Глава 7. Прошла уже неделя, во время которой Гвинет и Арик почти не разговаривали

Прошла уже неделя, во время которой Гвинет и Арик почти не разговаривали. За эти дни Арик пытался заставить себя забыть о том, каково это – ощущать под собой ее тело, пробовать на вкус ее кожу, восхищаться изысканностью ее точеной фигуры, освещенной зыбким светом свечи, дивиться ее интеллекту и остроте ее язычка.

Все это продолжалось до тех пор, пока он не получил письмо.

Сидя на своем стуле под свесом крыши, Арик увидел приближавшегося к его дому всадника. Из-за слабого дождичка, капавшего на свежую листву, фигура всадника была плохо различима. Но когда тот оказался ближе, Арик сумел разглядеть крест на его накидке. Крест Невиллов.

Похолодев, Арик закрыл глаза, его мысли лихорадочно понеслись вперед. Кто-то за ним послал.

Черт! Сжав внезапно увлажнившимися руками деревянную фигурку своей обнаженной жены, которую он вырезал последнее время, Арик шепотом выругался. Ошибки быть не могло: всадник ехал прямо к его дому.

Арик почувствовал, что его лицо, спину, шею и грудь заливает потом – и это несмотря на пронизывающий ветер. Он крепче сжал дрожащими руками статуэтку. Мрачные предчувствия вперемежку со страхом и гневом охватили его. Что нужно этому вестнику реального мира? Как быть с Гвинет?

Арик оглянулся через плечо – его худшие страхи подтвердились. Она тоже услышала стук лошадиных копыт и теперь с растущим удивлением на своем выразительном лице смотрела в окно. Помоги ему Господь! Как он объяснит ей, что от него потребовалось посланцу Нортуэлла?

– Оставайся в доме, Гвинет, – тихо проговорил Арик.

– Но кто… – начала было она.

– В доме, – тихо, но твердо повторил Арик, а затем повернулся к всаднику, который был уже всего в нескольких футах от дома.

Вместо того чтобы пригласить незнакомца в дом, под крышу, Арик сам вышел навстречу ему под холодный дождь. Без сомнения, именно из-за этого, дождя по его телу пробежала дрожь.

Всадник притормозил, Арик взялся за удила.

– Стой! – сказал он. – Что привело тебя сюда?

Спешившись, молодой человек низко поклонился Арику.

Когда он выпрямился, Арик увидел, что адамово яблоко так и ходит ходуном под тонкой и влажной кожей на его шее.

– Милорд, я привез вам весточку от вашего уважаемого брата, – сообщил он.

Стивен. Арик провел пятерней по взмокшим волосам. Этот щенок всегда рвался к власти в Нортуэлле. Само собой, он не захочет возвращать власть старшему брату, если тот решит вернуть ее. Арик вздохнул.

– Где письмо? – спросил он наконец.

Посланец похлопал по своей грязной и мокрой накидке.

– Здесь, в надежном месте, – ответил молодой человек.

– Дай мне взглянуть на него.

– Но, милорд, дождь промочит…

– Дай мне взглянуть на него, – нетерпеливо повторил Арик.

С явной неохотой вытащив пергамент из складок своей красной накидки, посланец передал его Арику.

Устроившись в относительно сухом уголке под развесистой зеленой кроной старого вяза, Арик сжал локтем деревянную фигурку Гвинет и распечатал свиток.

«Мой брат!

Начинаются беспорядки. Ходят слухи, приверженцы Ланкастерской династии намереваются свергнуть короля Ричарда и посадить на трон этого подлого Генриха Тюдора. Ричард ищет тебя, чтобы ты выступил в бою от его имени. Ты должен вернуться домой и собрать большую армию.

Стивен».

Арика охватила ярость. Да как только посмел Стивен мечтать о том, чтобы стать лордом Нортуэлла?! Ведь он даже не знает, какая ответственность на нем лежит, не знает своих обязанностей! Вернуться домой и собрать армию для того, чтобы встать на защиту человека, способного убивать детей?! Вернуться к женщине, которая предала его, выйдя замуж за его собственного отца, в замок, в котором он не знал ничего, кроме несчастья?

Нет уж, раз Стивен хочет стать лордом Нортуэлла, то пусть он свои обязанности и выполняет.

Между прочим, Арик не мог отрицать: несколько мгновений он так надеялся, что посланец привез ему весточку от Гилфорда, или даже Кирана, или Дрейка. В последнее время он все больше скучал по ним, к тому же Гвинет несколько дней назад напомнила ему о том, что он не видит своих друзей, и это еще больше подогрело его тоску.

Горько усмехнувшись, Арик бросил послание на землю и с мрачным удовлетворением следил за тем, как крупные капли дождя оставляют на листе темные пятна, отчего написанные чернилами буквы туг же стали размываться.

Охнув от ужаса, посланец хотел было поднять письмо, но Арик остановил его, властно подняв руку вверх.

– Но, милорд… – заговорил молодой человек, умоляюще глядя на Арика своими светлыми честными глазами.

– Оставь это!

– И что же мне передать милорду Стивену? – упавшим голосом спросил посланец.

Арик опустил глаза на мокнущее под дождем письмо – дождь размыл буквы настолько, что от них остались лишь темные подтеки.

– Скажи ему, что от меня нет ответа, – помолчав, ответил Арик.

Внезапно Арик ощутил на себе прямой вопросительный взгляд Гвинет, наблюдавшей за происходящим от окна. Он взмолился про себя, чтобы посланцу не пришло в голову попроситься в дом передохнуть с дороги. Если это случится, надежды на то, что ему удастся скрыть от жены свое прошлое, не останется. Ливрея молодого человека, его настойчивое обращение к нему как к «милорду» тут же подскажут Гвинет, что он от нее скрывает.

Наступила долгая томительная пауза. Наконец, тяжело вздохнув, посланец повернулся к своему жеребцу.

– Как вам будет угодно, милорд, – промолвил он.

– Именно это мне и будет угодно, – сказал Арик, почувствовав, что ему внезапно стало чуть легче дышать. – А теперь прочь отсюда.

Удивленно приподняв брови, посланец потянул за поводья, развернул скакуна и вскоре исчез в потоках дождя. Раздражение и страх терзали Арика с такой же яростью, с какой стервятник треплет свою окровавленную жертву. Он медленно побрел к дому. Как он и предполагал, Гвинет стояла в дверях, ее ясные голубые глаза были устремлены на него.

– Не сейчас, Гвинет, – проговорил Арик, шагая к дому большими шагами и надеясь, что он сможет проскользнуть мимо жены, не сказав ей больше ни слова.

Нелепая надежда!

– Не сейчас? – переспросила Гвинет. – Да что ты такое говоришь, тупоголовая свинья, шут гороховый?! Ты же ничего мне не сказал!

– Да мне и нечего сказать, – солгал Арик.

Гвинет уставилась на него, сложив руки под грудью, ее щеки запылали от гнева. Честно говоря, в это мгновение она была больше всего похожа на обольстительницу, которая пытается подействовать на него своими чарами. Но это еще больше разозлило Арика. Ну почему он так сильно хочет ее? И это несмотря на то, что она поносит его последними словами и предпринимает постоянные попытки докопаться до его бесславного прошлого.

– Кто это был? – спросила Гвинет, всем своим видом показывая, что она все равно добьется от него ответа. С такой решимостью собака демонстрирует, что она, и только она, будет грызть лежащую рядом с ней кость. – И что было написано в письме?

– Он приехал, чтобы я заплатил налоги, но я отказался платить, – сказал Арик первое, что пришло ему в голову.

– Ничего подобного, – уверенно заявила Гвинет. – Я отлично знаю всех слуг и управляющих дяди Бардрика. Этот человек ему не служит, к тому же я не увидела дядиного герба.

– Но почему ты не считаешь, что этот человек был послан королем?

Взгляд, который бросила на него Гвинет, раз и навсегда сказал Арику, что с Гвинет нельзя обращаться так, будто она дитя неразумное.

– На нем не было ни единого знака отличия, которые носят королевские слуги, – промолвила Гвинет. – Кстати, он тебе поклонился. Интересно, почему?

Арик вздохнул. Надо отдать Гвинет должное. От нее ничего не скроешь.

– Этот человек принял меня за кого-то другого. Я не смог помочь ему и предложил уехать отсюда, – сказал Арик.

Нежные щеки Гвинет запылали еще сильнее.

– Если бы это было правдой, ты бы не посмел так безрассудно уничтожить чужое письмо, – проговорила она. – Но раз ты не хочешь что-то рассказывать мне о себе, я не соглашусь жить здесь и признать тебя своим настоящим мужем.

– Это что? Угроза? – прошептал Арик. Его стала охватывать паника, с которой он усиленно пытался справиться. Однако, вспомнив о том, что Гвинет некуда пойти, он немного успокоился.

– Нет, это мое заявление, – отозвалась Гвинет. – Ас чего бы это мне жить с человеком, который отказывается вести честный разговор со мной, ничего не говорит мне о своем прошлом?

Несмотря на то, что слова Гвинет разозлили Арика, он понял ее логику. Но все равно это ничего не меняло.

– Ты знаешь меня таким, какой я есть в настоящее время, – промолвил он. – И не важно, кем я был в последний месяц или год. Того человека больше нет, он ушел и никогда не вернется.

– Жаль, – мгновенно парировала Гвинет. – Уверена, что он был более прямолинеен и более разговорчив, чем высохшее дерево. Мне бы он понравился больше. – Резко повернувшись, она ушла в дом, захлопнув дверь перед самым носом Арика.

Он уж хотел было рвануть ручку двери, ворваться в дом и напомнить ей, что еще на прошлой неделе он нравился ей настолько, что она нагой лежала в его постели, но в последнее мгновение остановился. Искушенный в сексе человек вроде него всегда может соблазнить такую невинную овечку, как Гвинет. Он едва не овладел ею, но это никак не связано с тем, нравится он Гвинет или нет.

Почему-то это раздражало Арика. Ну почему эта упрямая особа не желает получать удовольствие от их несомненного взаимного влечения, не пытаясь при этом докопаться до его прошлого? И что, черт возьми, ему с ней теперь делать?

Прошла неделя. Солнце, полускрытое легким туманом, не стало как-то тихо и почти незаметно. Арик наблюдал за рассветом со склона того самого холма, на котором они с Гвинет как-то разговаривали о своих семьях и надеждах, о прошлом и настоящем. А вот о будущем не было сказано ни слова.

Между тем очень скоро ему придется решить, каким оно будет – его будущее.

Пес крутился вокруг Арика, тяжело дыша и жалобно подвывая оттого, что хозяин не обращает на него внимания. Арик рассеянно погладил его по жесткой серо-коричневой шерсти. Пес наконец-то уселся, положив голову ему на бедро.

Арик, вздохнув, оглядел окрестности. Свежая и влажная трава, благоухавшая весной, стелилась под вековыми дубами, которые раскачивали свои ветви на фоне свинцово-серого неба, отяжелевшего от дождевых туч. Арик изучил эти места так же хорошо, как в свое время изучил эфес собственного меча, на котором он знал каждую ложбинку, каждую выпуклость.

Многие месяцы эта земля успокаивала его. Здешние виды умиротворяли его, напоминали о том, что жизнь состоит не только из войн и состязаний. Всю долгую зиму он ждал весны, и вот наконец, как ему и мечталось, земля покрылась желтыми, как солнечный свет, цветами, и теперь она была похожа на флаг счастья и надежды. К этому дивному желтому цвету примешивались темно-фиолетовые оттенки хмурого неба да вспыхивавшие перед его внутренним взором воспоминания о сочно-красных и таких желанных губах Гвинет.

Арику было как-то неспокойно, он вспоминал о былом, понимая, что эти воспоминания так и норовят затащить его в прошлое.

Неожиданно Пес приподнял голову и посмотрел в сторону дома Арика. Оглянувшись, Арик увидел Гвинет, которая взбиралась по склону холма в его сторону. Он выругался. Его маленькая драконша явно захочет битвы. Вот уже несколько дней, был уверен Арик, ей так и хотелось сказать ему что-то, накричать на него. Но как ни странно, она сохраняла молчание. Впрочем, и сам Арик был рад тишине. Интересно, спросил он себя, что могло случиться, если Гвинет решилась нарушить его уединение?

Однако не успел он подумать о том, что сказать Гвинет, как увидел на вершине холма другую фигуру. Это был мужчина, уверенно приближавшийся к нему большими шагами.

Киран!

От радости Арик едва не подпрыгнул. Он так скучал по своему другу – по всем друзьям – все время своего добровольного изгнания! Как же приятно будет увидеть человека, которого он считал своим братом, даже если его отправил к нему Гилфорд, чтобы он вернул его назад!

Губы Арика скривились в улыбке. Киран наверняка сильно раздражен, потому что Арик и не подумал позаботиться о том, чтобы его было просто разыскать. К тому же другу не удастся уговорить его вернуться к прежней жизни.

Поднявшись на ноги, Арик направился навстречу Кирану. Он сразу заметил некоторые перемены в его облике. Плечи Кирана стали шире, талия – тоньше. Киран всегда заботился о своей внешности, поэтому тем более странно было видеть, что его темно-рыжие волосы были в беспорядке и отчаянно нуждались в бритве. Из-под уха на подбородок уходил свежий шрам.

Не успел Арик спросить, как было получено ранение, оставившее шрам, как Киран заключил его в братские объятия.

– Арик, как же я рад тебя видеть!

Обнимая Кирана в ответ, Арик был поражен тем чувством давней близости, которое мгновенно вернулось к нему. Более того, он вдруг понял, что потерял что-то дорогое, а теперь вот нашел.

– И я безумно рад, – наконец отозвался Арик, отступая на шаг назад, чтобы получше разглядеть друга. – Хотя должен сказать, что вид у тебя весьма грозный и ты, видать, побывал в серьезной переделке.

Киран пожал плечами.

– Война с Испанией была весьма суровой, – сказал он.

Арик недовольно поморщился.

– Да уж, представляю, что кое-кто хотел бы увидеть тебя мертвым, – промолвил он.

Киран вновь пожал плечами:

– Я не могу позволить, чтобы жизнь проходила мимо меня только потому, что я ее боюсь. Хотя, признаться, временами я и сожалею о том, что не был достаточно осторожен, – добавил он, притрагиваясь к шраму. – Из-за него дамы могут перестать обращать на меня внимание.

Подумать только, он иронизирует и посмеивается над самым святым – жизнью! Но в этом весь Киран! Все же Арику хотелось (как хотелось Гилфорду и Дрейку), чтобы его духовный брат более бережно относился к собственной жизни.

– Арик! – раздался за спиной тихий голос Гвинет.

Резко повернувшись, он увидел ее. Гвинет стояла совсем близко, а ветер трепал ее черные волосы, спадавшие с плеч вниз до талии. В ее манящих глазах цвета голубого бархата появилось выражение раздражения, неуверенности и обиды.

Выругавшись, Арик попытался противостоять силе ее ясного взора. Он так боялся соединять прошлое с настоящим. Арик выдержал долгую паузу, но дальше молчать было нельзя. Выбора у него не оставалось.

– Гвинет, познакомься с моим добрым другом Кираном Бродериком, – сказал он.

Повернув голову к Кираиу, чтобы завершить процедуру знакомства, Арик заметил, что озорной взгляд его сине-зеленых глаз устремлен на Гвинет и в нем есть что-то еще, помимо ленивого любопытства.

Пристально посмотрев на друга, Арик шагнул к Гвинет и властно обнял ее за талию. Киран недоуменно приподнял брови. Арик заскрежетал зубами.

– Хватит пялиться на мою жену, – проворчал он.

Арик никак не мог понять, что стало причиной его неожиданного гнева. Да, Киран обходился с представительницами прекрасного пола с такой же легкостью и уверенностью, с какой владел собственным мечом. Но еще ни разу не было случая, когда бы он воспользовался своим необычайным шармом для того, чтобы завоевать женщину, за которой ухаживали Арик или Дрейк. И почему это у него вдруг появилось желание облачить свою жену в монашеское одеяние и отправить ее в монастырь до тех пор, пока Киран гостит в его доме?

Призывная улыбка на лице Кирана мгновенно погасла, уступив место ошеломленному выражению.

– Она твоя же… жена? – запинаясь, переспросил он.

– Да.

– И вы венчались в церкви, дали друг другу брачные клятвы, пообещали заботиться друг о друге до конца своих дней?

– Нет, в церкви мы не были, но нас венчал священник, так что все было сделано, как того требует обычай. Да, она моя жена, – проговорил Арик.

Киран внезапно приветливо улыбнулся и дружески похлопал Арика по плечу.

– Так вот оно, в чем дело! Все это время мы опасались за твой рассудок, а оказывается, ты просто хотел жениться, – сказал он. – И я понимаю почему. Такая красота может превратить в ее рабов королей и султанов со всего света.

Арик бросил на Кирана еще один предупреждающий взгляд.

– Полагаю, ты говоришь это просто так, без всякого злого умысла, – вымолвил он.

– Разумеется, – кивнул Киран, широко улыбаясь.

– Вот что, не довольно ли двум придуркам с куриными мозгами обсуждать меня с таким видом, словно я не стою рядом с ними? – недовольно произнесла Гвинет.

Киран расхохотался, а Арик едва сдержался, чтобы не скривить недовольную гримасу.

– Эта женщина не робкого десятка, не так ли?

Гвинет с отвращением фыркнула.

– Примите мои самые глубокие извинения, миледи, – тут же исправил положение Киран. – Я вовсе не хотел обидеть такую красавицу.

Арик снова заскрежетал зубами. Вообще-то он тоже хотел извиниться перед Гвинет, причем намеревался сделать это тонко и галантно, но Киран всегда лучше его обходился со словами. Арик и до этого нелегко подбирал нужные выражения, а уж теперь, когда дело касалось красоты и весьма буйного нрава Гвинет, он и подавно едва не лишился дара речи.

– Зачем ты приехал? – наконец спросил он, нарушая затянувшееся молчание.

Киран обратил на него все свое внимание. Внезапно Арик наметил, что лицо его друга стало непривычно серьезным.

– Ты должен вернуться домой, – сказал Киран.

– Домой? – вмешалась Гвинет. – И где же твой дом?

Киран вопросительно посмотрел на Арика. Тот в ответ яростно замотал головой. В сине-зеленых глазах его друга вспыхнуло неодобрительное выражение.

– Мой дом теперь тут, – произнес Арик, чувствуя на себе взгляд Гвинет. – Все, что мне нужно, у меня здесь есть.

Киран понимающе кивнул, на его лице появилось выражение сожаления.

– Теперь-то я понимаю, что ты имеешь в виду, – проговорил он, поглядывая на Гвинет. – Но есть люди, которые нуждаются в тебе.

Арик как-то неуверенно посмотрел на своего друга. Итак, за ним послали Кирана. Его призывали обязанности, а он пытается избавиться от них.

– Твоя кузина Анна умерла, – тихо сказал Киран.

Арик был потрясен этим сообщением. Умерла самая добрая, самая лучшая из его кузин? Непостижимо! Королева Англии, нареченная Ричарда, умерла? Его покойный дядя Уорик, влиятельнейший человек при дворе, так хотел, чтобы они поженились! И вот теперь ее больше нет.

Гвинет, охнув, положила руку на его рукав.

– Мне очень жаль, – сочувственно произнесла она.

Пытаясь взять себя в руки, Арик помотал головой и тихо спросил:

– Как это случилось?

– Она несколько месяцев болела, – ответил Киран, пожав плечами. Но выражение его красивого лица говорило о том, что он не слишком уверен в своих словах и, возможно, подозревает другое.

– Ты что-то заподозрил? – спросил Арик. Киран помедлил с ответом.

– Ходят слухи, что ее отравили, – промолвил он наконец.

Отравили? Кто? Ответ на этот вопрос тут же пришел на ум Арику. Если Ричард был настолько жесток, чтобы без угрызений совести убить детей, то с чего бы ему допустить, чтобы какая-то болезненная дамочка помешала ему навсегда завладеть королевством? К тому же ему нужны наследники, а Анна была уже немолода. И после смерти их единственного сына она так и не оправилась до конца.

Арик тяжело вздохнул, внезапно ощутив себя очень усталым и изможденным.

– Господи, она ведь так хотела родить еще сыновей! – промолвил он с горечью. – И сделала бы это, если бы ее здоровье позволяло.

– Да, – печально согласился с ним Киран.

– Но это же настоящее варварство – убивать женщину только за то, что она не может больше забеременеть! Что за человек мог совершить такое? – воскликнула Гвинет.

Черт возьми, они наговорили много лишнего! Гвинет ни к чему все об этом знать – ей не нужно знать ничего. Знания такого рода опасны, к тому же он не вернется в Нортуэлл.

– Гвинет, – постаравшись говорить спокойным тоном, начал Арик, – я тебя очень попрошу, оставь нас вдвоем.

Его вспыльчивая жена тут же уперлась маленькими кулачками в бока и окинула его полным негодования взором.

– Ну уж нет! С тех пор как мы стали мужем и женой, ты скрываешь от меня какую-то чудовищную правду. Но если я останусь с тобой, я должна узнать все – это будет только справедливо!

– Совершенно с вами согласен, миледи, – кивнул Киран, выразительно взглянув на Арика.

– Предатель, – проворчал тот.

Не обратив внимания на это замечание, Киран продолжил:

– Ричард разыскивает тебя.

Этот человек опять затрагивает опасную тему. Несмотря на то, что Арику уже было известно, что король Ричард ищет его, Киран не должен говорить об этом в присутствии Гвинет. От ярости у него застучало в висках.

– Пусть мой брат разбирается в сложившейся ситуации, – сказал он.

– По-твоему, он способен на это? – скептическим тоном спросил Киран.

– Зато он очень этого хотел, – напомнил ему Арик.

– Глупцы всегда хотят того, чего им иметь не положено, – наметил Киран.

Настала очередь Арика пожимать плечами.

– Мне больше нет дела до его глупости, – вымолвил он. – Я не вернусь.

– Но я прошу тебя вернуться не только из-за этого, – сказал Киран. – Хочу напомнить тебе о клятве, которой мы обменялись с нашим кровным братом.

Арик закрыл глаза, его сердце тревожно замерло. Страх сковал его члены, обосновался где-то в животе. Когда ему было девять лет, они обменялись с Кираном и Дрейком клятвами и пообещали всегда защищать друг друга, как родные братья.

– Если мы не приедем, Дрейка повесят за убийство своего отца, которого он не совершал.

Арика охватила тревога.

– Неужели он все эти семь месяцев находился в тюрьме Мердока? – бросив резкий взгляд на Кирана, спросил он.

– Да, – кивнул тот. – И на каждую попытку Гилфорда вытащить его оттуда ему отвечали грубым отказом.

– Но это же ужасно! – снова вмешалась них разговор Гвинет. – Неужели ничего нельзя сделать?

Арик с трудом сглотнул. Он был просто потрясен словами Кирана. Противоречивые чувства – страх, ярость, отвращение… понимание – охватили его.

– Да нет, можно, миледи, – отозвался Киран, вновь обращая свое внимание на Арика. – Гилфорд полагает, что все вместе мы сможем освободить Дрейка.

– Он прав. – Арик был сам удивлен тем, как хрипло прозвучал его голос, и думал, что Киран продолжит свою мысль, но тот промолчал. – Мы должны выехать в Шотландию немедленно.

– А у тебя есть конь, доспехи?

– Нет, – неохотно признался Арик.

– Ты оставишь милую леди Гвинет одну в дремучем лесу?

В нормальной ситуации он мог бы спокойно оставить жену на попечении родных. Но чудовищная семейка Гвинет никогда о ней не заботилась, и нелепо надеяться на то, что она вдруг начнет это делать.

– Нет, – с тяжелым вздохом повторил Арик.

– Тогда ты должен вернуться домой, взяв ее с собой, – заявил Киран.

– А что скажешь о Гарвич-Холле? Мы могли бы пополнить там наши запасы и…

Киран отрицательно помотал головой.

– Арик, Гарвич находится слишком далеко на западе, – промолвил он. – И если мы хотим спасти Дрейку жизнь, нам надо поторопиться, в Гарвич мы не успеем.

Киран мог бы и промолчать: Арик и сам прекрасно понимал, что поездка в Гарвич может обойтись их другу, находившемуся в опасности, слишком дорого. Понимал он и другое: от прошлого ему не уйти.

Стало быть, Гвинет теперь узнает те тайны, которые он так хотел от нее скрыть. Остаток жизни она сможет играть роль знатной хозяйки замка, а темные силы войны и чужой алчности до дна опустошат его душу. Арик не питал иллюзий и не надеялся на то, что, вкусив богатой жизни в Нортуэлле и очаровав его жителей, Гвинет захочет вернуться сюда – по своей воле или каким-то иным способом.

Подумать только, не прошло и десяти минут, а он потерял целый мир, который строил вот уже несколько месяцев. Арик нахмурился – его охватили горькое чувство потери и боль.

– Хорошо, я возвращаюсь, – сдерживая накатывавшее уныние, промолвил он.

Поиск по сайту: