ГЛАВА 22. Времена “Sound Of White Noise” не обошлись без необъяснимых событий

А МЫ ДУМАЛИ, ТЫ УЖЕ ЛАСТЫ СКЛЕИЛ!

Времена “Sound Of White Noise” не обошлись без необъяснимых событий. Казалось, наконец-то с моих плеч упало огромное бремя, оставив после себя психологический осадок, который не мог пройти бесследно. В октябре 1993-го мы провели отличный тур по Японии, и после заключительного концерта должны были лететь из Токио в Лос-Анджелес, а оттуда в Даллас, в Далласе сесть на самолет до Тампы, где мы с Джорджем Доэрти, слава тебе Господи, снимали клип на “Room For One More”.

Слишком частые перелеты могут запросто свести с ума. Целых два дня я провел в Японии без сна, а потом двадцать два часа находился где-то между Токио и Тампой. Когда мы добрались до места, единственное, чего я хотел, это съесть чизбургер и лечь спать. И тут я узнаю, что пара моих друзей из Хантингтон-Бич тоже летят на самолете, чтобы потусить и принять участие в съемках клипа. Я встретил их в Тампе и сказал, что устал как черт и хочу выспаться.

Ясное дело, об этом не могло быть и речи. Cypress Hill и House Of Pain выступали неподалеку и все наши собирались туда пойти. Я дружил с этими парнями, поэтому тоже согласился пойти. Планировал освободиться к 11 часам, чтобы хоть немного вздремнуть перед съемками. Мои друзья Бобби, Билли и Рик пошли со мной на площадку, откопали гастрольный автобус House Of Pain и постучали в дверь. Нас впустили, и мы потусили там пару минут.

И тут неожиданно появляется кальян с марихуаной длиной в шесть футов, что было в принципе ожидаемо для гастрольного автобуса House Of Pain. Его курили все мои друзья, тем же промышляли и участники группы. У кальяна был приятный запах, а я был очень напряжен, потому что единственная причина, почему я до сих пор стоял на ногах в том, что весь прошедший день я пил одну чашку кофе за другой. На свою беду я подумал, что затяжка травки меня успокоит и у меня проснется аппетит перед обедом. А потом я смог бы уснуть без чувства голода, думал я.

Я подобрался к кальяну, который мне пришлось держать в руках как виолончель. Другой парень загрузил снизу кальян, пока я придерживал его сверху. Я сделал выдох, поднес трубку к верхней губе и вдохнул изо всех сил. Кальян с травкой поднялся примерно на три дюйма. Мне пришлось сделать еще один глубокий вдох, вдохнуть, а потом придержать рукой и попробовать еще раз. Дым продвинулся еще примерно на два дюйма. Все остальные за одну затяжку смогли продвинуть дым до самого верха. Старику Иэну с аппаратом искусственного дыхания пришлось повторить эту процедуру пять раз, пока кальян, наконец, не добрался до моего рта. Я сделал небольшую затяжку, потому что понимал, что имею дело с настоящей халковской травкой, а не какой-нибудь там туфтой в духе Брюса Баннера. Так, как в тот день, я травку еще не курил никогда. Это был первачок Западного Побережья, та же дурь, которую курили Снуп Догг, Доктор Дре и все известные рэпперы того времени. И тут я понял свою ошибку.

Я сел на диванчик перед автобусом. Меня тут же прошиб холодный пот, стенки черепа снова начали сковывать мой мозг. Опять вернулась эта гребаная Дианога. Я огляделся вокруг и сказал: “Меня щас вырубит, может даже будут конвульсии, как это уже бывало дважды”.

Не надо быть гребаным гением, я просто прикинул что к чему и наконец понял, что последние два раза возможно дело было не в пропавшей креветке или обезвоживании, меня вырубило, когда я курил травку. Может дело было в самой травке? А тем временем в автобусе все были обдолбаны как черти. Рэппер Everlast из House Of Pain посоветовал мне расслабиться и сказал, что со мной все в порядке.

Бетонная стена продолжала приближаться к моему лицу. “Меня сейчас вырубит! Кажется у меня проблемы с травой, такое чувство, что я сейчас потеряю сознание” – сказал я громче.

Everlast дал мне бутылку воды и сказал, что это очень мощная трава и мне не о чем переживать. Просто посоветовал сесть и успокоиться.

Меня никто не слушал, а стенки мозга начали превращать мой мозг в кашу быстрее, чем когда-либо, возможно потому что травка была реально мощная. Я нашел своего друга Рика, который обычно выполнял в Anthrax роль охранника, и убедил его немедленно вызвать скорую.

Пока он выбегал из автобуса, я представил, как взрывается мой мозг, а тело бьется в конвульсиях на грязном полу турового автобуса House Of Pain. Я представлял, как два металлиста, похожие прикидом на Бивиса и Баттхеда, в будущем ведут такую беседу: “Слушай, а че случилось с тем чуваком, Скоттом Иэном из Anthrax?”

“А ты разве не слышал?” – отвечает ему другой. “Он курил первачок с House Of Pain и помер в их автобусе”. Ага, именно это со мной и случилось. Вот отстой.

Последнее, что я помню, это как стою и разговариваю с Everlast’ом. Потом я очнулся на полу автобуса, мой друг Бобби склонился надо мной и давит мне на грудь. Я посмотрел на него.

“Ой-ой-ой! Хули ты творишь?!”

“Мы уж думали, ты ласты склеил!” – выпалил он. “Мы думали, у тебя сердце остановилось”.

Я поднялся и сел на диван, потирая ушибленные ребра.

Everlast прояснил детали: “Ты стоял, а потом вдруг начал тупо падать, и я подхватил тебя, пока ты не грохнулся на пол. Тебя начало трясти. У тебя были сильные конвульсии. Глаза закатились и все такое”.

После того, как судороги продолжались тридцать секунд, меня положили на пол. Потом на диван. Потом снова на пол. Они были обдолбаны в говно и тупо не знали, что им делать. Тогда Бобби поднес ухо к моему рту, чтобы понять, дышу ли я. На его взгляд я не дышал, поэтому он начал изо всей дури давить мне на грудь. И тут появился Рик с подмогой и меня забрали на скорой. Всем спасибо, спокойной ночи.

Мы поехали в сторону больницы. Уровень сахара в крови был чрезвычайно низок, и тогда мне под язык дали какую-то трубку с гелем, и я подскочил как морячок Попай после банки шпината. Я спросил врача: “Что это за хрень? Мне так хорошо! Можете выписать рецепт на эту штуку? Я ее каждый день буду принимать перед концертом Anthrax!” Он посмотрел на меня так, как будто я был самым тупым человеком на планете и ответил: “Это глюкоза. Ее можно купить в любой аптеке. Мы просто повышали уровень сахара у тебя в крови. Тот же эффект ты мог бы получить, если бы съел Oreo[22]”. Они поместили меня в отделение интенсивной терапии, и через пару часов меня осмотрел один из докторов. Он померял мне температуру и давление. Казалось, все в норме. Я сказал, что путешествую и не спал, ну и да, я курил травку.

Он сказал, что я обезвожен и обессилен, поэтому у меня упало АД и я вырубился. Он посоветовал мне вернуться обратно в отель, перекусить и лечь спать, как я и поступил. Утром мне стало лучше, и мы сняли клип на “Room For One More”. Когда мы вернулись в Лос-Анджелес, я обратился к своему доктору и рассказал о своих экспериментах с травкой и конвульсиях.

“Здесь что-то не так” – изрек он с проницательностью Шерлока Холмса. “Травка – связующая нить в этом уравнении”. На следующей неделе он взял кровь и провел ряд анализов. Меня даже обследовали на возможность эпилепсии. Мне приходилось сидеть в темной комнате, и на мое лицо падал лишь свет от стробоскопа. В течение примерно двадцати минут он наращивал темп, замедлялся и снова наращивал. Я спросил доктора, могут ли они включить хотя бы Maiden, пока я сижу перед стробоскопом, чтобы у меня было ощущение, что я нахожусь на концерте. Я был удивлен, что моя страховка покрыла затраты на все это, потому что очевидно, что будучи участником метал-группы на тот момент в течение 10 лет и то обстоятельство, что свет от стробоскопа светил мне в лицо каждый вечер, моя проблема была не в эпилепсии.

Примерно четыре дня спустя врачи еще не озвучили результаты тестов, и я очень нервничал. Я боялся, что мне скажут, что у меня опухоль или эмболия. По меньшей мере они наверняка сказали бы, что какой-нибудь гигантский ленточный червь-травокур обвился вокруг моего мозга, и как будто с цепи срывался каждый раз, когда его подвергали воздействию травки. Все это время я сидел как на иголках.

Наконец меня вызвал доктор. Я зашел к нему в офис, и тут он мне говорит: “Скотт, у меня есть хорошие и плохие новости”. Я подумал: “Твою мать, так всегда говорят, перед тем, как сказать, что у тебя смертельная болезнь, и тебе останется чуть больше года, так что у тебя есть некоторое время в запасе, которое можно провести в кругу родных и близких”.

“Хорошая новость – ты не умираешь. Твой мозг в порядке, кровь в порядке, и у тебя нет аллергии ни на что, за исключением одной единственной вещи - ТГК[23]”.

Я спросил его, почему меня никогда не вырубало, когда я был подростком и курил травку. Он ответил, что вероятно тогда я был менее аллергенен к ней, если у меня вообще была аллергия, но со временем у меня развилась очень сильная аллергия. Он рассказал, как некоторые люди всю жизнь едят омаров, а потом вдруг съедают лобстера и у них случается анафилактический шок. Он сказал, что у меня два выбора – либо я перестаю курить травку, либо я могу это делать снова, рискуя тем, что все закончится конвульсиями, а возможно и кровоизлиянием в мозг. В следующий раз на нашей вечеринке может даже затусить сама смерть. Я решить бросить курить травку.

Но это не остановило меня от употребления психоделических грибов. Помню, я был в Нью-Йорке и общался с одной девушкой, с которой встречался Джон Буш, с ее сестрой и парочкой друзей. Пройдясь по паре-тройке местных баров, четыре или пять человек затусили у кого-то на хате в Уэст Виллидж. Я планировал встретиться со своим другом Домиником, ди-джеем, который той ночью крутил в Л’Амур в Бруклине старые метал-темы. Мы опрокинули еще пару стаканов, а потом кто-то достал мешок с грибочками. Я знал о грибах, но никогда их раньше не употреблял. Мне было любопытно, потому что грибы растут в земле. Это не продукт человечества, так что чего в них может быть плохого? Я спросил: “А какой у них приход? На что похож трип от грибов?”

Одна из девушек сказала: “Это весело. Такой расслабон. Поначалу тебя может немного подташнивать. Может даже вырвать, но обычно это очень ненапряжная штука, все зависит от того, сколько съешь”.

Я сказал: “Да пофиг”, что на меня не похоже. Я никогда не был пофигистом, но меня заинтриговали эти странного вида штуки. Я взял парочку грибов и разжевал их. По вкусу они напоминали горький метал, смешанный с сушеным дерьмом. “Неудивительно, что кто-то блюет от них” – подумал я. Остатки грибов я запил пивом. Прошло 10 минут. 20. 30. Ничего. Я съел еще два небольших грибочка, и через 15 минут наркотик начал оказывать свое действие. Я сидел, видя, как у остальных начался трип, и поначалу не понимал, что я тоже под кайфом, потому что логическая часть моего мозга по-прежнему была в силе, и у меня возник внутренний монолог с самим собой.

А потом меня накрыло. Я начал получать ответы на все вопросы, которые человечество задавало себе о Боге и Вселенной когда-либо. Как будто распахнулось окно и все стало таким очевидным. На меня нахлынуло все это дерьмо. Я сидел на стуле с широкой улыбкой, и меня складывало пополам от смеха. Я думал: “Чувак, нужно записать это все, чтобы потом запомнить. Я решу проблемы всех людей и стану героем!” Само собой, я был просто в говно и даже был не в состоянии ответить на такие простые вопросы, как: “Где ты живешь?” или “Какой у тебя любимый цвет?”, что уж говорить о том, чтобы записать ответы на проблемы всего мира. “Логическая” часть моего мозга продолжала доканывать меня, чтобы я встал и нашел бумагу и ручку, но я был слишком увлечен ржачем над более низменными вещами, которые меня окружали, чтобы подняться. В какой-то момент я побрел к пожарному выходу на втором этаже квартиры в Уэст Виллидж, прямо напротив пиццерии «У Джона» на Бликер-стрит. Я сидел и угорал над прохожими. Потом меня осенило, что я не только знаю все на свете, но и умею летать.

Я орал людям, что собираюсь спикировать как Человек-Факел, подхватить их и взять с собой на прогулку. Кто-то на вечеринке увидел, что я творю и убедил кого-то втащить меня внутрь, пока я не прыгнул. Ну и оленем я был.

Вдруг я выпалил: “Бруклин! Клуб Л’Амур! Надо сходить к Доминику. Это будет лучшее, что вы видели на свете. Погодите, скоро доберемся, сами все увидите!!!”

Разумеется, мой друг Доминик просто крутил в клубе метал-пластинки, но у меня в голове это действие имело первостепенную важность. Каким-то образом мне удалось заказать лимузин. Понятия не имею, как мне это удалось. Я раньше никогда не вызывал лимузин, да и не было у меня номера компании, сдающей лимузины в аренду. Грибы могут не только дать тебе силу, чтобы летать, но очевидно могут помочь заказать лимузин.

Все остальное тоже трипповали, так что все с радостью приняли это предложение. В тот момент мне казалось, что грибы - это лучшая штука в мире, намного лучше, чем трава. Машина приехала, нас шесть человек загрузились туда, четыре девушки, еще один чувак и я. Как только водитель нажал на педаль газа, я почувствовал себя героем фильма ужасов, которого просят сесть в машину и “прокатиться”. Все пошло совсем не так. Две девушки смотрели на меня и перешептывались между собой. Было темно - свет снаружи проникал в машину, а потом исчезал снова. У меня началась паранойя еще до того, как одна из девушек, сидевших напротив меня, кашлянула, а потом резко упала как подкошенная.

Я начал психовать и орать на всех. “Какого черта? Она мертва, она мертва!”

Остальные попытались меня успокоить и убедить, что она просто уснула, потому что очень устала да еще была под кайфом.

“Нет, она мертва, вы гребаные маньяки!” – орал я. “Вы убили ее, а теперь пытаетесь убить и меня!” Грибы явно подействовали, и все хорошее, что было в этом наркотике, превратилось в настоящий кошмар. Меня начало тошнить. Я не просто блеванул, я швырялся рвотой на всех, кто сидел напротив. Потом я начал кричать, потому что я по-прежнему был уверен, что стал жертвой какой-то зловещего заговора убийц. Перегородка между передним и задним сидением была очень высокой, поэтому водитель скоро всего и понятия не имел, что происходит у него за спиной. Он просто продолжал вести автомобиль. “Может он все-таки услышал меня” – подумал я. Я подумал, а вдруг он с ними заодно. Мы были уже в Бруклине, а я все еще орал: “Мертвая девушка в долбанной машине! Что мы будем делать с ее мертвым телом? Я из-за вас не сяду в тюрягу, ублюдки!” Теперь в моем сознании мертвая девушка вернулась уже в качестве зомби и пыталась и меня утянуть за собой. Я попытался высунуться из окна, чтобы выпрыгнуть из машины, но меня затащили обратно.

Потом я вспомнил, что это я вызывал машину, поэтому водителю придется слушать мои приказы. Я по-прежнему был убежден, что над моей жизнью висела угроза. Я был уверен, что девушка напротив меня - зомби. Но по крайней мере у меня был план, который позволил бы мне сбежать невредимым. Я попытался успокоить этих убийц тем же способом, который врачи обычно используют во время разговора с душевнобольными пациентами.

“Ладно, хорошо, она не мертва, а вы не пытаетесь меня убить. Я все понял. Со мной все нормально. Но мне очень плохо. Думаю, у меня большие неприятности, поэтому пойду попрошу водителя высадить меня у больницы в Бруклине, потом он всех вас отвезет в Манхэттен и высадит где скажете”.

“Скотт, тебе вовсе не нужно в больницу” – сказала одна из девушек. “Это просто грибы с тобой играют. Ты слишком много их принял. Расслабься и…”

Хрен вам, на такое меня не купишь. “Хватит мне тут… Вы просто пытаетесь меня убить!”

Я опустил заслонку и крикнул водителю: “Отвезите меня в ближайшую больницу. Мне плохо!”

Мы были в пяти минутах от больницы Проспект Парк Хоспитэл, на часах 1:30 ночи. Водитель высадил меня и уехал. Наконец-то я был в безопасности! Но у меня по-прежнему продолжался мощный трип, и пройдя десять футов, я уже не помнил, где нахожусь. Я нарезал круги вокруг парковки больницы, пока один из персонала не увидел, что у меня закружилась голова и я наблевал на себя. Она подумала, что я попал в автокатастрофу и отвела меня в отделение интенсивной терапии. Помогла зарегистрироваться. Когда меня спросили, что меня беспокоит, мне захотелось заорать о мертвой девушке, которая превратилась в зомби, и мы все можем стать следующими, но я подавил это желание, потому что тоненький голос моего рассудка подсказал, что возможно все не так, как мне кажется.

“Мне плохо. Меня вырвало” – сказал я женщине в регистратуре. Сегодня Проспект Парк Хоспитэл кардинально отличается от старой больницы. Тогда там кричали сумасшедшие, плакали дети, люди приходили с ножевыми ранениями. Это было не лучшее место, чтобы трипповать от грибов. Я три часа провел на стуле, свернувшись калачиком. В это время у меня случилось прозрение. Я съел ядовитые грибы и умер в больнице, а теперь я попал в ад. Меня окружали истекающие кровью люди, кашляющие престарелые дамы, у какого-то чувака случился припадок, и он упал на пол и бился в конвульсиях. В моей голове звенел зловещий смех. Я бы не удивился, если бы Пинхед из фильма «Восставший из Ада» прошел через стену и его цепи с крюками на конце вылезли из потолка и вонзились в мою плоть.

Меня тоже начало бессознательно трясти. Потом я вышел из своего воображения, и ко мне вернулось сознание. Я понял, что я нахожусь в больнице в отделении интенсивной терапии и что я не помер. Я помнил, что принял грибы и у меня случился очень плохой трип, но сейчас он закончился. Было 5 утра, я встал и уже начал продвигаться к выходу, когда услышал свое имя. Я увидел доктора и сказал, что съел грибы. Он засмеялся, а потом быстро провел осмотр и сообщил, что со мной все в порядке. Он спросил, есть ли у меня медицинская страховка, и я ответил: “Конечно, есть. Вот карточка”. Он сказал, что Синий Крест скорее всего не распространяется на экстренный случай при употреблении псилоцибина, поэтому он поставил диагноз - пищевое отравление от испорченных грибов. Спасибо, Док!

Ранним бруклинским утром я вышел из больницы, и единственное, чего мне хотелось, так это немного перекусить и лечь спать. Я планировал поехать на Лонг-Айленд, потусить со своим отцом и посмотреть, как мой брат Шон (от второго брака отца) играет в футбол. Должно быть, я был не совсем в здравом уме, потому что принял очередное “гениальное” решение. Я дошел до ближайшего платного телефона, позвонил отцу, разбудил его и попросил меня забрать.

“Привет, пап…”

“Ты почему так рано звонишь?” – перебил он. “С тобой все в порядке? Все хорошо?”

Я объяснил, что все в норме, но я стою у Проспект Парк Хоспитэл и мне нужно, чтобы он забрал меня оттуда.

“Что ты делаешь в больнице? С тобой все нормально?”

Я сказал, что съел грибы и у меня был очень плохой трип, и что детали я сообщу позже. На несколько секунд в трубке повисла тишина. Потом он начал хохотать. “Тебе, блядь, сколько лет?” – спросил он. “Думаешь, тебе по-прежнему 18?”

“Пап, мне тридцать три. Ты прекрасно знаешь, что мне тридцать три года”. Мне стало очень стыдно. Он снова засмеялся, а потом сказал, что заберет меня. Спустя час он заехал за мной и привез к себе. Я сменил свои облеванные штаны, мы вместе перекусили и поехали на футбольную игру брата.

Получается, в свой единственный раз, когда у меня был трип от грибов, я дважды едва не убил себя, первый раз на пожарном выходе, а второй раз, когда попытался выпрыгнуть из окна машины. Оказалось, что единственный человек, который меня пытался убить, это я сам. Вспоминая об этом по трезвяни, у меня мурашки по коже побежали, и я решил, что больше никогда не буду так сильно терять над собой контроль. Каким бы пьяным я не был, я всегда мог управлять ситуацией. Когда я уже не мог себя контролировать, меня вырубало и я засыпал. С грибами совсем другое дело. Видишь ли, меня уже не было. Скотта больше не было, теперь ОНИ правили балом. Больше никогда не буду повторять ничего подобного.

Поиск по сайту: