Глава 5. Много долгих часов Арик провел вне дома, а Гвинет едва сдерживала ярость

Много долгих часов Арик провел вне дома, а Гвинет едва сдерживала ярость. Подумать только, она еле-еле добивалась от него односложных ответов на свои вопросы, но поняла только то, что он что-то скрывает, намеревается держать ее в полной нищете! А после этого он ушел куда-то, чтобы вернуться уже ночью, когда она будет ворочаться в его постели! Ну как Арик не понимает, что в его словах содержалась угроза всему ее будущему, в котором, надеялась Гвинет, будет место для любящего мужа, веселых деток и обилия еды?! А сама она будет при этом уважаемой всеми леди.

Арик вернулся на рассвете. Гвинет наблюдала за тем, как человек, который, поклялась она, не проведет вместе с ней всю жизнь, спокойно жует серый сухой хлеб, запивая его вином. Неужели он так и не скажет, где был? Что решил?

Арик сосредоточил свое внимание на маленьком кусочке сыра, явно избегая смотреть на нее. Урод!

Гвинет направилась к очагу, твердо решив, что теперь-то он выслушает ее и пообещает помочь ей в аннулировании брака. Мало того, он отпустит ее сегодня же!

– Послушай меня, самоуверенный болван! Ты можешь оставаться здесь до конца своей бесполезной жизни, – начала Гвинет, – не думая ни о чем, но не надейся, что я сгину тут в безвременье вместе с тобой. Я родилась дочерью барона, но я не хочу провести свою жизнь рядом с человеком, который мечтает только об участи изгнанника.

Проглотив ложку бобов, Арик запил их вином и устремил на Гвинет свой непроницаемый взгляд.

– Гвинет, ты должна принять то, что не в состоянии изменить, – сказал Арик, отставив чашку в сторону. – Мы с тобой связаны, и здесь наш дом.

– Только потому, что это ты привязал меня к себе! – возмутилась Гвинет. – Англия – большая страна. Если ты хороший солдат, то можешь зарабатывать большие деньги, может быть, даже стать рыцарем…

– Нет.

– Тогда отпусти меня! Ты волен жить где угодно, можешь даже в преисподнюю отправиться, но не заставляй меня жить вместе с тобой в этом чудовищном доме!

Арик вздохнул.

– Твой дядя Бардрик не хочет, чтобы ты возвращалась в Пенхерст, – сказал он. – Тебе некуда пойти, никто не позаботится о тебе.

Гвинет шагнула к нему, надеясь, что Арик поймет ее, почувствует, что она в отчаянии.

– В этом ты ошибаешься, – промолвила она. – Когда я в последний раз была в Пенхерсте, сэр Пенли недвусмысленно дал мне понять, что хочет на мне жениться, и…

– Нет! – Отодвинув свой завтрак, Арик поднял на нее сверкающие глаза. – Ты – моя жена, и мы больше не будем говорить об аннулировании брака и об этом напыщенном болване сэре Пенли!

– Ты совсем его не знаешь! – горячо встала на защиту сэра Пенли Гвинет.

Арик надменно приподнял брови, но ничего не сказал, не дав Гвинет даже надежды на желанное ею будущее.

Ее глаза наполнились слезами.

– Почему ты наказываешь меня за брак, которого я не хотела?

Арик нахмурился, его лицо обрело озабоченное выражение.

– Вовсе я не хочу наказывать тебя, – вымолвил он. – Но я хочу, чтобы ты поняла: сама судьба свела нас вместе на одной дорожке. И теперь мы должны идти вперед бок о бок. Все будет хорошо, обещаю тебе.

– Но мне все тут противно! – всхлипывая, проговорила Гвинет. Отвернувшись, она зарылась лицом в ладони.

Ее жизнь разбита – и все из-за упрямства Арика и из-за тщеславных надежд ее дяди, касающихся Лиссы. Это несправедливо! Она лишена всего – замка, угодливых лакеев, места при дворе, семьи. Но самое главное в том, что у нее никогда не будет понимающего и любящего мужа, который заботился бы о ней. А муж, которого нашел ей дядя Бардрик, сердил и смущал ее одновременно. И еще ей бывало хорошо рядом с ним, что уж совсем непонятно. И что ей делать?

Не сказав больше ни слова, Арик приблизился к Гвинет и обнял ее за плечи. От его неожиданной поддержки Гвинет почувствовала себя еще хуже, потому что этим жестом он хотел лишь успокоить ее, остановить ее слезы, и ничего больше – в этом Гвинет была уверена. Арик провел рукой по ее длинным волосам и тихо прошептал:

– Ну-ну, не плачь! Скоро солнце поднимется совсем высоко, и мы заживем тут припеваючи. Как и должно быть, – добавил он.

Должно быть для кого? Для него или для нее, спросила себя Гвинет. Слезы рекой текли по ее щекам.

Арик крепче обнял ее. Чувствуя прикосновение его сильных рук, биение его сердца где-то возле своего плеча, Гвинет совсем разволновалась. Но его размеренное дыхание, уверенные прикосновения его руки, поглаживающей ее волосы, постепенно успокоили Гвинет.

Она повернулась к нему, ее глаза были все еще полны слез, и она чувствовала себя неловко.

– Не плачь, – тихо промолвил Арик. – Здесь мы в безопасности, и, если тебе хочется, можешь поливать меня самыми последними словами.

Гвинет улыбнулась сквозь слезы. Уголки его рта в ответ слегка приподнялись, а его сильные руки продолжали гладить ее волосы.

– Ну вот и улыбка! Так гораздо лучше, ведь не хочешь же ты, чтобы кто-то увидел тебя печальной на майском празднике.

Гвинет была поражена.

– На празднике? – переспросила она. – Ты хочешь отвести меня туда, где все тебя презирают и боятся?

Арик пожал плечами.

– Меня их отношение не интересует, – сказал он. – Но если тебе хочется побывать на празднике, мы обязательно пойдем туда.

Май был любимым месяцем Гвинет, а уж на празднике и вовсе всегда было так весело – приезжали торговцы, гости. Гвинет не видела причины отказать Арику. Конечно, когда они вернутся в свою хижину, странная реальность их брака вновь встанет перед ними, однако если есть возможность уйти отсюда хоть ненадолго, надо ею воспользоваться.

– Да, я очень хочу, – кивнула Гвинет. – И спасибо тебе.

Кивнув, Арик вывел Гвинет из дома. Под лучами утреннего солнца он взял ее руку своей большой рукой, и они вместе зашагали в сторону деревни.

Они шли молча, тишину нарушали лишь их дыхание, редкий крик птицы и шорох земли у них под ногами. Гвинет твердо решила только наслаждаться в этот день, поэтому дорога в лесной тиши доставляла ей истинное удовольствие. Гвинет чувствовала себя удивительно защищенной, толком даже не понимая почему, хотя подспудно она осознавала, что ощущение безопасности ей дает Арик. И как только он догадался о том, что ей так хочется пойти на праздник! Может, это черная магия подсказала ему? Или все дело в его добром сердце? И вообще, кто такой Арик?

К тому времени, когда они пришли в деревню, веселье было в полном разгаре. Торговцы, стоявшие в клубах пыли, громко зазывали покупателей. Родители показывали детям майское дерево,^[1] вокруг которого проходило празднество. В воздухе стоял запах жарящегося на вертеле мяса, сулящий собравшимся скорое угощение. Чувствуя, что ее переполняет радость, Гвинет улыбнулась Арику.

Арик посмотрел на ее профиль, потом его взор задержался на ее подбородке. Внезапно его серые глаза потемнели, как небо в хмурый день. Сердце Гвинет забилось с неистовой силой, и она поняла, что ее волнение вызвано вовсе не всеобщим весельем.

И почему только какая-то глупая часть ее существа хочет быть его женой, несмотря на то, что с ним она всегда будет жить в нищете в этой убогой хибаре, которую он выбрал для своего дома?

Вдруг Арик выпустил ее руку и вынул из мешочка, спрятанного под складками своей рубахи, несколько монет.

– Купи нам засахаренных фруктов, – сказал он. Гвинет деньги взяла, но ее лицо озабоченно нахмурилось.

Похоже, Арик сразу догадался, в чем дело.

– У меня тут есть кое-какие дела, но я скоро присоединюсь к тебе, – добавил он. – И еще узнай, продает ли эта старуха вино.

Гвинет послушно кивнула, и Арик смешался с толпой, которая, впрочем, тут же расступилась перед ним. Подумать только: ее муж, как обычно, не обращает внимания на то, какое впечатление производит его появление, не слышит шепота за своей спиной!

Пожав плечами, Гвинет выполнила просьбу Арика и с жадностью набросилась на свою порцию засахаренных фруктов. Только сейчас она поняла, что была ужасно голодна.

Вот где-то в стороне тихо заиграла лютня, и люди начали танцевать. Вскоре кто-то запел, но хотя слов разобрать было невозможно, в толпе громко рассмеялись. Тут же один из жонглеров принялся трясти сверкающими колокольчиками, другой поднес к губам флейту и заиграл веселую мелодию.

Закачавшись в такт музыке, Гвинет осмотрелась в поисках Арика – она с нетерпением ожидала его возвращения. Она очень любила танцевать, любила чувствовать, как музыка проникает во все ее существо, заставляет ее ноги следовать мелодии.

Словно почувствовав, что она думает о нем, сквозь вновь расступившуюся перед ним толпу к Гвинет приближался Арик. Он шел легкой походкой, держа в руках зеленый венок. Весенний ветерок играл с его светлыми волосами, и они золотистыми прядями падали на его широкие плечи. Серые глаза Арика, к которым Гвинет стала постепенно привыкать, были устремлены прямо на нее, словно больше вокруг никого не существовало. Гвинет улыбнулась ему в ответ.

Арик водрузил венок ей на голову. Зеленый плющ вперемежку с ленточками каскадом спадал ей на плечи.

– Это мне? – удивилась Гвинет.

– Господи, не подумала же ты, что я надену это на себя? – усмехнулся Арик.

Гвинет рассмеялась.

– Нет, – покачала она головой.

– А тебе идет, – проговорил Арик, наградив Гвинет дразнящей улыбкой, от которой у нее потеплело в животе. – Ты купила мне засахаренные фрукты?

– Да. – Засмущавшись, Гвинет протянула фрукты Арику, но тот, вместо того чтобы взять их в руки, наклонился и откусил кусочек яблока. При этом его язык коснулся ее пальцев, отчего по телу Гвинет пробежала дрожь.

– А вино? – спросил Арик, проглотив лакомство.

– Ах да. – Гвинет почти забыла о горячем вине. Подбежав к торговцу, она взяла у того кубок, и Арик несколькими большими глотками опустошил его. Гвинет при этом наблюдала, как сокращаются мышцы на его могучей шее. Вся его фигура – шея, руки, ноги, плечи, грудь, живот и то, что… пониже, – излучала силу и мощь. Покраснев от этих мыслей, Гвинет отвернулась.

Забрав у нее остальные засахаренные фрукты, Арик быстро покончил с ними. Потом, к удивлению Гвинет, он взял ее за руку.

– Давай потанцуем, – сказал он. – Такая веселая музыка.

Гвинет снова заулыбалась. Арик опять понял, чего ей хочется, а ведь ее собственные дядя и тетя никогда этого не понимали. Ей стало так тепло и хорошо, когда Арик повел ее на танец. Остальные танцующие отодвинулись от них. Гвинет не успела даже рассердиться, потому что ей надо было следить за танцевальными па Арика. Он ловко поворачивал ее во все стороны, и она не могла не восхититься тем, как этот крупный и сильный мужчина может двигаться с такой грацией и легкостью.

Музыканты продолжали играть. Они с Ариком протанцевали весь день, сделав лишь короткий перерыв, чтобы выпить еще вина и подкрепиться солидными порциями жареного гуся. Похоже, Арик знал все танцы, во всяком случае, он ни разу не сбился с шага, когда надо было танцевать парами, выстраиваться в одну линию или становиться кругом. Интересно, где же всему этому мог выучиться отшельник? А еще интереснее, где он научился воевать и так правильно говорить?

Гвинет хотела спросить Арика об этом, но тут музыка стихла. Волосы Арика слиплись от пота. Отбросив их со лба, он отвел Гвинет в сторону.

– Ну что, миледи, натанцевались всласть? – спросил Арик. Слегка задыхаясь, Гвинет кивнула, придерживая на голове венок.

– Думаю, у меня ноги отвалятся, если я потанцую еще немного, – промолвила она.

Арик рассмеялся таким низким смехом, что Гвинет показалось, будто все ее нутро завибрировало. Одна его рука все еще лежала на ее талии, а другая придерживала ее руку. Тело Гвинет содрогнулось.

– Думаю, ноги тебе еще понадобятся, поэтому предлагаю остановиться, – сказал Арик.

– Хорошо.

– Тогда пойдем. – Арик за руку привлек Гвинет к себе.

Исходящий от его кожи запах мускуса мешался с остальными запахами. Гвинет видела только его, вдыхала только аромат этого сильного мужчины, породнившегося с землей и лесом. Гвинет украдкой наблюдала, как под тонкой тканью белой рубашки вздымается его мощная мускулистая грудь.

– У меня есть кое-что для тебя, – сказал Арик, уводя Гвинет от танцующих в сторону торговцев.

Гвинет с возрастающим любопытством следовала за ним под полуденным солнцем. Под деревьями со смехом играли дети. Мужчины собрались вокруг стола, за которым двое из них мерялись силой.

Гвинет, сморщившись, отвернулась от них и только сейчас заметила, что Арик остановился напротив лавки торговца, у которого он пару дней назад покупал шерстяную ткань. Может, ее муж что-то там забыл?

Прежде излишне сдержанный, торговец на этот раз смотрел на Арика с широкой приветливой улыбкой. Гвинет нахмурилась, но тут торговец вручил ее мужу блестящий красный сверток. Она недоуменно посмотрела на него. Неожиданно Гвинет поняла…

Алый шелк!

Задыхаясь от восторга, она посмотрела Арику в глаза.

– Ты купил мне эту ткань? – ошеломленным шепотом спросила она.

– Да, это тебе. Думаю, ты сразу же возьмешься за шитье, – заметил Арик.

– Завтра же возьмусь, – кивнула Гвинет. – Но разве ты можешь себе позволить?..

– Нет. – Арик взмахом руки остановил ее. – Не задавай вопросов, просто получай удовольствие.

Смущенно улыбнувшись, Гвинет бросилась Арику в объятия.

– Спасибо тебе, – прошептала она.

Арик крепко прижал ее к себе, их разделял лишь сверток с шелком. В этот момент Гвинет почувствовала, что сила Арика доставляет ей почти такое же удовольствие, как и его подарок. Ладони Арика лежали на ее спине, его подбородок опустился на ее плечо. Гвинет показалось, что руки Арика довольно сильно напряглись. Может, он снова захотел поцеловать ее? Больше ни о чем она думать не могла.

Спустя три дня к Гвинет вновь пожаловала ее пополневшая кузина Неллуин. Она приехала верхом на мышастом, в яблоках, скакуне в сопровождении пешего солдата.

Услышав их болтовню, Арик оторвался от своей работы – он по-прежнему вырезал из дерева нагую фигурку Гвинет – и выругался. Стояло такое прекрасное утро, он мог погрузиться в свои размышления, подумать, как завоевать расположение собственной жены, и слушать ее довольные восклицания, которые Гвинет то и дело издавала, занимаясь шитьем.

И вот теперь, наблюдая за тем, как ставшая его родственницей Неллуин спускается с лошади, подбирает подол зеленого шелкового платья и говорит что-то Гвинет, Арик решил, что Неллуин принесла с собой беду.

Она с нескрываемым любопытством посмотрела на него, словно даже не подумала о том, что ему это может не понравиться. Заставив себя кисло улыбнуться, Арик встал во весь рост. Неллуин прижала руку к груди и отшатнулась.

– Боже мой! – прошептала она.

Взор ее бледно-голубых глаз пробежал по его плечам, груди, а потом спустился ниже, на живот и ноги, словно она оценивала его как выложенный на прилавок товар.

– Вам что-то не по нраву, миледи? – спросил Арик.

Неллуин, опешив от звука его голоса, посмотрела ему в лицо.

– Нет, добрый сэр, – промолвила она в ответ. – Я только хотела увидеть свою кузину Гвинет. Должно быть, вы ее муж. – С этими словами Неллуин протянула ему руку.

Скрывая собственное раздражение, Арик наклонился и поднес ее пальцы к губам. Если она и заметила его недовольство, то виду не подала.

– Меня зовут Арик, – представился он.

– Просто Арик? – недоуменно приподняв брови, пере спросила Неллуин. – А как ваше родовое имя?

Арик закатил глаза. Можно подумать, он скажет этой выскочке, что его имя граф Белфорд и Невилл. Да стоит ей узнать об этом, как она от его жены ни на шаг не отойдет.

Сдержав усмешку, он подтвердил:

– Да, просто Арик.

– Что ж, понятно. А я – леди Неллуин Бринкли, – горделиво представилась кузина Гвинет.

Без сомнения, эта женщина ожидала, что Арик обомлеет, узнав, какое высокое положение она занимает. Однако он просто кивнул. Судя по ее недовольной гримасе, леди Неллуин была весьма недовольна этим. При мысли об этом на лице Арика расползлась довольная улыбка.

– Гвинет в доме, – сухо проговорил он.

Направившись к двери, леди Неллуин не преминула добавить:

– Вам очень повезло, что она стала вашей женой, сэр. Гвинет очень трудолюбива, у нее острый ум, к тому же она отлично воспитана.

Арик молча смотрел на леди Неллуин. Он уж не стал говорить ей, что воспитание его жены не произвело на него особого впечатления. В конце концов, не может же он признаться ей, что до приезда в эти места он даже не слышал о лорде Кэпшоу и об этих небольших владениях барона. Но Гвинет ему нравилась, и, какой бы ни была ее семья, Арик знал, что Гилфорд одобрил бы его жену. А поскольку Арик никогда не рвался получить одобрение Гилфорда, то тот испытал бы особенную радость, узнав, что Арика интересует его мнение о его жене. К тому же Арику нравилась ее живая манера вести беседу, а Киран бы долго распространялся о ее красоте.

Арик улыбнулся.

– Ну, если учесть, что Гвинет – самая красивая и энергичная леди на пятьдесят лиг вокруг, то я действительно считаю себя счастливчиком, – сказал он.

Кивнув, Неллуин недовольно нахмурилась. Кажется, она наконец поняла, что ее женские чары не оказывают на Арика никакого влияния, при том что на самом-то деле чары были весьма слабенькими. Потому что, по правде говоря, Арик считал кузину Гвинет весьма примитивным и недобрым существом. Кому-то давно пора было напомнить Неллуин о ее собственных недостатках.

Распахнув дверь хижины, Арик пропустил туда Неллуин.

Не успел он захлопнуть дверь, как Гвинет встала, чтобы поздороваться с кузиной. Словно понимая, что ситуация не из самых приятных для его жены, Арик уселся под свесом крыши и стал слушать. Почему-то он переживал за Гвинет.

– Неллуин, какой сюрприз! Почему же ты не в Лондоне?

– Да, мы собирались поехать в столицу, но сейчас у меня есть для тебя потрясающая новость! Я как раз была неподалеку отсюда и поспешила заехать к тебе, чтобы все рассказать, – затараторила Неллуин.

– Какая же это новость? Говори скорее! – взмолилась Гвинет.

Арик скривил мрачную гримасу, услышав радостное возбуждение в голосе жены. Неужели она все еще хочет вернуться в Пенхерст, к дяде, который так плохо с ней обращается? Неужели верит в то, что там что-то изменилось? Этого не может быть! И какую бы «хорошую» новость ни принесла его жене кузина Неллуин, для Гвинет это обернется очередным переживанием.

– Так вот, – начала Неллуин, – в то утро, когда мы собирались отправиться в путь, пришел отец и попросил нас остаться, чтобы кое-что отпраздновать. «Что именно отпраздновать?» – спросила я его, но он не ответил. Но когда я побежала во двор замка – насколько мое положение позволяет мне бегать, разумеется, – добавила Неллуин, – то увидела нашу маленькую Лиссу. Она улыбалась так ярко, что я едва не ослепла от света, исходящего от нее.

– Лисса? – переспросила Гвинет.

В ее голосе Арик расслышал некоторое смущение. Он выругался про себя. Без сомнения, она считает, что вся эта длинная история каким-то образом связана с ее возвращением в Пенхерст.

– Ну да, глупая ты гусыня, именно Лисса! Ох, я сейчас расплачусь! Представляешь, у меня глаза всякий раз наполняются слезами, когда я об этом вспоминаю. Но я не буду плакать, не буду! Потому что сэр Ранкин всякий раздразнит меня, когда я плачу, и говорит, что у меня нос покраснел.

– Так ты плачешь из-за Лиссы? – нетерпеливо спросила Гвинет.

– Ну да! Мы же так надеялись на это, – радостно ответила Неллуин. – Моя сестра счастлива, да и папа тоже, надо сказать. Мама уже собирается…

– Что собирается делать мама? – перебила кузину жена Арика.

– Ох, как это глупо с моей стороны! Так вот… Лисса и сэр Пенли собираются пожениться, причем в Лондоне! Ты можешь только себе это представить?

Даже находясь вне дома, Арик почти физически ощутил, что для Гвинет эта новость стала настоящим шоком. Она ведь так надеялась на этого хлыща Пенли, так верила в то, что он устроит ей такую же счастливую жизнь, как у кузины Неллуин. А теперь выходит, что она действительно больше никому не нужна, кроме самой себя. Часть существа Арика, как ни странно, испытывала от этого радость, но другая часть чувствовала себя виноватой. Для того чтобы сохранить избранный им образ жизни, он не должен рассказывать Гвинет о своем прошлом, своей семье, богатстве, власти, которая была у него. А ведь именно обо всем этом она мечтает.

– Это чу… чудесно, – еле слышно пролепетала Гвинет, безуспешно силясь говорить бодрым тоном. – И когда же состоится торжество?

– Ну, поскольку король уже одобрил этот брак, то, думаю, не позднее чем в День святой Сусанны, – с готовностью ответила Неллуин. – Но кажется, ты чем-то расстроена, кузина? А я-то думала, что ты будешь счастлива за мою сестру.

Гвинет молчала, и Арик понимал, что она собирается с силами, чтобы не расплакаться.

– Да, конечно, я желаю ей счастья, – наконец промолвила она. – Не обращай внимания на меня, просто сегодня я себя неважно чувствую.

Ложь, сказал себе Арик. Утром Гвинет была настолько бодра, что почти наполовину сшила платье из алого шелка. Но нот голос у нее действительно расстроенный.

– Неважно? – эхом отозвалась Неллуин. – Что ж, тогда я пойду. Сэр Ранкин все время предупреждает меня опасаться любой болезни, которая может повредить его сыну. И еще он неустанно повторяет мне, что я должна слушать его мудрые и важные советы.

Арика едва не стошнило. Эта женщина не упустила ни единой возможности напомнить Гвинет о своем положении, муже и их семье. До чего же она мелочна! А сама, между прочим, ни разу не поинтересовалась здоровьем Гвинет. Стерва!

– Да-а, – рассеянно проговорила Гвинет.

Услышав звук приближавшихся к двери шагов, Арик встал. Через мгновение обе женщины вышли из дома. Неллуин торжествующе улыбалась, а у Гвинет был такой расстроенный вид, что Арик едва не выругался.

Злобная сучка. Как бы ему хотелось увидеть физиономию Неллуин, узнавшей, что ее кузина вышла замуж не за простолюдина, а за представителя семейства Невилл!

Однако этого никогда не случится, пообещал себе Арик. Правда, на сей раз с некоторым сожалением.

Спустя несколько мгновений Неллуин отбыла – с улыбкой, беспечно взмахнув рукой. Гвинет долго смотрела вслед кузине. На ее лице застыло печальное выражение.

Как только беременная всадница и сопровождавший ее пеший солдат скрылись в лесной чаще, Гвинет повернулась к Арику. Свес крыши отбрасывал легкую тень на ее несчастное лицо. Ее губы были крепко сжаты, скулы под горящими глазами напряглись. Взглянув на мужа, она быстро вошла в дом и с треском захлопнула за собой дверь.

Арик хотел было последовать за ней, но тут из окошка вылетела его туфля.

– Негодяй паршивый! – завопила она, и тут же за первой туфлей последовала вторая, которая едва не попала в Арика.

– Гвинет! – окликнул жену Арик, осторожно заглядывая в окно и надеясь на то, что в его голову не полетит еще какая-нибудь обувь.

– Сэр Пенли – ничтожество, омерзительный жирный червяк! – раздалось из хижины, после чего об стену со звоном разбилась чашка. Арик поморщился.

Гвинет не просто рассердилась. Арик подошел к двери и приоткрыл ее.

– Гвинет… – начал он.

– У меня к тебе один очень важный вопрос… – Гвинет пыталась говорить мужским голосом, и Арику оставалось только догадываться о том, что именно такой голос принадлежит сэру Пенли. – Хотелось бы мне знать, что именно этот мерзкий тупоголовый негодяй хотел у меня спросить!

Схватив кувшин с водой со столика, у которого Арик недавно починил ножку, Гвинет запустила им в стену. Кувшин с грохотом разлетелся на части. Через несколько минут комната наполнилась запахом влажного тростника. Арик уже успел понять, что его жена – женщина горячая, но сегодня она просто превзошла саму себя.

– Я буду считать каждое мгновение… – проговорила Гвинет, опять подражая голосу сэра Пенли. – Теперь можно не сомневаться: этот бледнорожий лизоблюд считал каждое мгновение до того момента, когда меня не будет в замке и он сможет попросить руки моей кузины. – От ярости Гвинет затопала ногами. – Надеюсь, что этот брак принесет ему – всем им – одни только неприятности!

Резко повернувшись, Гвинет ухватилась за стол и подняла его у себя над головой. Арик наконец подошел к ней и вырвал стол из ее рук.

– Довольно, Гвинет, – сказал он. – Пенли – слизняк, хлыщ, и тебе только повезло что ты не связала с ним свою жизнь.

Гвинет засмеялась, но в ее смехе слышались истеричные нотки.

– Да уж, хорошо, что я здесь! – язвительно промолвила она. – Тут я никого не встречу, никуда не пойду, тут у меня не будет нормального дома и собственных слуг.

– Вот твой дом, – напомнил ей Арик, обведя вокруг себя рукой. Неужели она никогда не смирится с этим?

– Это? Ну да, женщина не может надеяться на большее. – Разведя руки в стороны, Гвинет указала кивком на стены.

Раздражение Арика росло. Она продолжает оскорблять дом, его убежище, которое он построил для себя, чтобы жить тут в одиночестве. И почему только судьба не наградила его менее сварливой и строптивой женой? Почему Гвинет не хочет признать тот факт, что они стали мужем и женой?

Но этому он намеревался в самом скором времени положить конец.

– Прекрати эту глупую ругань!

– Ты! – воскликнула Гвинет, прищурившись. – Ты тоже виноват в этом! Мог бы отказаться вступать со мной в брак!

– Мне надо было спокойно смотреть на то, как они убивают тебя возле моего дома? – спросил Арик.

– Ты должен был настоять на том, чтобы меня вернули в Пенхерст и выдали замуж за сэра Пенли. Ты мог пообещать им, что только в этом случае устроишь им дождь.

– Гвинет, это уже полная ерунда!

– Ну да, выходит, я только ерунду могу молоть, так? А почему бы и нет? – с вызовом выкрикнула Гвинет. – Похоже, сегодня я всем служу мальчиком для битья. Так что не стесняйся, присоединяйся к остальным!

Арик услышал достаточно. Эта девка постоянно оскорбляет его! Подумать только, она уже сравнивает его с сэром Пенли и членами своей семейки! Терпение Арика было на исходе.

– Когда же это я был недобр к вам, миледи? – вкрадчивым тоном спросил он, приближаясь к ней.

Гвинет, подбоченившись и расправив плечи, не сдвинулась с места.

– Стало быть, я был недобр, когда женился на тебе, чтобы тебя не убили? – спросил он, бесшумно надвигаясь на нее. – Или, может, тогда, когда уступил тебе свою постель? Или когда танцевал с тобой?

Гвинет лишь молча смотрела на Арика, и от этого его гнев разгорелся еще сильнее. Наконец он оказался рядом с ней и схватил ее за плечи.

– Ну и что ты скажешь своему мужу в ответ на это? Или тебе нечего сказать? – прорычал он.

– Отвяжись от меня! – взвизгнула Гвинет, отбросив с лица прядь черных волос.

Арик едва сдерживал гнев. Едва!

– И не подумаю! – рявкнул он. – Мы будем тут стоять до тех пор, пока ты не вспомнишь, что я – тот человек, которому ты дала свои брачные клятвы, не забудешь этого слизняка Пенли и не примешь меня!

– Тогда готовься ждать до старости!

– Не думаю, что мне понадобится так много времени на это. – Рванув Гвинет к себе, он схватил ее за подбородок двумя руками. – Думаю, ты начнешь немедленно. – С этими словами Арик накрыл ее губы своими губами. Ее влажный рот сжался, а уже через мгновение Гвинет с легким стоном приоткрыла его. Язык Арика тут же проскользнул в его теплую сладость.

На вкус она была еще слаще, чем ему казалось. Чистота и крепкое вино, солнечный свет и ослепляющая глаза страсть. Как же он хотел ее! Жажда обладания охватила Арика, запульсировала в его жилах.

Все куда-то провалилось. Его горячее дыхание опаляло ее блаженным теплом, разливалось по ее нутру. Запустив пальцы в густой шелк темных волос Гвинет, Арик закинул ее голову назад, чтобы до дна испить сладость ее поцелуя. Еще ни разу в жизни он так сильно не хотел женщину.

Он должен попробовать на вкус ее кожу. Оторвавшись от ее губ, Арик стал осыпать шею Гвинет мелкими поцелуями. Гвинет застонала, когда он слегка прикусил мочку ее уха, а потом втянул ее губами.

Но тут жажда вновь поцеловать ее губы вернулась. Арик впился в эти свежие, сочные лепестки поцелуем. Он медленно открыл глаза. Его жена стояла посреди комнаты, ее грудь тяжело вздымалась, глаза были затуманены страстью.

– Я не просила тебя прикасаться ко мне, – прошептала она, причем в ее тоне слышалось осуждение.

Судя по потрясенному выражению лица Гвинет, его поцелуй, который он подарил ей в гневе, был тактической ошибкой. Она снова напряглась, а этого нельзя допускать. Арик простонал:

– Гвинет!..

– Нет! Ничего не говори! Почему ты держишь меня здесь? Устрой дождь и отпусти меня.

– Мы уже говорили об этом, – напомнил Арик. – Тебе некуда пойти, мы обвенчались и дали друг другу брачные клятвы. Извини, Гвинет, что тебе это не по нраву, но я не могу сделать того, о чем ты меня просишь. Ничего не изменится. Сэр Пенли женится на Лиссе и станет ничтожнейшим из мужей. Леди Неллуин будет продолжать хвастаться своим удачным браком. Но знай, Гвинет: Лисса скоро начнет искать любовников, а Неллуин однажды узнает о том, какой дурной нрав у ее мужа. Неужели ты не понимаешь, что твоя жизнь могла быть еще хуже? Я не бил тебя, не требовал, чтобы ты выполняла тяжелую работу, не вынуждал тебя выполнять супружеский долг. Нет, я сделал все для того, чтобы тебе было хорошо и удобно. Черт возьми, я даже готовил для тебя! И если ты не видишь в этом ничего хорошего, то считай себя глупейшей из женщин.

Поиск по сайту: