Глава 10. Потайной вход

– Слава Богу, охрана, кажется, спит, – произнёс вполголоса Сплинтер. Сидя на плече у Кейси, он мог хорошо видеть весь кратер, поблёскивающий под луной тысячами крошечных матово‑голубых огней. Солдат, охраняющих кратер, не было видно. Вообще‑то караульные не отдежурили здесь ещё ни одной ночи так, как этого требовала служба. Уж больно жуткое место. И пахло здесь не очень приятно. Обычно солдаты, которые должны были нести караул у кратера, собирались около полуночи в одной из дальних палаток и резались там в карты. Капитан Уайзмен ещё ни разу не проверял посты. Так было и на этот раз.

Сплинтер, однако, этого не знал. Он попросил всех не шуметь и разговаривать лишь в случае крайней необходимости. Прикрепив страховочные тросы к кольям, крепко вбитым в землю, друзья начали осторожно спускаться. Стеклянный песок скользил под ногами и норовил увлечь вниз со скоростью свободного падения.

Спуск, к счастью, оказался не очень долгим. Через пять минут вся команда была внизу и, не выпуская тросы из рук, внимательно осматривалась.

– Интересно, – прошептал Мик, – почему нас не засасывает в ловушку?

– Пока не знаю, – пожал плечами Сплинтер, – но, тем не менее, нам нужно как‑то попасть внутрь корабля. Я бы очень хотел, чтобы ловушка сейчас сработала.

– Может, нам стоит отпустить верёвку, и тогда всё будет в порядке? – предположил Донателло.

– Разумеется, Дон, – отозвался Сплинтер, хватаясь покрепче за рубашку Кейси. – Нам придётся все попробовать.

Все вместе отпустили тросы. Стеклянный песок зашуршал под ногами. Удержаться на нём было практически невозможно, и через секунду на дне воронки образовалась куча‑мала. Ловушка же всё равно не сработала.

Решающее наступление начиналось крайне неудачно. Сплинтер понимал, что Охотнику, должно быть, уже известны их намерения: в противном случае ловушка должна была открыться, впуская жертву.

В этот момент их внимание привлёк чей‑то негромкий разговор наверху. «Все, – подумали друзья, – пришли караульные, и заметив нас, они обязательно поднимут шум…» Но Сплинтер заметил, что говорили на местном наречии. К тому же говорившие, похоже, удалялись от кратера.

– Знаете что, – проговорил наставник, – попробуем‑ка посмотреть, что там делается, наверху. Мне кажется, что я слышу разговор местных жителей. Очень странно, что они выбрали такое место для ночных прогулок.

С помощью тросов они поднялись наверх и осторожно выглянули наружу. Лишь чья‑то слабая тень мелькнула в зарослях. Может, им просто показалось?

…Фердинандо решил вести своих соратников к потайному входу в корабль. Он не хотел рисковать и не хотел свидетелей. То, что должно случиться, пусть случится. Видеть же этого никто не должен. А в кратере кто‑то был. Острый слух ещё никогда не подводил Фердинандо. Конечно, там могла копошиться только очередная жертва Хомбречильо – никто по доброй воле не полезет туда ночью. Вполне возможно, что это был пьяный гринго. Да, скорее всего, что так. Но всё‑таки лучше поостеречься. Потому Фердинандо молча и решительно повёл пекаря, Луиса и Михеля к потайному входу. Он заприметил вход прошлым вечером, когда, возвращаясь после очередного дня бесплодных поисков американской журналистки, вдруг наткнулся на Хомбречильо, внезапно выросшего перед ним будто из‑под земли. Тот был без своего волшебного плаща, и Фердинандо чуть не остался заикой: истинное обличье повелителя оказалось более внушительным, чем мог себе представить этот малый, вовсе не лишённый воображения. Бродяга и не надеялся уйти оттуда живым, ведь сам‑то он знал, чего стоят его побасёнки о дружбе и сотрудничестве между ним и могущественным пришельцем. Но чудовище не тронуло его, а лишь как‑то странно захрипело, будто засмеялось, и скрылось в чаще.

Именно в этом месте, Фердинандо был уверен, и находится потайной вход в корабль. Вход для особо дорогих гостей…

«Я‑то, понятное дело, скоро стану единственным, кто сможет беспрепятственно входить и, что важно, выходить через эту дверь. Но на что надеются эти трое несчастных? Впрочем, они мне здорово помогут, надо полагать».

– Я не помню такой тихой и спокойной ночи, – проговорил Луис. – Кажется, что кроме нас и луны на всём свете никого больше не осталось.

– Ты забываешь ещё о повелителе, – напомнил ему Фердинандо.

– Да, и ещё – повелитель, – эхом отозвался Луис.

Он волновался. Ему и в самом деле эта ночь казалась наполненной каким‑то особым смыслом. Вообще‑то он был прав…

…Пекарь и Михель молчали, погружённые в свои мысли. Пекарь думал о том, что впервые в жизни у него появится могущественный покровитель. Чего греха таить, не очень‑то хотелось пекарю близко знакомиться с чудовищем. Но таковы правила игры.

Михель думал о Луизе. О том, как он встретится с ней завтра, превратившись в совсем другого человека. Заметит ли она перемену? Увидит ли в глазах Михеля бремя власти, которой могучий повелитель наверняка наделит его?

– Мы пришли, – коротко сказал Фердинандо. Они остановились.

Фердинандо пришла в голову неприятная мысль: ну хорошо, отыщется сейчас вход. А что дальше? Надо постучать? Или просто войти? Или смиренно ждать у входа, когда хозяин сам откроет им дверь?

– Где же выход? – спросил Луис.

– Смотри где‑то здесь, – указал Фердинандо место и уселся на землю в раздумье.

Луис упал на колени и начал шарить по земле руками в полной темноте.

– Это должен быть люк или просто яма? – спросил он, подняв голову.

– Не знаю. Это должно быть что‑то, – не очень любезно отозвался Фердинандо.

Он ждал. Конечно же, Хомбречильо сам откроет дверь. Если захочет. А почему бы и нет? Вот три человеческих существа. А ведь именно за человеком, как понял Фердинандо, и охотится пришелец. Более того, эти трое нисколько не хуже всех остальных живущих в этом Богом поза6ытом месте.

«A я? – подумал Фердинандо. – А я – хуже. Потому меня и не принесут в жертву. Я буду верховным жрецом. Потому что я – хуже.»

Фердинандо выкурил сегодня очень много опиума. Мозг его от этого не утратил своей быстроты, как у многих его знакомых в Вотупаранге, которые после двух‑трёх трубок становились похожими на зимних оцепенелых ящериц. Он чётко представлял себе, как всё должно будет произойти. Сначала войдёт Луис, потом Михель. Пекарь, конечно, перетрусит: «Входи, – скажет он, – Фердинандо. Мне отчего‑то не по себе.» Фердинандо на это ответит: «Не забывай, что ты сейчас не трусливый пекарь, а Один из Четырёх. Не пристало тебе пугаться своего повелителя. Входи же туда, где тебя ждёт новая жизнь». Все это, конечно, Фердинандо скажет замогильным голосом, от которого эти невежи цепенеют, как мыши под взглядом удава… Ну вот и всё. Зайдёт пекарь, и за ним захлопнется дверь. О том, что будет за этой дверью с Луисом, Михелем и пекарем, лучше не думать. О том же, какая жизнь начнётся у него, Фердинандо, после того, как все поймут, что он – единственный из людей, кто может прийти к Хомбречильо и остаться в живых… Об этом иногда бывает приятно подумать.

– Ты долго ещё будешь шарить там руками, как ослепшая обезьяна? – не выдержал наконец Фердинандо.

Чуть не плача от обиды и собственной нерасторопности Луис воскликнул:

– Но ведь я никогда не видел раньше этих дверей, Фердинандо! Расскажи мне, где они и как их найти, иначе, боюсь, я так до утра буду ползать на коленях, а повелитель нас так и не дождётся.

В этот момент Фердинандо вдруг показалось, что под ним разверзлась земля. Чуть в стороне от того места, где сидел на корточках Луис, прямо под ногами Фердинандо, почва немного приподнялась, а затем посыпалась куда‑то вниз. Вдруг образовалась тонкая щель, из которой заструился тусклый голубоватый свет. Бродяга поспешно убрал ноги, затем встал, отошёл в сторону и с восторгом наблюдал за медленно расширяющейся щелью.

Он бросил попутчикам:

– Не шевелитесь.

Это было лишнее. Луис стоял на четвереньках и, замерев, уставился на открытый люк. Глаза его, казалось, сейчас вылезут из орбит. Пекарь, едва заметив щель, отошёл за дерево и недоуменно открыл рот. Но вопрос так и застыл на его губах. Михель весь напрягся.

– Теперь слушайте меня, – торжественно произнёс Фердинандо. – Повелитель хочет видеть вас. Он открыл вам свою дверь и приглашает войти…

Бродяга не случайно делал упор на словах «вас», «вам». Он понимал, как напуганы его «протеже» и старался внушить им, что они удостоились небывалой чести.

– Первым должен войти Луис, затем Михель и ты, пекарь. Пока не будет особого знака, рты ваши должны быть на замке. И ни одного лишнего движения. Иначе произойдёт непоправимое…

…Черепашки вместе с Кейси и Сплинтером, наконец, настигли эту странную четвёрку. Сдерживая изо всех сил тяжёлое дыхание, они притаились за кустами и с удивлением наблюдали за происходящим.

– Сплинтер, – спросил Донателло, – вам понятен смысл речей этого важного джентльмена в обносках?

– Боюсь, что да, – Сплинтер внимательно вглядывался в ночь. – Обрати внимание, Дон, под их ногами какой‑то свет. Готов поспорить, что это не шахта городской канализации. По‑моему, этот малый, командующий ими, хочет, чтобы парни пожаловали к Охотнику в корабль через этот потайной люк.

– Так ведь это то, что нам и надо, ребята, – возбуждённо зашептал Раф.

– Естественно, – отозвался Сплинтер. – Только мне не понятно, с каких это пор люди стали заходить к Хищнику вот так запросто, будто на чашку чая. Цель этого визита мне совершенно не ясна.

Дон, хмыкнув, произнёс:

– На мой взгляд, тут всё ясно, как в детском учебнике по математике. Оборванец хочет скормить Охотнику этих троих. Вот и все.

– Очень похоже, – прошептал Сплинтер. – Подлец.

– Но зато мы сможем попасть к Хищнику, ребята! – сказал Леонардо.

– И чем скорее, тем лучше, – закивал головой Кейси. – Иначе нам придётся ждать, когда этот оборванный жрец пожалует сюда с новой порцией благотворительной помощи голодающим странникам Вселенной.

В этот момент они услышали пронзительный крик пекаря. Все вздрогнули и внимательно всмотрелись в темноту ночи. В двух шагах от них кусты с треском раздвинулись, и мимо пронеслась грузная фигура пекаря, сотрясающая неподвижный воздух страшными воплями.

– Неееее‑е‑е‑т, не хочууу‑у‑у! – кричал бедняга.

Друзья переглянулись.

– Все. Пора, – сказал уже в полный голос Сплинтер, и они что было сил побежали к открытому люку.

Поиск по сайту: