Цилиндрические женские уборы

Они, по-видимому, были наиболее социально и сакрально значимыми у скифянок и считались атрибутом взрослых женщин (по предположению Т.В. Мирошиной, которое я пока не решаюсь разделить, — только замужних).

⁵¹ Лишь в Большом Рыжановском кургане (находящемся не в Степи, а в Правобережной Лесостепи) покрывало, судя по полевому фото, украшалось двумя рядами разнотипных бляшек: один составляли крупные круглые с головой Горгоны, другой — мелкие в форме песочных часов (см.: Chochrowski, Rydzewski, Skoryj 1999, photo XIV).

Тип 1. Наибольшую известность среди них в мировой литературе получил так называемый «скифский kalathos» (калаф). У этого убора лицевая округлая часть в виде полукружья длиной около 50 см украшалась сплошными рядами крупных золотых пластин с тисненым декором. Иногда, как полагает ряд авторов, верхний край слегка нависал надо лбом или в целом убор слегка расширялся кверху (изображение на бляшке с богиней на троне и юношей: рис. 41). По бокам и сзади убора крепилось покрывало, обшитое по краю с лицевой стороны рядом однотипных бляшек⁵¹. Типологически сходные цилиндрические уборы с крепившимся длинным покрывалом еще недавно бытовали, например, у ираноязычных таджичек (Maitdinova 1992, pl. CXXXIII). В отличие от греческих kalathos (при сравнении с которыми этот тип убора получил в начале XX в. это весьма неточное название) скифские их аналоги имели совершенно иной декор, пришитое покрывало и носились низко сидящими (Клочко 1992а, с. 6–7) (рис. 36, 2). Наиболее достоверные находки парадных «калафов» аристократок известны в курганах Чертомлык (рис. 44), Деевский, Рыжановский и Толстая Могила (Васина 2003, с. 154–155) (рис. 37; 45). Такой убор с покрывалом наиболее ясно представлен у богини Табити на распространенных бляшках «Богиня на троне и юноша»; более схематично он изображен на предполагаемых фигурах богини Аргимпасы с наверший из Александрополя и на височных подвесках из Любимовки; покрывало в этих случаях не представлено, так как его закрывают в первом случае изогнутые широкие крылья, а во втором — воздетые руки (ср.: Мирошина 1980, с. 43–44; рис. 5, 1–2) (рис. 36, 1а). У женщины царского рода в Чертомлыке эти уборы отличались двумя полосками с рядом подвесок и с рядом стоек с подвесками по нижнему краю (там же, с. 38–39, 42; рис. 4) (рис. 36, 2). У аристократки более низкого ранга в Толстой Могиле «калаф» был обшит шестью сплошными рядами золотых пластин, а по нижнему краю крепились височные подвески с изображением богини — Хозяйки зверей — Аргимпасы. Набор украшений «калафа» (если не он сам полностью) попадал к знатным скифянкам от греческих ювелиров и торговцев; однако в дальнейшем они во всех случаях «перемонтировались» и дополнялись (Минасян 1991, с. 383).

Л.С. Клочко предполагает наличие у скифянок калафов греческого типа в виде кокошника (так реконструируются ею уборы из кургана 46 группы Чертомлыка и кургана 21 у Каменки) и цилиндрических уборов с плоским верхом (Казенная Могила) (Клочко 1992а, с. 7). «Греческий» вариант, представленный в весьма скромных по рангу могилах, она выводит непосредственно от греческих колонистов Северного Причерноморья, от которых они попали к знатным, жившим в городах Боспора «эллинизированным скифянкам», а от них — к женщинам из простолюдинов. Это объяснение (заимствование у греков одного из основных типов ритуального женского головного убора) представляется пока не вполне убедительным. Показательно, что обе находки греческих уборов расположены максимально далеко от границ собственно Боспорского царства — на Правобережье Днепра. К тому же женские уборы такого облика известны у различных индоевропейских народов, и версия заимствования их силуэта именно в античный период и именно от греков не кажется наиболее конструктивной.

Фактически как берет на тулье восстанавливает Л.С. Клочко в Татьяниной Могиле убор из золотой пластины-метопиды по нижнему краю и нескольких рядов расположенных выше разнообразных украшений. Однако кажется более вероятным отнесение их к «греческим калафам» (ср.: Kločko 1991, S. 394; Фиалко 2002, с. 84).

Тип 2. На материале кургана 22/2 у Красного Перекопа Т.В. Мирошина убедительно реконструировала убор с плоским верхом, неточно названный ею «скифской tyara» (рис. 36, 6). Судя по чертежу (Мирошина 1981, рис. 1 а), убор, в основном при разложении органической основы, развалился по главному конструктивному шву на два полукружия. По верхнему краю он обшивался полукруглыми стойками со свисающими подвесками, ниже в два ряда располагались удлиненные прямоугольные пластинки, а по бокам ниже висков нашивались две крупные дугообразные пластины. К убору крепилось покрывало, расшитое рядом бляшек (там же, с. 46–53; рис. 3).

Тип 3. Еще один вариант цилиндрического убора представлен в кургане 4/3 Гаймановой Могилы. Здесь 25 бляшек образовывали с лицевой стороны прямоугольник из пяти рядов размером 20×10 см (Клочко 1982, с. 121; рис. 2, 1); в среднем ряду в бляшки воткнуты четыре серебряные булавки, видимо, крепившие убор к прическе. Рискованно связывать именно с этим убором метопиду, найденную у входа в камеру. Л.С. Клочко склонна считать его «калафом», Т.В. Мирошина — «тиарой» или конусовидным убором, я же вижу в нем оригинальный тип.

Тип 4. Своеобразный вариант убора изображен на одном из наверший Александропольского кургана (рис. 36, 7). Его цилиндрический верх очень низкий, из жесткого материала и, видимо, обит по краю рядом бляшек. Убор имеет длинные боковые лопасти (наушники), повязанные или, скорее, застегнутые под подбородком

Конусовидные уборы разных типов (см. прежде всего: Клочко 1986) с золотыми пластинами и бляшками, иногда — с височными подвесками, рассматриваемые ниже, Л.С. Клочко склонна считать девичьим атрибутом. Однако находка такого убора в парном погребении супругов в северо-восточной камере Чертомлыка противоречит такой трактовке.

⁵² На серьгах из Большой Знаменки представлен, видимо, не конусообразный убор, как думает Л.С. Клочко (Клочко 1992а, с. 8), а башлык с облегающим голову верхом (см. ниже; рис. 36, 8).

⁵³ Таков, например, убор из кургана 6 Лебедевки III в среднем течении р. Урал (принадлежавшего исседонам или массагетам (?) письменных источников), украшенный бляшками в виде головы оленя и разнотипными бусами, а также длинными височными подвесками в виде «косички» с шаром на конце (Сдыков, Гуцалов, Бисембаев 2003, с. 54; цветная вкладка, фото 7).

Тип 5. Убор с жестким каркасом из кожи, судя по образцу из Мордвиновского кургана, обшитый горизонтальными рядами бляшек (все более короткими кверху) и соединенный с покрывалом, украшенным по краю бляшками. Любопытно, что такой убор изображен единственный раз именно на золотой пластине головного же убора из Карагодеуашха (рис. 36, 3)⁵². Впервые такой убор для Степной Скифии был реконструирован Г.Н. Боровкой для женщины, захороненной с царем в главной камере Чертомлыка (Боровка 1921) (рис. 36, 3а). Он образовывал конус на 30 см выше головы, к верхушке которого крепилось покрывало из ткани пурпурного цвета с бляшечной каймой, доходящее до бедер. Передняя часть конуса была украшена по нижнему краю пластинкой-метопидой (у уборов этого типа они короче, чем у «калафов» и «тиар»), а выше — рядами более чем 50 бляшек трех типов. Сходные уборы были выявлены и в других курганах Степи (Бердянский, Татьянина Могила, Каменка, Изобильное, Мордвиновский: Мирошина 1981, с. 58–60; рис. 6; Kločko 1991, Аbb. 4a-b; Клочко 2000, рис. 1). Характерно, что женский головной убор из кургана 8 Елисаветовской по составу типов бляшек совпадает с чертомлыцким (ср.: Мирошина 1977, с. 92). Типологически сходные уборы с височными подвесками (и, возможно, с коротким покрывалом без золотого декора) известны и у восточных соседей скифов⁵³.

Тип 6. Бытовали и гораздо более простые по оформлению конусовидные женские уборы, видимо — без покрывала. В аристократическом Бердянском кургане на них предполагается чередование горизонтальных рядов треугольных бляшек и овальных с изображениями животных (Клочко 2000, рис. 2). У девушки-подростка из Мордвиновского кургана высокий убор венчала вверху золотая фигурка птицы (Клочко 1993, рис. 1). В рядовом кургане 6 у Марьевки сохранилась верхушка убора — кожаный колпачок высотой около 4 см, а нижний край обшивался пятью бронзовыми бляшечками (Мирошина 1981, с. 68; Клочко 1992а, с. 9). В кургане 4/3 в Носаках убор девочки 6–7 лет был обшит рядами бус, в основном — в верхней части; макушку убора венчала крупная стеклянная бусина, к которой прилегало бронзовое кольцо того же диаметра (см.: Мирошина 1981, с. 61; Клочко 1982, с. 128–129; рис. 7).

Тип 7. Башлыки с округлым верхом и длинным широким назатыльником. Характерный образец такого убора представлен у богини на височных подвесках из кургана 2 Большой Белозерки (рис. 36, 8). Нижний край его не прилегает к лицу и шее, а торчит под углом, так как сделан из жесткого материала (кожа или войлок). Он украшен двумя рядами круглых бляшек. Остатки подобного убора, видимо, обнаружены в кургане 17/3 у Нововасильевки, где 22 бляшки лежали «дугой вокруг головы» (ср.: Мирошина 1981, с. 68).

Тип 8. Кожаные башлыки женщин-воительниц среднего возраста.

Они характеризуются наличием очень широкого, но короткого назатыльника. О форме верха ничего достоверно не известно. Убор облегал лоб и скреплялся на нем особым обручем. Реконструкция Л.С. Клоч­ко таких уборов как имеющих именно плоский низкий верх (Клочко 1992а, с. 7–8) пока практически не обоснована: то, что рядом с нижним краем убора находился колчан (Клочко 1982, с. 120), могло означать и просто деформацию его верхушки. В кургане 13 группы БОФ обруч был деревянным из сплошной дощечки и с желобком посередине (ширина 5 см, толщина 1 см) (Тереножкин и др. 1973, с. 161, 163; рис. 43, 17), в Большом кургане у Малой Лепетихи — костяным, на котором красной краской нанесен ряд концентрических овалов (Евдокимов, Данилко 1996, с. 39; Bитрик, Данилко 2002, с. 139). На уборе из БОФ нижний угол назатыльника был обшит по краю пятью мелкими золотыми бляшечками. По бокам край назатыльника напоминал полосу широкой кожаной бахромы. Возможно, уборы именно этого типа у воительниц украшались по нижнему краю золотой полоской-метопидой (Кут, курган 7).

О многих типах головных уборов воительниц нельзя сказать ничего определенного, кроме того, что они, например, украшались по краю парой золотых височных подвесок с изображением богини на зооморфном троне (Большая Знаменка) (ср.: Березова 1996, с. 6, 8–9).

⁵⁴ Ссылка Т.В. Мирошиной при этом на изображение головного покрывала с ритона в Мерджанах (Мирошина 1981, рис. 8, б) как на «скифское», к сожалению, не может быть принята. Костюм мужского персонажа на ритоне (верхняя нераспашная одежда, короткий плащ) не имеет ничего общего со скифским, а сам комплекс Мерджан сегодня убедительно передатирован Ю.А. Вино­градовым II–I вв. до н.э. (см. главу 2.2) и справедливо связывается с сарматами.

Что касается головных покрывал, то Л.С. Клочко считает, что они никогда не были самостоятельным элементом, а являлись лишь частью сложных головных уборов (Клочко 1992а, с. 10). Т.В. Мирошина, напротив, называет головное покрывало как самостоятельный убор в кургане 3 у Аксютинцев (Мирошина 1981, рис. 8а)⁵⁴; однако этот комплекс раскопан в Лесостепи и нами не учитывается.

Тип 9. Мужские башлыки с назатыльником и округлым высоким верхом.

К этому типу, вероятно, относится убор с округлым верхом воина из северо-западной камеры Чертомлыка, где 26 квадратных бляшек (№ 76) овалом окружали череп, поднимаясь на 18–20 см выше его макушки, т.е., видимо, вдоль шва (Алексеев, Мурзин, Ролле 1991, с. 113). Можно думать, этот башлык имел и сравнительно широкие боковые лопасти, края которых, застегивавшиеся под подбородком, украшали две сходные бляшки.

Тип 10. Мужские башлыки с длинным (до плеч) широким назатыльником и заостренным невысоким верхом. Этот тип известен на знаменитом электровом круглотелом кубке из Куль-Обы, найденном в 1830 г., поэтому неудивительно, что он стал известен как своеобразный «эталон» скифского башлыка (Т.В. Мирошина назвала его «куль-обским»: Мирошина 1977, с. 79); исследовательница даже предположила, что все немногочисленные золотые украшения на мужских черепах относились почему-то только к этому типу убора (там же, с. 89) (рис. 27, 4). Судя по детально переданным швам, такой убор кроился из двух основных соединенных половин; в одном случае вшивался дополнительный клин надо лбом. Декоративная полоса вышивки из пестрой ткани (?), украшенной треугольниками из трех точек или «бегущей спиралью», пришивалась по его нижнему краю.

Тип 11. Мужские башлыки с назатыльником и округлым облегающим верхом. Наиболее достоверно такой убор представлен у персонажа 7 на пластине из Сахновки (рис. 27, 2).

Тип 12. Высокие мужские конусообразные уборы. Они представлены пока единственным изображением на известном медальоне из Херсонеса (рис. 27, 3). Убор декорирован по нижнему краю полосой ткани (?) с рядом треугольников из трех точек. Значение херсонесского изображения велико, так как Лукиан прямо сообщает, что высшее сословие скифского общества отличалось ношением колпаков (греч. pilos); такой убор был и у прибывшего в Афины царевича Анахарсиса (Luc. Scyth. 1, 16). Видимо, убор этого типа носили и аристократы из крымских курганов IV в. до н.э. — Дорт-Обы (где он обшивался бляшками) и, возможно, Куль-Обы, где он украшался по нижнему краю золотой «женской» метопидой, а ближе к макушке — цилиндром высотой около 10 см (Древности Босфора… 1866, с. XXIII–XXV; рис. II, 1–2).

Тип 13. Мужские маленькие полусферические шапочки. Такой убор изображен у персонажа 9 на пластине из Сахновки (рис. 27, 1).

Часто из невнятного описания раскопщика и при отсутствии качественных чертежей трудно даже примерно представить себе тип мужского убора. Типичные примеры: в Нимфейском кургане 4 1876 г. «вокруг черепа» воина лежали 16 золотых бляшек шести разных типов (ОАК за 1876 г., с. XVII–XVIII); в кургане 2 у Старинской птицефабрики «у головы» воина помещались 36 бляшек-розеток (Ильинская 1966, с. 155) и др.

В ряде случаев головной убор женщин «среднего» и княжеского социального ранга включал, наряду с бляшками или бусами, одну удлиненную золотую налобную пластину-метопиду греческого образца. Она обычно более широкая, чем аналогичные пластины, бывшие составной частью уборов с более сложным декором. Это уборы из кургана 18/1 у Львово, кургана 2 у Красного Перекопа, кургана 7 у с. Кут, кургана 5/5 у Златополя, из Казенной Могилы и кургана 8 в Елисаветовской и др. (см.: Клочко 1982, с. 123–125; 1983, с. 39, 49–51; рис. 4, 3; 6, 3; 8, 3).

Иногда головной убор знатных дам украшался лишь одной небольшой круглой бляшкой с изображением головы Горгоны, нашивавшейся, вероятно, надо лбом, и его облик представить не удается. Так было в кургане 4 Страшной Могилы (Тереножкин и др. 1973, с. 143) и в кургане 4 1908 г. у ст. Елисаветовской (Миллер 1910, с. 97; рис. 5, 1). В кургане 1/1 у Макеевки (Мирошина 1977, с. 92) по одной треугольной бляшке находилось у висков (ср. с аналогичной ситуацией в сарматских погребениях в главе 2.2).

Неизвестно, к каким именно типам мужских уборов относились 36–38 однотипных бляшек в кургане 45 у Любимовки (без отверстий для нашивания, потому что их, видимо, наклеивали) и в кургане 2/2 у Старинской птицефабрики (ср.: там же, с. 89).

Поиск по сайту: