

Питер Соломон вернулся за стол и сел в кожаное кресло. В его взгляде читалась глубокая скорбь. Помолчав, он посмотрел на Беллами и выдавил:

– Хорошо прошло…

Беллами вздохнул, разделяя боль друга.

– Питер, не хочу показаться бесчувственным… но… ты ему доверяешь?

Соломон молча смотрел перед собой невидящим взглядом.

– Ну, то есть… он никому не проболтается о пирамиде?

Питер помрачнел.

– Честное слово, не знаю. Он для меня как будто чужой.

Беллами встал и медленно зашагал по комнате.

– Питер, ты исполнил семейный долг, но теперь, учитывая обстоятельства, мы обязаны принять меры. Я верну тебе навершие, а ты найди для него надежный тайник. Пусть его стережет кто-нибудь другой.

– Зачем? – не понял Соломон.

– Если Закари расскажет кому-нибудь о пирамиде… и упомянет, что здесь был я…

– Он не знает о навершии и не понимает важности пирамиды. Незачем искать для нее новый тайник. Пусть лежит у меня в сейфе, а навершие останется у тебя.

Пять лет спустя, на Рождество, когда семья еще толком не оправилась после гибели Закари, в имение Соломонов вломился убийца. Он пришел за пирамидой, однако унес с собой жизнь Изабель Соломон.

Через несколько дней после вторжения Питер вызвал Беллами в свой кабинет. Он запер дверь, вынул пирамиду из сейфа и поставил на стол.

– Зря я тебя не послушал…

Беллами знал, как жестоко корит себя Питер.

– Это бы ничего не изменило.

Соломон вздохнул.

– Ты принес навершие?

Беллами достал из кармана маленький сверток. Выцветшая коричневая бумага была перевязана бечевкой с сургучной печатью Соломонов. Беллами положил сверток на стол, отдавая себе отчет, что две части пирамиды находятся сегодня в опасной близости.

– Пусть за ним присмотрит кто-нибудь другой. И не говори мне, кто это.

Соломон кивнул.

– Я знаю, где спрятать саму пирамиду, – добавил Беллами и рассказал другу о подвале Капитолия. – Надежнее тайника не сыскать.

Беллами помнил, что идея сразу понравилась Питеру: сокрыть пирамиду в сердце нации было очень символично. «В этом весь Соломон, – подумал тогда Беллами. – Идеалист даже в тяжелые времена».

Теперь, десять лет спустя, Архитектора тычками вели по Библиотеке конгресса. Тяжелые времена не закончились. Он узнал, кому Соломон доверил навершие… и молил Бога, чтобы Роберт Лэнгдон оправдал их ожидания.

Поиск по сайту: