Глава 4. Гвинет посмотрела на Арика – она вообще с прошлого вечера стала так смотреть на него – с любопытством и интересом

Гвинет посмотрела на Арика – она вообще с прошлого вечера стала так смотреть на него – с любопытством и интересом. Арик перехватил ее взгляд, и Гвинет поспешно опустила веки, притворяясь спящей.

Когда наступила ночь, Арик заметил, что ее манящие голубые глаза полны задумчивости. Господи, один раз он даже видел, как она устремила свой взор на его естество! И теперь, как обычно, он ощутил возбуждение при мысли о том, чтобы овладеть ею. Но несмотря на это, Арик отвернулся, чтобы не смотреть на соблазнительные формы Гвинет, пытавшейся заснуть на его кровати.

Можно не сомневаться: Гвинет окажется страстной любовницей. Его жена наверняка смогла бы доставить ему невероятное удовольствие – разумеется, если он как следует подогреет ее. Ну а поскольку их брак был заключен законным образом, Арик не видел препятствий к тому, чтобы подогреть ее и соединить таким образом не только их души, но и плоть.

Вспомнив о том, что Гвинет увлечена этим молокососом, сэром Пенли, Арик нахмурился. Никто не должен засматриваться на его жену. Ни один мужчина. Честно говоря, ему было крайне неприятно думать об этом, как ни странно. Да и предмет искушения так близко, стоит только руку протянуть…

Арик с нетерпением ждал того мгновения, когда он сможет стать Гвинет настоящим мужем.

Странно, отчего это она со вчерашнего дня стала такой молчаливой? Арик полагал, что она не оттолкнет его, но потом почувствует себя не в своей тарелке, возможно, даже испугается. И еще ему почему-то не хватало ее остроумных замечаний и даже оскорблений. Как будто Гвинет больше не волнует, что они живут в одном доме.

Что ж… Случалось ему за свои двадцать шесть лет обольстить девицу-другую. Почему бы снова не сделать этого?

– Гвинет! – шепотом позвал Арик.

Не открывая глаза, она промычала:

– Мм?..

– Ты видела Пса?

– Пса? – Гвинет нахмурила брови, но глаза так и не открыла, не обращая внимания на свет свечи.

– Ну да, Пса. Когда я нашел эту собаку, то не знал, есть ли у него имя, поэтому стал называть его просто Псом, – объяснил Арик.

– Угу…

– Так ты его видела? – снова спросил Арик.

– Не-е…

Ее сонные односложные ответы не обнадеживали. Но Арик уже довольно хорошо изучил Гвинет и знал, что поговорить она любит. Он решил сменить тактику.

Арик прикоснулся к плечу Гвинет, а затем слегка обхватил пальцами ее руку. Ну вот. Гвинет наконец открыла глаза. Она, конечно, смотрела на него с осторожностью, но ее внимание ему привлечь удалось.

– Сегодня я увидел, что Пес в лесу делает что-то столь необычное, что я не смог сдержать смеха, – сказал Арик.

– Да? – садясь, спросила Гвинет.

Арику пришлось опустить руку. Но он тут же прикоснулся костяшками пальцев к ее колену, правда, сразу же отдернул руку, не дожидаясь ее протеста. Гвинет зарделась.

– Ну да, – продолжил Арик. – Видишь ли, Пес нашел кролика. После этого собака принялась лаять так громко, что могла бы и мертвого поднять на расстоянии двадцати миль в окрестности.

– Понятно, – кивнула Гвинет.

– Но то что произошло дальше, было еще более необычным. – Арик отбросил блестящую черную прядь с ее плеча, однако, поймав на себе взгляд Гвинет, тут же немного отодвинулся от нее. – Вообще-то Пес у меня очень смелый, – снова заговорил Арик. – Я знаю, что он отличный охотник, при этом он очень горд. Но тут Пес испугался какого-то крохотного кролика, который во много раз меньше его. От страха собака яростно лаяла, а потом совсем по-щенячьи описалась. – Гвинет слегка улыбнулась, и Арик похлопал ее ладонью по плечу. – Разве это не смешно?

– Не могу представить, чтобы собака так себя повела, – скептическим тоном заметила Гвинет.

– Да нет, это было на самом деле, честное слово, – проговорил Арик. – Я хохотал от души.

Гвинет кивнула, уголки ее соблазнительного рта чуть приподнялись. Ее кожа так и мерцала в свете свечи, волосы блестели. Арику все сильнее хотелось прикоснуться к ней. Он решился взять ее за руку.

– Видишь ли, – заговорил он, – ты почему-то ни разу не оскорбила меня за целый день. Означает ли это, что мне удалось смирить твою ярость, маленькая драконша, или твой выбор ругательств иссяк?

Выслушав Арика, Гвинет недоуменно приподняла черные брови и отняла у него свою руку.

– Можешь не сомневаться: для тебя у меня всегда найдется парочка крепких словечек, болтливый колдун!

– Был бы весьма удивлен, если бы это было не так, – кивнул Арик. – Подозреваю, что твой дурень дядюшка просто не знал, как совладать с твоим острым язычком.

Несколько мгновений Гвинет молчала. Арик усомнился про себя, стоило ли задевать семью, которая так плохо обошлась с ней. Он со своим отцом, правда, тоже говорил лишь о войнах да о политике, но тот ни единого раза не демонстрировал к нему презрения. А потом Гвинет улыбнулась своей озорной улыбкой, которая освещала все ее лицо. Кровь в жилах Арика закипела.

– Да, мы с дядей Бардриком ссорились пару раз из-за моей брани, – призналась Гвинет.

Арик слегка подтолкнул ее в бок. И когда его пальцы прикоснулись к ее гибкой талии, он вновь ощутил возбуждение. А уж когда он представил, как ласкает ее нежную кожу, как она шепчет что-то бессвязное ему на ухо в порыве страсти, Арик и новее начал терять голову.

– Давай… Поведай мне, что ты ему говорила? – спросил он, возвращаясь к теме их разговора.

Гвинет засмеялась звонким, как колокольчик, смехом.

– Как-то раз года два назад, – начала она, – дядя Бардрик решил поднять армию, чтобы поддержать сторонников Йоркской династии в их борьбе за трон. Тот год был очень тяжелым для Пенхерста – после долгой зимы в кладовых замка почти не осталось провизии. Несмотря на это, дядя Бардрик пригласил в Пенхерст несколько важных лордов на праздник. Не помню, кого именно. Зато отлично помню, как я разозлилась, узнав, что он буквально отнимал пищу у маленьких детей, чтобы угодить своим гостям.

Когда гости прибыли, дядя велел мне подать им вина с пряностями, что я и сделала. Правда, предварительно я подсыпала в вино сонный порошок из трав. Когда все гости захрапели прямо за столом, дядя Бардрик принялся кричать на меня. Все обитатели замка это видели. Не сдержавшись, я назвала его грязным болваном, у которого мозги вскипели. За это меня два дня держали в кладовке, но это того стоило – слышал бы ты, как хохотали все вокруг! К тому же гости дяди Бардрика поспешили уехать из Пенхерста, потому что решили, что он хотел их отравить, поэтому праздника так и не вышло.

Арик расхохотался. Ему очень понравился рассказ Гвинет о ее проделке, хотя, признаться, он ожидал, что она способна на нечто подобное. Знала ведь Гвинет, что озлобленный барон ее накажет, но она смело выступила ему наперекор и выиграла свою битву. Выходит, его жена – большая умница.

А ещё она очень осторожна, подумал Арик, глядя на зевающую Гвинет.

– Хочешь спать, да? – спросил он.

– Да, – кивнула Гвинет. – Ночи ведь еще очень холодные, и я не смогла как следует отдохнуть.

Арик, не спавший добрую половину ночи из-за своих ночных кошмаров, сомневался, что Гвинет сильно страдала от холода и бессонницы, но перечить ей не стал.

Вместо этого он покосился на потертое одеяло, лежавшее на кровати, и решил, что Гвинет и в самом деле могла под ним замерзнуть. Арик поморщился.

За долгие годы битв и лишений он привык спать на голой земле без всякого одеяла. Но Гвинет к такому аскетизму не приучена. Несмотря на свою бойкость, Гвинет была еще очень молода и не имела большого жизненного опыта, поэтому ей и хотелось побольше комфорта.

Встав, Арик шагнул к стоявшему в углу сундуку, в котором лежал его халат. Подойдя к кровати, он обнял Гвинет за плечи и уложил на ароматный матрас. Она подчинилась ему, но ее тело оставалось напряженным, а взгляд – настороженным.

Как только Гвинет вытянулась на спине, Арик накрыл ее подбитым мехом халатом и подоткнул его вместе с одеялом вокруг матраса так, что она оказалась закутанной до подбородка.

Их лица оказались совсем рядом. Арик видел ее подрагивающие губы, и ему безумно хотелось еще раз попробовать их на вкус, чтобы вспомнить тот вкус меда, который они источали. Несмотря на то что этой ночью он добился, определенного прогресса, пока ему еще рано рассчитывать получить от Гвинет нечто более весомое.

Арик со вздохом провел по ее щеке большим пальцем.

– Постарайся хорошенько отоспаться сегодня ночью, – произнес он. – Завтра мы приведем постель в порядок.

Посмотрев на него широко распахнутыми глазами, Гвинет молча кивнула. Арик с улыбкой отвернулся. Да, теперь ее внимание ему обеспечено.

Когда Арик пообещал Гвинет привести постель в порядок, а затем так ласково прикоснулся к ее лицу, что ее тело затрепетало, она и предположить не могла, что он говорит о том, что возьмет ее с собой в деревню.

Когда они оказались возле небольшого поселения, Гвинет невольно отпрянула назад. Как примут ее люди теперь, когда она стала женой Арика?

Явно не замечая сомнений, которые терзали Гвинет, Арик взял ее руку своей большой рукой и уверенно направился вместе с ней в толпу.

Там, где стояли, разговаривая и жестикулируя, люди, воздух был полон пыли. Острый запах, исходивший от животных и людей, смешивался с каким-то знакомым, но не слишком приятным запахом.

Перед ними с криками побежали дети. Шедшая рядом с Ариком собака насторожилась, но Арик что-то сказал, и Пес снова потрусил следом за хозяином. Гвинет была в восторге от того, как Арику удалось одной командой укротить полудикое животное.

Гвинет заметила, что в деревне было больше народу, чем обычно. Туда-сюда сновали женщины – они о чем-то переговаривались и смеялись. Только что прибывшие торговцы в длинных черных плащах с капюшонами устанавливали свои палатки и выкладывали на прилавки товар – они готовились к майскому празднику, который должен был состояться через пару дней. В воздухе царило оживление. Гвинет казалось, что она уже слышит пение захмелевших гуляк.

– Ого, да это же колдун! – закричал мальчишка с грязной физиономией, бежавший перед ними.

Жители деревни стали коситься и оглядываться на них. Болтовня и смех затихли, вместо них по толпе пополз тревожный шепот, переносимый холодным ветерком.

Твердо вознамерившись ни на кого не обращать внимания, Гвинет заметила в толпе жену кузнеца Айдлу, которая стояла под древней ивой с маленьким сыном на руках. Гвинет заулыбалась и, оставив Арика, направилась к молодой женщине. Гвинет не видела Айдлу уже около месяца – тогда Айдла повредила лодыжку, и Гвинет помогала ей с детьми. Как хорошо увидеть старую приятельницу и убедиться, что у той все в порядке!

Но как только Гвинет приблизилась к Айдле, худенькая женщина недоуменно посмотрела на нее и попятилась назад.

Что случилось? Может, Айдла заболела? Озабоченно нахмурившись, Гвинет протянула вперед руку, чтобы дотронуться до Айдлы. Жена кузнеца отшатнулась от нее.

– Айдла, ничего не бойся, – промолвила Гвинет. – Это же я, Гвинет, ты что, не помнишь меня? Я просто хотела спросить, как твоя лодыжка и как поживает маленький Джеймс. С ним все в порядке?

Айдла не ответила, но ее светлые глаза, полные страха и, кажется, сочувствия, распахнулись еще шире. «Чего может бояться эта женщина?» – спросила себя Гвинет.

– Айдла!

Белое лицо Айдлы стало мертвенно-бледным. Покрепче прижав ребенка к груди, она устремила взгляд куда-то позади Гвинет.

Оглянувшись, Гвинет увидела Арика, который стоял в нескольких футах от нее. Гвинет перевела взор назад, на Айдлу, – та не просто была в ужасе, на ее побелевшем лице появилось выражение паники.

Жители деревни, включая, похоже, Айдлу, боялись Арика. Они, видимо, считали, что он имеет дело с темными силами. Неужели Айдла решила, что Гвинет совершила какое-нибудь святотатство, выйдя замуж за Арика? Но это же просто смешно!

Гвинет открыла было рот, чтобы сказать это вслух, но тут Айдла повернулась и, прижимая к груди младенца, быстро поспешила прочь. Глаза Гвинет наполнились слезами, она судорожно вцепилась руками в юбку. Они же всегда дружили с Айдлой! Ну почему Айдла не видит, что она ничуть не изменилась, хоть и вышла замуж?

Осторожно осмотревшись по сторонам, Гвинет увидела, что и остальные жители деревни – кузнец, кухарка, несколько пенхерстовских ткачих – пятятся от нее, не сводя с нее и Арика настороженных взглядов.

Нет! Эти люди знают ее большую часть жизни, и она всегда помогала им чем могла. Неужели никто не понимает, что она вовсе не ведьма? Неужели никто не решится поздороваться с ней?

Гвинет прикусила губу, чтобы сдержать слезы. Выходит, что, не считая Арика, у нее больше нет никого на свете? Да, ее жизнь была не из лучших, но еще никогда окружающие не избегали ее, тем более что она всегда старалась быть доброй с ними.

Гвинет охватила глубокая печаль, однако в ее груди вспыхнула ярость. Арик по-прежнему стоял у нее за спиной, он был абсолютно спокоен. Он уже не раз видел такое отношение людей к себе, и ему даже в голову не приходило жаловаться. Хотя такое должно причинять боль – хотя бы немного.

Гвинет повернулась к Арику.

– Прости, пожалуйста, – прошептала она. – Айдла… Жители деревни… они не хотят…

– Это Лесной Волшебник! – пропела какая-то девчушка, прыгая у Арика за спиной.

Арик резко повернулся к ней. Но тут к девочке присоединились еще трое ребятишек. Хлопая грязными руками, они стали выкрикивать:

– От него много зла и никакого добра! Он считает дьявола своим господином и спит на постели из огня! Держитесь подальше от колдуна и его пса, а то превратитесь в лягушек и жаб!

Гвинет была поражена тем, с какой злостью проклинали Арика дети. Но тут их поспешили увести их матери, наказывая никогда больше не подходить к опасному колдуну. Неужели они не понимали, что Арик – обычный человек со своими чувствами? Почему они полагают, что могут петь и говорить о нем что угодно, не замечая того, как он страдает? Айдла испугалась из-за своего невежества. Остальные жители деревни оказались неоправданно жестокими.

До чего нелепо, что крестьяне так сильно ненавидят Арика! Они судили о ее муже только на основании нелепых слухов, но ничего о нем не знали. У Гвинет не было причин заподозрить, что Арик считает дьявола своим господином, и она очень сомневалась в том, что это правда. И вовсе он не спал на огненном ложе.

По правде говоря, последние три ночи он провел, неудобно скорчившись на стуле и положив ноги на узкую кровать. За все это время он не сделал ей ничего плохого, даже тогда, когда она называла его самыми нехорошими словами, какие только знала. И если он обладал магической способностью превращать по собственной прихоти людей в жаб и лягушек, то она не раз давала ему повод сделать это. Но он не сделал, более того, отнесся к ней с пониманием и добротой, несмотря на их поспешную свадьбу. Так почему жители деревни, набрасывавшиеся на него, не видят того, что видно ей?

«Как Арик может жить, зная, что люди так относятся к нему, считают его живым воплощением зла?» – спрашивала себя Гвинет, вглядываясь в его резной профиль. Выражение его лица не изменилось, он остался таким же сдержанным и молчаливым, как всегда. Как он может быть столь равнодушным, в то время как ее собственное сердце изнывает от боли за него?

– Это ужасно, что они так говорят о тебе! – воскликнула Гвинет.

Арик всего лишь пожал плечами в ответ.

– Неужели так было всегда?

– С тех пор, как я приручил Пса, – промолвил он. – И это меня вполне устраивает.

Гвинет недоверчиво приподняла брови.

– Тебя устраивает, что тебя боятся? – переспросила она.

– Меня устраивает, что мне никто не мешает. Пойдем, – сказал он, крепко взяв ее за руку. – А вот и торговец тканями.

Гвинет смущенно нахмурилась, когда Арик подвел ее к старику, на прилавке которого были выложены образцы тканей. Торговец натянуто улыбнулся им, обнажив беззубые десны.

– Добрый день, – прошамкал он.

– Сколько это стоит? – спросил Арик, указывая на отрез серой прочной шерсти.

Пока торговец разговаривал с Ариком, Гвинет осматривала остальные ткани. Она пощупала куски шерсти, шелка и даже бархата – все были отличного качества. При мысли о новом платье, в котором можно было бы поехать в Лондон, как ее кузина Неллуин, Гвинет тяжко вздохнула.

Потом ее взгляд упал на отрез прекрасного шелка темно-красного цвета с блестящей поверхностью. Какое великолепное платье получилось бы из него! В платье такого цвета, она выглядела бы настоящей леди. Гвинет с готовностью представила себя в волшебном замке в окружении вассалов и деревенских жителей, лордов и таких же леди, а рядом стоял бы нежный и любящий муж, который улыбался бы ей…

– Сколько стоит этот шелк? – не задумываясь, спросила Гвинет.

Торговец заломил такую цену, что брови Арика взлетели вверх, а в животе у Гвинет все оборвалось.

– Покупать такую ткань нет необходимости, – коротко заметил ее муж.

– Но мне нужны новые платья. – Гвинет указала на свое грязное шерстяное одеяние. – Разве ты сам этого не видишь?

– Да, вижу. Именно поэтому я и покупаю эти ткани. – Арик указал на унылую серую шерсть и точно такую же по качеству обычную синюю и невероятно тоскливую коричневую материи. – Из них получатся хорошие прочные платья.

А еще в них она будет производить впечатление женщины, до которой никому нет дела. Гвинет недовольно поморщилась:

– Эти мне не нравятся. – Она с радостью добавила бы, что ткани, на которые указал Арик, просто уродливы, но что-то помешало ей сделать это. Непохоже, что он смог бы позволить более дорогие покупки, хотя халат, которым он накрывал ее прошлой ночью, и был подбит дорогим мехом. Может, кто-то отдал ему его?

Пожав плечами, Гвинет повернулась к торговцу.

– Добрый человек, может, мы могли бы поторговаться? – проговорила она. – У меня есть несколько книг.

Купец почесал седую голову.

– Но я не умею читать, – промолвил он.

Гвинет прикусила губу, ее мысли понеслись вскачь. Увы, она слишком быстро осознала, что ей больше нечего предложить торговцу. Огорченная, Гвинет отвернулась. Серое будущее очень живо представилось ей.

– Эти ткани практичны, Гвинет, – сказал Арик. – Пойдем.

Он еще что-то сказал торговцу и заплатил ему. Старик с улыбкой убрал монетку в карман. Ее муж кивнул, как будто покупки доставили ему удовольствие.

Ну вот, опять никому нет дела до того, что нравится ей. Какая же она дурочка, вообразила себе невесть что! Только родители когда-то по-настоящему заботились о ней. Но похоже, больше никто и никогда заботиться о ней не будет.

На следующее утро Гвинет огляделась по сторонам. В хижине, по обыкновению, царил бедлам, хоть Арик и пытался привести все в порядок. Впрочем, беспорядок устроила сама Гвинет: на полу, к примеру, валялись ее туфли. Тарелка с объедками ее вчерашнего ужина стояла на маленьком столике возле камина, и над ней кружили мухи. Постель была не застелена, к тому же белье давно было пора вытряхнуть.

Удивившись тому, что Арик не попросил ее о помощи, Гвинет присоединилась к его усилиям навести в доме чистоту, Молчание мужа радовало и смущало ее одновременно.

Не проронив ни слова, Арик вручил Гвинет соломенную швабру, которая стояла в углу. Взявшись за нее, Гвинет подняла голову и встретилась взором с его глазами. Чувствуя близость мужа, Гвинет покраснела. Интересно, он все еще работает над деревянной фигуркой? Или просто смотрит на нее и дивится тому, как хорошо ему удалось передать сходство с ней?

Несколько мгновений Гвинет молча смотрела на Арика, а потом, смутившись, что было неожиданно даже для нее самой, отвернулась и принялась подметать пол. Сметая в угол сухие веточки и выцветшие листья, которые занесло в хижину еще осенью, Гвинет постоянно ощущала присутствие своего молчаливого мужа, возившегося с очагом.

Интересно, он смотрит на нее? Гвинет казалось, что она буквально чувствует спиной и поясницей его взгляд. Нарочно выронив швабру, Гвинет наклонилась за ней и посмотрела на Арика через плечо. Он и в самом деле наблюдал за ней, причем взор его был таким одобрительным и проникновенным, что Гвинет почувствовала, как по ее спине внезапно побежали мурашки. Резко отвернувшись, она яростно замахала шваброй.

Неужели он так весь день наблюдает за ней? Почему ей кажется, что он очень хочет ее? И почему Гвинет так приятно при мысли об этом?

– Едва ли сможешь смахнуть шваброй грязь с пола, – раздался в каких-то нескольких дюймах от нее голос Арика.

Гвинет ощутила его теплое дыхание на своей шее, ей казалось, что чувствует, как его грудь прикасается к ее спине. Прикоснется ли он к ней так же, как сделал это, когда рассказывал о забавных проделках Пса, увидевшего кролика? Замерев, Гвинет с удовольствием вдыхала исходящий от него запах мускуса, ветра и леса, ставший уже знакомым ей. Она ждала.

Такого мужчину, как Арик, любая захотела бы заманить в свою постель. Внезапно Гвинет пришло в голову, что и она не исключение. Осознание этого так поразило ее, что она отступила в сторону. Но ее сердце уже бешено заколотилось в груди.

– Да, пожалуй… – с трудом сглотнув, проговорила она.

Арик бережно высвободил из ее рук швабру. Оцепенев от его прикосновения, Гвинет едва дышала, а Арик тем временем сгреб сухие листья на старую тряпку и выбросил их на улицу.

Господи, она должна прекратить эту ерунду! Ну почему он оказывает такое влияние на ее чувства? Она не должна забывать сэра Пенли, должна думать о будущем.

Необходим дождь, и если Арик способен устроить его, то ему следует поторопиться. Она должна любыми средствами, но осторожно заставить его действовать, или шанс на счастливое будущее будет для нее утерян. Но если она будет злить Арика, дождь прольется еще не скоро.

– Сколько же месяцев не было дождя, – со вздохом промолвила Гвинет, глядя в спину выходящему из дома Арику.

– Да уж, – пробормотал Арик, выбрасывая листья на землю.

– Значит, лето будет теплым, как ты думаешь? – добавила она.

Пожав плечами, Арик вернулся в дом.

– Видишь ли, я приехал сюда с севера, так что здешний климат всегда казался мне очень теплым, – сказал он.

– И ты не скучаешь по дождю? Разве тебе не приятно слушать, как тяжелые капли дождя падают на землю, питают корни деревьев и трав, а потом те растут?.. Мне всегда становится радостно при мысли об этом, – добавила Гвинет. – А вот в прошлом году земля стала совсем бурой – и это до наступления осени. Тогда мне было на это наплевать, и сейчас мне за это стыдно. А тебе?

Упершись своими огромными кулаками в узкие бедра, Арик поморщился.

– Я как-то не задумывался о дожде, – проговорил он в ответ. – И тебе не советую.

Понятное дело, Арик догадался о ее уловке. Гвинет решила пока оставить эту тему и улыбнулась мужу.

– Да я и не думаю, просто разговариваю с тобой, – пожав плечами, деланно равнодушным тоном произнесла она. – Раз уж мы живем с тобой в отдалении от других людей, то должны же мы о чем-то говорить.

– Не всегда. – Подойдя к ней ближе, Арик прошептал: – Именно сейчас, я считаю, наше внимание лучше бы переключить на постель.

Без сомнения, Арик имел в виду, что постель необходимо перетрясти, но прозвучал в его голосе какой-то теплый намек, что-то новое, отчего по ее телу поползла приятная истома. Гвинет поежилась, надеясь, что Арик ничего не заметил.

Отойдя от нее, Арик приблизился к другому краю кровати Гвинет, испытывавшая легкое головокружение, стала с его помощью снимать с кровати белье.

Неожиданно их пальцы соприкоснулись. Гвинет замерла, ее глаза поднялись на точеный профиль Арика. По его губам пробежала многообещающая улыбка, и она вновь ощутила то самое чувство, которое охватило ее, когда Арик переплел свои пальцы с ее пальцами и крепко сжал их.

Никто и никогда так не дотрагивался до нее. Гвинет казалось, что ее сердце вот-вот выскочит из груди.

Гвинет глубоко вздохнула, потом сделала глубокий вдох еще раз. Похоже, она сумела взять себя в руки, однако ее чувства все еще оставались в смятении, ведь она ощущала кружащий ей голову аромат его тела, слышала его низкий, проникновенный голос.

– С тобой все в порядке? – озабоченно спросил Арик.

– Думаю, все дело в жаре, – солгала Гвинет.

Кивнув, Арик смял в руках простыни.

– Вынеси белье на улицу, – сказал он – Подышишь свежим воздухом – и придешь в себя.

– Хорошая мысль!

Арик медленно обошел кровать и приблизился к Гвинет. Слыша тихий звук его шагов, Гвинет, опустившая голову, чувствовала, что Арик все ближе и ближе. Подняв глаза, она увидела его улыбку, и ее голова снова пошла кругом.

Арик остановился всего в каких-то дюймах от нее. Его теплое дыхание коснулось ее щеки, когда он сунул ей в руки простыни. Но как только его руки освободились, Арик ласково провел ладонями по рукам Гвинет – до локтей и обратно. Гвинет пришлось сжать руки в кулаки, чтобы сдержать себя, иначе она бросила бы белье на пол и потребовала, чтобы он опять поцеловал ее.

Оба замерли. Арик наблюдал за Гвинет, а она тонула в таинственной бездне его горячего серого взора. Было понятно: Арик хочет обладать ею. Так почему он не предпринимает ничего больше?

И почему она так сильно хочет его?

– Выйду-ка я из дома, – откашлявшись, прошептала Гвинет.

Улыбка Арика стала еще шире, когда он жестом указал ей на дверь. С усилием оторвав взор от его лица, Гвинет вышла наружу.

Приятная утренняя прохлада постепенно уступала дневному теплу. В листве деревьев заливались птицы, белка пробежала в заросли диких гиацинтов, отчего их дурманящий аромат, кажется, стал еще сильнее.

Гвинет глубоко вздохнула. Что говорить, возле Пенхерста таких ароматов не было и в помине. Там в воздухе стояла скорее вонь, исходящая от испражнений животных и немытых тел. А здесь так тихо, так спокойно, думала Гвинет, развешивая постельное белье на низкой ветке дерева. Ей даже казалось, что она слышит, как проходит время, как рука самого Господа с легким шелестом раздвигает ветви, чтобы полюбоваться ими.

И если Арик решил поселиться в этом месте, чтобы наслаждаться здешним покоем, то он нашел замечательный уголок.

Бу-ум! Громкий стук нарушил умиротворяющую тишину. Гвинет огляделась по сторонам, но тут же услышала еще один непонятный звук, раздававшийся сбоку от дома.

Ну что за человек! Подумать только, в первый раз после их чудовищной свадьбы Гвинет немного успокоилась и начала получать удовольствие от окружающего ее мира – и тут он со своим стуком! Он все испортил, все! Странный стук раздался вновь. Паршивый негодяй! Гвинет подобрала юбку и решительно зашагала к источнику звука.

Свернув за угол дома, Гвинет уже приготовилась высказать Арику все, что она о нем думает, причем в весьма несдержанных выражениях, но вдруг она буквально лишилась дара речи и резко остановилась. Арик стоял перед ней с топором в огромной руке, глядя на упавшее к его ногам дерево.

Верхняя часть его тела была обнажена.

Гвинет судорожно вздохнула. Что бы там она ни готовилась сказать ему, все слова вмиг забылись, когда она увидела его нагой могучий торс. Под загорелой, золотистой кожей прятались налитые мускулы, а его тело, казалось, вылито из стали. Вот он вздохнул, и при этом на его груди слегка вздулись железные мышцы. Мускулы на его груди заиграли, когда он занес топор над головой для нового удара. Гвинет и представить себе не могла, что мужское тело может быть столь совершенным. Обладай она хотя бы частью того таланта, какой был у Арика к резьбе ножом по дереву, она не сдержала бы порыва вырезать его фигуру.

Во рту у Гвинет пересохло.

– Принеси мне корзину, – неожиданно обратился к ней Арик, опустив на мгновение топор.

Гвинет едва расслышала его слова.

– Корзину? – переспросила она.

На лице Арика появилось такое выражение, словно он едва сдерживал улыбку.

– Ну да, ту корзину, что стоит под свесом крыши, возле двери, – уточнил Арик.

Кивнув, Гвинет неохотно отвела взор от мужа и глубоко вздохнула, силясь унять волнение. Ну почему ее сердце бьется так неистово, когда она смотрит на этого мужчину? Не очень-то это хороший знак, подумалось ей.

Гвинет нашла большую корзину, от которой сильно пахло деревом и на дне которой валялись щепки от поленьев. Похоже, Арик уже начал заготавливать дрова на следующую зиму, чтобы они как следует просохли за лето. Что ж, поступает он правильно, тем более что рубить деревья ему явно по силам. И все же смотреть на него полуодетого очень неразумно. Надо отнести ему корзину и уйти в дом от греха подальше, не дожидаясь, пока он закончит.

Но, снова приблизившись к Арику, Гвинет не нашла в себе сил оторвать от него взгляд. Она обвела глазами его мускулистый торс, а затем ее взор невольно опустился на его бедра, обтянутые коричневыми штанами, а внизу живота приподнималось его мужское достоинство внушительных размеров.

Гвинет с трудом сглотнула, но ее взор продолжал скользить по его торсу. Арик, погруженный в собственные размышления, молча наблюдал за ней. Интересно, этот великолепный человек действительно считает ее такой красавицей, какой вырезал из дерева? Гвинет неожиданно стало жарко, вот только она не могла понять отчего: то ли от солнца, то ли от близости Арика.

– Поставь корзину на землю, Гвинет, – сказал Арик.

Кивнув, Гвинет повиновалась, однако тут же снова уставилась на своего мужа. А тот, опустив топор, шагнул к ней.

Теперь Арик был так близко к ней, что Гвинет видела светлые волоски, покрывающие его грудь, и множество мелких шрамов под ними. А побледневший рубец, который спускался от левого соска к талии, когда-то, без сомнения, был ужасной раной. Следы от царапин и уколов оружием также виднелись на его руках и плечах.

Арик производил впечатление видавшего виды воина, хорошо знакомого е уколами копьем и ударами мечом. Возможно ли такое? А как же его способность к волшебству? Не был он похож на колдуна, который дни напролет только и делает, что превращает непослушных детей в цыплят.

Не понимая, что делает, Гвинет провела пальцами по длинному шраму, уходящему к его талии. Арик судорожно вздохнул, но не шевельнулся. Отдернув руку от его теплой кожи, Гвинет вопросительно посмотрела на Арика, лицо которого обрело настороженное выражение.

– Откуда у тебя этот шрам? – спросила она. – И все остальные?

Арик недоуменно приподнял светлые брови.

– Они тебе мешают? – удивился он.

Гвинет нахмурилась. Выходит, ему небезразлично, что она думает о его внешности? Или он просто смеется над ней?

– Нет, – наконец ответила Гвинет. – Я никак не ожидала увидеть у тебя шрамы, вот и все. Я даже и предположить не могла, что…

«…что у колдуна могут быть боевые шрамы», – чуть было не произнесла Гвинет. Но что бы Арик ей ни ответил, едва ли его слова хоть что-то объяснят ей. – Откуда ты пришел сюда? – вместо этого поинтересовалась она.

– Из Йоркшира, – помедлив, ответил Арик.

– Ага, теперь я понимаю, откуда у тебя этот северный говор, – кивнула Гвинет. – Но что ты за человек? Ты правда колдун?

– Ты этому веришь?

Верит ли она? А как ей быть?

– Мне не верится, что человек, владеющий черной магией, может носить на себе воинские шрамы, – промолвила Гвинет в ответ.

Вновь наступила долгая пауза: Гвинет догадалась, что Арик обдумывает каждое слово, прежде чем произнести его.

– Да, я участвовал в битвах, – наконец сказал Арик.

– Похоже, этих битв было немало, – заметила Гвинет. – И все же ты больше не носишь оружие, не сражаешься с врагами. Ты был на службе у барона?

– Нет. – Арик сложил мускулистые руки на своей широкой груди.

– Но тебя учили воевать? – продолжала расспросы Гвинет. Новая пауза.

– Да, – кивнул Арик через минуту.

Гвинет не сводила с мужа глаз, ее удивление становилось все сильнее. Странно: вроде бы он и отвечает на ее вопросы, но картина его прошлого от этого четче не становится.

– Стало быть, ты занимался торговлей? И уехал не по своей воле?

– Нет.

Гвинет от злости сжала руки, в кулаки.

– Послушай, ты, осел упрямый, ты можешь отвечать на мои вопросы более пространно?!

Арик неожиданно отвернулся от нее и снова взялся за топор.

– Гвинет, – промолвил он, – мое прошлое тебя не касается, потому что я порвал с ним. Мы с тобой вступили в брак и останемся мужем и женой. Меня не обвинят в безумии или мужской слабости. В прошлое мне уже никогда не вернуться, и я предпочитаю жить здесь.

Его ответ озадачил Гвинет, и не только потому, что говорил Арик непререкаемым тоном, – она была поражена тем, с какой легкостью он прочел ее мысли. Его слова вкупе с теми, что он бормотал в минуты своих ночных кошмаров, постепенно начали складываться в голове у Гвинет в одну картину. Неужели он бежал от кого-то? Или от чего-то?

– Жить здесь, в этой лачуге? – вскричала Гвинет. – Ты талантливый воин, но предпочитаешь вести жизнь бедняка? Но это же бессмысленно! Ты всегда вел такой образ жизни?

На скулах у Арика заходили желваки.

– Нет, – прорычал он сквозь стиснутые зубы. Его ответ зародил в ней надежду.

– Так ты жил в замке? – спросила Гвинет.

– Да.

Ее глаза вспыхнули возмущением.

– Мы снова возвращаемся к этому идиотскому односложному диалогу, да? Ты говоришь как ребенок, знающий всего несколько слов! Но если ты хочешь оставаться моим мужем и можешь увезти меня из этого ужасного места, то почему не делаешь этого? Почти всю жизнь я мечтала о собственном замке, о слугах! Да, представь себе, о слугах и еще о жителях деревни, которые, как и мой муж, будут нуждаться во мне, потому что я буду умело вести хозяйство. Ты, похоже, достаточно силен, чтобы участвовать в битвах, и если бы ты позанимался, я бы могла помочь тебе…

– Нет, – отрезал Арик. – За все надо платить в этой жизни, Гвинет. Иногда цена оказывается слишком высокой. Мы останемся здесь. – С этими словами Арик сердито воткнул топор в землю и широким шагом ушел в лес.

Поиск по сайту: