Манера ношения

Борта кафтанов-сисирна крепились различными способами. В одних случаях они неглубоко запахивались налево. В других полы сходились, не заходя друг на друга, и держались лишь поясом. Кроме того, у знати кафтан крепился тремя застежками (на левой, «нефункциональной» поле три таких же украшения размещались для симметрии); при этом две из трех застежек размещались выше уровня талии. На круглотелом кубке из Куль-Обы это круглые пуговицы, видимо, подобные тем, которые находят у северных соседей скифов в Лесостепи (Граков 1971, с. 158, рис. ж), или же петли с овальными концами; на двуручной чаше из Гаймановой Могилы застежки имели форму двухъярусных растительных побегов (Черненко 1981, рис. 63) (рис. 27, 39). Известны изображения кафтанов, застегнутых наглухо (рис. 27, 31; 28, 18–19).

⁵⁷ Впрочем, у многих народов приспускание верхней одежды с правой руки документируется и в повседневном быту. См., например, у тибетцев: Hedin 1909, Аbb. 220, 266, 339. Известно оно и у античных греков.

У центрального персонажа на фризе чертомлыцкой амфоры видим кафтан, спущенный с правого плеча. Возможно, это связано с каким-то ритуалом (см. подобное в главе 2.5 об индо-скифах)⁵⁷, как и то, что этот мужчина босой, а его штаны необычным образом подвязаны внизу.

Женские халаты типа «кандис» носились внакидку, короткие кафтанчики застегивались. Для женщин характерно ношение одновременно двух платьев (нижнее из которых на 10–15 см длиннее). Широкие рукава платьев сужались у пришивных обшлагов.

Мужские штаны чаще носились заправленными в обувь, но, например, на охоте их часто носили навыпуск (двуручная чаша из Солохи; бляшки со всадником-охотником из Куль-Обы). Особо интересно изображение центрального босого персонажа на амфоре из Чертомлыка: судя по моим зарисовкам, нижний край штанов подвязан ремешком выше щиколоток; спереди нижний край образует треугольный выступ (он передан также на изображении персидского царя с «кратера Дария» в Неаполе: см. выше раздел 1) (рис. 27, 46; 32).

В «скифских калафах» пришитое покрывало считалось, видимо, не самым важным их элементом; во всяком случае, при ношении халата «кандис» покрывало оказывалось под ним (бляшки «богиня на троне и юноша»), а на подвесках из Любимовки и одном из наверший Александрополя у богини Аргимпасы покрывало вообще не считали нужным наметить (мастеру важнее было показать закрывавшие его крылья или воздетые руки). Женщинам из царской семьи в Чертомлыке, похороненным в камерах 1 и 2, видимо, принадлежали по два сходных парадных головных убора типа скифского «калафа», которые висели на крючьях (№ 128, 136 — в первой и № 113, 122 — во второй) (Алексеев, Мурзин, Ролле 1991, с. 63; № 113, 122, 128, 136; фото на с. 194–195, 206–208, 210–211, 213). Возникает вопрос: чем объяснить наличие подобного набора? У пары из камеры 2 пластины уборов с растительным орнаментом находились вверху, у пары из камеры 1 — внизу. У первой пары калафов зооморфный декор представлен геральдическими животными — козлами или грифонами; у второй он документирован сценами терзания или сидящим сфинксом. Думается, в интерпретации наличия двух пар парадных головных уборов с разным набором образов нам поможет обращение к быту знати самого могущественного ираноязычного этноса того времени — персов Ахеменидской империи (которые, как признано, оказывали известное влияние на культуру скифов). Выше отмечалось, что, во-первых, у персов документировался обычай разного оформления костюма по двум основным сезонам года. С другой стороны, персидские дамы брали в дальнюю дорогу (смерть вполне сопоставима с нею!) смену парадных головных уборов. В Большом кургане у Малой Лепетихи на воительницу был надет очень скромный башлык с костяным обручем, а другой, украшенный золотыми пластинами, был положен рядом.

В Толстой Могиле на голове у «княгини» были, возможно, надеты сразу два головных убора — цилиндрический и конусовидный (Мозолевский 1979, с. 202–203; Алексеев, Мурзин, Ролле 1991, с. 113) (ср. выше в архаическом Келермесе; золотая диадема надевалась на боевой шлем).

Крой

Наиболее детально он документирован на мужских изображениях. Иногда конструктивные швы плечевой одежды специально подчеркивались на предметах греко-скифской торевтики (круглотелый кубок из Куль-Обы, где, судя по мельчайшим точкам, изображались не бляшки, закрывающие шов, а он сам: рис. 27, 24; 33). Стан кроился всегда с плечевым швом (у персонажей с круглотелого кубка из Частых курганов он сильно стерт, что дало Л.С. Клочко повод говорить об особом типе кроя). Спинка часто шилась из двух вертикальных полотнищ, а шов украшался широкой полосой декора (рис. 27, 35–38). У пожилого воина на «шлеме» из Передериевой Могилы (рис. 27, 20; 29) видно, что кафтан был с высокой кокеткой, а для выступающего клина подола использовались две треугольные вставки разного размера (левая пола).

Ткань или кожа обычно скашивались у ворота. В верхний край спинки вшивался элемент в форме невысокого треугольника, реже — полуовала (рис. 27, 36–38); вероятно, этот элемент представлен и на изваяниях (рис. 28, 3). Этим скифы-сколоты отличались от других этносов ахеменидо-скифского времени, у которых такая вставка была в виде фигурной скобки «{» (персы, пазырыкцы, изображения Юго-Западной Сибири, ранние скифы). Считать такой «треугольник» капюшоном, как думала Л.С. Клочко (Клочко 1984, с. 61, 63; рис. 3), нет оснований: на таких объемных изображениях, как гребень из Солохи и амфора из Чертомлыка, он практически плоский. В этнографическом костюме народов Северного Кавказа еще недавно сохранялись архаичные по облику рукавные войлочные одежды типа «чопус» в Кахе (Дагестан) с подобным оформлением ворота (Tilke 1972, p. 34, pl. 104, 2, right).

Стан расширялся с помощью длинных и довольно узких боковин, хорошо видных на одном персонаже кубка из Куль-Обы (рис. 27, 28; 33). Использовались, по-видимому, пришивные обшлага, в том числе расширяющиеся раструбом (рис. 27, 41–42).
Л.С. Клочко выделяет два основных варианта кроя мужских кафтанов: «типа Куль-Обы» (тип I) и «типа Воронежской вазы», т.е. кубка из Частых курганов (тип II). Первый из них отличается наличием плечевого шва и длинных боковин, второй их лишен (ср.: Клочко 1984, с. 63–64). На деле существовал лишь один, первый тип (так как, по наблюдениям А.Ю. Алексеева 1996 г., поверхность кубка из Частых курганов сильно стерта, что не мешает, однако, видеть на них остатки декора плечевого шва; Л.С. Клочко же исходила из неточной прорисовки вещи).

В ряде случаев использовался пришивной подол разной ширины, подчас сшитый из нескольких полос; встречается и складчатый подол (рис. 27, 44). У знати подол спереди имел пришитые клинья разной длины. Сзади подол мог иметь разрез со скошенными краями (рис. 28, 16) или три небольших клиновидных выступа (рис. 28, 15).

Спинка женских кафтанчиков кроилась из двух вертикальных полотнищ. Нераспашные платья шили широкими; боковые разрезы на подоле известны лишь в одном случае (воительница из Беглицы). Л.С. Клочко подчеркивает наличие декора на проймах рукавов женских платьев, найденных в могилах, на разной высоте: примерно на уровне плеч — Казенная Могила или ниже — Толстая Могила, что свидетельствует о разных способах прикрепления рукавов к стану (приставлялись к нему или входили с середину кроя) (Клочко 1992а, с. 11).

Штанины иногда сшивали из множества горизонтальных или вертикальных полосок, что ярко демонстрируют персонажи № 6–7 в сцене бинтования ноги на куль-обском кубке (рис. 27, 54а, 67). Из двух частично сшитых полотнищ сделана детская «понёва» в Вишневой Могиле. Башлык «куль-обского типа» кроился из двух-трех частей. Обувь была как цельнокроеной, так и двухсоставной. Вот то главное, что можно сказать сегодня о крое «классического» скифского костюма.

Поиск по сайту: