Дней... Последние две недели Мишель казалось, что она только и делает, что ведет переговоры и подписывает договоры с «Хасбро»

Последние две недели Мишель казалось, что она только и делает, что ведет переговоры и подписывает договоры с «Хасбро». Переговоры были трудные — ведь после первоначальной устной договоренности Тилли нужно было уладить десятки мелких деталей, — но и интересными для Мишель.

Когда наконец-то с этим было покончено, Мишель и Кортни сосредоточились на предварительном поиске покупателей на те 60 000 игрушек, которые должны были у них в скором времени появиться.

В течение нескольких недель, вооруженные новыми, сногсшибательными образцами, они ездили по стране, посещая всевозможные выставки подарков и выискивая розничных продавцов, готовых купить для своих магазинов минимум 100 штук.

Так называемый рынок подарков потенциально был огромен, но времени — в обрез, тем более, что игрушки еще даже не были доставлены и поштучная продажа никак не устраивала Мишель. Ее интересовали лишь клиенты, готовые покупать игрушки достаточно крупными партиями.

Это был трудоемкий процесс. Кортни связалась с несколькими владельцами магазинов и компаний, работавших по каталогам, с которыми сама была связана через свой магазин, и сумела сбыть несколько тысяч игрушек, но даже при доходе 10 долларов за единицу это была капля в море в сравнении с требуемым миллионом. Кортни также придумала обратиться в сеть магазинов подарков при аэропортах, которая подпадала под действие их доли лицензии, но и это оказалось трудным испытанием.

Главная проблема, с которой они сталкивались, — это неудачное время. Большинство владельцев магазинов планировали свои рождественские запасы за полгода или даже раньше, так что на выставках игрушек они большей частью присматривались к перспективным закупкам уже на будущую весну. Зато эти выставки дали Мишель и Кортни возможность встретиться с покупателями лицом к лицу и выяснить, нет ли у них проблем с текущими запасами товара — в связи, например, с отзывом бракованных партий или банкротством поставщиков. Если какие-то сложности подобного рода существовали, они предлагали своего медвежонка как идеальное решение.

Но больше всего им нравилось продавать мишку, затрагивая душевные струны потенциального покупателя. Имея в руках новый, профессионально сделанный прототип, начиненный электроникой, Мишель и Кортни представлялись мамашами, которых дела вынуждают разъезжать по выставкам вдали от своих детей. Они включали запись вблизи потенциальных покупателей, среди которых были родители, дедушки, бабушки, и это зачастую производило на людей такое сильное впечатление, что они тут же решались освободить место на полке своего магазина для новой игрушки — или даже повесить новую полку.

Все это было очень утомительно, но в скором времени заказы на мишку стали поступать сотнями. Тилли была права — «Медвежонок Всегда Рядом» оказался настоящим хитом, и сохранение за ними лицензии на рынок подарков было с ее стороны гениальным ходом.

Тем временем в Дир-Крике многие обитательницы Золотого дома, особенно подруги Тилли, взволнованные тем, что им доверено участие в таком важном деле, обзванивали свои собственные сети знакомств — взрослых детей (а иногда и взрослых внуков), их друзей, друзей их друзей — отыскивая тех, кто захочет купить не менее 100 игрушек.

Мишель также не исключала возможность взаимовыгодного сотрудничества с благотворительными организациями. В стране насчитывалось более 50 000 разного рода фондов и организаций, и всем им эта очаровательная игрушка могла бы помочь в сборе пожертвований. Если договориться разделить прибыль пополам, то на долю Мишель выпадет 5 долларов дохода с каждого медвежонка.

За несколько недель тяжелого труда им удалось продать 50 000 мишек — почти весь запас. Заказы были подписаны и у них в руках. Это означало для Мишель полмиллиона долларов чистой прибыли. Но денег она не получит, пока товар не будет доставлен покупателям, и, кроме того, ей еще нужно продать 10 000 оставшихся игрушек.

Оставалось лишь ждать прибытия товара. Мишель сходила с ума от нетерпения и беспокойства.

Тилли, как могла, успокаивала ее. Игрушки изготовляются в Китае, и как только они будут готовы, их погрузят в контейнеры и отправят в Соединенные Штаты.

— Я знаю, ждать трудно. Когда занят, время летит быстрее. Я понимаю ваши чувства, но, судя по тому, что вы мне рассказывали, у вас и других дел невпроворот. Может, я помогла бы вам с покраской дома, который вы ремонтируете? Дело в том, что сейчас мы уже никак не можем ускорить этот процесс. Наш маленький медвежонок стал сейчас колесиком в огромном механизме индустрии игрушек.

Менее чем через 3 недели Тилли позвонила ей, чтобы сообщить, что их партия игрушек готова. Сейчас ее готовят к отправке. Корабль отчалит завтра утром. По пути будет несколько остановок, и примерно через 21 день контейнеры выгрузят в доках Лос-Анджелеса.

Затем их наземным путем отправят тем клиентам, с которыми есть договоренность об оплате наложенным платежом. Так что еще через два, три, четыре дня, в зависимости от дальности, Мишель начнет получать деньги от проданных игрушек. Если все пройдет гладко, до предельного срока, установленного Энтони Эриксеном, останется еще примерно неделя.

Саманта и Мишель столько времени уделили обсуждению важности диверсификации источников дохода, и сейчас сказывалась мудрость этой философии. Орлы-Миллионеры заработали в сфере недвижимости еще пока не столько денег, сколько надеялись, а доходы от Интернета и вовсе оставались гипотетическими.

Во время очередного занятия на Скале в то самое утро, когда из Китая отплыл корабль с игрушками, Саманта повторила утверждение, которое Мишель слышала от нее еще два месяца назад: «Если у тебя лесопилка, ты должна продавать не только доски, но и опилки». Успех можно обеспечить лишь в том случае, если доходы поступают сразу несколькими ручьями.

— Мы планировали это, — сказала Саманта. — Мы знали, что будут неудачи. Именно поэтому так важно разнообразие источников дохода. Никогда не знаешь, когда и в какой шахте найдешь золото, а когда и в какой соль. Поэтому рой как можно больше шахт, потому что со временем все они что-нибудь да принесут тебе.

Мишель считала оставшиеся дни. К тому времени, когда корабль достигнет американского берега, у нее останется менее десяти дней до главного испытания.

Дня...

Прошло почти 2 месяца с момента заключения пари с Энтони. Мишель сидела в конференц-зале Саманты одна. Было раннее утро, и никто из членов ее команды еще не прибыл. Мишель окинула Взором стены, на которых все еще висели листки, оставшиеся от их первых мозговых атак. Она помнила, с каким рвением они все хотели учиться, как полны они были надежд, как наивны они были.

Она вспоминала, как много ее первоначальных идей так и не воплотилось в реальность, сколько было неудач, сколько обещающих дорог закончилось тупиками.

Были и светлые пятна. Мишель улыбнулась, подумав о Тилли и их медвежонке. К сожалению, все их прибыли пока еще заперты в контейнерах на тихоходном судне. Они получили неплохие барыши от перепродажи двух домов, но все эти деньги ушли на огромный особняк, который теперь никак не получается продать и который продолжает высасывать деньги — платежи по огромному кредиту. Как бы ей хотелось отменить ту безрассудную сделку. Джереми продолжает уверять ее, что вот-вот будет готов его потрясающий интернет-проект, который принесет огромные деньжищи. Она слушает его прожекты, но ничего, кроме скептицизма, они в ней не пробуждают. Он всегда слишком много обещает, но делает гораздо меньше. Такая у него черта. Может, зря она взяла его в свою команду? Не в его пользу был и случай, когда Джереми позвонил и сказал, что интернетовский магазин игрушек, с которым он связался, готов закупить 10 000 мишек, а потом они дали задний ход.

«Не одно, так другое», — думала Мишель. Но все-таки больше всего ее тревожил по-прежнему пустовавший особняк, требовавший таких больших ежемесячных денежных трат.

Размышления прервало появление Саманты. Мишель спросила у своей наставницы, что ей делать с тем большим домом и еще большими платежами, но Саманта поджала губы.

— Ты же знаешь, Бабочка, я была против покупки этого особняка.

— В самом деле? — спросила Мишель с дрожью в голосе.

Лицо Саманты было суровым.

— Меня всегда удивляет, как избирательно работает наша память. Давай-ка я освежу твою. Я с самого начала опасалась, что мы израсходуем наш капитал, а взамен на нас повиснут лишь гигантские ежемесячные платежи. Примерно так и получилось.

Мишель понурилась. После продолжительного молчания она спросила:

— Каковы же варианты на данный момент?

— Ну, мы могли бы дать в газету объявление об аренде с правом выкупа, — сказала Саманта. — Я уверена, что так нам удастся довольно быстро избавиться хотя бы от расходов по кредиту. Ничего лучшего я не вижу.

— Но это же не принесет нам денег, — сказала Мишель.

— Мишель, ты сейчас теряешь примерно 8000 долларов в месяц. У тебя скоро кончатся деньги, ты пропустишь очередной платеж и окажешься в той же ситуации, что и те люди, у которых ты купила первые два дома. Сдавая дом в аренду с правом выкупа, живых денег ты действительно не получишь, но хоть «кровотечение» остановишь.

Мишель все-таки не вполне поняла.

— Кто же на это пойдет? — спросила она в отчаянии. — Если человек может позволить себе такие платежи, зачем ему арендовать дом, а не просто купить его?

— У некоторых людей есть равномерный и немалый приток доходов, но нет достаточно большой суммы, которую они могли бы внести единовременно для покупки дома. Наиболее вероятный твой клиент — достаточно обеспеченный человек или семья, только что переехавшая в наш город, которые хотят на какое-то время снять жилье, пока присмотрят, где поселиться на постоянное жительство. Если они в конце концов купят твой дом, ты получишь наличные. Самое главное, что ты остаешься владелицей выкупленной доли дома.

— А есть ли хоть какой-то способ получить в этой ситуации наличные быстрее? — спросила Мишель. У нее не выходила из головы сделка с Эриксеном. — Я хочу сказать, если в самые последние дни окажется, что денег не хватает.

— Видишь ли, никакой банк не ссудит тебе больше 75-80 процентов от стоимости недвижимости. В данном случае ты едва ли можешь рассчитывать на сумму вторичного кредита более 100 000 долларов.

— Ну хотя бы 100 000 — может, так и соберется нужная сумма.

— Насколько было бы легче для нас всех, если бы ты договорилась со своим тестем собрать миллион не наличными, а в ценных бумагах, — Саманта усмехнулась впервые после начала разговора. — В следующий раз бери на себя обязательство стать «бумажной», а не «наличной» миллионершей.

Мишель вымученно улыбнулась в ответ.

— Думаю, все-таки надо дать объявление о сдаче дома в аренду. Мы его 3 недели уже показываем, и все без толку.

— Да, пора попробовать что-нибудь новое, — согласилась Саманта. — Предложи какие-нибудь хорошие условия. Например, что ты готова на продажу в рассрочку или на обмен. «Красивый дом, самый лучший район, полностью обновленный, готовый к заселению. Возможен обмен или аренда с правом выкупа». Побольше гибкости. Глядишь, тебе предложат поменять твой дом на какой-то другой.

— На что менять? Зачем мне это? Мне нужны наличные.

— Ты это постоянно говоришь, но я и сама знаю. Пора взглянуть фактам в лицо. У тебя есть недвижимость, которую ты не можешь продать. И не можешь обратить в наличные. Ты не можешь его даже заложить, потому что основная его часть и так заложена. Значит, нам нужно поменять его на то, что продать легче.

— Но время уходит, Саманта.

— Я понимаю. Но других вариантов у нас на данный момент попросту нет. Разбросай побольше щупальцев. Включи в работу свою сеть — в том числе и Бесконечную Сеть. Вселенная не может помочь тому, кто сидит сложа руки. Нужно шевелиться. Сейчас мы более всего нуждаемся в активном движении. Мы слишком застоялись. Шевелись! Действуй! Крутись! Вот что сейчас нам нужно.

Мишель вздохнула.

— И вот еще что, — ставший предельно серьезным тон Саманты заставил Мишель напрячь все внимание. — Я всеми силами старалась научить тебя пользоваться интуицией. Ты говорила, что интуиция тебе подсказала купить этот дом. Но не все так просто. Интуиция — штука нежная. На нее способно воздействовать очень многое, но главных факторов, за которыми нужно пристально следить, два — жадность и страх. Страх не дает тебе делать то, что ты делать должна. А вот жадность, наоборот, может побудить тебя делать то, что делать не следует. Я не могу заглянуть тебе в душу, хотя тебе порой кажется, что я ясновидящая, но вот задним умом мне кажется...

— Да, именно задним умом, — задумчиво проговорила Мишель.

— Мне кажется, — повторила Саманта, — что в этот раз тебе на ухо нашептывала жадность.

Когда я только начинала заниматься инвестициями, в какой-то момент я тоже стала слишком самоуверенной. Да и как не стать таковой, если все получается так, как тебе хочется, без сучка и задоринки. Но это тоже был необходимый жизненный урок. Инвестор может стать великим инвестором, только когда он пару раз промахнется и поймет, что никаких гарантий нет. Что ты можешь проиграть и потерять уйму денег. Надеюсь, для тебя это станет полезным уроком. Подавай объявление, но не жди сложа руки, когда зазвонит телефон. Распространяй свою информацию всеми доступными средствами. Пусть все знают, что у тебя есть прекрасный дом, который ты готова обменять на что-то другое. Может, у кого-то есть дом поменьше, но полностью выкупленный. Скажем, у кого-то есть дом стоимостью в 400 тысяч долларов — как твоя выкупленная доля — и который смерть как хочет переехать в дом пошикарней, в лучшем районе, с полем для гольфа под окном. Если мы сможем обменять твой большой дом на этот, пусть меньший, но зато незаложенный, мы сможем легко заложить его и получить наличные. Понимаешь, о чем я?

— Да, — не вполне уверенно ответила Мишель.

Саманта вскинула голову.

— Мишель, тебе понадобилась одна минута, чтобы попасть в трудную ситуацию, но и не больше минуты нужно, чтобы выбраться из нее. Ты просто должна быть готова делать то, что в данный момент необходимо. Поэтому встряхнись — и за работу.

— Хорошо, — сказала Мишель.

Когда она была уже у двери, Саманта окликнула ее:

— Первым делом подай объявление. Нужно, чтобы оно появилось в завтрашней газете.

Оно появилось. Мишель просто изложила своими словами то, о чем говорила Саманта:

• Прекрасный дом
• Эксклюзивный район
• Идеальное состояние
• Возможность обмена или аренды
• С правом выкупа
• Исключительная гибкость условий

Мишель подходила к двери бунгало Саманты, когда зазвонил ее сотовый телефон. Звонила Стефани из офиса Саманты.

— Мишель, телефон тут надрывается от звонков по поводу вашего объявления. Люди интересуются вашими условиями. Я не знала, что им отвечать, поэтому просто записала их телефоны. Уже человек 12 набралось.

— Вы можете переслать мне имена и телефоны по факсу?

— Конечно. Вы у Саманты? Сейчас пришлю.

— Спасибо, Стефани. А если будут еще звонки, переводите их на мой сотовый.

Закончив разговор, Мишель вошла в дом, ставший таким родным для нее, где не так давно и закрутилась вся эта карусель. Она заглянула в маленькую спальню, где ее разбудила в то первое утро Саманта и потащила на их первую пробежку к Скале. За прошедшие 2 месяца она не могла припомнить ни одного дня без физзарядки, если не считать воскресений. В некоторых случаях она заставляла себя заниматься невероятным усилием воли, но сейчас это стало прочно укоренившейся привычкой. Выполняя упражнения, она получала мощный заряд энергии, которого хватало ей до позднего вечера. Когда она была помоложе, она за день уставала так, что едва дотягивала до ужина и уже к половине десятого спала мертвым сном. Конечно, тогда были маленькие дети, и это не могло не сказываться. Но сейчас она понимала, что дело было не только в детях.

Возможно, мобилизовать силы ей помогала и острая нехватка времени. Она постоянно думала о Ники и Ханне — и о Гедеоне. Дух мужа, казалось, постоянно витал где-то рядом с ней, наполняя ее энергией и не давая расслабиться, пока ее семья не воссоединится.

Несмотря на всю рискованность ее нынешнего положения, она не могла припомнить другого такого периода в своей жизни, когда бы она была так бодра и воодушевлена, когда бы она так горела желанием жить и наслаждаться жизнью. Может быть, этому способствовала физкультура. Может быть, дело было в тех постоянно обновлявшихся интереснейших идеях, которые как насосом прокачивались через ее мозг. Она редко спала позже 5.45 и редко ложилась до 11, но каждое утро была бодра и готова к действию.

Ей действительно нравилась эта жизнь на лезвии бритвы, эта ходьба по натянутому канату. Она теперь по-другому смотрела на людей, которые живут строго размеренной жизнью, которые опутаны проводами, привязывающими их к дающему средства к существованию рабочему месту, которые держатся за него, как за материнскую грудь, и жертвуют частицей свободы ради большей безопасности. Она вспомнила, как Саманта однажды сказала ей на Скале: «В жизни есть только две двери: одна с табличкой „Свобода", другая с табличкой „Безопасность". Если ты выбираешь вторую дверь, то теряешь то и другое».

Когда Саманта сказала так, Мишель посчитала это чепухой. В то время безопасность и надежность были самыми желанными для нее качествами жизни. Она хотела иметь возможность каждый день возвращаться в свой собственный дом, в котором жила ее семья. Она хотела жить так, чтобы ничто не угрожало ни ей, ни ее детям. Она хотела жить в коконе.

Но теперь, узнав совершенно другую жизнь, она поняла, что никакая иная не способна дать ей такой будоражащей энергии, бодрости, ясности мыслей, скорости шага. Такой стиль жизни она бы сама себе не выбрала, пока судьба не вынудила ее. Но теперь, пусть вынужденно, она поняла, что имела в виду Саманта. Теперь она уже никогда не пойдет в дверь с табличкой «Безопасность». «Свобода» — единственный оставшийся для нее вариант.

Забрав с факса список, посланный ей Стефани по факсу, Мишель не успела сесть за стол, как телефон зазвонил снова.

— Да? Мишель слушает.

— Это вы хотите обменять свой дом на что-то другое?

— Да, я. У вас есть что предложить в обмен за прекрасный дом в эксклюзивном районе?

— Есть кое-что, но, правда, не недвижимость.

У меня есть несколько ценных рубинов из Южной Америки, которые я был бы готов обменять на ваш дом.

— Ах вот как? Спасибо вам большое за звонок, но это, пожалуй, не то, что мне сейчас нужно. Мне нужно то, что было бы легко продать за наличные.

— Эти камни вполне можно продать.

— Тогда почему вы их сами не продаете?

— Просто мне нужно жилье, а денег нет. И я ищу дом, который мог бы выменять на свое имущество.

— Должна сказать, сэр, что я даже не задумывалась о драгоценностях как возможном варианте обмена.

— Тогда подумайте, и я вам еще позвоню.

— Знаете что, если вы пришлете мне письменное предложение, мне будет легче принять решение. Мне необходимо обсудить это с моими коллегами.

Повесив трубку, Мишель покачала головой. Рубины из Южной Америки. Что-то дальше будет — Бруклинский мост? «Может, он обменял бы свои рубины на 10 000 моих мягких игрушек?» — усмехнулась она про себя.

Следующие два часа Мишель провела, обзванивая по списку, присланному Стефани, всех тех, кто заинтересовался ее объявлением. Она собиралась сделать последний звонок, когда телефон зазвонил сам.

— Мишель слушает.

— Я думаю, вы та леди, которую я ищу, — сказал мужской голос на другом конце провода. — Вас зовут Мишель Эриксен?

— Да, я Мишель Эриксен.

— Меня зовут Фред Тэнди. Примерно месяц назад я получил от вас письмо, что вы интересуетесь многоквартирным домом, которым я владею, в районе Бренсон.

Мишель задумалась, стараясь вспомнить, о каком доме идет речь. За минувшие 6 недель она разослала не меньше 500 писем по всей стране.

— Нельзя ли поконкретней? Это на какой улице?

— На Паркиншип-роуд.

Мишель вдруг вспомнила этот довольно запущенный дом, сначала смутно, а потом во всех красках, так что даже удивилась, как могла забыть о нем. Она тогда разговаривала с управляющим, от которого несло пивом и марихуаной и который жаловался, что хозяин, живущий в другом штате, не уделял своей собственности никакого внимания.

— Да, теперь я вспомнила. Чем могу помочь?

— Меня не было в стране. Почты накопилась целая гора, и когда я вернулся, стал разыскивать всех, кто писал мне. Что бы вы хотели узнать об этом доме?

— Прежде всего, меня интересует, не хотите ли вы его продать. Я занимаюсь инвестициями в недвижимость. Стараюсь покупать дома по наилучшей возможной цене. Я не знаю, каковы ваши обстоятельства и готовы ли вы продать свой дом или обменять его.

— Обменять? Это интересно. Вообще-то я не думал продавать его, но недавно обнаружил, что управляющий утаивал часть арендной платы, не полностью оплачивал коммунальные услуги, не делал необходимый ремонт. Я узнал об этом, когда у одного из съемщиков отключили свет и он в панике позвонил мне, чтобы я разобрался.

Когда я приехал, управляющего и след простыл — не знаю, где он скрывается. Да, этот дом у меня, честно говоря, как мозоль, надо от него избавляться.

Мишель оценила искренность хозяина, но предпочла воздержаться от комментариев, видя, что он и так прекрасно понимает свое положение.

— Мы с женой уже много лет мотаемся с места на место — работа вынуждает. Но сейчас мы твердо решили вернуться в родные края, в Ривердейл, и осесть. Открою собственный бизнес. На кой мне такая работа, если семейная жизнь страдает?

У Мишель застучало в висках. На этот раз она явно может довериться своей интуиции — ведь она и этот человек могут помочь друг другу. Справедливая, взаимовыгодная сделка.

— Мистер Тэнди, так совпало, что у меня есть прекрасный дом, только что отремонтированный. Прекрасный район с полем для гольфа. Его трижды оценивали в 1,2 миллиона долларов. Ипотечная задолженность на данный момент составляет 800 тысяч. А мне как раз нужен более старый многоквартирный дом, который я могла бы продать.

Собеседнику ее прямолинейность понравилась.

— Похоже, у вас есть то, что мы ищем, а мой дом, безусловно, нуждается в некотором обновлении. Но состоится сделка или нет, зависит от того, насколько ваш дом понравится моей жене. Мы планируем вернуться в Ривердейл только через два-три месяца, но как только приедем, ваше предложение рассмотрим в первую очередь.

Мишель разочарованно вздохнула:

— А может, мы договорились бы пораньше? У меня есть причины торопиться.

— Мой контракт с работодателем истекает только через 2 месяца, поэтому я не вижу, как можно ускорить дело.

— Вы сказали, что все решит мнение вашей жены. Почему бы вам не переговорить с женой?

Возможно, она смогла бы приехать и посмотреть дом? Честно говоря, у меня телефон разрывается — столько людей интересуются этим домом, хотя объявление я подала только вчера. Я уже получила 13 звонков, но сердце мне подсказывает, что именно вы тот, кто мне нужен.

— Миссис Эриксен, интересная вы женщина. Я люблю прямоту. Хорошо, я поговорю с ней сразу, как смогу, позвоню вам.

Мишель повесила трубку, надеясь, что наконец-то негативная прецессия сменилась положительной. Она еще раз просмотрела свой список звонков, потом сделала себе салат, но стоило ей прилечь на диване перед камином, как она тут же уснула — не было у нее сил ни есть, ни раздеться.

Сначала она еще время от времени вздрагивала, но затем сон окреп. Ей казалось, что она медленно взлетела к потолку, потом вылетела в окно и стала подниматься в ночное небо. Внизу она увидела домик Саманты, окруженный мерцающими огнями ночного города. Поднимаясь все выше, она видела, как постепенно сливаются воедино огни соседних городов. Сотни, потом тысячи городов образовывали искристый узор, соединенный лентами светящихся дорог. Наконец, перед ее глазами предстала вся Земля — этот голубой корабль, плывущий в бескрайнем звездном океане.

Мишель хотелось остановиться, задержаться там, но неведомая сила влекла ее в открытый космос — за Солнце с кружащими вокруг него планетами, через Млечный Путь, все дальше, дальше, мимо спиральной галактики Андромеды с ее двумя миллиардами солнц. Она унеслась уже так далеко, что пятнышки света, которые она видела повсюду — сверху, снизу, справа, слева, — были даже не звездами, а целыми галактиками.

Мишель видела изображения галактик в журналах, но вот так побывать среди них, плывя вне времени, в чистом божественном разуме, ей не приходилось. Когда ее разум открылся этому новому измерению, ее собственные проблемы сжались до субатомных пропорций.

Она не помнила обратного путешествия. Она вдруг увидела под собой мирно спящую на диване перед камином женщину. Она почувствовала, что очень любит эту женщину, кто бы она ни была, — такую хрупкую и такую сильную. Такую малозначительную и одновременно такую великую. И тут она поняла, что эта женщина — она сама.

Когда она проснулась, было уже утро. Глаза ее были влажны, но она ощущала такой душевный покой, какого не переживала уже много месяцев.

Дня...

В последующие дни Мишель несколько раз пыталась связаться с мистером Тэнби, но они с женой, по-видимому, опять куда-то переехали, поскольку номер, который он оставил ей, больше не отвечал.

«Неважно, — думала она поначалу, — есть и другие варианты». Но ни один из них так ни к чему и не привел. Ей оставалось всего несколько дней до очередного взноса по кредиту — еще 8000 долларов долой. Мишель вспомнила слышанную в детстве сказку о человеке, который перегрузил свою лодку сокровищами и утонул вместе с ними. Неужели и этот дом-сокровище утопит лодку и ее саму вместе с собой?

«Зачем я это сделала? — спрашивала она себя чуть ли не каждую минуту. — Зачем? Зачем? Зачем? Почему было не идти проторенным путем, покупая и перепродавая небольшие дома? Я же уже поднаторела в этом. Я знала, что делала».

Так она сидела в конференц-зале Саманты, то ругая себя, то размышляя, что делать дальше, пока Стефани не принесла ей записку. Мишель внимательно прочитала ее и бросилась к телефону.

— Мистер Тэнди?

— Да, здравствуйте, миссис Эриксен. Моя жена очень заинтересовалась вашим предложением, и ей не терпится взглянуть на дом, потому что, как выяснилось, она хорошо знает этот район. Мы планируем выбраться на выходные. Если это вас устраивает, тогда мы и сможем заключить сделку.

Во время разговора в комнату вошла Саманта. Мишель, прикрыв трубку рукой, прошептала:

— Кажется, обмен наклевывается.

Саманта одобрительно кивнула.

— Мистер Тэнди, я очень рада слышать это. Когда точно вы приезжаете? Хорошо, тогда я послезавтра приеду за вами в аэропорт. В 9.30 утра? Отлично. Мы сможем поехать прямо на место, посмотреть дом, если хотите. А могу ли я осмотреть ваш дом до вашего приезда?

— Да, — ответил мистер Тэнди. — Я дал указание новому управляющему показать вам несколько блоков-квартир. У нас три квартиры пустуют, так что сможете осмотреться основательно.

— А сколько стоит ваш дом?

— Ну, я полагаю, мы, как и вы, пригласим профессионального оценщика. Я сделаю это еще до отъезда.

— А каков кредитный баланс?

— Дом не заложен, чист как стеклышко. Все выплачено.

Мой человек.

— Благодарю вас, мистер Тэнди. Увидимся послезавтра в 9.30.

Повесив трубку, Мишель оглянулась на Саманту, присевшую в ожидании окончания разговора на край стола.

— И что ты об этом думаешь? — спросила Саманта, уловившая суть по обрывкам беседы.

— Боюсь, что это все слишком хорошо — не так хорошо, правда, как я рассчитывала первоначально, но все-таки... Речь идет о 20-квартирном доме, расположенном через дорогу от будущего торгового центра. Дом старый и запущен до крайности, если судить по квартире управляющего. Впрочем, может быть, он был не самым достойным представителем, — добавила она, вспоминая запах алкоголя и наркотиков, которым пропиталась его квартира.

— Если его можно было бы превратить в офисное здание, он наверняка существенно вырос бы в цене, — продолжала Мишель. — Но нужно посмотреть внимательнее, что я завтра и сделаю.

— Хороший план, — сказала Саманта, и эти два одобрительных слова полностью уняли боль от прежних упреков наставницы.

Дней

Когда сделка была завершена, Мишель вышла из конторы, переживая смесь крайнего облегчения и смертельной усталости. Дом она сбыла вместе с огромными ежемесячными платежами по кредиту и стала обладательницей 20-квартирного здания, в который нужно еще вложить минимум 100 000 долларов, чтобы быстро довести до кондиции.

Дом был оценен в 1 миллион долларов. Выкупленная доля Мишель в ее собственном доме составляла 400 000 долларов. Разницу 600 000 долларов мистер Тэнди любезно согласился оформить как кредит. Выплаты по кредиту с лихвой перекрывались арендной платой со стороны квартиросъемщиков. Хоть доход был небольшой, Мишель, по крайней мере, удалось избежать катастрофы, которой грозила обернуться ее авантюрная покупка. Удастся ли ей обратить ее в успех? Мишель даже думать боялась о тех скрытых проблемах, которые могли таиться в новой ситуации.

Мишель беспокойно ерзала на пассажирском сиденье «Мерседеса» Саманты всю дорогу до дома на Паркиншип-роуд.

— Что же, Бабочка, за 2 месяца ты прошла большой путь. Ты теперь владеешь многоквартирным домом с выкупленной долей в 400 000 долларов, которым не прочь были бы завладеть половина жителей этой части города. Но сейчас посмотрим, в какую игру тут можно сыграть.

Они подъехали к дому. Через дорогу уже началось строительство торгового центра. Большинство прилегавших к стройке домов пустовали, ожидая сноса, и дом Мишель, если его преобразовать в офисное здание, в скором времени станет лакомым кусочком для местных бизнесменов. Вот только сумеет ли она сделать на нем деньги достаточно быстро?

Саманта вышла из машины и прошлась вдоль фасада.

— Хочу заглянуть внутрь, — сказала она. — Но вот что я бы сделала на твоем месте, Мишель. Ясно, что здесь придется много поработать, а у тебя, если говорить начистоту, времени на это нет. И я бы тебе посоветовала связаться с владельцами торгового центра и выйти на их подразделение, занимающееся недвижимостью.

Они наверняка заинтересованы скупить здания вокруг центра, поскольку цены на них скоро очень сильно вырастут. Пусть они сами преобразуют его в офисное здание и заработают на этом. А нам важна быстрота сделки. Так что здесь тоже обоюдный интерес.

— Я не совсем понимаю.

— Сейчас этот многоквартирный дом стоит около миллиона. Но как офисное здание — прямо в центре нового делового квартала — оно будет стоить от 1,5 до 2 миллионов. Может быть, они согласятся заплатить тебе полтора миллиона. По существу, ты отказываешься от части будущего дохода, чтобы получить другую часть уже сегодня.

— А если они не захотят?

Саманта сурово посмотрела на нее.

— А ты что думаешь?

— Я думаю... Я думаю, что надо будет поискать другого застройщика, более дальновидного. И быстро соображающего.

Саманта кивнула.

— Нам нужно прочесать все дома на этой стороне улицы и на противоположной, и, может, мы наткнемся на застройщика, ищущего возможность преобразовать какой-то из здешних жилых домов в офисное здание.

— Правильно, Саманта. Этим я и займусь.

Для начала Мишель обратилась в компанию, строившую торговый центр, но отклика от них не дождалась. Остаток дня она посвятила тому, что обзванивала более или менее солидных риэлторов в городе.

Оставив не менее 15 сообщений на автоответчиках и переговорив напрямую еще с 25 агентами, она наконец нашла человека, который знал еще кого-то, кто знал застройщика, искавшего как раз нечто подобное тому, что предлагала Мишель.

Она созвонилась с этим застройщиком и на следующий день прибыла к нему в офис. Когда все цифры были окончательно согласованы и составлен предварительный договор, получилось, что через 10 дней, когда сделка будет официально оформлена, Мишель получит чистыми 550 000 долларов — после выплаты всех комиссионных и прочих расходов.

Это было не то, что она хотела. Это была не та сумма, в которой она нуждалась. Но в другой, прежней ее жизни, разве могла она даже мечтать о такой цифре? За столь короткое время Мишель превратилась в настоящего аса маркетинга.

За эти 10 дней уже ничего в сфере недвижимости не изменится, это время выделено на разного рода согласования и проверки. 550 тысяч. Если она и сможет получить что-то еще, то только из других источников.

Через 10 дней заканчивается срок, навязанный ей Эриксеном.

Поиск по сайту: