К ОРИЕНТИРОВКЕ В РУКОВОДЯЩИХ ЛИНИЯХ ИЗЛОЖЕНИЯ

Прослеживая духовную работу, совершенную людьми, пытавшимися разрешить загадку мира и ответить на вопросы жизни, душа исследователя все снова и снова наталкивается на слова, которые подобно вердикту были начертаны на храме Апполона: «Познай самого себя». – Человеческая душа, ставя перед собой эти слова, может ощутить определенное воздействие; оно то и лежит в основе понимания мировоззрения. Сущность живого организма приводит к необходимости ощущения голода; сущность человеческой души на известной ступени своего развития порождает похожую необходимость. Она выражается в потребности обрести в жизни духовное благо, которое как пища в случае голода, соответствует внутреннему требованию души: «Познай самого себя». Это чувство может охватить душу с такой мощью, что в душе возникнет мысль: Лишь тогда являюсь я целостным человеком в истинном смысле этого слова, если я выработаю в себе такое понимание мира, основным характером которого является: «Познай самого себя». Душа может зайти так далеко, что будет рассматривать это чувство как пробуждение от сна жизни, в котором она пребывала до переживания, вызванного этим чувством.

Человек в первое время своей жизни развивается так, что в нем укрепляется сила памяти, благодаря которой он в более поздней жизни вспоминает о своем опыте вплоть до определенного момента в детстве. То, что лежит до этого момента он ощущает как жизненный сон, из которого он пробудился. Человеческая душа не была бы тем, чем она должна быть, если бы из этого смутного детского переживания не прорастала сила воспоминанья. Подобным же образом на последующей ступени бытия человеческая душа может думать о переживании: «Познай самого себя». Она может почувствовать, что, не будучи пробужденной из жизненного сна посредством указанного переживания, вся душевная жизнь не соответствовала бы своим задаткам.

Философы часто подчеркивали, что они попадают в трудное положение, когда должны сказать, что такое философия в истинном значении этого слова. Несомненно однако, что в ней следует видеть особую форму удовлетворения той потребности человеческой души, которая заявляет о себе в изречении: «Познай самого себя». Можно знать об этой потребности как знаешь о том, что существует голод, несмотря на то, что человек, возможно, пришел бы в затруднение, если бы ему надо было дать удовлетворяющее каждого объяснение голода.

Подобного рода мысль жила в душе И.Г.Фихте, когда он говорил, что род избираемой человеком философии зависит от того, каков человек. Переживая эту мысль можно подойти к рассмотрению сделанных на протяжении истории попыток разрешить загадки философии. Тогда в этих попытках можно будет найти откровения самого человеческого существа. Ибо, хотя человек желающий говорить о философии пытается привести в полное молчание свои личные интересы, в отдельной философии все же со всей непосредственностью выявляется то, что может сделать из себя человеческая личность благодаря раскрытию ее самобытных сил.

Рассмотрение философских трудов по решению загадки философии, проведенное с этой точки зрения вселяет некоторые надежды. Можно надеяться, что в результате такого рассмотрения обнаружится характер человеческого душевного развития. Автор этой книги полагает, что ему удалось достичь таких результатов при ознакомлении с философскими воззрениями Запада. В развитии философских устремлений человечества ему открылись четыре по всей очевидности различные эпохи. Ему довелось обнаружить в этих эпохах столь характерно выраженные различия, как различия видов открываемые в царстве природы. Это привело его к признанию того, что история философского развития человечества предоставляет доказательства существование объективных – совершенно независимых от человека – духовных импульсов, развивающихся дальше по ходу времени. И то, что создают люди, как философы является откровением развития этих импульсов, правящих под поверхностью внешней истории. Убеждаешься в том, что подобный результат следует из непредвзятого наблюдения исторических фактов, подобно тому как закон природы вытекает из рассмотрения природных фактов. Автор этой книги считает, что не был обманут каким-либо предубеждением приведшим к произвольной конструкции исторического становления, но сами факты вынудили его признать указанные результаты.

Выясняется, что в ходе эволюции философских устремлений человечества можно различить эпохи, каждая из которых продолжается от семи до восьми столетий. В каждой такой эпохе под поверхностью внешней истории господствует иной духовный импульс, который некоторым образом излучается в человеческую личность, и посредством своего собственного развития содействует развитию человеческого философствования.

Как фактически подтверждается наличие различий у этих эпох, должно быть показано в данной книге. Автор хотел бы, насколько это для него возможно, предоставить говорить самим фактам. Здесь должны быть лишь предпосланы некоторые руководящие линии, причем рассмотрение, приведенное в книге, исходит не из них, напротив, они сами вытекают из этого рассмотрения как его результат.

Можно было бы считать, что эти руководящие линии было бы правильнее поместить в конец книги, так как их правомерность вытекает лишь из содержания изложенного. Но они должны быть предпосланы в качестве предварительного сообщения, ибо они оправдывают внутреннюю структуру изложенного. Несмотря на то, что для автора книги они были даны как результат его рассмотрения, они, тем не менее, естественным образом предстояли перед его духом до изложения и влияли на последнее. Для читателя, однако, может стать важным знать, почему автор использует определенный способ изложения, узнать об этом не в конце книги, но уже во время чтения, с точки зрения изложенного составить себе представление об этом способе. И все же здесь (в этом предварительном сообщении) говорится лишь о том, что касается внутренней структуры изложенного.

Первая эпоха развития философских воззрений начинается в Древней Греции. Ее можно отчетливо проследить исторически вплоть до Ферекида Сиросского и Фалеса Милетского. Она заканчивается ко времени основания христианства. Духовные стремления человечества приобретают в эту эпоху существенно иной характер, чем в более раннее время. Это эпоха пробуждающейся мыслительной жизни. До тех пор человеческая душа жила в образных (символических) представлениях о мире и бытии. – Как бы не были сильны попытки признать правоту тех, кто относит развитие философской мыслительной жизни ко временам, предшествовавшим древнегреческим, при непредвзятом рассмотрении это не подтверждается. Начало настоящей, выступающей в форме мыслей философии необходимо отнести к Древней Греции. То, что в восточных, в древнеегипетских рассмотрениях мира похоже на элементы мысли, при строгом наблюдении оказывается не настоящей мыслью, но образом, символом. В древней Греции родилось стремление познавать мировые связи посредством того, что в настоящее время можно назвать мыслями. – Пока человеческая душа представляет себе мировые явления в образной форме, она еще чувствует себя внутренне связанной с ними. Она ощущает себя членом мирового организма; она не мыслит себя самостоятельным существом, отделенным от этого организма. Но поскольку в ней пробуждается мысль в своей лишенной образа форме, постольку чувствуется разделение мира и души. Мысль воспитывает в душе самостоятельность. – Однако грек переживал мысли иначе, чем современный человек. Этот факт можно легко упустить из виду. Все же он обнаруживается при подлинном проникновении в греческое мышление. Грек ощущает мысль, как в настоящее время человек ощущает какое-либо восприятие, как он ощущает «красное» или «желтое». Как теперь какой-либо «вещи» приписывают цветовое или звуковое восприятие, так грек созерцает мысль в мире вещей и на нем (in und an der Welt). Вот почему в это время мысль еще остается звеном, которое связывает душу с миром. Высвобождение души от мира еще только начинается, оно еще не совершилось. Душа, хотя и переживает мысль в себе, должна, однако считать, что эту мысль она принимает из мира; вот почему душа, переживая мысли, может ожидать раскрытия мировой загадки. В таком переживании мыслей осуществляется философское развитие, которое вступает в действие, начиная с Ферекида и Фалеса, достигает своего апогея в Платоне и Аристотеле, а затем спадает вплоть до своего завершения ко времени основания христианства. Из подоснов духовного развития мыслительная жизнь вливается в человеческие души и творит в них философии, воспитывающие в душах ощущение самостоятельности по отношению к внешнему миру.

Во время возникновения христианства вступает в действие новая эпоха. Душа человека больше не может ощущать мысль как восприятие из внешнего мира. Она чувствует ее как творение своего собственного (внутреннего) существа. Из подоснов духовного становления в душу излучается импульс гораздо более мощный, нежели жизнь мысли. Только теперь пробуждается самосознание человечества, причем в том виде, который соответствует собственному существу этого самосознания. То, что переживали люди раньше, было лишь предвестником того, что в глубочайшем смысле следовало бы назвать внутренне пережитым самосознанием. Можно надеяться, что в будущем исследование духовной жизни назовет указанную тут эпоху «пробуждением самосознания». Лишь теперь человек обнаружит весь объем своей душевной жизни в качестве «я». Вся весомость этого факта скорее смутно ощущается, чем ясно сознается философскими умами того времени. Этот характер философского стремления сохраняется приблизительно до Скота Эригены (ум.877г. по Р.Х.). Философское мышление философов того времени целиком погружаются в религиозные представления. Посредством этих представлений человеческая душа, видящая себя в пробужденном самосознании совершенно самостоятельной, пытается достичь сознания своей принадлежности мировому организму в качестве его члена. Мысль становится лишь средством для выражения воззрений об отношении человеческой души к миру, добытых из религиозных источников. Убаюканная этими воззрениями мыслительная жизнь растет, питаясь религиозными представлениями, подобно семени растения в лоне земли, до тех пор, пока оно не вырвется оттуда наружу. В греческой философии мыслительная жизнь развивает свои собственные силы; она ведет человеческую душу к переживанию своей самостоятельности; затем из подоснов духовной жизни в человечество прорывается то, что существенно отличается от мыслительной жизни. Оно наполняет душу новым внутренним переживанием, открывает ей, что она является обособленным, покоящимся на своем внутреннем центре тяжести миром. Самосознание вначале только переживается, но не постигается мысленно. Мысль, скрытая в теплоте религиозного сознания, продолжает развиваться дальше. Так протекают первые семь столетий до восьмого столетия после основания христианства.

Следующая эпоха носит совершенно иной характер. Ведущие философы чувствуют новое пробуждение силы мыслительной жизни. Человеческая душа внутренне укрепила пережитую на протяжении столетий самостоятельность. Она начинает искать: чем же, в сущности, является ее исконное достояние? Она находит, что это мыслительная жизнь. Все остальное дается ей извне; мысли же она творит из подоснов своей собственной сущности, причем она с полным сознанием присутствует при этом творении. В ней возникает побуждение, с помощью мысли достичь такого познания, посредством которого она сможет объяснить свое отношение к миру. Как в мыслительной жизни может высказываться нечто такое, что мыслиться не только душой? Это становится вопросом философов этой эпохи. Духовные течения номинализма, реализма, схоластики, средневековой мистики; все они проявляют основной характер философии этой эпохи. Человеческая душа пытается проверить, обладает ли характер мыслительной жизни реальностью.

По истечении этой третьей эпохи характер философских устремлений меняется. Самосознание души окрепло, благодаря длившейся в течение веков внутренней работе, проделанной при испытании мыслительной жизни на реальность. Научились чувствовать связь мыслительной жизни с существом души и в этой связи ощущать внутреннюю надёжность бытия. Как яркая звезда в духовном небе сияют знаменующие эту эпоху слова «Я мыслю, следовательно, я существую», сказанные Декартом (1596-1650гг.). Существо души ощущается как протекающее в мыслительной жизни; и в знании об этом течении надеются пережить истинное бытие самой души. Внутри этого, открывшегося в мыслительной жизни бытия человек чувствует себя так уверенно, что приходит к убеждению: истинным познанием является лишь то, что переживается так же, как познание, осуществляемое в душе построенной на самой себе мыслительной жизнью. Такова точка зрения Спинозы (1632-1677гг.). – Возникает немало философских систем, строящих картину мира так, какой представляется она, если в ней уделяется соответствующее место самосознающей человеческой душе, познанной посредством мыслительной жизни. Как следует представлять мир, чтобы в нем человеческая душа могла быть помыслена так же, как должна она мыслиться в смысле представлений о самосознании? Таков вопрос, который при непредвзятом рассмотрении можно найти в основе философии Джордано Бруно (1548-1600гг.); со всей очевидностью именно на этот вопрос искал ответ и Лейбниц (1646-1716гг.).

Представления картины мира, возникающие из такого вопроса, знаменуют начало четвертой эпохи развития философских мировоззрений. Настоящее время – примерно середина этой эпохи. Содержание этой книги должно показать, как далеко продвинулось философское познание в смысле постижения картины мира, внутри которой самосознающая душа находит для себя надежное место для того, чтобы понять свой смысл и свое значение в бытии. Когда в первую эпоху философского стремления это последнее получало силы из пробужденной мыслительной жизни, в нем возникла надежда обрести такое познание мира, которому человеческая душа принадлежит своей подлинной сущностью; той сущностью, которая не исчерпывается жизнью, раскрывающейся в чувственно воспринимаемом теле.

В четвертом периоде расцветающее естествознание ставит рядом с философской картиной мира образ природы, который постепенно сам обретает для себя собственную основу. По мере развития, в этом образе природы не остается ничего от того мира, который может признать в себе наличие самосознающего «я» (человеческую душу, переживающую себя как самосознающее существо). В первую эпоху человеческая душа начинает эмансипироваться от внешнего мира и развивать такое познание, которое обращается к собственной жизни души. Эта собственная жизнь души находит свою силу в пробуждающемся элементе мысли. В четвертую эпоху выступает образ природы, который со своей стороны эмансипировался от самостоятельной душевной жизни. Возникает стремление представить себе природу так, что к представлениям о ней не примешивается ничего из того, что душа черпает из себя, а не из самой природы. Так в эту эпоху душа со своим внутренним переживанием обращается на самое себя. Ей грозит необходимость признать, что все, познаваемое ею о себе, имеет значение также лишь для нее самой и не содержит указания на мир, в котором она корениться своим истинным существом. Ибо в образе природы она ничего не может найти от самой себя.

Эволюция мыслительной жизни поступательно двигалось через четыре эпохи. В первую мысль действует как восприятие извне. Она делает познающую душу человека самостоятельной. Во вторую эпоху мысль исчерпывает свою силу в этом направлении. Душа крепнет в самостоятельном переживании своего собственного бытия; мысль живет в подосновах и сливается с самопознанием. Она уже не может рассматриваться как внешнее восприятие. Душа учится чувствовать мысль как свое собственное творение. Она должна придти к вопросу: что общего у этого внутреннего творения души с внешним миром? В свете этого вопроса протекает третья эпоха. Философы развивают такую познавательную жизнь, которая проверяет мысль относительно ее внутренней силы. Философские силы этой эпохи проявляются как вживание в элемент мысли, как сила способствующая проработке мысли в ее собственном существе. В течение этой эпохи философская жизнь усиливает способность пользоваться мыслью. В начале четвертой эпохи познающее самосознание, исходя из своего обладания мыслью, стремится построить философскую картину мира. Ей противостоит образ природы, который ничего не хочет принимать из этого самосознания. И самосознающая душа стоит перед этим образом природы с ощущением: как мне обрести такую картину мира, в которой внутренний мир с его истинной сущностью и природа были надежно связаны между собой? Импульс, происходящий из этого вопроса управляет философским развитием с начала четвертой эпохи, и философы в большей или меньшей степени сознают это. Он является руководящим импульсом философской жизни современности. В этой книге будут охарактеризованы отдельные факты, раскрывающие господство этого импульса. В первом томе книги будет описано философское развитие до середины девятнадцатого столетия; во втором томе это развитие будет прослежено до настоящего времени. В заключении будет показано, как происходившее до сих пор философское развитие указывает душе на перспективу становления познавательной жизни человека, благодаря которой душа в своем самосознании может раскрыть такую картину мира, в котором её собственная истинная сущность может быть представлена наряду с образом природы, привнесённым новым развитием.

Философская перспектива, соответствующая современности должна быть разработана в этой книге на основе исторического развития философских воззрений.

Поиск по сайту: